На uCrazy 14 лет 9 месяцев
Искусство создания: за кулисами мультфильма 'Пластилиновая ворона'
Для режиссера Александра Татарского и композитора Григория Гладкова мультфильм "Пластилиновая ворона" стал счастливым случаем и творческой эмблемой. За пять минут Эдуард Успенский написал стихи, Гладков за полчаса создал мелодию, а Татарский считал, что весь сценарий ему был просто "продиктован свыше". Сегодня, спустя много лет, "Пластилиновую ворону" можно смело назвать долгожителем среди мультфильмов.
В 1978 году начинающий режиссер Александр Татарский был молод, жил в Киеве и даже не мечтал о том, что ему позволят снять собственный мультик раньше, чем он состарится, такая тогда была традиция. Как раз близилась Олимпиада. Все московское ТВ стояло на ушах, потому что получило задание сделать анимационные заставки ко всем видам спорта, а ничего путного не выходило.
Татарский случайно был в Москве и высказался: «Да ладно, я это сделаю одной левой». Его оставили в столице и он исправил все заставки. В награду ему предложили снять любой анимационный фильм.
Татарский, не долго думая, решил обратиться к самому популярному детскому писателю Эдуарду Успенскому. У автора Чебурашки нашлось стихотворение «Жил-был один слоненок, а может, не слоненок…». Режиссер нашел неординарное решение – делать картинку из пластилина, чтобы подчеркнуть игру в неопределенность, которая была в тексте. Однако по этому стихотворению Успенского уже был сделан мультфильм, а создавать новый начальство категорически запретило.
– Я расстроился, Успенский уехал на дачу, – вспоминает Татарский, – а через день вдруг привез мне мятую бумажку (видимо, в электричке писал), где было уже другое стихотворение – «А может быть, ворона, а может быть, собака…» Он просто взял тот же прием и похулиганил с известной басней Крылова «Ворона и Лисица». Я прочитал стихи и понял, что по ним и буду снимать мультфильм.
Пластилиновая техника была тогда еще в Союзе неизвестна. Потом уже Татарский со товарищи узнал, что подобные мультфильмы делали до них в Чехии и в Канаде, но тогда об этих работах в СССР ничего не было известно. Так что режиссер Татарский и художник-постановщик Игорь Ковалев придумали собственную технологию: на стекле делали наполовину объемную Картинку из самого обычного детского пластилина, купленного в магазине. Затем изображение постепенно размазывали, снимая каждый мазок. А потом пускали пленку в обратном направлении – и в кадре из бесформенной мешанины красок чудесным образом складывалась живая картинка.
На создание мультфильма ушло около 800 кг советского пластилина, который из-за блёклых цветов пришлось раскрашивать красками.
Сочинение музыки режиссер решил доверить непрофессиональному исполнителю песен Григорию Гладкову, с которым до этого познакомился на отдыхе в Крыму.
– С Александром Татарским я встретился в Коктебеле, – вспоминает Гладков. – Пел на пляже, для друзей, и ему понравились мои баллады. Когда началась работа над «Пластилиновой вороной», меня вызвали в Москву из Ленинграда, где я жил. Приехал, мне дали стихи, я тут же сочинил еще две песни, и мы отправились на худсовет. Я тогда еще не был членом Союза композиторов, и музыкальный редактор пыталась меня отстранить. Кричала, что у них уже был «авантюрист с гитарой» – Сергей Никитин, который написал музыку к мультфильму «Большой секрет для маленькой компании», и что второго раза она не допустит. Но Татарский с Успенским меня отстояли.
В мультик вошли три сюжета по песенкам Григория Гладкова. Первый называется «О картинах». Там понятия «портрет», «натюрморт», «пейзаж» и т.п. объясняются на примере пластилиновых копий с картин великих мастеров – «Джоконды» да Винчи, «Девочки с персиками» Серова.
Второй сюжет – «Игра», где картинки из пластилина сменяют друг друга, когда герой закрывает и открывает глаза. Его авторы решили сделать в стиле ретро и посвятить своим родителям. Ну а третий – всем известная «ворона» по стихотворению «А может, а может». Все три части мультфильма объединяет один второстепенный персонаж — старушка с выбивалкой для ковров.
Про картины пел сам автор – Гладков. «Воронью» песенку доверили исполнить популярным в то время ведущим детской юмористической радиопередачи «Радио-няня» Льву Шимелову и Александру Левенбуку. А для «Игры» Татарский и Гладков пригласили Леонида Броневого (как оказалось, актер начинал свою творческую карьеру в оперетте).
Песня третьей части мультфильма изначально должна была звучать в обычном темпе, однако на записи Татарский не проследил хронометраж звука, из-за чего вместо необходимых 5 минут для созданной анимации вышло 8 минут. Режиссёр не знал, как быть; пока не было решения, были записаны и голоса. В монтажной Татарский случайно услышал, как восстанавливалась граммофонная запись выступления Ленина — скорость звучания была то быстрее, то медленнее.
Режиссёр поинтересовался у реставратора, как это получается. Технология была проста — на тонвал катушечного магнитофона наматывалась изоляционная лента, из-за чего плёнка подавалась на воспроизводящую головку быстрее, и темп звучания также ускорялся. Поняв, что в этом выход из возникшей ситуации, Александр Татарский, заплатив реставратору 70 рублей, сжал 8-минутную запись до необходимых 5 минут, вследствие чего песня приобрела своё знаменитое «мультяшное» звучание.
Основная часть мелодии в третьей части мультфильма («А может, а может…») — слегка изменённый куплет ирландской народной песни Whiskey in the Jar, «бридж» в её средней части («Но тут лиса бежала, а может, не бежала…») — цитата песни Джорджа Харрисона «My Sweet Lord». Мелодия также была использована в песенке младшего министра к х/ф «Сказки старого волшебника».
Тут высокое начальство устроило полный разнос: «Почему допустили, что в советском мультфильме поет группенфюрер Мюллер – не помните разве, что актер играл гестаповца в «Семнадцати мгновениях весны»?!
«Пластилиновую ворону» запретили, как только она появилась на свет, не только потому, что в ней участвовал Мюллер, но и потому, что мультфильм оказался «идеологически безыдейным».
– Был большой скандал, – рассказывает Татарский. – И, конечно, понимал, что сделал классное кино, но когда заявили, что пленку надо смыть, а режиссера отправить обратно в Киев… В общем, я был в предынфарктном состоянии.
Спасли мультик режиссеры «Кинопанорамы» Ксения Маринина и Эльдар Рязанов. Они внаглую дали «Ворону» в эфир вместе с сюжетом о том, как этот мультик был сделан. Поскольку после этого никого не уволили, на следующий день «Пластилиновую ворону» показали по всем каналам, и Татарский прославился.
Вскоре «Пластилиновую ворону» послали на всесоюзный телефестиваль, где лента неожиданно для всех получила главный приз. Режиссера на фестиваль даже не позвали, хотя по существующим правилам он должен был представлять на конкурсе свою работу. О своей победе Татарский узнал только по телевизору.
Татарский случайно был в Москве и высказался: «Да ладно, я это сделаю одной левой». Его оставили в столице и он исправил все заставки. В награду ему предложили снять любой анимационный фильм.
Татарский, не долго думая, решил обратиться к самому популярному детскому писателю Эдуарду Успенскому. У автора Чебурашки нашлось стихотворение «Жил-был один слоненок, а может, не слоненок…». Режиссер нашел неординарное решение – делать картинку из пластилина, чтобы подчеркнуть игру в неопределенность, которая была в тексте. Однако по этому стихотворению Успенского уже был сделан мультфильм, а создавать новый начальство категорически запретило.
– Я расстроился, Успенский уехал на дачу, – вспоминает Татарский, – а через день вдруг привез мне мятую бумажку (видимо, в электричке писал), где было уже другое стихотворение – «А может быть, ворона, а может быть, собака…» Он просто взял тот же прием и похулиганил с известной басней Крылова «Ворона и Лисица». Я прочитал стихи и понял, что по ним и буду снимать мультфильм.
Пластилиновая техника была тогда еще в Союзе неизвестна. Потом уже Татарский со товарищи узнал, что подобные мультфильмы делали до них в Чехии и в Канаде, но тогда об этих работах в СССР ничего не было известно. Так что режиссер Татарский и художник-постановщик Игорь Ковалев придумали собственную технологию: на стекле делали наполовину объемную Картинку из самого обычного детского пластилина, купленного в магазине. Затем изображение постепенно размазывали, снимая каждый мазок. А потом пускали пленку в обратном направлении – и в кадре из бесформенной мешанины красок чудесным образом складывалась живая картинка.
На создание мультфильма ушло около 800 кг советского пластилина, который из-за блёклых цветов пришлось раскрашивать красками.
Сочинение музыки режиссер решил доверить непрофессиональному исполнителю песен Григорию Гладкову, с которым до этого познакомился на отдыхе в Крыму.
– С Александром Татарским я встретился в Коктебеле, – вспоминает Гладков. – Пел на пляже, для друзей, и ему понравились мои баллады. Когда началась работа над «Пластилиновой вороной», меня вызвали в Москву из Ленинграда, где я жил. Приехал, мне дали стихи, я тут же сочинил еще две песни, и мы отправились на худсовет. Я тогда еще не был членом Союза композиторов, и музыкальный редактор пыталась меня отстранить. Кричала, что у них уже был «авантюрист с гитарой» – Сергей Никитин, который написал музыку к мультфильму «Большой секрет для маленькой компании», и что второго раза она не допустит. Но Татарский с Успенским меня отстояли.
В мультик вошли три сюжета по песенкам Григория Гладкова. Первый называется «О картинах». Там понятия «портрет», «натюрморт», «пейзаж» и т.п. объясняются на примере пластилиновых копий с картин великих мастеров – «Джоконды» да Винчи, «Девочки с персиками» Серова.
Второй сюжет – «Игра», где картинки из пластилина сменяют друг друга, когда герой закрывает и открывает глаза. Его авторы решили сделать в стиле ретро и посвятить своим родителям. Ну а третий – всем известная «ворона» по стихотворению «А может, а может». Все три части мультфильма объединяет один второстепенный персонаж — старушка с выбивалкой для ковров.
Про картины пел сам автор – Гладков. «Воронью» песенку доверили исполнить популярным в то время ведущим детской юмористической радиопередачи «Радио-няня» Льву Шимелову и Александру Левенбуку. А для «Игры» Татарский и Гладков пригласили Леонида Броневого (как оказалось, актер начинал свою творческую карьеру в оперетте).
Песня третьей части мультфильма изначально должна была звучать в обычном темпе, однако на записи Татарский не проследил хронометраж звука, из-за чего вместо необходимых 5 минут для созданной анимации вышло 8 минут. Режиссёр не знал, как быть; пока не было решения, были записаны и голоса. В монтажной Татарский случайно услышал, как восстанавливалась граммофонная запись выступления Ленина — скорость звучания была то быстрее, то медленнее.
Режиссёр поинтересовался у реставратора, как это получается. Технология была проста — на тонвал катушечного магнитофона наматывалась изоляционная лента, из-за чего плёнка подавалась на воспроизводящую головку быстрее, и темп звучания также ускорялся. Поняв, что в этом выход из возникшей ситуации, Александр Татарский, заплатив реставратору 70 рублей, сжал 8-минутную запись до необходимых 5 минут, вследствие чего песня приобрела своё знаменитое «мультяшное» звучание.
Основная часть мелодии в третьей части мультфильма («А может, а может…») — слегка изменённый куплет ирландской народной песни Whiskey in the Jar, «бридж» в её средней части («Но тут лиса бежала, а может, не бежала…») — цитата песни Джорджа Харрисона «My Sweet Lord». Мелодия также была использована в песенке младшего министра к х/ф «Сказки старого волшебника».
Тут высокое начальство устроило полный разнос: «Почему допустили, что в советском мультфильме поет группенфюрер Мюллер – не помните разве, что актер играл гестаповца в «Семнадцати мгновениях весны»?!
«Пластилиновую ворону» запретили, как только она появилась на свет, не только потому, что в ней участвовал Мюллер, но и потому, что мультфильм оказался «идеологически безыдейным».
– Был большой скандал, – рассказывает Татарский. – И, конечно, понимал, что сделал классное кино, но когда заявили, что пленку надо смыть, а режиссера отправить обратно в Киев… В общем, я был в предынфарктном состоянии.
Спасли мультик режиссеры «Кинопанорамы» Ксения Маринина и Эльдар Рязанов. Они внаглую дали «Ворону» в эфир вместе с сюжетом о том, как этот мультик был сделан. Поскольку после этого никого не уволили, на следующий день «Пластилиновую ворону» показали по всем каналам, и Татарский прославился.
Вскоре «Пластилиновую ворону» послали на всесоюзный телефестиваль, где лента неожиданно для всех получила главный приз. Режиссера на фестиваль даже не позвали, хотя по существующим правилам он должен был представлять на конкурсе свою работу. О своей победе Татарский узнал только по телевизору.
Комментарии1
