Brett Weston

В 1925 году, задолго до того как фотография была официально признана полноправным видом искусства, Бретт Уэстон вступил на путь художественной фотографии и следовал по нему более шестидесяти пяти лет. В тот год, в Мексике, под изумленным взглядом отца, замечательного фотографа Эдварда Уэстона, он положил начало своему уникальному стилю — легендарной «абстракции формы». После этого Эдвард стал часто доверять сыну собственную работу.

Бретт был одарен особым умением видеть, узнаваемым даже в самых ранних его фотографиях. Отец отмечал, что в четырнадцать лет работы Бретта были лучше, чем те, которые он сам создал в тридцатилетнем возрасте. Отец и сын стали партнерами, Бретт много работал в их общей студии.
Когда Бретт Уэстон достиг двадцати, его фотографии попали на международную выставку, и мир увидел, явление какого масштаба его ждет. Куратор Музея современного искусства Сан-Франциско Ван Дерен Коук позже отметил: «Бретт Уэстон был юным гением американской фотографии».
Работы Бретта Уэстона с их технической четкостью, смелым дизайном, абстракцией в самых крайних формах и богатой фантазией, безусловно, станут одним из определяющих полюсов современной фотографии.

Захватывающие и полные напряжения снимки были своеобразной реакцией Бретта на безупречность языка линий, объема, игры света и тени. Среди них классические кадры европейских ландшафтов, снятые им в 60-е и 70-е годы. Для этих снимков, сделанных далеко от бесконечных горизонтов и взмывающих ввысь скал Калифорнии, словно бы в другом мире, характерна великолепная постановка света в пейзажах, рожденная из мастерского владения техникой, присущей фотографической традиции западного побережья Америки.
В поздних работах Уэстона, созданных в 80-е годы, абстракция возрождается, но теперь его воображение занимают беспорядочно мигающие надписи, отраженные окнами небоскребов, и переливы люминесцентного света на силуэтах, видных сквозь толщу воды. В последних сериях фотографий, на которых запечатлены растительные формы Гавайских островов, чувствуется уже более зрелая манера. Эти кадры пронизаны ощущением, что в мире нет ничего вечного. Словно Уэстон начал размышлять о границах эго или о разуме, все еще самоутверждающемся, но уже познавшем смерть и хаос. Однако, оставаясь верным самому себе, Уэстон и в этих серьезных работах не обходится без юмора и иррациональных элементов композиции.
Бретт Уэстон, с его увлеченностью и преданностью искусству, превзошел своего отца и внес заметный вклад в современную фотографию.

все теги