А темнота нам открывает новый мир... Работы слепого фотографа Evgen Bavcar

Полностью слепой, всемирно известный фотомастер Евгений Бавчар родился в Словении в 1946 году. Рос мальчик любознательным и в игры играл соответствующие: мины, детонаторы, другие военные штучки. Одна из таких «штучек» и лишила зрения 11-летнего Женю... Дитя послевоенного времени, несовершеннолетний инвалид, находит в себе душевные силы, чтобы доказать - он не хуже других. Именно тогда, в начале 60-х годов в Центре для слепых детей в Любляне, а потом и в лицее, делает первые свои фотоснимки. Судьба забрасывает его в Париж, где в 1981 году он получает французское гражданство и становится стипендиатом французского правительства. Первая официальная фотовыставка работ Евгения Бавчара состоялась в 1987 году и сразу привлекла внимание публики. После этого он экспонируется во многих странах мира: Австрии, Италии, Германии, Швейцарии, Испании, Бразилии. Начинают выходить его фотоальбомы, а потом книги - слепой фотограф становится еще и писателем, доктором философии, увлекается творчеством Оноре де Бальзака. В июле 1999 мастер посетил Украину. В столичном Французском культурном центре прошла его фотовыставка, посвященная 200-летию со дня рождения Бальзака. Фотовыставку открыл сам автор.
Все 20 художественных снимков сняты исключительно ночью при специальном освещении в Музее Бальзака в Париже и в замке Саше (поблизости от Тура), где жил и творил великий писатель. Кроме того, Евгений Бавчар ознакомился с бальзаковскими местами в Украине, посетив Верховню на Житомирщине и запечатлел на фотопленке имение возлюбленной прославленного французского писателя Бальзака – Эвелины Ганской.
Учёба Эвгена Бавчара, цель кото рой — жить без зрения, началась в Словении, в лицее для слепых городе Любляна. Это была жизнь, напол ненная звуками, запахами и невидимой геометрией. По окончании Эвген Бавчар самостоятельно уезжает в Париж, где в 1976 году, прослушав курс лекций по философии в Сорбонне, защищает докторскую диссертацию на тему «Эстетика Теодора Адорно и Эрнеста Блоха».

В его доме много зеркал. Они и в его работах. Для него зеркало — это иллюзия, саркофаг Нарцисса, его могила. Нарцисс нашел смерть в своем зеркальном отражении. «Я себя мертвым не чувствую, — говорит Эвген. — Я живой. Может, самым трагическим моментом в жизни человека и становится позиция, когда он воспринимает свое «я» в абсолюте как главное действующее лицо, как основную данность в этой жизни. Зеркало представляется мне ненужным предметом. Именно поэтому у меня так много кругом зеркал. Я даже ношу зеркало в своей петлице для того, чтобы отвечать женщинам, которые постоянно спрашивают меня: хороши ли они собой. Чтобы их не огорчать, я предлагаю им посмотреть на себя в мое зеркальце, поскольку никогда не могу дать быстрый и прямой ответ. Иногда моим ответом становится фотография, иногда я отвечаю поэмой, текстом. Зеркало для меня также и место сосредоточения света.
Оно раздвигает границы моего жилища, оно удлиняется, стремясь к бесконечности, открывая передо мной новые ощущения в видениях. Оно — это нечто, что напоминает мне о бренной стороне нашей жизни, о нашей смертности. Когда смотришь в зеркало, то начинаешь понимать, что и ты однажды умрешь. Как хорошо об этом у одного русского писателя. Будучи в театре, он увидел в зеркале лицо женщины и понял, что однажды ему придется умереть. Зеркало — это нечто фатальное, это не просто предмет быта, это вопрос: откуда мы пришли и куда мы уйдем?! Я сам задаю этот вопрос своим зеркалам, часто расколотым, с трещинами или уже потускневшим.
У меня ведь в детстве тоже было свое «зеркальце нарцисса», которое разбилось, а девочки, которые, увы, далеко не всегда были ко мне добры, от меня скрывали мою красоту, мне пришлось заново собирать и склеивать зеркало, чтобы узнать правду о себе, но я до сих не закончил эту долгую и трудную для себя работу...»