«Как я магией занимался или житие малолетнего колдуна-недоучки»

В детстве, на летние каникулы, меня всегда отсылали прочь из жаркого и душного города. Ладно, не прочь, а к бабушке в деревню. Я всегда любил летние каникулы именно за это. За то, что целых три месяца я буду обжираться абрикосами и вишней, купаться с друзьями в пруду, ловить с соседским дедом и его внуками рыбу и раков, печь картошку и тырить у бабушки из погреба сало. Каникулы в деревне я любил, ибо во время каникул много всякого интересного со мной приключалось.

Но в тот раз, когда обрыдательная встреча с бабушкой закончилась и я был торжественно заклеймен «тощей и голодной сиротинкой», меня наконец-то отпустили к другу, который уже околачивался возле забора.
Денис, он же Дёня, жил по соседству, и его родители тоже сплавляли из города в деревню на каникулы. Поэтому основная масса моих деревенских приключений без Дёни не обходилась. Однако сейчас я бежал к другу с дикими новостями и, не мешкая, сразу же о них рассказал. Дикой новостью было то, что я нашел у бабушки дома настоящую колдовскую книгу.

- Ого! – присвистнул Дёня, разглядывая толстенный талмуд, на котором русским по черному было написано «Заговоры сибирской целительницы». Он перелистнул пару страниц, а потом скривил моську, увидев заговоры на тему того, если корова вдруг перестала молоко давать и как избавить мужа от пьянства. – Да, ну! Херь какая-то! У моей бабушки такая же есть. И ничего колдовского в этой книжке нет.

- Сам ты херь! – вспылил я и, отобрав у Дёни книгу, принялся искать нужную страницу. А когда нашел, гордо ткнул пальцем в текст и зловеще улыбнулся. Ну, мне казалось, что я улыбался зловеще. Бабушка обычно говорила, что я снова нашкодил и мне надо крапивой зад нарумянить. Но сейчас я действительно улыбался зловеще, потому что Дёнины глаза полезли на лоб, сделав его похожим на моего бульдога Диониса, оставшегося дома в городе.
- Ого… - теперь уже с благоговением присвистнул он и шепотом добавил. – Это типа, как в оборотня превратиться?
- Ага, - кивнул я и, приблизившись к другу, усмехнулся. – Это новое издание. Тут есть, как мертвецов вызывать, Дьявола, домового и как получить неразменный рубль.
- Круто! – Дёнины глаза загорелись так же, как и мои, когда я принялся в первый раз читать оглавление колдовской книги.

Конечно, многие читатели вспомнят, какими тиражами расходились так называемые «Заговоры», продававшиеся в любом киоске печати и любом книжном города. Я, как и любой ребенок, прошел бы мимо, увидев список этих заговоров, ибо какой интерес в том, чтобы лечить кого-то от поноса или избавлять от пьянства. Но то издание, что было у бабушки, оказалось куда занятнее тощих книжонок из киосков.

В книге было навалом жутких историй из «жизни» автора, где вызывались мертвецы, черти и прочая инфернальная по*бень. А еще, между строк, как бы невзначай, были указаны рецепты, как этого достигнуть. Естественно, мы с Дёней не могли пройти мимо и решили стать великими колдунами, насылающими порчу на всех, кто косо посмотрит. Я вообще хотел наслать понос на соседского белобрысого пацана, которого звали Лёня, и который вечно нас с Дёней доставал на тему того, что городским в деревне делать нефиг. Но понос – это скучно и крутые колдуны такой мелочью не промышляют, поэтому я откопал в книге рецепт превращения в оборотня и в ближайшее полнолуние мы с Дёней решили встретиться за огородами в полночь, чтобы провести ритуал.

Ритуал был прост. Надо было воткнуть ржавый нож в центр пенька, оставшегося от дерева, в которое ударила молния, потом три раза обойти пенек против часовой стрелки и на третьем разе перекувыркнуться через этот самый пенек, сказав некий заговор, чей текст я уже не помню.
Пенек от дерева, в которое когда-то *банула молния и чуть не убила Дёниного деда, был на Дёнином же огороде. Ржавый нож я нашел в сарае, а значит – время колдовать.

Конечно, мы с Дёней вдрызг разругались, ибо оборотнем хотел быть каждый, поэтому в дело вступил «камень-ножницы-бумага». Победил, к моему сожалению, Дёня. Он гоготнул, вонзил с размаху ржавый нож в пенек, трижды обошел его против часовой стрелки и, пробормотав заклинание, разбежался и попытался перелететь пенек в акробатическом кувырке. Результатом стало болезненное падение Дёни на жопу.

- Кажись, я копчик сломал, - простонал Дёня, лежа на земле, как жаба, и держась за отбитое место. Правда, он быстро забыл о боли и принялся себя ощупывать на предмет наличия волчьих клыков, лап и прочего, что полагается среднестатистическому оборотню. – Ну, чего? Я оборотень?
- Не, - покачал я головой. – Наверное, неправильно перекувыркнулся. Давай я попробую.
- Давай, - кивнул Дёня, отползая в сторону и уступая место мне.

Дальше, на протяжение трех часов, мы по очереди кувыркались через пенек со все тем же результатом. В волков никто не превращался, зато жопа постепенно становилась синей. И не потому, что мы с Дёней в пришельцев превращались. В итоге я плюнул на это дело и, забрав нож из пенька, отправился домой. Дёня тоже поплелся к себе, костеря заговоры, оборотней и друзей-дебилов на все корки. Но это было только начало, ибо в книге еще много чего интересного было…

Как-то раз разразилась гроза и я, помня, что говорилось в книге, ринулся на улицу, держа в руках все ножи, которые нашел у бабушки на кухне. Секрет был прост: надо было просто швырнуть новый нож на улицу, и гроза сразу же закончится. Ну, так в книге было написано, а я почему-то этому верил.
В итоге я дошвырялся ножами настолько, что был пойман бабушкой и получил по жопе ремня за это. Дёню тоже не миновала чаша сия, о чем он мне поведал, когда мы болтали у забора, разделяющего наши участки, только Дёня пошел еще дальше, и когда ножи не помогли, начал выкидывать все металлическое и острое. Как итог, двор Дёни оказался завален ножами, вилками, шампурами, дедовой пилой и тремя топорами. Поэтому Дёня тоже получил по жопе за порчу имущества и оказался наказан на неделю.

Урок в пользу не пошел и, как только наказание сняли, мы с Дёней отправились на новую охоту. Ловить черта и русалку.
Поймать их было, согласно книге, необычайно просто. Нужен был… нож. Новый. И пылевой вихрь, которые часто встречаются в деревнях. В книге было написано, что вихрь – это свадьба черта и утопленницы, которая превратилась в русалку, и если швырнуть в центр вихря нож, то можно заточить в лезвие душу черта (да, само по себе странно, знаю) и увидеть на ноже капли чертовой крови, которые обладали колдовской силой. Поэтому-то мы с Дёней, не мешкая, отправились на охоту.

Вихрь был найден быстро. Ножи у нас были. И почти синхронно они полетели в центр этого самого вихря. И… вихрь почти сразу утих, когда ножи брякнулись на землю, а наши с Дёней шеи покрылись липким, страшным потом. Одно дело читать об этом, а другое видеть, как твой нож убивает черта и запирает его душу в ноже.

- Иди, возьми ножи, - нарушил молчание я, подталкивая Дёню к заколдованному месту.
- Сам иди. Твоя книжка была, тебе и идти, - парировал тот, трясясь, как растопленная на жаре мармеладка.
- Да ну нафиг. А вдруг черт рассвирепеет, что мы в него ножами кидались и головы нам оторвет? – спросил я. Дёня задумался и кивнул.
- Может. А если ты его жену убил, то вообще… с собой утянет. К Сатане.
- Может, в индейцев пойдем поиграем? – предложил вдруг я и, к моему облегчению, Дёня с радостью согласился. А ножи так и остались валяться в мягкой пыли, но уходя, я бросил на них взгляд, и вроде увидел какие-то капли. После этого мы с Дёней рванули домой и долго молились Иисусу, прося его убить черта, который на нас злится. Наверное, помогло, потому что утром, мы с Дёней проснулись живыми и довольными. Однако случившееся не помешало нам отправиться на охоту за неразменным рублем.

Рецепт получения неразменного рубля был дико сложным и страшным. Сейчас я его слабо помню, поэтому прошу простить читателю мою невежественность, если в чем-либо накосячу…
- Надо пойти на кладбище в полночь, - прочитал я таинственным шепотом и усмехнулся, когда Дёня побледнел от страха. Мне тоже было страшно, но я старался не показывать страх. – И взять со свежей могилы земли.
- А потом? – дрожащим, тонким голоском протянул Дёня.
- Потом пойти домой и сварить черную кошку… - мы с Дёней переглянулись и продолжили чтение. – Кошку положить в мешок, сверху насыпать земли с кладбища и отправиться в полнолуние на перекресток четырех дорог. В полночь придет Сатана и будет торговаться за вареную кошку. Надо отказываться от всего, что он дает, и просить неразменный рубль.
- А если согласиться? Он в Ад утянет? – спросил Дёня. Я пожал плечами, а потом, найдя в книге ответ, покачал головой.
- Не. Все деньги в черепки и червей превратятся. Надо неразменный рубль просить.
- Слушай. Ну… это… кошку жалко варить.
- Давай сала сварим? – предложил я. – Я в погребе возьму.
- А варить где? Дома? – сварливо спросил Дёня. – Бабушка ремня даст.
- Даст, - кивнул я. – А давай костер разведем за огородами и в котле поварим?
- Давай, - замена кошке была найдена, сало сварено и свалено в мешок. Правда на кладбище нам духу не хватило пойти, поэтому земля была взята с засыпанной ямы, куда всякую дохлятину скидывали и прочий мусор. Ну и в полночь, на полную луну, мы с Дёней отправились за неразменным рублем.

Трусили оба так, что до перекрестка шли пару часов вместо стандартных двадцати минут, поэтому еле успели вовремя, хорошо хоть раньше вышли. Ну а затем стали ждать Дьявола…

Но стоило показаться на дороге долговязой человеческой фигуре, как мы отложили тысчонку-другую кирпичей и ломанулись домой, бросив и мешок с жертвенным салом, и бабушкину книгу, которую я взял, как оберег с собой, объяснив Дёне, что там много всяких святых слов и значит нечисть нас не утащит, если обнаружит вместо вареной кошки вареное сало.

Ну а на утро к моей бабушке заглянул дед Зураб, работавший на мельнице неподалеку от того перекрестка. Он, ухмыляясь, отдал ей книгу и мешок с вареным салом, а потом рассказал о двух малолетних придурках, которые только увидев его, побросали все это и убежали.

Нет, дед Зураб не колдун и нашел нас просто. На форзаце бабушкиной книги стояли её имя и фамилия, поэтому сопоставить два и два смог бы любой. После этого книга была спрятана под замок в бабушкиной комнате, я получил привычную порцию крапивы за хулиганство и кражу сала. Дёню пощадили, ибо я друга сдавать отказался, и мы частенько с ним гадали, а что было бы, не убеги мы тогда с того перекрестка. Да и книга оказалась больше не нужна. Моя память была удивительной и запоминала то, что нахрен не сдалось. В частности, я помнил, как вызывать мертвецов, как наводить порчу, как увидеть домового, и как успокоить бешеного быка. До конца лета нам с Дёней было чем заняться…


© Гектор Шульц