Овчарка Елга.

В Приморско-Ахтарске хотят отлить скульптуру собаки и установить ее в городском парке воинской славы. Эта овчарка спасла в горячих точках десятки русских солдат.
Полицейские Приморско-Ахтарска уже привыкли к тому, что к единственному в небольшом городке зданию ОВД почти каждый день приходят люди с цветами. Живые гвоздики народ приносит к установленному на территории отдела памятнику овчарке Елге, спасшей от верной гибели не один десяток жизней.

Во время своей службы в «горячих точках» натасканная на взрывчатку четвероногая сотрудница тогда еще милиции унюхала не один десяток «растяжек», фугасов и снарядов. Вместе со своей лохматой напарницей на передовой всегда был кинолог Евгений Шестко, взявший овчарку на воспитание еще крохотным щенком, при первом взгляде на которого, честно говоря, хотелось плакать от жалости.
— С Елгой мы «познакомились» в 2001 году, когда я только пришел в органы, — рассказывает Евгений. – Руководство, помню, выделило тогда на покупку служебной собаки 5 тысяч рублей. Отправился я с этими деньгами к местному заводчику овчарок. Он мне гараж открыл и говорит – выбирай. Смотрю, а на меня пялятся два здоровых кобеля и небольшая такая с виду слабенькая собачка.



Хозяин рассказал, что она недавно переболела рахитом. А я, знаете, по жизни трудности люблю. Да и жалко стало бедолажку. Ну, думаю, возьму ее. И не ошибся. Хорошей она боевой подругой оказалась. Пусть и не сразу, но научилась понимать меня с полуслова. И вообще у нас с Елгой любовь с первого взгляда случилась.
– Мне говорили: зачем взял этого «задохлика», если были здоровые щенки, но я отстоял свое решение, – говорит Евгений. – Только увидел ее, и профессиональное чутье мне подсказало, что она будет работать по взрывчатке. В том сарае, где были щенки, валялась палка, вся изгрызенная. Кобельки ее не трогали, а Елга не унималась– играла с ней, мусолила. Так обычно я и выбираю будущих служебных псов. Прихожу к заводчику, передо мной несколько щенят - все от одной матери, родились в один день. Достаю брелок или звоночек какой-нибудь, начинаю звенеть им. Несколько щенков сразу убегут, другие останутся на месте, а какой-нибудь из всех заинтересуется, подойдет к предмету, обнюхает его, а если еще и в зубы возьмет –- точно мой. Должна быть врожденная заинтересованность и крепкие нервы.



Овчарка проявила себя уже во время одной из первых командировок в Грозном в 2002 году. Однажды ночью место дислокации, где Шестко заступил с Елгой на службу, обстреляли чеченские боевики.

Огонь они вели с руин близлежащего пивзавода. Наутро кинолог с овчаркой отправились туда на разведку – развалины был отличным местом для размещения наших солдат, охранявших штаб российских войск. Но прежде чем запускать в зияющее пустыми окнами здание бойцов, его надо было поверить на наличие взрывчатки.

— Елга шла впереди, я за ней, а за нами – тридцать солдат, — вспоминает Шестко. – У слегка прикрытых ворот пивзавода собака села, показывая тем самым, что учуяла опасность. Вызвали саперов. Выянилось – на воротах стояла прикрепленная к гранатомёту «Муха» мина.

В другой раз Елга спасла целую колонну. Недалеко от пункта временной дислокации наших войск под кучей мусора она обнаружила 120-миллиметровый снаряд – при взрыве такая штука легко разнесет в щепки «КамАЗ». По дороге же, на обочине которой под хламом и валялась смертельная железяка, должны были с минуты на минуту пройти махины с солдатами и всяческими грузами. Колонне, естественно, моментально дали отбой.
Овчарку Шестко военные и находящиеся в горячих точках полицейские полюбили как свою родную. Называли ее ласково «Сестричка-лисичка», «Елгуня». Каждый день отдавали ей часть своего пайка. В сутки, таким образом, Елге перепадало примерно с килограмм сыра и около пятидесяти яиц. А один раз собаку-героя и вовсе попытались выкупить. И не кто-нибудь, а воевавший на стороне федералов чеченский командир. За овчарку он предлагал 10 тысяч долларов.

— Я отказался тогда от такой сделки, — говорит Евгений. – Ну, во-первых, как бы банально это не звучало, но своих друзей не продают – Елга стала для меня самым близким существом. А во вторых – без нее много ребят просто бы не вернулись домой. Это я вам стопроцентно говорю. Она стала нашим ангелом-хранителем.

Во время одной из спецопераций овчарку задело осколком разорвавшегося на дереве снаряда. Собаку в срочном порядке доставили в больницу, сделали рентген и поставили диагноз – смертоносное железо вонзилось животному прямо между лопатками. Кусок мины достали. А когда Шестко с последней командировки привез Елгу в родной Приморско-Ахтарск, у четвероногой боевой подруги кинолога обнаружили рак молочных желез...



По территории городского ОВД Елга единственная из собак ходила без намордника, а когда здоровье лохматого эксперта по поиску мин и снарядов пошатнулось совсем, Женя забрал напарницу к себе домой, кормил ее как ребенка из специального шприца то бульончиком, то кашей — в последние дни овчарка уже практически не могла самостоятельно жевать.
- Я подхожу к дому с работы, а она у ворот лежит - встречает, - рассказывает кинолог. - Болела сильно, лапы еле волочила, даже хвостом вилять не могла, но столько радости и искренности было в глазах! Я пожурю ее, отнесу во двор, а она следующий день снова у ворот. Дождь, снег - ничего ей не мешало. Я уже потом и будку сделал здесь, так она в нее не шла. Сколько мы с ней прошли! Доверял ей, как себе. Бывало, правда, и обижалась на меня. Как-то были мы в командировке, пока я спал в палатке, ребята решили покормить ее, как раз продукты привезли. Дневальный будит меня, говорит, мол, там собака твоя скоро лопнет. Прибегаю, а она и правда - как мячик уже. Я ее стал уводить, а повар еще кусок протягивает, последний, говорит, граммов на 700. Я увел ее, а она на меня такими глазами посмотрела, мол, обратишься еще, улеглась и стала исподлобья на меня глядеть…



— Пришел домой, а Елги у забора нет, — срывающимся голосом рассказывает Шестко. – До этого она полгода каждый день ровно за 15 минут до моего прихода встречала меня у калитки, лежала в грязи под дождем и снегом. Я сразу понял – случилась беда. Зашел во двор, огляделся, а Елга лежит под навесом и смотрит на меня так печально. Подошел к ней, взял ее на руки и говорю нежно: «Ну, прости меня, дорогая, забегался я с этой работой. А она словно ждала этого момента – тяжело вздохнула, как человек, три раза дернулась и все…

После смерти Елги Женя три дня не появлялся на работе. Пил. Коллеги все это время не трогали Шестко.

— Не взял бы я ее тогда, двенадцать лет назад, неизвестно, как бы вообще моя жизнь сложилась, — добавляет офицер. Меня как-то спросили, что я буду делать с Елгой, когда она состарится. А я ответил – будет жить у меня, а когда умрет – поставлю ей памятник.



Слово свое Шестко сдержал. Ассоциация ветеранов боевых действий, полноправным членом которой являлась овчарка, собрала деньги и поставила собаке монумент. Прямо на территории Приморско-Ахтарского отдела ОМВД, рядом с монументом погибшим в горячих точках сотрудникам.
Офицер следит, чтобы у памятной плиты его боевой подруги всегда лежали свежие цветы. Хорошо бы, говорит он, сделать скульптуру Елги и установить монумент в городском парке воинской славы. Овчарка давно уже стала местной легендой, о которой школьникам рассказывают на всех уроках патриотического воспитания. А полицейские до сих пор называют Елгу коллегой.