Крачавчег аккордеонист Петр Дранга - Лауреат VII Московского открытого конкурса аккордеонистов и международных конкурсов аккордеонистов в Италии (1996 год) и Испании (1998 год); лауреат I Всероссийского конкурса музыкантов Новые имена (2000 год). С ноября 2004 года началась сольная концертная деятельность талантливого и заводного аккордеониста. В свои 23 года уже заработал громкую приставку к имени-фамилии - «виртуоз». Сын музыканта и преподавателя Гнесинки стал известен в основном за счет того, что дал вторую жизнь почти забытому инструменту. Благодаря стильным сценическим костюмам и образу гламурного музыканта аккордеон вновь стал популярен и из немодного «дедушкиного» гаджета превратился в инструмент, интересный молодой аудитории. Надо сказать, Дранга немного стесняется славы и, может быть, поэтому очень тепло отзывается о поклонницах.
Петруша
Как ты думаешь, каковы перспективы молодых аккордеонистов в современной России?
— У молодых и талантливых аккордеонистов будущее, несомненно, есть, если они не будут бояться экспериментировать и работать на стыке жанров. Я считаю, что лучше человеку понимать, что то, что он делает, кому-то нравится. Я придерживаюсь утверждения «тише едешь — дальше будешь». Артиста, на мой взгляд, сцена должна воспитывать на протяжении долгих лет. Ведь быстрая популярность не дает человеку быть стабильным в его профессии. Я просто благодарен жизни за то, как развиваюсь на сцене. К примеру, год назад у меня было колоссальное количество концертов, но еще не приглашали выступать на телевидение. Сейчас все совсем по-другому. Ведь общению с публикой учатся. Я долгое время работал в ресторанах. И для меня это была колоссальная практика. Ты себе не представляешь, какое огромное удовольствие, играть для большой аудитории, получая взамен аплодисменты, овации и признание твоего таланта.
— Я знаю, что ты, будучи подростком, ушел из дома. Расскажи, почему?
— В тот момент мне просто-напросто надо было поработать вдали от родительского дома. Сначала я был тапером в Подмосковье, потом уехал на Северный Кавказ играть по кабакам. Накопив денег, я решил вернуться в Москву, купил небольшую студию, и понеслось.
— Петр, отойдем немного от темы музыки. Ты помнишь свою первую любовь?
— Конечно. Я познакомился с ней, когда работал уборщиком в кинотеатре «Орбита». Она была немного старше меня. Мне кажется, что это чувство было только с моей стороны. Но, наверное, на то она и первая любовь.
- Теоретически возможно, что ваша фанатка станет женой?
- А почему нет? Все возможно. Но я не пользуюсь служебным положением, - шутит музыкант.
— Занимаешься ли ты спортом?
— Разумеется, поскольку профессия музыканта требует от меня хорошей физической формы. Я отдаю предпочтение так называемой силовой гимнастике — это гантели и турник. Упражнения для укрепления мышц спины нужны для того, чтобы не сорвать спину во время выступления. Из всех видов спорта мне больше всего нравится фигурное катание. Это настоящее искусство, такое же, как и музыка.
- Вам льстит сравнение с Ванессой Мэй?
- Нет, не сказал бы. Приятно, конечно, когда люди говорят о тебе, сравнивая с артистом, который добился чего-то. С таким сравнением я не согласен, по-моему, у нас абсолютно разное творчество.
- Сколько у вас всего аккордеонов?
- Шесть. Все любимые, и все очень дорогие. Ручная работа, эти инструменты изготовлены на итальянской фабрике. Это очень крутые вещи… даже не знаю, с чем сравнить. Ну скажем, как «Бентли» среди машин. Все они предназначены для разных дел. Одни для классической музыки, другие для записи в студии, третьи для выступления на сцене.
- Вы с детства мечтали стать музыкантом?
- Вовсе нет. У меня все было как у всех обычных детей. Ходил в музыкальную школу, баловался, бил стекла и иногда друзей. Но я много занимался. Меня отец заставлял, с 6 до 12 лет я был под его пристальным надзором. Каждый мой день был расписан и я не имел права жить по-другому. Меня приучали к труду. В десять лет хочется играть в футбол, бегать, прыгать, а надо сидеть дома и заниматься, особенно перед конкурсами. Причем не просто отсиживать, а продуктивно заниматься. Я и из дома сбегал, один раз, правда. Почему, не скажу, но так надо было.
- В судьбу верите?
- Да, судьба в какой-то степени ведет тебя, но человек тоже очень сильно влияет на свою жизнь. Все-таки возможность выбора есть у каждого. Люди не просто так живут на земле, мы все для чего-то предназначены.
- Внешне можно ли отличить аккордеониста от музыканта, играющего на другом инструменте?
- На руках заметны вены. Это оттого, что во время игры кровь приливает к пальцам. Лично у меня мизинец всегда чуть-чуть согнут… Еще аккордеонисты часто сутулятся. Но я люблю плавать, особенно под водой, поэтому обычно держу спину прямо.
- Увлекаетесь подводным плаванием? Где уже побывали?
- Тихий океан, Красное море. Люблю и в реке с маской поплавать. Побывал много где, но пока еще не везде.
- Какую музыку предпочитаете?
- Я отдаю предпочтение зарубежной музыке в стиле Grunge или Art Rock, из групп люблю Cranberries, Nirvana, Radiohead. Слушаю и музыку Андрея Петрова, Дмитрия Шостакович, Петра Чайковского
- В вашем коллективе совсем нет девушек…
- Точно. А вдруг забеременеют? Что тогда? Вот поэтому и работаем чисто мужским коллективом.
- Что стоит перед вашими глазами, когда вы играете?
- Разные картинки… Например, как дорогой мне человек бежит по полю. Иногда просто краски. Мир представлений очень богат. Каждый человек с музыкой ассоциирует что-то свое.
— У молодых и талантливых аккордеонистов будущее, несомненно, есть, если они не будут бояться экспериментировать и работать на стыке жанров. Я считаю, что лучше человеку понимать, что то, что он делает, кому-то нравится. Я придерживаюсь утверждения «тише едешь — дальше будешь». Артиста, на мой взгляд, сцена должна воспитывать на протяжении долгих лет. Ведь быстрая популярность не дает человеку быть стабильным в его профессии. Я просто благодарен жизни за то, как развиваюсь на сцене. К примеру, год назад у меня было колоссальное количество концертов, но еще не приглашали выступать на телевидение. Сейчас все совсем по-другому. Ведь общению с публикой учатся. Я долгое время работал в ресторанах. И для меня это была колоссальная практика. Ты себе не представляешь, какое огромное удовольствие, играть для большой аудитории, получая взамен аплодисменты, овации и признание твоего таланта.
— Я знаю, что ты, будучи подростком, ушел из дома. Расскажи, почему?
— В тот момент мне просто-напросто надо было поработать вдали от родительского дома. Сначала я был тапером в Подмосковье, потом уехал на Северный Кавказ играть по кабакам. Накопив денег, я решил вернуться в Москву, купил небольшую студию, и понеслось.
— Петр, отойдем немного от темы музыки. Ты помнишь свою первую любовь?
— Конечно. Я познакомился с ней, когда работал уборщиком в кинотеатре «Орбита». Она была немного старше меня. Мне кажется, что это чувство было только с моей стороны. Но, наверное, на то она и первая любовь.
- Теоретически возможно, что ваша фанатка станет женой?
- А почему нет? Все возможно. Но я не пользуюсь служебным положением, - шутит музыкант.
— Занимаешься ли ты спортом?
— Разумеется, поскольку профессия музыканта требует от меня хорошей физической формы. Я отдаю предпочтение так называемой силовой гимнастике — это гантели и турник. Упражнения для укрепления мышц спины нужны для того, чтобы не сорвать спину во время выступления. Из всех видов спорта мне больше всего нравится фигурное катание. Это настоящее искусство, такое же, как и музыка.
- Вам льстит сравнение с Ванессой Мэй?
- Нет, не сказал бы. Приятно, конечно, когда люди говорят о тебе, сравнивая с артистом, который добился чего-то. С таким сравнением я не согласен, по-моему, у нас абсолютно разное творчество.
- Сколько у вас всего аккордеонов?
- Шесть. Все любимые, и все очень дорогие. Ручная работа, эти инструменты изготовлены на итальянской фабрике. Это очень крутые вещи… даже не знаю, с чем сравнить. Ну скажем, как «Бентли» среди машин. Все они предназначены для разных дел. Одни для классической музыки, другие для записи в студии, третьи для выступления на сцене.
- Вы с детства мечтали стать музыкантом?
- Вовсе нет. У меня все было как у всех обычных детей. Ходил в музыкальную школу, баловался, бил стекла и иногда друзей. Но я много занимался. Меня отец заставлял, с 6 до 12 лет я был под его пристальным надзором. Каждый мой день был расписан и я не имел права жить по-другому. Меня приучали к труду. В десять лет хочется играть в футбол, бегать, прыгать, а надо сидеть дома и заниматься, особенно перед конкурсами. Причем не просто отсиживать, а продуктивно заниматься. Я и из дома сбегал, один раз, правда. Почему, не скажу, но так надо было.
- В судьбу верите?
- Да, судьба в какой-то степени ведет тебя, но человек тоже очень сильно влияет на свою жизнь. Все-таки возможность выбора есть у каждого. Люди не просто так живут на земле, мы все для чего-то предназначены.
- Внешне можно ли отличить аккордеониста от музыканта, играющего на другом инструменте?
- На руках заметны вены. Это оттого, что во время игры кровь приливает к пальцам. Лично у меня мизинец всегда чуть-чуть согнут… Еще аккордеонисты часто сутулятся. Но я люблю плавать, особенно под водой, поэтому обычно держу спину прямо.
- Увлекаетесь подводным плаванием? Где уже побывали?
- Тихий океан, Красное море. Люблю и в реке с маской поплавать. Побывал много где, но пока еще не везде.
- Какую музыку предпочитаете?
- Я отдаю предпочтение зарубежной музыке в стиле Grunge или Art Rock, из групп люблю Cranberries, Nirvana, Radiohead. Слушаю и музыку Андрея Петрова, Дмитрия Шостакович, Петра Чайковского
- В вашем коллективе совсем нет девушек…
- Точно. А вдруг забеременеют? Что тогда? Вот поэтому и работаем чисто мужским коллективом.
- Что стоит перед вашими глазами, когда вы играете?
- Разные картинки… Например, как дорогой мне человек бежит по полю. Иногда просто краски. Мир представлений очень богат. Каждый человек с музыкой ассоциирует что-то свое.
