Карамелька

И всё же, почему я? Что она нашла особенного во мне? Я размышлял об этом в оставшиеся полдня перед Танькиной свадьбой. Думал, пока чистил зубы, тужился на унитазе, пока готовил завтрак, пока гладил рубашку и брюки. Даже пока дрочил, тоже думал. И не находил ответа. х*й мой - обычный. Короткий, пятнаха где-то, плюс-минус пару дюймов. Рыгаю. Моюсь и бреюсь по воле случая или скачков настроения. Дрочу опять же. То есть, ничем из коричневой массы таких же офисных крыс не выделяюсь. Что ты хочешь от меня, Татьяна? Чего же ты ждёшь? Какую подляну готовишь, сука?

На регистрации держался чуть в стороне от родни молодоженов. Обособленно. Никого ж не знаю. А Танюха красивая в наряде этом. Так и веет от неё счастьем. Глаза светятся, и улыбка хорошая, искренняя. Вспомнил, она улыбалась так же после отсоса, преданно заглядывая в глаза. И струйка спермы свисала с подбородка. Сердце защемило в тихой грусти, а в штанах непроизвольно встал х*й. Наверное, тоже ностальгировал.

Езда по достопримечательностям, кафе терпимой паршивости, банкет. Невеста, казалось, забыла о моём существовании. п*зду, говоря иными словами, положила. Да я вобщем-то её не винил. На меня уже кинули глаз две симпатичные бабёнки, сидящие рядом. Дочь и мать. Я сразу приметил в них сходство. Малая только вступила в *бливый возраст, а мамочка, похоже, до сих пор не прочь прокатиться на крепкой елде. Она постоянно что-то рассказывала, временами кладя сухую прохладную ладонь мне на колено и, вроде бы невзначай, касаясь х*я. Это говорило о многом. Я смотрел ей в глаза и понимал, что засажу в эту видавшую виды манду. Переводил взор на молодую, походу заправлю и сюда.

От раздумий о пёздах, молодых и старых, от выпивки и жаркого, меня оторвала вибрация телефона в кармане. Эсэмэска. «Зайди в туалет через 20 минут. Таня». Вот так вот. ЧТО стояло за этим невинным, в общем-то, предложением я догадывался. Не маленький уж поди. Помял упаковку г*ндона в кармане брюк. Отсчитал 19 минут, опрокинул рюмашку, извинился перед дамами и деликатно покинул гудящий зал. Сортир нашёл довольно быстро.

С удовлетворением отметил, что защёлка на двери в рабочем состоянии. Согласитесь, было бы неприятно, если кто зайдёт в сральник и обнаружит, как невесту жестоко *бёт ох*евший левый мужик. Должен признаться, природная скромность не позволяет мне такие дерзкие выходки.

Успел поссать и выкурить две сигареты, когда в запертую дверь осторожно постучали.

- Кто там? – спрашиваю.
- Это я - Таня.
Придерживая подол подвенечного платья, чтоб не испачкать об засраный пол, коллега вошла. Я с упоением пожирал её глазами. Ни разу не ёб таких нарядных баб. Наверно, стоит почаще ходить на свадьбы.
- Какая ты красивая, Таня, - говорю, почти не лукавя.
- Я знаю, - краснеет. – Ну, че ты ждёшь? Снимай штаны. Хочу пососать твой член напоследок.
- Да, конечно… - покорно расстегнул пуговицы на брюках.
Танька уставилась на х*й и облизнулась.
- Эээ… - смотрит виновато.
- Чо?
- Залезь на подоконник!
- ???
- Я же не могу, - кричит, - нагнуться! Здесь обоссано и обосрано всё!
- Сейчас! Сейчас!

Я одним махом вскочил на подоконник и встал на колени, чтобы залупа оказалась на уровне Танюшкиного лица. Тяжело задышав, она стала обильно слюнявить шнягу. Погоняла за щёчками головку, прошлась по стволу, обмусолила мои волосатые яички. Затем, покончив с прелюдией, начала с точностью метронома *бать мой х*й своей глупой головкой. Наверно, её уже ищут, печально подумал я, и обильно кончил в пищевод.

- Спасибо тебе за всё, – говорит, со вздохом оторвавшись от х*я.
- Да ладно, - я вытер обслюнявленный пенис об фату. – не за что, ёпт!
- Ты особенный!
- Чем же? – а сам приосанился даже, лестно хули.
- У тебя сладкий х*й! И карамельками пахнет.
- Да ну нах!
- Правда! Я просто обожаю карамельки!

Пожал плечами. Даже не знаю что теперь делать с этой бесценной информацией. На однокласниках, наверно, профайл дополню. Взмахнул рукой на прощанье и вышел из туалета. А Танюша осталась поссать ещё. Две суки встретили меня изголодавшимися по *бле взглядами. Я устало присел на лавочку и выпил. Интересно, любят они сладкое? Младшая-то точно сладкоежка, вон как пироженки уминает.

Вернулась невеста. Зал приветствовал её радостными шумными выкриками. Какой-то старый перец зарядил тост. «Горько! Горько! Горько!» - хором орали гости. Молодожёны поднялись и сцепились в долгом засосе. «Горько! Горько! Горько!» А жениху-то, поди - сладко, подумал я и печально улыбнулся.