Любовь через sms-Тася Вадова

Часть 1

Ей было десять, ему - 11. Роман в рамках школьных сплетен. Первые робкие поцелуйчики под партой. Бывало на уроке:
- Ой, я ручку уронила!
- Давай я тебе помогу! - и оба ныряют под парту, чтобы коснуться губами губ в неумелом поцелуе. А потом, как ни в чем не бывало, вылезают из-под парты и стараются делать вид, что ничего не было. При чем так стараются, что даже не замечают язвительных ухмылок одноклассников. Как можно пытаться что-либо скрыть от таких же мальчишек и девчонок, неоднократно делавших то же самое. Оттого постоянно и просят учительницу рассадить их друг от друга.

Через две недели с начала отношений, после очередного урока математики учительница просит Катю задержаться на перемене. Рома немного напрягается при этих словах, но, при взгляде на безобидную (во внеурочное время, по крайней мере) учительницу, все же отпускает руку девочки. Когда за мальчишкой закрывается дверь (у Кати в голове успевает промелькнуть мысль, что за эти две недели они впервые проводят перемену не вместе) Марина Владимировна улыбается и приглашает девочку сесть напротив:
- Давайте поговорим, Катерина Дмитриевна? - немножко официально начинает она разговор.
- Ну, давайте, - любому ребенку понравится, когда к нему обращаются взрослые, предлагая разговор "на равных", - о чем говорить будем? - девочка забывает про то, где находится и начинает говорить деловым тоном.
- О Вас, Катерина Дмитриевна.
- Оценки? - удивилась Катя, ведь она училась стабильно на 4-5. Большего ей было не нужно, да большего и не требовал ни один учитель.
- О нет, что Вы, что Вы! Оценки у Вас замечательные. Более того, у Вас ни разу не было троек и прогулов... Однако, - наконец Марина Владимировна дошла до главного, - Последнее время учителя жалуются на Вашу невнимательность на уроках. На Вашу и Романа Стривакова.
- О... - Катя сникла и покраснела.
- Ну что Вы, - Марина Владимировна ободряюще улыбнулась, - я же все понимаю. Не смущайтесь. Возраст такой, что же делать... Но нас же вы тоже должны понять...
- Извините, Маринвладимировна - Катя забыла про официальный тон и напряглась, подбирая слова, - почему Вы обращаетесь ко мне на "Вы"? Я же ваша ученица... всего-навсего.
- Катенька... Конечно, если так тебе удобнее - учительницу выбило из колеи от непривычно взрослых слов еще такой маленькой девочки, но в следующий момент она уже собралась и приготовилась продолжать беседу, - ... ну так что будем делать, Катюша? Разлучить я вас не могу. Ты пойми, девочка, что это всего лишь влюбленность. У вас и так много свободного времени помимо уроков. Я, как учительница, не должна одобрять ваших с Ромой отношений. Однако, как умудренная опытом женщина понимаю - бесполезно что-либо вам говорить. Вы не поймете, ведь так? - она заметила промелькнувшую на лице девочки улыбку. - То-то же. С этого момента я пересажу вас друг от друга, - улыбку сменило возмущение:
- Но Маринвладимировна!
- Никаких "но", Катерина, - учительница иногда могла быть на суровой. - Я прошу Вас впредь оставлять все отношения с Ромой вне класса. А на уроках заниматься учебой. У вас еще есть пять минут перемены, так что можете сходить в столовую. Я разрешаю Вам опоздать на три минуты - не больше - на урок. Свободны, Катерина.

***

Рома стоял под дверью с начала перемены. Что бы ни говорили и не думали вокруг, он считал их с Катей привязанность не детской влюбленностью и искренне верил, что это на всю жизнь. И когда вечером родители обсуждали:
- Да он совсем учиться перестал!
- Мать, не кипятись, сама же говорила, что у него девочка появилась (об этом родителям успела нащебетать тетя Клава - мама одноклассника Сани Гурзунова - известная сплетница и учительница в старших классах, отчего часто имела возможность заглянуть в класс к сыну и поболтать с коллегами-учителями).
- Ну и что девочка?! Что я девочек не видела? А вот пятерок в дневнике я давно не видела! - бушевала Ольга Петровна, мать Ромы, - Что же он теперь с каждой детской влюбленностью будет прекращать учиться?..
А Рома лежал в кровати и был счастлив. Ведь только он понимал, что влюбленность его вовсе не детская.
Вот и сейчас его сердце не могло расслабиться, переживая за любимую - он чуял, что разговор с классной руководительницей не приведет ни к чему хорошему. Поэтому, когда Катя вышла, понурив голову, он уже был подготовлен мысленно и тут же, обняв, препроводил в столовую, усадил за самый дальний столик - подальше от шумихи и принес любимого Катиного киселя. Только после этого уселся рядом, вновь обнял девочку за плечи и потребовал подробностей.
- Она нас рассадит.
- Как?!
- Говорит, что мы отвлекаем друг друга.
- И эта туда же! - громко возмутился Ромка, на него косо посмотрели несколько старшеклассников, не особо торопящихся на урок.
- С кем же я теперь сидеть буду?
- Не знаю, но все равно мы будем сидеть за соседними партами, уверяю тебя! Дальше она нас не рассадит! - пыл парня поугас, как только они вошли в кабинет.
- Стриваков! Объясните свое опоздание.
- Маринвладимировна, - перебила Катя. - Вы же сами разрешили задержаться на три минуты, а прошло всего две.
- Поэтому-то поводу я с Вами и разговаривала, Катерина. Я разрешила Вам задержаться. Садитесь на место. Стриваков, а Вас я попрошу задержаться и объяснить причину опоздания.
- Меня уборщица в туалете попросила придержать окно пока она его мыла, чтоб она не свалилась, - не моргнув глазом, соврал мальчик.
- Хорошо. Соберите свои вещи и поменяйтесь с Гурзуновым местами. После чего выходите отвечать задачу.
Катя с отчаянием смотрела, как ее Ромочка собирает вещи. Она уже представляла соседство с зазнайкой Гурзуновым. Кроме того, Рома не умел решать такие задачи. Она даже не сразу заметила как Стриваков, поставив колено на стул, наклонился и чмокнул ее в прядку волос на виске. С этого момента они сидели в разных концах класса.

***

Марина Владимировна была умной женщиной. Но она была одинока, что стало причиной ее работы в школе. Что может сгладить отсутствие родных, как ни - пусть даже и чужие, но - дети, через пару лет работы становящиеся родными? Примерно так она думала, когда пришла на работу. Но - сложный класс пятый. Дети становятся взрослыми и начинают соревноваться друг с другом. Первые удачи и поражения, замеченные Мариной Владимировной, вызывали ностальгию и дикую зависть к тем, чьи годы еще не ушли. А потом эта зависть начала разрастаться, когда дети начали влюбляться. Ведь она еще помнила свои школьные годы. Мальчишки называли ее страшилой или дурнушкой, и никто никогда не влюблялся. Так, только без обзывательств, продолжалось и всю следующую жизнь, хотя это совсем не значит, что она была старой девой. Напротив, во-первых, ей было всего 28 лет, а во-вторых, на многочисленных студенческих пьянках не раз попадались те, кому на тот момент уже было все равно, какая у девушки внешность.
Итак, Марина Владимировна завидовала. И когда, в разговоре с Катей, последняя начала говорить очень взросло, это просто взбесило учительницу. Поэтому она начала вести себя так грубо, хотя и понимала, что это жестоко и непедагогично. Вот поэтому она и прокололась в поведении с двумя своими учениками Ромой Стриваковым и Екатериной Нереевой. И из-за ее, Марины Владимировны, прокола, дети перестали учиться совсем. Теперь все уроки состояли из переглядывания и мрачных улыбок. Иногда записочки, которые Марина Владимировна перехватывала на пути и складывала к себе в стол. Она никогда не собиралась их читать. Но была уверена, что нельзя их выкидывать в мусорку: когда она была еще маленькой дядя Гена, сосед, учил: "Никогда не выбрасывай вещи, тем более бумагу. Сжигай их, так как дым от этого огня смешается с твоей аурой и укрепит ее. И не кури - дым от сигарет разрушает ауру". Поэтому Марина была уверена, что когда-нибудь выйдет на пенсию или уйдет в другую школу и сожжет все эти бумажки - как прощальный подарок бывшим ученикам. А пока же она положила очередной листочек, сложенный в четыре раза с трогательной надписью "Рома" и сердечком рядом.
- Нереева, к доске. Задача 156. Гурзунов, готовьтесь отвечать следующим.

***

Еще через неделю Марина Владимировна попросила родителей Кати и Ромы прийти в школу, так как оба получили по тройке на последней контрольной - небывалый случай для этих детей!
Ольга Петровна шла перед мужем, ругаясь на весь коридор школы:
- Тройка! За контрольную! А все эта, как ты говоришь, "детская влюбленность"! Я прекращу это! Если ты не можешь повлиять на своего сына... К директору вызывают! Из-за Ромы! Да никогда из-за него нас не вызывали к директору!!!
- Милая, ну что ты волнуешься, - попытался, было успокоить муж, - С кем не бывает к директору...
- Со мной не бывает! Ты ведешь себя как слизняк!
- Да, дорогая, - сдался Николай Васильевич, в душе подросток, всегда предпочитал, чтобы его звали просто Николай, - конечно, это ужасно, милая. - Спокойный голос Николая остудил пыл жены, и та на время затихла; дети перестали испуганно смотреть на парочку.

***

В кабинете директора собралось целое родительское собрание. Директор - добрый толстый дядечка в очках-велосипедах - сидел в своем кресле и напряженно наблюдал за суетящимися родителями. Женщины: мама Кати Елена, мама Ромы Оля и упоминавшаяся выше мама Саши Гурзунова Клава - рьяно обсуждали отношения детей. В одном углу сидела Марина Владимировна и объясняла ничего не знающему отцу Кати Дмитрию Аркадьевичу проблему с детьми. В кресло у двери приземлился отец Ромы и с полуулыбкой поглядывал на беснующуюся жену. Под дверью - через матовую стеклянную ее часть - видно было, как стоят в обнимку, ожидая вердикта, дети. Пока родители кричали, говорили, осознавали, смеялись, обсуждали... дети просто были счастливы. Для них существовали только они сами. Тысячи и тысячи раз повторенные слова "Катя, это просто мальчик. У тебя еще миллионы таких мальчиков будут" не тронули девочку: она же лучше них знала, что будет с Ромой всегда. А что? О каких мальчиках может идти речь? О Пете из соседней квартиры? Или о Коле из секции по плаванию? А может, мама имела в виду Сашу Гурзунова?! Нет уж, увольте! Не за него, это точно! Пока Рома готов гладить ее по голове и целовать в висок на прощание - а в том, что он будет готов делать это всегда, она была уверена. Что бы кто ни говорил.
- Ромка, что они все переполошились?
- Они думают, что мы можем друг без друга.
- Почему они так думают?
- Это же взрослые. Они глупы.
- Это все из-за оценок?
- Не знаю.
- Ромка, что же делать?
- Не знаю, - мальчик погладил девочку по голове. Они стояли и не замечали, что шум за дверями притих, и к их разговору прислушиваются родители. И поэтому удивились, когда родители вышли, спокойно разговаривая о последнем указе правительства по поводу учебных процессов. Приговор вынесен: оставить детей в покое и посадить их снова вместе. "Посмотрим, как долго продлится эта влюбленность, в конце концов, они же еще дети. Большого ущерба оценкам не будет" - завершил директор обсуждение.

О решении ребята узнают только на следующий день, когда Рому и Сашу возвращают на свои прежние места. Саша куксится и обижается: уже привыкнув сидеть на первой парте, стал чувствовать себя отличником, а тут снова на камчатку! Ну да его возмущения прервала Марина Владимировна, вызвав его к доске. Все это время Рома и Катя не видят ничего вокруг. Взявшись за руки, ребята смотрят друг другу в глаза и улыбаются. Мальчишки показывают пальцами и бормочут глупости, считая их смешными. Девчонки перешептываются, сплетничают. К концу уроков по школе уже ходят истории о том, как браво Ромка отбивал возможность сидеть рядом с Катей на собрании директора минувшим днем. Но Роме и Кате все равно. Они просто счастливы. Они занимаются вместе и родители думают, что они забыли про свою влюбленность, поэтому и оценки стали вновь хорошими. Даже лучше чем обычно. А Ромка с Катей и не собирались развеивать их заблуждение, потому что им было все равно кто и что говорит, так как это не меняло их чувств...

Часть2
Веселая компания одноклассников плотно занимала пространство гостиной. Шикарно накрытый стол опустошили в одно мгновение. Вино и шампанское без остановки лилось через край при чокании бокалами. Тосты поднимали за все: начиная со здоровья именинницы и заканчивая удачной сдачей экзаменов, которая завершилась неделю назад.

Они теперь были свободны от школы, хотя сегодня, чтобы отметить день рождения ребята собирались в ночной клуб и по пути решили заглянуть на родной двор школы.
Екатерина Нереева блистала. В прямом смысле. У нее не только лучились искренней радостью глаза - ей уже 17! - кроме того, ее новое платье все сверкало, да и косметика была подобрана соответственно. Рядом не менее ярко светился Ромка - ее любимый и единственный Ромка Стриваков. Сегодняшний день стал первым в последнем году ее несовершеннолетия, если можно так сказать. Началом конца. Когда через год Кате исполнится восемнадцать, они будут в праве официально расписаться (Роме уже было 18), однако, что бы там ни говорили родители и какие бы планы не строили, Рома и Катя - будучи влюбленными уже семь лет - никогда не задумывались о свадьбе. Им было хорошо без всего этого и они не хотели нарушать эту гармонию. Но, отбросим эти мысли и вернемся к празднику!
Сашка Гурзунов, необычайно элегантный и галантный, подходит к паре во главе стола с предложением выдвигаться потихоньку в клуб:
- Если мы хотим еще успеть посидеть недолго в школьном дворе, то пора бы уже, а то потом в клубе народу будет - не проберешься. Будем потом по танцполу искать друг друга.
- Согласна, все равно все закуски уже съедены. Бери выпивку. Не думаю, что мы просто так у школы постоим, - улыбнулась Катя и, отпустив Рому, пошла переодеваться в легкое платье, более соответствующее клубной обстановке и летней, жаркой ночи.

Сашка Гурзунов прихватил с собой три бутылки шампанского и стаканчики (пластмассовые - для всех и три дорогих бокала для Кати, Ромы и собственно Саши). Во дворе было темно. Свет единственного фонаря немного рассеивал темноту, но освещал только небольшую часть - на углу школьного здания. Здесь-то и собралась толпа выпускников. Надо сказать, что Гурзунов, хоть и был лоботряс редкостный, но все же на публику работал виртуозно. Он разлил шампанское по стаканам и бокалам после чего произнес тост:
- Мы все помним друг друга еще маленькими мальчишками и девчонками. Я, к примеру, до сих пор помню Катюху Нерееву, когда она упала на уроке физры в третьем классе и разревелась. Разбила коленку в кровь, наткнувшись на гвоздь.
- Да, все стояли и смеялись, а вы с Ромкой ее поднимали! - с улыбкой сказала бывшая староста Ленка.
- Еще бы мы не подняли! Кто же еще поможет девушке? - заржал Гурзунов, подмигнув Роме. - А вообще, мы же всегда влюблены в нее были, да Ромчик?.. Это была самая жестокая влюбленность в моей жизни. Теперь же хочу поднять этот бокал за именинницу! - с хрустом и звоном Саша приблизился к Кате и шепнул ей на ухо, - За мою любимую именинницу... - и, резко развернувшись, разбил дорогой бокал об стенку. Звон стекла резко прервался одобряющими криками и аплодисментами. Катя заворожено смотрела на торчащий из руки бывшего одноклассника осколок. С пальцев капала кровь.
- Сашка! Ты дурак! Ненормальный! - смесь улыбки, страха, ласки и заботы отразились в голосе девушки, что заставило Гурзунова дернуться так, что стекло шевельнулось и стало необычайно больно. Но парень успел стиснуть зубы, забыв про интонацию девушки, удивившую его. Он просто смотрел как она ласково берет его руку в свои изящные ладони и аккуратно достает стекло. Осколок зазвенел, упав на асфальт. Чистый девичий платок сразу насквозь промок и стал ярко-красным. Рука дико ныла, но, как истинный мужчина, он сдерживал свои эмоции по этому поводу. Катя оглянулась в поиске бинта и, не найдя ничего лучше, оторвала полосу от своей юбки - и до того очень короткой. Теперь на нее просто было неприлично не посмотреть мужику. После всех этих действий - Катя со знанием дела перебинтовала кисть молодого человека - она, наконец, оторвалась от него и посмотрела на затихших друзей. А затихнуть было от чего. Картина была странная: Саша Гурзунов стоял в ступоре, влюбленными глазами глядя на девушку. Да и та нежность, с которой Катя обрабатывала рану была несвойственна девушке, если только она не была рядом с Ромой. Ну и украшало все красное пятно на новеньком платье (не будем вспоминать про оторванный кусок) именинницы. Рома просто смотрел на любимую. Без ревности. Он просто не понимал. Ведь в душе они оба все еще хранили свою детскую влюбленность. И оставались детьми. А дети не знают слова ревность. Они до сих пор наивно полагали, что всегда будут вместе и никто их не разлучит. И тут, в этот самый момент, Рома увидел взрослую сексуальную девушку, способную улыбаться и другим мужчинам. Не только ему. Это и заставило покачнуться его детские убеждения. Но в следующий момент Катя вновь вернула все на свои места. Она попросила его пиджак - достаточно длинный, чтобы прикрыть обнаженную часть тела - и отвела его подальше ото всех, где поцелуями и объятиями убедила, что действительно никогда его не бросит.

***

А через год они поженились. Саша Гурзунов - свидетель со стороны жениха - начал встречаться со старостой Ленкой - свидетельницей со стороны невесты. Они вчетвером постоянно общались. Катя помогала ребятам помириться - ссорились они раз в месяц минимум. Рома не мешал, но все же пытался ограничить ее участие в жизни друзей. Со временем их любовь не угасла. У них не было детей, но на третий год совместной жизни они завели щенка - только родившийся золотистый ретривер. Изначально он жил у них с мамой по той простой причине, что питаться по-другому пока не мог. Через несколько месяцев хозяева забрали собаку и теперь начались проблемы с кормежкой щенка. Они кормили его по расписанию. Однако у обоих была работа и нередко совпадало так что покормить его никто не мог и нередко вечером, приходя, домой, Катя ругалась на мужа за то, что он не заехал днем и не покормил собаку. Они все чаще ссорились, но в каждой перепалке было понимание: 'Это все не по-настоящему. Мы любим друг друга и никогда не поссоримся и не расстанемся из-за собаки'. Никто не знал, как все может развернуться.

- Ромчик, ты опять его не покормил?
- Да опять. А как я его покормлю? У меня нет времени.
- У него нет времени! Вы только подумайте! Работает пяти шагах от дома и не может зайти на тридцать секунд, покормить пса!
- Да нет у меня этих тридцати секунд! Было срочное совещание. Один менеджер сильно проворовался, отношения с одним из VIP-клиентов безнадежно испорчены!
- Ну а мне-то что до твоих клиентов?! После собрания не мог зайти?
- Это, на минуточку, не только моя собака! Ты не могла сама заехать?!
- О, да, конечно! Всего-то из другого конца города! Ну, чего там - каких-то три часа!
- Я последний раз повторяю - у меня не было времени!
- Последний раз?! Ах, последний раз?! И что тогда? Что будет после него - ты ударишь меня?!! - разъярилась девушка.
- Я никогда тебя не ударю, - неожиданно тихо и спокойно произнес муж.
- Ромка... - выдохнула Катя. - Ромка, извини... Ромка, милый. Ромчик!.. - при последнем обращении молодой человек дернулся, словно его дарило током: так его называл только Саша Гурзунов, друг детства. Не говоря ни слова и не обращая внимания на крики жены: "Ромочка, Ромка, прости, погоди! Извини меня! Не уходи!" - он обулся и вышел из дома.

Кроссовки - дурак! забыл, что на улице зима! - шлепали по талому снегу. Пальцы ног быстро замерзли и через пять минут ходьбы парень их уже не чувствовал. Еще через сорок минут он стоял на пороге старого, обставленного вокруг реставрационными лесами, дома. Набрав на домофоне 5762, замерзший и продрогший Роман Стриваков зашел в подъезд. Обшарпанные стены освещала тусклая лампочка без плафона или абажура. Оставляя за собой грязный мокрый след, Рома поднялся на второй этаж и прислонился спиной к двери с номерком 52 (двойка, правда, была перевернута и висела на одном гвоздике, но Рома и без того знал номер и расположение этой квартиры). Долго собирался с силами и в итоге все же поднял руку к звонку. Трель неизвестной птицы раздалась из-за двери. Больше Рома ничего не помнил - он отключился (неудивительно, учитывая то, что он почти час шел по морозу, а кроме кроссовок он вышел из дома в одной футболке и брюках), рухнул на пол у двери.


Часть3

- Кажется, кто-то звонил.
- Нет, тебе показалось, - Ольга продолжала страстно целовать Гурзунова, по дороге расстегивая пуговицы. Они только пришли домой - познакомились в одном кафе после работы - и завалились на кровать. Ольга не была девушкой легкого поведения, но, переживая тяжелый разрыв, искала утешения (шепот нового знакомого Саши: "Вы лучшая! Такая сексуальная, такая красивая!.." в кафе подходил как нельзя лучше) и она сразу взяла

быка за рога, предложив отправиться к Александру домой. А Саша же в то время спокойно отдыхал от уехавшей в командировку Лены и поэтому был вовсе не против однодневного секса. Только вот свидетели ему были ни к чему. Поэтому звонок в дверь его насторожил и никакие убеждения новой знакомой не могли расслабить Сашу. Звонок не повторялся, но все равно стоило выглянуть. Поэтому, извинившись перед Олей, он встал с кровати, застегнул пуговицу на джинсах и вышел в коридор. В зрачке никого не было видно, да и вообще на лестничной клетке было тихо. Только завывала собака соседа. Саша рискнул и открыл дверь на цепочку. Провел глазами вверх-вниз и уже собирался закрыть дверь, как увидел кроссовок на полу. Хлопнула дверь, скрипнула цепочка и... попытка Гурзунова резко распахнуть дверь не пошла: она наткнулась на препятствие. Саша протиснулся в щель между дверью и косяком, ободрав свитер о недобитый гвоздь. Кроссовок оказался не один. От него тянулась нога и принадлежала она ни кому иному, как Роме Стривакову - его бывшему однокласснику, лучшем другу и мужу его любимой. Саша был гораздо крупнее Ромы и ему не составило труда поднять парня и перетащить на диван в гостиной. Ольга, натянув рубашку Гурзунова, наблюдала за его манипуляциями: Саша принес мокрое полотенце и обтер лицо друга прохладной водой. Запихнул градусник подмышку и стал ждать. Через пару минут Ольга подошла и отстранила нового знакомого в сторону:
- Александр, уйди. Я помогу ему. У тебя есть водка? Принеси, и чистых полотенец... Еще грелку и что-нибудь, что может ею служить. Температура 39,3. Вызывай "скорую". А потом денься куда-нибудь. Я разберусь.
Гурзунов послушно принес все, что просила девушка и добавил ко всему теплый шерстяной плед, подушки; и кресло для Ольги, которая приземлилась прямо на колени около узкого дивана. "Скорой" назвал свой домашний адрес и ушел. А пошел он ясно куда: к Кате.

***

Катя кричала недолго. Стоило двери за любимым захлопнуться, как вся ее злость сошла на "нет". Она никогда не занималась самокопанием, поэтому, чтобы не думать о ссоре, начала убираться. Поэтому и не понял сразу Саша Гурзунов по какой причине он нашел у себя под дверью женатого друга в то время как его благоверная спокойно убиралась дома.
- О! Привет Сашка! Какими судьбами? Чаю выпьешь? у меня уже руки-ноги болят улыбаться. Тьфу, ты! Убираться. Ну, так что? Кофе? Чай - зеленый/черный/фруктовый?
- Кофе. Ты его очень вкусно делаешь.
- Спасибо, - девушка начала рыться в полочках, шкафчиках и холодильнике.
- А где Ромчик? - Гурзунов не знал, стоит ли говорить девушке, что ее муж у него дома чуть ли не при смерти.
- Ушел.
- Куда?
- Не знаю.
- Вы поссорились, - полу утвердительно полувопросительно заявил Саша.
- Не сказала бы.
- Кать, - Саша положил свою ладонь на руку девушки. - Я же не первый год вас знаю. Что произошло? Ромчик еще ни разу не уходил из дома, да и вообще вы никогда не ссорились. Вашей любви все завидовали. Кать, ты расскажи что произошло.
- Эх, Сашка... Нечего нашей любви завидовать.
- Что ты имеешь в виду?! - парень аж поперхнулся кофе от удивления.
- Гурзунов, не перебивай, - скучным, но строгим голосом отрезала Катя. - Последнее время мы как собаки брешем постоянно. Причем, как правило - из-за собаки, - она грустно улыбнулась и легонько пнула трущегося у стола пса. - А ведь самое ужасное именно в том, что мы нужны друг другу как воздух.
- Без воздуха обойтись нельзя, а вот без человека можно.
Оба задумчиво помолчали. Тишину прервала Катя:
- Ты прав. Черт! Гурзунов! Ты мог бы быть гением, если бы не паясничал.
- Я и так гений, - нескромно улыбнулся Саша. - Просто быть гением скучно. Поэтому я и паясничаю. Стоп. О чем ты?
- Элементарно, мой дорогой Ватсон! О... том, что нам с Ромой пора расстаться.
- Катя! Неужели ты это сделаешь?
- Ужели. Мы не можем быть всегда вместе. Наша любовь может быть романтична для окружающих, но для меня лично она осталось простой детской любовью. Мы еще тогда поняли, что поженимся. А никто не верил. Смешно. Почему детям никогда не верят? И почему у нас с Ромой, живущих по детским принципам и потому понимающих детей, почему у нас нет своих малышей? Ведь мы были бы хорошими родителями...
- У вас еще все впереди.
- Сашка... ты не понял. Я уйду от него.
- Извини, такое ощущение, что это шутка. Не могу твое заявление воспринимать серьезно. Да прекрати! Одна ссора ничего не меняет. Вон, на нас с Ленкой посмотри!
- Ленка ведь в отпуске?
- В командировке.
- Думаешь, я поверю, что у тебя дома сегодня не было бабы?
- Кать... Это ничего не...
- Видишь, Саша. И здесь ты оказался не просто так. А мы с Ромкой ни разу не изменяли друг другу. Детские принципы не позволяют.
- Кать... Все не так.
- Что не так? Что ты считаешь неправильным?
- Я тебя люблю, ты же знаешь.
- Знаю. Сашка. Что мы делаем?
- Разговариваем.
- С нашей жизнью, Сашка! С собой! Почему мы Ромой? Почему так любим друг друга, что никто нам не нужен? И никогда нужен не будет. Ни дети, ни родители, ни даже этот щенок, которого мы завели вместо детей. Если б он нам был нужен, мы бы никогда не ссорились из-за него. Боже, мы даже имя ему не придумали! Саш, а Саш, заберешь его к себе? Ленка любит животных.
- Но я не люблю Ленку.
- Почему же вы живете с ней?
- Потому что я не живу с той, которую люблю.
- Прости... Где же Ромка? Он ушел в одной футболке и кроссовках. Надо пойти поискать его. Наверное, он в одном из ближайших кафе...
- Кать...
- Не отговаривай. Я пойду его искать.
- Мы поедем на моей машине.
- ? Как скажешь. Тогда пойдем. - Катя оделась и сложила в пакет теплую куртку и ботинки мужа. Завязала на пояс его шерстяной свитер. Они спустились на лифте и сели в джип Гурзунова. Он медленно и аккуратно выехал со двора. Но когда он проехал три кафешки Катя заволновалась. Через пару минут она поняла куда ведет дорога, по которой они едут - она не раз была в гостях у друга и всегда ездила по этой дороге.
- Саша, не нужно. Я хочу найти Рому. Зачем мы едем к тебе?
- Кать, не волнуйся. Ромчик у меня. Он сильно замерз и я нашел его на пороге своей квартиры.
- Саш, я знаю Ромку. Он не мог пойти к вам в таком виде. Он бы сел в ближайшем кафе, пока нервы не успокоятся.
- Кать, я тебе когда-нибудь врал? Помимо того, когда ты вышла замуж за моего лучшего друга, а я говорил, что мне не больно? - Катя нервно рассмеялась. - Вот видишь, - улыбнулся Гурзунов. - Смеяться ты еще в силах. Не волнуйся, Ромка действительно у меня. Он не в самом лучшем здравии, но он у меня.
- Зачем же ты так долго со мной разговаривал, хотя все знал?!
- Я ничего не знал. Ромчик был без сознания, когда я его нашел.
- Как без сознания?!
- Тихо, Катя.
- Не затыкай меня! Что с ним?!
- Я уже все сказал. Успокойся. - Парень замолчал и не ответил ни на один вопрос девушки.
- Ты оставил его одного? - поняла Катя, когда друг начал открывать дверь ключом.
- Нет, с ним Оль...
- Кто?! Твоя непонятная баба?!
- Помолчи. - Оборвал Саша. Впервые в жизни он был груб с девушкой.

***

Ольга делала все, чему ее учил друг, разрыв с которым она как раз переживала. Она раздела мужчину, лежащего на диване в незнакомой квартире. Вот что принес ей роман с симпатичным врачом по имени Рома. Они жили вместе уже год, когда, вернувшись после работы, она обнаружила его в постели с другой. Первое, что она сделала: пошла в клуб и познакомилась там с парнем. Сразу же отправились к нему домой. Кто же знал, что тут окажется незнакомый полудохлый мужик?! Ну что ж, жизнь иногда бывает необычайно искусна в плетении чужих судеб.
Ольга промочила все тело мужчины теплой водой и, наливая в ладони немного водки, начала массирующими движениями втирать ее в каждую частичку тела. Когда лицо, наконец, стало приобретать розовый оттенок, приехала скорая и врач тщательно осмотрел мужчину. Женщина-врач была новой пассией Ольгиного бывшего. После осмотра они долго искали кухню, потом - чай и после этого за чашкой чая долго смеялись над ситуацией.
- Оль, ты извини, что так получилось. Он говорил что одинок.
- Да ничего, дурак он просто.
- Как парня-то зовут? - Татьяна кивнула сторону коридора.
- Не имею ни малейшего понятия! Некий Александр, которому принадлежит эта квартира, притащил его и положил на диван. Видимо что-то с этим парнем произошло, сам Алекс пошел разбираться.
- Симпатичный, - улыбнулась Татьяна.
- Да, ничего. Только вот мозги у него есть? Никто не вышел бы на улицу в таком виде.
- Про мозги еще узнаешь. Минут через двадцать очухается, если он, конечно, не страдает недосыпом, а то придется дня два ждать.
- А у вас с Ромой что?
- Мы уже месяц встречаемся, только не обижайся.
- Ну что ты, - улыбнулась Ольга. - Просто не думала, что так долго. Я не хочу его видеть. И тут мне нужна твоя помощь, если ты его еще не бросила.
- Не бросила. В чем помощь нужна?
- Вещи мои забрать. Ты же знаешь, когда он на работе? Да и ключи я оставила дома.
- Конечно-конечно. Обращайся, когда нужно... - их разговор прервал шорох в коридоре. Через несколько секунд они уже стояли в коридоре и улыбались вошедшим Саше и Кате.
- Катя, это Оля. Это...
- Татьяна, врач скорой.
- Таня. Таня, Оля, это Катя.
- Где Рома? - Катя не обратила внимания на девушек. Обе дернулись: к пониманию, что они обе с ним встречались они привыкли, но вот третья соперница была уже чересчур.
- Он в гостиной на диване, - ответил Саша и девушки усмехнулись. Просто больного парня тоже звали Роман. Странная штука судьба.
Катя скинула ботинки, бросила пакет там, где стояла и побежала в комнату.
- Что это она? - улыбнулась Ольга.
- Волнуется. - Саша обнял ее за поясницу и повел в комнату. - А у Вас больше нет вызовов сегодня, Татьяна?
- О, пока нет. Просто мы с Ольгой в некотором роде знакомы, поэтому я согласилась на предложение попить чайку. О! Наш пациент уже проснулся! - заметила она, входя в комнату.
- Да, спасибо. Мне уже лучше, - хриплым голосом ответил Рома. Рядом суетилась Катя, обнимая и целуя любимого. - А вы кто? - спросил он, припомнив, как попал к Саше...

Часть4
К концу недели Рома окончательно оклемался. Катя все это время суетилась вокруг него и не давала подняться с кровати. Вызвала врача, оформила на работе больничный и постоянно готовила мужу супы.

- Вкусно... почему ты раньше так не готовила? - хохотал Рома, вытирая помаду жены с румяной щеки.
- Потому что...
- Ну что ты грустная? Иди ко мне, солнышко, - отставив тарелку, Рома притянул девушку к себе. - Испугалась тогда? Но сейчас же все нормально... - заметив, что даже любовные игры не расшевелили жену, спросил парень.
- Не понимаешь ты ничего, Ромка...
- Ну, объясни мне, я ж не дурак.
- Испугалась я. Не то слово...
- Сейчас же...
- Сейчас же помолчи. Мы должны, наконец, серьезно поговорить.
- Каааать, - надулся Рома. Ему вовсе не в радость был серьезный разговор.
- Рома. Помолчи. Я, может быть, всю нашу жизнь сейчас переверну.
- Прекрати, малыш. Мне нравится наша жизнь такой, какая она есть.
- А мне - нет. Мы с тобой уже столько лет вместе.
- Ты хочешь меня бросить?! - Рома чуть с кровати не упал.
- Нет, я хочу с тобой поговорить. А расстанемся мы или нет решать тебе. Я клялась, что никогда тебя не брошу.
- Я уже решил. Мы не расстаемся. И не надо этих разговоров.
- Надо, - жестко отрезала Катя и Рома замолчал, - Мы с тобой исчерпали свою любовь. Пора заканчивать. Надо было раньше. Сейчас мы уже почти срослись, поэтому чем быстрее - тем лучше. Мы с тобой и с нашей детской любовью можем продолжать так жить и дальше. Но пора вырасти.
- Пора... - полувопросительно-полуутвердительно прошептал Рома.
- Малыш, не расстраивайся. Мы все равно будем лучшими друзьями. Но любовь наша в прошлом.
- А кто уйдет? Я уйду, - сам же ответил на свой вопрос.
- Нет, пока ты болел, я сняла квартиру. Одна комната, кухня. Нормальный ремонт.
- Ладно...
- Ты спи. Я буду собираться, - Катя встала и собралась было закрыть за собой дверь, как обернулась. - Документы на развод придут в четверг. Подпиши их, пожалуйста.

***

- А помнишь как мы вчетвером забрались на..?
- ...парапет и танцевали?! Гурзунов прихватил гитару и, балансируя с ней, нам подыгрывал!
- Да! Ха-ха-ха! Мы тогда чуть не свалились, а он поцарапал свою любимую Альвару, так он, кажется ее звал? - Екатерина Дмитриевна Гурзунова улыбнулась лучшему другу.
- Как у вас? Все хорошо? Он тебя не обижает? - Роман Николаевич Стриваков напряженно взглянул в лицо подруги.
- Ром, ну разве Сашка может обидеть? Да после рождения Оксаночки он вообще присмирел. А после Андрюшки и вовсе идеальным стал.
- Ты если что, скажи мне.
- Конечно, скажу, Ромчик!

Официант, подошедший к столику взять заказ, подумал, что эти двое встретились после долгого-долгого расставания. Друзья детства. Примерно так оно и было. Их легкую болтовню принять за беседу бывших влюбленных никак было нельзя. С тех пор как Катя вышла за Гурзнова замуж (а именно - через полтора года после развода) они могли общаться просто как друзья. До этого Ромка периодически делал попытки все вернуть, но замужество Кати и, тем более, ее дети образумили парня и он нашел себе девушку. И не кого-нибудь, а Ольгу, спасавшую ему жизнь перед расставанием с Катей. Теперь они действительно были друзьями, но, встречающимися крайне редко. Постоянные СМС-сообщения не могли заменить живого общения. Поэтому, встретившись, они не замолкали ни на минуту: вспоминая, вспоминая, вспоминая, но не делая попытки ничего вернуть.

- Кать, я просто волнуюсь.
- Ромчик, не о чем... А знаешь, Оксанка два дня назад первое слово произнесла.
- Да? И что же она сказала?
- Лома, - глаза девушки немного погрустнели.
- Лома?
- Ну, больше похоже на Рома... хорошо Санька это пропустил. Ты же знаешь, он по-прежнему ревнует меня к тебе.
- Я бы хотел, чтобы у него были на то основания, - привыкший говорить прямо и открыто, Рома потянулся к руке бывшей жены. Как и прежде любимой жены. Но Катя осторожно убрала свою руку и нарочно небрежно спросила:
- А как Ольга?
Рома отодвинулся на стуле. Как обычно Катя отвергала его шаги, но он не сдавался. Хотя прошло уже немногим больше трех лет.
- Я пойду, пожалуй.
- Ром, ты не обижайся...
- Да ладно. Я все понимаю. Не маленький. И то, что я тебя люблю. И то что ты меня не любишь...
- Люблю! Больше всех люблю! Ромка, ты всегда это знал и должен верить и сейчас! Как я верю! Мы с тобой неразделимы, Рома!
- Разделимы. К сожалению. И разделила нас ты, - он развернулся и вышел из кафе.
- Я... я... Рома! - рванулась было следом, но официант недвусмысленно указал на счет. Что ж. Это не последняя их встреча. Не первый раз они так расстаются. Только обычно слова другие, но мысли все те же. Они не меняются.

***

Меню
Новое SMS

Izvini. V kotorii raz. Ne duisya. Prihodi miritsya zavtra v 7 v cofeinu ryadom s nashim starim domom. Lublu tebya, moi Romochka!

Опции
Передать

Пожалуйста, подождите...

Передать: Адресная книга. POMA
ОК

Пожалуйста, подождите...
Пожалуйста, подождите...
Пожалуйста, подождите...

Сообщение передано!
ОК

Часть5
Сидела в кафешке ровно в 19:00. Когда-то это была наша любимая кафешка. Поэтому, когда я думала, что действительно нужно мириться, так как я сильно его обидела, то приглашала его сюда. Столики с двумя креслицами и на всякий случай приставные стулья, которыми здесь редко пользуются. Как правило, сюда приходят по два человека будь то свидание, деловая, дружеская или встреча по поводу развода. Все время, что мы здесь жили, я приходила сюда только с ним. И до сих пор я только один раз привела сюда Сашу. Точнее, он меня. И сделал здесь предложение.

В маленькой рюмке на столе - свечка. А под ней немолотый кофе. Я приподнимаю свечку и высыпаю кофе на стол. Здесь два вида: жареные зерна и нет. И от этого одни - коричневые, а другие - белые. Выкладываю из них два имени. Коричневым - Саша. Белым - Рома. Подумав, добавляю коричневыми: "Оксана", "Андрей". Дергаюсь, когда дверь открывается. Это не он. Хотя он и не ответил на сообщение, я знала, что он придет. Ромка всегда так: дуется, игнорирует сообщения, но мириться приходит.

Еще раз осматриваю людей, проходящих мимо окон кафе. Опаздывает уже на полчаса. Опускаю взгляд. Надписи, когда я дернулась на входящего человека, немного сбились. Теперь более-менее целыми остались имена "Оксана" и "Андрей". С небольшим трудом можно было разобрать "Саша". Белые зерна рассыпались в полнейшем беспорядке.

Я нервно поправила волосы и достала книжку. Он мог задержаться на работе. Прошло всего полчаса...

Еще через час ожидания дверь хлопает, выталкивая меня из полудремы. Я подняла взгляд. Большие глаза друга детства и, теперь уже, мужа, смотрели на меня. Именно в этот момент я все поняла. Саша даже мог ничего не говорить. Сердце застыло и отказалось биться. Слова, произносимые мужем, шли будто через тонны воды.

- В подворотне... воры... ножом... скорая... вещи... морг... телефон... где тебя найти... в эту секунду...
- Что?
- Катя, Катюш, не волнуйся. Его ножом... в живот. Денег хотели. Там, в переулке... Что он мог там делать? Далеко от дома, от работы.
- Это рядом с кафе. Мы там с ним встречались, - я говорила, но сама не понимала слов. Ромка, мой Ромка! Умер? Он не мог умереть. Без меня - не мог!!
- Катенька, не плачь, пожалуйста. Катюш...
- Как ты меня нашел?
- В больнице, пока его пытались спасти, на телефон пришло сообщение. Оно от тебя было. Сестра отдала мне телефон. Когда я прочитал его... Он ушел. Окончательно... Как на тот свет сообщение.

Я вздрогнула, как от тока. Саша подошел и присел рядом с моим креслом. Взял меня за руку и поцеловал в висок. Как много лет назад целовал Рома. Слезы полились уже не ручьями, а реками. Саша прижимал меня к себе, пытаясь заглушить мои рыдания. Я орала. Орала в кафе, потом - на улице. В машине, по дороге. В подъезде. Лежа на диване в Ромкиной квартире. Я прижимала к себе диванную подушку и наслаждалась последним запахом любимого, пока Саша разговаривал с Олей.

Они вошли в комнату и сели рядом со мной перебирать фотографии - на надгробие. Оля погладила меня по голове, но это не помогло, так как в следующий момент она открыла альбом. Улыбающийся, смеющийся, корчащий рожи и показывающий язык Рома смотрел на меня. Но его глаза везде были грустными. Какими они были последние три с лишним года. Я перестала кричать, но от слез все еще промокала майка. "Рома умер. Без меня", - все, о чем я могла думать.

- Эти не подходят. Я знаю, что подойдет, - сказала Оля и подошла к шкафу. С самой верхней полки долго-долго доставала другой альбом - поменьше. С первой же страницы Рома улыбался ярко, открыто, искренне... и не только губами. Рядом стояла я и смотрела на него. Здесь мне восемнадцать. Мы влюблены. Еще. Или уже? Была ли наша любовь нашей? Или это была просто любовь, от нас не зависящая? Просто мы должны были любить и так получилось, что любили друг друга. Впервые за то время, что прошло с того момента, как Саша вывел меня из кафе, я вышла из ступора и даже смогла говорить:

- Эту, - мой голос, такой чужой и далекий. Хрип скорее, а не голос. Он жестоко отыгрался на моем высохшем горле, словно в клочки его разодрав от одного только слова.

Оля посмотрела на меня. Не зло. Она никогда не ревновала. Слишком хорошо знала, как мы любили друг друга. Высунула фотографию и отдала мне альбом.

- У меня такой есть. Мы сделали два, - попыталась возразить я. Такой альбом у меня и правда был. Рома настоял на том, чтобы он остался у меня после расставания. Там на каждой странице мы - я и он, или отдельно.
- Такого нет. Он тот изменил. Возьми, но посмотри в одиночестве. Пойми меня, я тоже его любила. Но не так, как ты.

Ольга и Рома остались разговаривать в комнате. Я начинаю заговариваться. Конечно же, в комнате остались Ольга и Саша. Я пошла и засунула голову под ледяной душ. Альбом положила на стульчик рядом. Немного опомнившись, вытерла голову полотенцем и, собравшись, взяла альбом. Блеснула и померкла надпись: "На память". На память мне он и останется. Больше никому. Конечно, может быть, как мы того хотели, я подарю этот альбом своим внукам. Не буду загадывать. Но альбом будет жить, пока жива я, потому что... Потому что он обещал умереть вместе со мной. Но умер. Без меня.

Первой фотографии уже нет - Ольга забрала ее. "Он никогда не был таким счастливым, как здесь", - сказала она.

А дальше. Дальше в альбоме вся наша жизнь. Не как мы делали: наши фотографии. Фотографии нашей квартиры, собаки... Даже фото с того дня, когда мы на экскурсии с Гурзуновым и Ленкой вчетвером забрались на парапет и танцевали... в общем сложно сказать что, так как это была смесь буги, твиста и всего-всего, чего можно было намешать. Весь класс смотрел и хохотал, а Гурзунов балансировал почти в свободном полете со своей гитарой.

Здесь было фото, когда я собирала вещи, чтобы уехать. Когда мы сидели в кафе первый раз. Даже... фотография SMS-ки с нашего первого вечера в отдельности друг от друга.

"Moe solnishko. Prosti menya, ved ya tebya lublu. Eto radi nas... radi tebya. Vozmi moego mishku, posadi u krovati, pust on oxranyaet tvoi son vmesto menya" и рядом фотография того мишки.

Наша свадьба.
Наш развод.
Листок. Я достала и развернула его. Его круглым, неаккуратным почерком заполнена вся поверхность.

"Я уйду на заре незаметно и тихо,
Может быть в январе, а быть может весной.
Не печалься не плачь - я совсем не растаю,
Легким облаком памяти буду с тобой.

Будет снова весна, будут новые встречи,
Будет новое счастье стучаться в твой дом.
Ты его не гони, лишь на миг у порога
Вспомни вдруг обо мне не печалясь о том

Не печалясь, что больше не быть уже вместе.
Тот другой пусть займет мое место. И впредь,
Я хочу, чтоб ты жила настоящим, не прошлым.
Отпусти мою душу, позволь улететь.

Катенька. Катюша. Если ты читаешь это, надеюсь, мне не придется посмотреть в твои глаза. Ольга покажет тебе это лишь в одном случае - если я исчезну из вашей жизни. Но, может ты решишь меня найти. Я просто хочу, чтобы ты знала. И чтобы знала Оксана. Она ведь моя дочь? Впрочем, тебе не нужно отвечать на этот вопрос. Я люблю вас обеих. Не хотелось бы говорить таких фраз: "давай останемся друзьями!", "не скучай, скоро вернусь", "прощай навсегда" и т.п. Потому что так не будет никогда. Я не смогу быть тебе другом. Если уеду, то не вернусь. Но прощаться не буду.
Катя, как бы я хотел остановить слезу на твоей щеке... Не плачь. Ведь мы все равно вместе. Несмотря на Саню и Андрюшку. Мы всегда будем вместе. Я составлял этот альбом для Оксаны. Если ты сможешь, если решишься когда-нибудь... пусть она знает, что она стала второй девушкой, которую я полюбил. Первая и единственная несмотря ни на что - ты. Моя любовь... Моя любовь к тебе. Может ты права и она действительно была детской влюбленностью. Но это самая сильная детская влюбленность, о какой я когда-либо слышал. Сколько раз мать промывала мне мозги, что мы с тобой все выдумали и не любим друг друга. Отец улыбался. Я думаю, он единственный знал, что мы никогда не расстанемся. Знаешь какими глазами он смотрел на меня, когда я сказал о разводе?
Они не знают, что у них есть внучка. Расскажи отцу. Он поймет. И решит, рассказать ли маме.
Заполни этот альбом до конца. Я хочу видеть своих внуков. И ее. Но пусть последней фотографией будешь ты. Если можешь
Катенька... Катя."

Потом шла фотография: он, я и наша Оксана. Под елкой на новом году у меня дома.
И три пустых места.

***

Ни тогда, ни после я не могла с ним поговорить. Он не знал, что умрет, разумеется. Не мог знать, что причиной, по которой он уйдет из моей жизни будет не переезд, а смерть. Я не могла сказать ему, что его отца хватил удар, когда он узнал о внучке. И что мать, наоборот, перенесла эту новость спокойно. Сашка все и так понимал, поэтому мои слова не оказались для него шокирующей новостью. Он смирился. Как мирился и прежде.
Оксана очень полюбила бабушку и дедушку. В 16 познакомилась с мальчиком и в 20 родила первенца. Пятилетний Олег позже с удовольствием нянчил младшего брата. Больше детей у нее не было. Только внуков у моего Ромки все равно было больше. Через полгода после его смерти Ольга родила. Тогда она переехала к нам. Мы с Сашей помогали как могли. Оксанка бегала вокруг и смеялась над "большим животом тети Оли". Андрюша не понимал этого. Как не понимал, почему у сестры больше бабушек и дедушек, чем у него. Лишь через двадцать лет, когда его бросит очередная подружка, он улыбнется мне и скажет: "Я тебе завидую". Но я не буду понимать. Так как на свадьбе дочери на мой телефон придет сообщение с номера, давно стертого, удаленного, несуществующего:

"Спасибо тебе за все! ищи меня по отпечаткам губ, любимая"

Саша еще долго потом выяснял, как могло придти SMS с несуществующего номера. Не знаю: выяснил ли в итоге? Он и не такие вещи для меня делал. Но тогда, на свадьбе, после поцелуя жениха и невесты я сорвалась. Я шла... как и было сказано: по отпечаткам губ. На лицах, стаканах, руках... Я шла сквозь толпу гостей и вышла на улицу. Оксана догнала меня и поэтому последние мои слова услышала именно она: "Телефон. СМС. Альбом. Ольга".

***

Саша, Андрей, Оля, Оксана и другие представители большого семейства Гурзуновых и Стриваковых постоянно посещают Катю в психиатрической лечебнице. Они ходят по одному и, кажется, Катя самый посещаемый человек. Хотя она не реагирует ни на кого из семьи кроме маленького внука Олега, который любит рисовать бабушкиной помадой на стенках. В такие моменты Катя поворачивает голову, смотрит на рисунок и внука, и улыбается. Все остальное время она существует без реакций на окружающее. Как будто она выжидает чего-то...

- Мам, как же я тебе завидую... Хотел бы я, чтобы ты и отца так же любила, как... Прости, я почти его не помню. Не могу его никак называть. Оксанка попросила забрать Олежку из детсада и по дороге он попросился к тебе, - Андрей улыбается. - А ты любила ли отца вообще? И меня? Почему вы расстались?.. Эх, я зря говорю... Ты не поймешь и не ответишь...

***

Из личного дневника лечащего врача:

"...Время смерти 19 часов ровно. Пациентка была найдена в своей палате в состоянии комы. Попытки стабилизировать состояние не увенчались успехом. Пациентка скончалась. На щеке - ярко-алый отпечаток детских губ..."

***

Последняя СМС:
«Я люблю тебя больше всех и если наша любовь так сильна, что мы нашли друг друга на том свете, то ты поймешь, что мы не дети. Мы просто очень любим друг друга. Катенька, я тебя никогда тебя не оставлю… даже в следующей жизни…=)»