Тест Lamborghini Reventon бык на все сто

Берем модернизм Murcielago, крутизну Countach и воинственность истребителя “Стелс”, перемешиваем эти гены в блендере и получаем Reventon, самый уникальный Lamborghini. На секретном итальянском треке Top Gear Грег Фаунтин прокатился на нем раньше всех.

Еще никто не видел, как Reventon за ?1 000 000 попирает колесами земную твердь – только пластик выставочного подиума. И никто на нем не ездил – кроме человека, на чьей визитке написано: “Джорджо Санна, главный тест-пилот”. Но все это – до сегодняшне?го дня. Мы на секретной испытательной трассе TG на окраине Милана. Фургон с Lamborghini под охраной, по численности равной армии Гондураса, уже прибыл. Вот-вот исполнится обещание, выторгованное на автошоу во Франкфурте, когда автомобиль показали миру. Top Gear прокатится на Reventon первым!

Будем откровенны: я нервничаю. Есть из-?за чего! Lamborghini построил его для тех, кто считает, что Murcielago LP640 слишком сдержан, смирен и мог бы стать на пару мурашек мощнее. Вполне естественно, что лишь 20 человек в мире достаточно безумны для подобной мысли. Каждый из них уже выложил за автомобиль своей мечты сумму в размере валового национального продукта Сьерра-Леоне. И вот этот автомобиль стоит передо мной. Его крыша – на уровне пряжки моего ремня. Не разбить бы...

Даже из-за ворот видно: те, кто замыслил Reventon, превзошли самих себя. Я замечаю ядовито-зеленый Murcielago, припаркованный возле гаражей. Он притягивает взгляд своей буйной экзотичностью, но он здесь так, для затравки. А за ним из гаража высовы?вает угловатый зад Нечто. У этой геометрической мешанины линий, углов и граней текстура и цвет гранитной скульптуры. И она не отражает, а поглощает свет. Гость из другой Галактики? “Reventon, полагаю?” – вопрос повисает в воздухе. Думаю, да...Цвет – или, точнее, его тусклый отблеск – бросается в глаза, потому что такое невозможно себе представить. Автомобили должны сиять, блестеть, мерцать. А это… Военный корабль или истребитель. Кажется, что металл отполировали до идеального состояния, а потом покрыли матовым лаком. Никакой краски? Ирония в том, что Reventon сделан не из металла! Сначала они помучились над созданием карбонового шедевра, а потом пришлось изобретать еще и краску, имитирующую тусклую сталь. Но это, как и все остальное в Reventon, делалось не только из чистого тщеславия. Рельеф автомобиля своей замысловатостью напоминает изящ?ное оригами. И не будь матовой крас­ки, можно было бы подумать, что он сделан из “Лего”. Взгляните на колесные арки. Это не плавные дуги, а многогранные полуовалы. Как будто главным дизайнером был слон из небезызвестной “индийской” рекламы Peugeot 206.

Когда кто-то из Lamborghini начинает говорить о F-22A Raptor, в котором команда Reventon черпала вдохновение, ловишь себя на мысли, что от скромности они не ум?рут. Но что-то от “Стелс” действитель­но есть. Что-то, благодаря чему в подсвеченном ангаре он выглядит очень уместно... Однако на этом слабая аналогия и заканчива?ется. Вот если бы автомобиль действительно мог на 340 км/ч пройти незамеченным мимо полицейского с радаром! Но на самом деле неприметен он чуть менее, чем рыцарь в полном вооружении верхом на баллистической ракете.

И, тем не менее, его плоскости созданы не только завистью к самолетам-невидимкам. Reventon отработал летные часы в аэродинамическом туннеле и явился в мир, где Murcielago, его брат, больше не Король Дороги. Без помощи спойлеров, но вооруженный до зу?бов суперднищем, массивными передними воздухозаборниками, асимметричными боковыми выступами и сложным задним диф?фузором, теоретический воздух Reventon рассекает как скальпель, а все его четыре веду?щих колеса словно приклеены к дороге. Важно, что это отнюдь не показуха. Они хотели, чтобы Lambo потрясал не только видом, но и динамикой! Короче, попытались выделить Lambo-ДНК в чистом виде. И посрамить скептиков, считающих, что чистота породы Lamborghini отныне и навсегда испорчена свя?зью с семейством Audi.А что же такое эта ДНК, если не динамика, не зверский разгон, не крутейшие повороты и крайне позднее торможение? Чего стоит лихой дизайн без такой динамики?

Сегодня мы в этом разберемся… но не до конца. Потому что они не хотят, чтобы мы ехали слишком быстро. Что? Они не хотят, чтобы мы разгоняли эту машину слишком сильно, чтобы доходили до красного сектора на любой передаче. С чего бы это? Ах, вот оно что! На алюминиевой табличке, что на центральной переборке между водителем и пассажиром, на высоте плеч обозначено: “0/20”. Это значит, что в ультраограниченной серии эта машина идет под номером “0”. Проще говоря, это машина, предназначенная для музея Lamborghini.

С одной стороны – это отлично! Слава Богу, если я не ровен час поцарапаю черные алюминиевые диски (с лезвиями на каждой спице), то меня не четвертует какой-нибудь взбе?сившийся русский олигарх. С другой стороны – это отвратительно. Мы приехали погонять на самом недосягаемом суперкаре мира, а нам так подрезали крылья! Как если бы предложили протестировать болид “Формулы-1” на пит-лейн...

Но подождите-ка. Под внешностью космического корабля скрывается все же Lamborghini, а значит, на этой крутой извилистой дороге до ограничителя мы его не раскрутим. Ну, разве что на первой и второй передачах. А что касается 300 км/ч, то они – просто фантастика. Здесь есть два километра взлетной полосы, но даже сам F-22 не разгонится до сверхсветовой скорости на таком расстоянии. Да и что нам даст прямая?

Итак, все будет спокойно. И это неожиданно приводит нас к сути дела – реальности за кулисами мечты, в которую мы вторглись. Это не автомобиль в привычном смысле слова – это музейный экспонат, раритет. Или, точнее, это товар, инвестиция, имущество. “Конечно, он вовремя вложился в суперкары. Купил Veyron, FXX и Reventon”. “Reventon? Да ты шутишь!” Представляете себе картину, да?

Вы же не покупаете Рембрандта, чтобы повесить его в пабе над камином. Вы выстав?ляете его в музее или оборачиваете в пленку с пузырьками, прячете в сейф и ждете, пока он не подорожает. Точно так же и Reventon. Вы не будете гонять его по до?рогам, а станете просто выставлять. Итак, поскольку езда здесь не главное, то ог?раничения не должны сильно испортить нам удовольствие…
Но, извините, все это чушь! Они взяли Murcielago LP640, который, по общему мнению, и так сказочно непристойный, разрушающий планету, вгоняющий в дрожь зверь, а не машина. И отдали его своим гени?ям из Centro Stile (художественной мас?терской Lamborghini в Сан-Агате), дав им задание “выделить ДНК”, “сделать нечто экстремальнее экстрима” и “построить самую превосходную степень автомобиля”. Что они и сделали. И теперь мы с удовольствием займемся тем, что не будет делать ни один из 20 владельцев, – наслаждаться автомобилем.

День начинается очень плохо. Мы приезжаем в дождь. Асфальт лоснится, когда мой коллега Марко (на секунду медленнее Проста!) везет меня ознакомиться с трассой в Nissan 350Z. Сажусь за руль и через три поворота уже вишу на брюхе в верхней точке виража с кормой в овсах. Марко смехом пытается замаскировать испуг, но я уве?рен, что мы оба думаем одно и то же: “Слава Богу, что это не Lambo!”

Но несколько часов спустя на подсыхающем треке это уже Lambo. Марко прошел трассу, чтобы показать, как это нужно делать, и я слышал, как двигатель захлебывался на искусственном ограничителе, когда автомобиль несся по финишной прямой. Но даже на полной скорости он ни разу не пе?реключился на четвертую. И хотя двигатель здесь – тот же самый V12, и установлен он там, где мы любим и чувствуем его больше всего – над самым ухом, и хотя для него выкроили 10 л.с. (у Murcielago – 640 л.с., а тут – 650 л.с.), звучит он слабовато. Не хватает ему драматизма. Если вам доводилось слышать вой 599-го, то вы знаете, чего мы ждали. И не дождались.
Но вот я в машине, с трудом втискиваю зад в углепластиковый ковш. Дверь опускается с глухим лязгом, и я впервые оказываюсь лицом к лицу с… передней панелью. Уверен­ность, которую я копил весь день, улетучивается. Похоже, они ждут, что я – без подготовки – подниму в воздух самолет! Когда смотришь на приборы, на ум действительно приходит вдохновивший создателей F-22A Raptor.
Блок приборов с карбоновым кожухом выточен из куска алюминия. Он вмещает циферблаты, достойные какого-нибудь космического корабля. Вообще-то “циферблаты” – слово неправильное. Речь идет о трех жидкокристаллических дисплеях, данные на которых привязаны не к скорости, а к оборотам двигателя. На дисплее слева даны обороты и моменты переключений вверх, а прямо напротив датчик перегрузок объясняет, почему болит шея. Это все, что вам нужно знать. Если все это напрягает, можно переключиться на “квазианалоговый” режим. Меня же увлекают два тонких, как лезвия ножа, карбоновых переключателя за карбоно?во-алькантаровым рулем.

Итак, мы едем. Нога на педали газа дрожит, и первая пара поворотов – бардак, потому что я чрезмерно увлекаюсь корректировкой рулем и не вовремя сбрасываю газ. Но как только я проезжаю третий поворот и следы предыдущей экскурсии в поля, Reventon рас?крывается. Снаружи двигатель звучит как-?то невнятно. Здесь же, внутри, он приятно рычит, щекоча барабанные перепонки при каждом переключении e-gear. Менее стремительная, но более плавная, чем суперкоробка Ferrari, она массирует двигатель, одним махом поглощая обороты на переключениях вверх и мягко притормаживая при переключениях вниз. Автомобиль цепко хватается за дорогу, ввинчивается в повороты с плавным щегольством и рвет подметки на выходе с тем самым залихватским драматизмом, который так необходим владельцу Lambo.

Нет, этот автомобиль не для трека. Это не Ferrari и даже не Porsche. Это – скульптура, памятник. Им он выглядит и снаружи, и изнутри. Даже когда летает по треку, демонстрируя то, что он умеет, но чего ему не придется делать никогда.

На шоссе мы быстро понимаем, что для дороги он тоже не годится. Слишком широкий, слишком низкий и с таким жестким ходом, что все тело просто начинает болеть. Он дразнит вас своим потенциалом, который вы не сможете использовать сполна. И вы быстро возвращаетесь домой, полируете его еще раз и помещаете в гараж со специальным температурным режимом, а лучше – в галерею своих шедевров...

Сделал ли Lamborghini это снова? Пода­рил ли миру еще одну легенду? Публика кричит: “Да!”
И я со вздохом облегчения тоже говорю: “Да!”