Это не просто воспоминания о школе и дворе — это целое путешествие в 90-е, в то время, когда вместо смартфонов у нас были рогатки, «Дэнди» и бесконечные походы на стройки. Мы играли в «квадрат» до темноты, жгли костры с дихлофосом (и чудом выживали), дрались за грецкие орехи и собирали вкладыши от жвачек. Здесь — честная, живая и местами безумная история о детстве, которого уже не вернуть, но которое навсегда осталось в сердцах тех, кто его прожил.
Глава 1. Начало путешествия в прошлое
Первые шаги по двору, знакомства, уличные игры и атмосфера дворовой дружбы.
Есть такие запахи, звуки и картинки, которые вырывают тебя из сегодняшней суеты и швыряют куда-то в прошлое, в те самые годы, когда день начинался с завязывания шнурков, а заканчивался сбитыми коленками и смехом до хрипоты. Мы тогда умудрялись жить так, будто каждая минута — приключение, и, оглядываясь сейчас, понимаешь: всё это было в 90-е, в нашей школьной реальности.
Поймать момент в те годы было просто. Достаточно было выйти во двор — и всё, ты уже в эпицентре событий. Неважно, играл ли ты в «войнушку», прыгал ли через резинку или возился с найденным где-то куском проволоки, который тут же становился важным «тюнингом» для велосипеда. Дружба в те времена завязывалась быстрее, чем успеешь договорить фразу: «Пойдём со мной». Увидел нового пацана, который прыгает через полузаржавевшие шины или пытается забить гол мячом из изоленты — всё, он уже свой.
Компания у нас была разношёрстная. Одни ребята жили под пристальным оком родителей, которые высматривали их из окон на каждом шагу. Другие же были предоставлены сами себе, и в восемь-девять лет уже умудрялись говорить такие слова, которые от взрослых было бы стыдно услышать. Но вместе нас объединяло одно — улица была нашим главным домом.
Зайти домой днём? Это почти подвиг. Нас мог туда загнать только один из двух аргументов: появление у кого-то новой кассеты с фильмом Жан-Клода Ван Дамма или заветная «Денди». И то ненадолго, ведь родители чётко дозировали это «счастье» — пару часов максимум, иначе можно было угробить телевизор и попасть в семейный «чёрный список».
У меня тоже была приставка — китайская копия с нарисованным слоником на коробке. Держалась она недолго: пару недель радости, и всё, сгорела. А за то время, что она ещё работала, кто-то постоянно перегрызал провод джойстика. За четверть века мы так и не выяснили, кто был этим таинственным вредителем.
Мобильников и пейджеров тогда у нас не было даже в мечтах. Да что там, стационарный телефон имелся не у всех. Поэтому, если нужно было позвать друга, просто шёл к нему домой и спрашивал у мамы на пороге: «А он выйдет?» И ни у кого не возникало вопросов вроде «А что будем делать?» или «А зачем?». Все понимали, что на улице всегда найдётся занятие.
Именно там, на дворе, мы проводили большую часть детства. Это был наш мир — шумный, яркий, непредсказуемый. И если честно, сегодня я уверен: никакие смартфоны и соцсети не смогли бы заменить тот простой и честный кайф от дворовых приключений.
Глава 2. Двор как центр вселенной
Квадрат, резиночка, костры, рогатки и забавные разборки между школьниками.
Если сегодня спросить у детей, что такое «квадрат», они, скорее всего, подумают о геометрии. А у нас это была целая философия игры. Четыре сектора, мяч, несколько человек — и часами можно было не уходить с площадки. Линии квадрата мы подновляли чуть ли не каждый день, потому что без чётких границ спорить о «вышел — не вышел» становилось опасно для дружбы. И ведь никто не уходил обиженным: проиграл — жди своей очереди, выиграл — стой до последнего.
У девчонок был свой вечный хит — «резиночка». Две держат резинку на ногах, третья прыгает, придумывая всё более замороченные фигуры и комбинации. Иногда мы, пацаны, тоже пробовали, но только втихаря: уж слишком это было «не по-пацански» по дворовым меркам.
А вот в «классики» меня как-то не тянуло. Я понимал только, что нужно прыгать из клетки в клетку, но правила, если честно, для меня всегда оставались загадкой.
Но были и игры пожёстче. «Войнушка» — это уже не просто беготня, это настоящая стратегия. Делились на команды, распределяли «территории», придумывали оружие из палок, крышек и чего угодно, что попадалось под руку. Каждый двор имел свои «секретные базы» — от заброшенных гаражей до полуразрушенных сараев. И, что характерно, никто из родителей не знал, где мы всё это время.
Драки? Конечно, были. Но это были те драки, после которых на следующий день ты уже дружишь с человеком, с которым вчера валялся в песке. Я до сих пор помню свою первую «разборку» — в третьем классе. Один одноклассник взял с моей парты грецкий орех, который я принёс для поделки. Я скинул его со стула, он вскочил и кинулся на меня, и мы чуть вместе не вылетели в окно второго этажа. Итог? Мы стали друзьями. Логика 90-х: подрался — значит, проверил друг друга.
А ещё были «спецзадания». Например, добыть гвоздей на стройке (зачем — никто не знал), найти самый длинный кусок проволоки, или притащить домой картонную коробку размером с тебя самого. Всё это считалось подвигом, а иногда и валютой — за коробку можно было «купить» себе место в команде на игру.
Глава 3. Деревенские каникулы у бабушки
Жизнь в посёлке: махачи, сигареты «Прима», рыбалка, моцыки и первые попытки бизнеса.
Переезд к бабушке в посёлок стал для меня новым уровнем дворовой жизни. Если в городе мы всё-таки возвращались домой к вечеру, то здесь пропадали до темноты, а иногда и после. Тут всё было иначе: заброшенные поля, река неподалёку, и главный центр событий — спортплощадка за школой.
Каждый день там проходили «махачи». Не знаю, кто их организовывал, но ощущение, что драки шли по расписанию. Пацаны собирались, обменивались парой «крепких слов», а дальше шёл бой без правил. Сегодня вы друг другу наваляли, завтра вместе идёте ловить рыбу. Такая вот деревенская дипломатия.
Костры… О, это отдельная тема. Мы сжигали всё, что только можно: картон, ветки, обрезки досок, старые тетради. Но самым зрелищным было, когда в огонь летели пустые баллончики или банки из-под дихлофоса. Мы вставали кругом и ждали, когда оно рванёт. И ведь никто даже не задумывался, что можно остаться без ушей или глаз. Картошку в углях жарили почти всегда, но чаще всего она подгорала до угольно-чёрного состояния. И ничего — смахнул гарь и ешь.
Отдельный «аттракцион» — игры с карбидом. Воняло так, что запах впитывался в одежду, и потом бабушка выгоняла сушиться всё на улицу. Мы особо и не понимали, что это за химия, но знали, что если её намочить, будет эффект «вау».
Ещё была рогатка. Но не как оружие для голубей (хотя охота случалась), а скорее как символ дворового «мастерства». Сделать рогатку самому — это была гордость. Отрезал кусок от старой камеры велосипеда, нашёл подходящую вилку от ветки дерева — и вперёд. К счастью, за все годы никто из нас не пострадал, хотя случаи, когда пулька прилетала в лоб, были.
Были и более «мистические» развлечения. Например, запирали кого-нибудь в подвал и вызывали «Пиковую даму». Кто-то смеялся, кто-то кричал, кто-то лупил кулаками по двери, пока его не выпускали.
Но самым удивительным для меня в посёлке было то, что пацаны и девчонки там общались вместе. Никто не делился по дворовым «фракциям», как в городе. Могли и в «морской бой» на земле поиграть, и в «Море волнуется раз», и в какие-то странные придуманые тут же игры, про которые потом никто уже не вспоминал.
Глава 4. Музыка, школа и конец детской эпохи
Дискотеки, любимые группы, мода, перемены в школе и размышления о поколениях.
В посёлке был свой культ — мотоциклы. «Мински», «Явы», «ИЖи»… Даже если тебе было всего 11 лет, ты мечтал, что однажды сядешь за руль этого двухколёсного чудища. У многих старшие братья катались, и иногда давали «прокатиться» — конечно, это означало, что ты сидишь сзади, вцепившись мёртвой хваткой, пока мотоцикл грохочет по ухабам. Для нас это было круче любой «Дэнди» или шоколада.
Я же гонял на велосипеде, но мой велик был особенным. Колёса я обмотал разноцветной проволокой, делая хитрые узоры между спицами. Выглядело это так, будто велосипед собрали на заказ в каком-то дизайнерском ателье. Каждый раз, когда я приезжал к компании ребят, велик собирал комплименты.
Помимо гонок, я вдруг решил, что могу заняться бизнесом. Родители купили мне аквариум, и я начал разводить рыбок. Причём не просто гуппи или меченосцев, а хищников — цихлид, астронотусов. Впоследствии я продавал мальков на птичьем рынке в Ростове. Бизнес просуществовал недолго: родители купили компьютер, и всё моё внимание переключилось на «DOOM» и «Heroes of Might and Magic».
Музыка в те годы — отдельная глава жизни. На дискотеках играли «Вирус» с их «Ты меня не ищи», «Пасо Парадокс», «Aqua», «Ace of Base» и, конечно же, «Отпетые мошенники». Даже в моём полудеревенском посёлке музыка этих групп доносилась из каждого окна, а в клубе всё мигало под стробоскопы. Танцевали все: и младшие, и старшие, и даже те, кто приходил просто посмотреть.
Школа в конце 90-х была чем-то между советским прошлым и новым буржуйским будущим. Учебники меняли каждый год, старые нельзя было передать младшим. Пеналы и ранцы становились ярче, а гелевые ручки с блёстками считались предметом роскоши. Ещё чуть-чуть, и в школы пришли мобильники — но это уже было начало другой эпохи.
Секции спорта в моё время ещё оставались бесплатными. Я занимался лёгкой атлетикой и даже не задумывался, что где-то за это могут брать деньги.
Когда вспоминаю всё это, понимаю, что мы застали уникальное время: на стыке двух миров. Мы ещё играли в ножички, резиночки и классики, жгли костры и гоняли голубей, но уже тянулись к новому — к западной музыке, компьютерам, моде и даже к своим маленьким «бизнесам».
