На uCrazy 13 лет 5 месяцев
Вербохлёст
Дело было в 1966 году. Меня, 33-летнюю, тогда впервые выпустили за границу – в Чехословакию. Был там у меня коллега, мы за работой друг друга много лет с удовольствием следили, переписывались, и вот появилась возможность встретиться. Жил он в небольшой моравской деревне. Ну, это он мне так написал, что в деревне, а я, как приехала, обалдела: заборчики ровненькие, деревца, как шарики, подстрижены, дома двухэтажные с плоскими крышами. Я-то всю жизнь в Подмосковье провела, так на моём участке не везде пройти можно было из-за вековых зарослей малины и сирени.
Ну ладно. Приехала, коллега меня первым делом со своей мамой познакомил. Ей уже 86 было, и у неё в тот день давление подскочило. По этому случаю она лежала в гостиной на кровати, а когда было особенно плохо, доставала из-под подушки бутылочку 52-градусной сливовицы и делала пару глотков. Я невольно прониклась уважением – наш человек! Посидели, поговорили, обсудили дальнейшие совместные планы, выпили за встречу.
Пора расходиться на ночь по своим комнатам. И тут коллега мне говорит:
– Имей в виду, к тебе ночью мужики придут, будут тебя можжевельником хлестать.
Ну, я подумала, перебрал мужик, какие-то нелепые шуточки начались, наверно, это он таким странным образом на моё неотразимое женское обаяние отреагировал. Посмеялась и пошла к себе. Разделась, поколдовала над волосами (у меня роскошные вороные кудри были) и легла.
Вдруг ночью просыпаюсь оттого, что включился свет. Стоят в комнате два мужика с ветками можжевельника. Ну, думаю, хозяин сволочь, решил разыграть. А эти сбрасывают с меня одеяло, приподнимают комбинацию и начинают бить можжевельником по бёдрам! Я, естественно, ору, сопротивляюсь, но – не бегу. Я ж не дома, куда бежать – непонятно. Тогда они отступают на шаг, каждый берёт с тумбочки по такой узенькой высокой рюмке со сливовицей (с собой, видно, принесли) и протягивает мне.
Я смотрю: вроде лица не злобные, может, ещё обойдётся. И решила выпить. Может, если откажусь, они снова набросятся? Взяла одну рюмку, залпом выпила, вторую – туда же. Мужики охнули, заулыбались и ушли.
А я – рыдать. С одной стороны – облегчение, что всё кончилось, а с другой – страх: я же советская гражданка, нахожусь за границей, вдруг провокация? Вдруг меня в задранной комбинации какой-нибудь цээрушник на микроплёнку заснял и станет использовать против моей Родины? Это же тюрьма! Ну, за мужа я не больно волновалась – другую найдёт, а что с мамой будет, с бабушкой? С первым автобусом прочь отсюда! Хозяину жаловаться бессмысленно – он же заранее всё знал, может, даже сам организовал.
Потихоньку успокоилась, алкоголь, наверное, помог, и снова задремала.
Вдруг опять свет! Стоят в комнате шесть (!) мужиков с ветками. И всё повторяется, как в страшном сне: одеяло долой, комбинацию наверх, и ну хлестать. Я ору, они опускают можжевельник и протягивают мне по рюмке. Я уже ничего не соображаю от страха, выпиваю подряд залпом шесть рюмок и падаю на подушки. Голова кружится, мне кажется, что эти шестеро стоят вверх ногами, я вижу, как они мне аплодируют, а потом так же вверх ногами выходят из комнаты.
Абсолютно пьяная, я тут же отключилась, что, видимо, и не дало мне умереть от страха.
Утром проснулась, голова раскалывается, страх и стыд гложут. Быстро оделась, нарисовала лицо, собрала сумки и пошла вниз, стараясь не скрипнуть ступеньками. А внизу уже хозяин. Смеётся:
– Ну ты даёшь! Сильна! Садись, кофе горячий.
От кофе я отказаться не смогла, села. После пары глотков набросилась на него:
– Ты, сволочь, что за мужиков ты ко мне ночью пустил? Сколько тебе заплатили?! Или это развлечение такое? Ты знаешь, чем это может для меня закончиться?! Я же советская гражданка!
– Да я им говорил, что ты советская, но они же пьяные были, им всё равно. Да и вообще, чего ты переживаешь, я же предупреждал, что придут.
– О чём предупреждал? Я думала, ты спьяну какую-то чушь несёшь!
– Так ты не поняла, что ли? Сегодня ж праздник! У вас в России тоже – вербохлёст называется. (Всю жизнь прожила в деревне, никакого вербохлёста знать не знала.) А в Моравии не верба, а можжевельник. Ко всем женщинам у нас сегодня приходили мужчины-односельчане и хлестали их. Сначала к моей маме пришли, так как она самая старая и уважаемая, – древняя традиция.
У меня немного отлегло от сердца: может быть, обойдётся без ЦРУ и тюрьмы. Но гнев не прошёл.
– Традиция?! Да мне теперь на улицу выйти стыдно, не знаю, как до остановки дойти, чтобы сбежать отсюда.
– Стыдно? С ума сошла, тебя же, наоборот, все зауважали! Все говорят: во даёт твоя русская – восемь рюмок без закуски!
– Да я бы, может, закусила, так не было же ничего, они только выпить принесли!
Хозяин откровенно веселился:
– Так никто ж это не пьёт до дна! Надо было просто пригубить, буквально губами коснуться – и всё. Такой обычай: они слегка тебя стегают, ты делаешь вид, что пьёшь, – это символ такой, и все довольны. Они обалдели, когда ты две рюмки сходу выпила целиком, ну и позвали других мужиков посмотреть на такое чудо. А ты – ещё шесть! И ни в одном глазу!
– Ни в одном глазу! – передразнила я. – Они просто не успели увидеть, как я отрубилась.
– Вся деревня в восторге. Так что тебе и автобус не понадобится – мужики ещё драться будут, кому тебя на машине в город везти.
Автор Маргарита ТАРАНОВА
Пора расходиться на ночь по своим комнатам. И тут коллега мне говорит:
– Имей в виду, к тебе ночью мужики придут, будут тебя можжевельником хлестать.
Ну, я подумала, перебрал мужик, какие-то нелепые шуточки начались, наверно, это он таким странным образом на моё неотразимое женское обаяние отреагировал. Посмеялась и пошла к себе. Разделась, поколдовала над волосами (у меня роскошные вороные кудри были) и легла.
Вдруг ночью просыпаюсь оттого, что включился свет. Стоят в комнате два мужика с ветками можжевельника. Ну, думаю, хозяин сволочь, решил разыграть. А эти сбрасывают с меня одеяло, приподнимают комбинацию и начинают бить можжевельником по бёдрам! Я, естественно, ору, сопротивляюсь, но – не бегу. Я ж не дома, куда бежать – непонятно. Тогда они отступают на шаг, каждый берёт с тумбочки по такой узенькой высокой рюмке со сливовицей (с собой, видно, принесли) и протягивает мне.
Я смотрю: вроде лица не злобные, может, ещё обойдётся. И решила выпить. Может, если откажусь, они снова набросятся? Взяла одну рюмку, залпом выпила, вторую – туда же. Мужики охнули, заулыбались и ушли.
А я – рыдать. С одной стороны – облегчение, что всё кончилось, а с другой – страх: я же советская гражданка, нахожусь за границей, вдруг провокация? Вдруг меня в задранной комбинации какой-нибудь цээрушник на микроплёнку заснял и станет использовать против моей Родины? Это же тюрьма! Ну, за мужа я не больно волновалась – другую найдёт, а что с мамой будет, с бабушкой? С первым автобусом прочь отсюда! Хозяину жаловаться бессмысленно – он же заранее всё знал, может, даже сам организовал.
Потихоньку успокоилась, алкоголь, наверное, помог, и снова задремала.
Вдруг опять свет! Стоят в комнате шесть (!) мужиков с ветками. И всё повторяется, как в страшном сне: одеяло долой, комбинацию наверх, и ну хлестать. Я ору, они опускают можжевельник и протягивают мне по рюмке. Я уже ничего не соображаю от страха, выпиваю подряд залпом шесть рюмок и падаю на подушки. Голова кружится, мне кажется, что эти шестеро стоят вверх ногами, я вижу, как они мне аплодируют, а потом так же вверх ногами выходят из комнаты.
Абсолютно пьяная, я тут же отключилась, что, видимо, и не дало мне умереть от страха.
Утром проснулась, голова раскалывается, страх и стыд гложут. Быстро оделась, нарисовала лицо, собрала сумки и пошла вниз, стараясь не скрипнуть ступеньками. А внизу уже хозяин. Смеётся:
– Ну ты даёшь! Сильна! Садись, кофе горячий.
От кофе я отказаться не смогла, села. После пары глотков набросилась на него:
– Ты, сволочь, что за мужиков ты ко мне ночью пустил? Сколько тебе заплатили?! Или это развлечение такое? Ты знаешь, чем это может для меня закончиться?! Я же советская гражданка!
– Да я им говорил, что ты советская, но они же пьяные были, им всё равно. Да и вообще, чего ты переживаешь, я же предупреждал, что придут.
– О чём предупреждал? Я думала, ты спьяну какую-то чушь несёшь!
– Так ты не поняла, что ли? Сегодня ж праздник! У вас в России тоже – вербохлёст называется. (Всю жизнь прожила в деревне, никакого вербохлёста знать не знала.) А в Моравии не верба, а можжевельник. Ко всем женщинам у нас сегодня приходили мужчины-односельчане и хлестали их. Сначала к моей маме пришли, так как она самая старая и уважаемая, – древняя традиция.
У меня немного отлегло от сердца: может быть, обойдётся без ЦРУ и тюрьмы. Но гнев не прошёл.
– Традиция?! Да мне теперь на улицу выйти стыдно, не знаю, как до остановки дойти, чтобы сбежать отсюда.
– Стыдно? С ума сошла, тебя же, наоборот, все зауважали! Все говорят: во даёт твоя русская – восемь рюмок без закуски!
– Да я бы, может, закусила, так не было же ничего, они только выпить принесли!
Хозяин откровенно веселился:
– Так никто ж это не пьёт до дна! Надо было просто пригубить, буквально губами коснуться – и всё. Такой обычай: они слегка тебя стегают, ты делаешь вид, что пьёшь, – это символ такой, и все довольны. Они обалдели, когда ты две рюмки сходу выпила целиком, ну и позвали других мужиков посмотреть на такое чудо. А ты – ещё шесть! И ни в одном глазу!
– Ни в одном глазу! – передразнила я. – Они просто не успели увидеть, как я отрубилась.
– Вся деревня в восторге. Так что тебе и автобус не понадобится – мужики ещё драться будут, кому тебя на машине в город везти.
Автор Маргарита ТАРАНОВА
Комментарии2
