Слишком поздно. Фельдшер — о том, как страх перед лечением убивает пациентов

— Инфаркт у меня, — голос хорошего знакомого звучал в телефоне тяжело. — Хорошо, врач реанимации тебя знает, позвонить разрешил.

— Плохо. Сто раз тебе говорил: худей, курить бросай. Чем помочь?

— Посоветоваться хочу. Мне врач сказал, стент надо срочно ставить в сосуд.

— И в чём проблема? Раз сказал, значит, надо ставить.

— Да я… это… боюсь.

— Чего боишься? Сейчас это уже дело обычное. Зато эффект будет. Как молодой запрыгаешь. А если ещё курить бросишь да похудеешь…

— Не… — на том конце радиомоста сквозили сомнения. — Вот ты мне как друг скажи: стоит это делать? Вдруг что-то не так?

— И не сомневайся. Тем более ты к такому врачу попал! Он в этом деле почти Бог.

— Ну… спасибо. Я подумаю ещё.

Мобильник замолчал.

***

— Ты скажи ему, что время уходит, — фельдшер набрал номер врача-кардиолога. — Что потом поздно будет.

— Да всё я ему сказал! Уж и так, и сяк перед ним. Если б не был он твоим знакомым, я б давно плюнул на все эти уговоры. А он всё мнётся, как девочка.

— Инфаркт-то серьёзный?

— Инфаркты все серьёзные. Даже несерьёзные.

— Ясно. Ну, уговаривай. Я тоже позвоню. Есть время ещё?

— По экстренному? Ну… максимум не больше суток. Потом не возьмусь.

***

— Ты обалдел? — фельдшер кипел праведным гневом. — Тебе говорят, надо!

— Ну… У меня там ещё знакомый есть. Хочу с ним проконсультироваться.

— Ты пока консультироваться будешь, время упустишь. Потом тебя никто оперировать не станет. Выпишут с улучшением. И пойдёшь… дышать через раз. На инвалидность захотел?

— Да нет. Мне по гипертонии инвалидности хватит. Значит, говоришь, надо?

— Не просто надо. Нужно!

— Ну… я тогда ещё потом позвоню, если что.

***

— Алё, — голос на том конце радиомоста даже через два дня всё ещё звучал тяжело. — Ну… я согласен, короче.

— И?

— Что "И?" Звони своему доктору. Скажи, я согласен.

— А сам ему почему не хочешь сказать?

— Да я сказал… Он ответил, что поздно. Теперь, говорит, надо ждать, пока инфаркт зарубцуется. И только потом операцию делать. Но это уже по квоте, если бесплатно. Или за деньги, чтоб квоту не ждать. А сколько эту квоту ждать? Год?

— Я чем могу помочь? Тебе сколько говорили, чтоб резину не тянул? А теперь действительно поздно.

— Ну… — голос в мобильнике не терял надежду. — Вы ж с доктором вроде как друзья. Может, поговоришь?

— Ты соображаешь? Операция по экстренным показаниям — это одно, а операция хронического больного — это совсем другое.

— Ну, похлопочи-и, — голос стал просящим.

— Даже не проси. Не стану. Врач тебе всё сказал. Время упущено. Ставить стент сейчас не то что бессмысленно, но ещё и не совсем безобидно. Могут быть осложнения.

— Не хочешь поговорить? Ну и какой же ты после этого друг? — голос в трубке обиженно засопел. — Я-то думал…

— Да никакой… — подумал фельдшер, выключая телефон. — И я же ещё виноват. Что с народом творится? Вроде нормальные люди были.



© Дмитрий Беляков