Самая высокая глухая стена в мире

Давайте узнаем о нем подробнее…

Нью-Йорк известен своими небоскрёбами. Ежегодно сюда стекаются толпы туристов, чтобы посмотреть на город с высоты птичьего полёта. Но есть одно здание высотой 29 этажей, в котором нет ни единого окна.

По адресу Томас-Стрит, 33 находится «AT&T Long Lines Building», его построили в 1974-м году. Это яркий пример брутальности в архитектуре — никаких окон, только не слишком приятный взгляду голый серый бетон.

Архитектор – John Carl Warnecke. Высота здания – 170 метров

Основной целью здания было размещение телефонного оборудования. Средняя высота этажа — 5,5 метров, что гораздо больше, чем в обычной многоэтажке. Полы здесь невероятно прочные — могут выдержать по 900–1400 кг на квадратный метр.



На десятом и 29-м этажах есть шесть крупных воздуховодов — это единственные ведущие наружу отверстия. Многие считают «AT&T Long Lines Building» одним из самых безопасных зданий в мире, способным ещё две недели после ядерного взрыва спасать от радиоактивных осадков тех, кто окажется внутри. Также оно известно как самая высокая глухая стена в мире. Вот такая не совсем обычная туристическая достопримечательность.



Удивительно, но аскетичный облик AT&T Long Lines Building встретил понимание и симпатию со стороны нью-йоркской арт-критики. New York Times написала об уместности нахождения этого объекта на Манхеттене, попутно подчеркнув его высокие эстетические качества. Один из ведущих архитектурных аналитиков Америки Уильям Х. Уайт с гордостью отметил, что AT&T Long Lines Building обладает самой высокой глухой стеной в мире.
Такое позитивное отношение к этому небоскрёбу кажется удивительным, если вспомнить, что Манхеттен традиционно является площадкой для демонстрации новых архитектурных сооружений, в окружении которых AT&T Long Lines Building выглядит пуританином, случайно оказавшемся среди празднично одетых аристократов; тем не менее, именно он, в итоге, оказался центром этой блестящей компании…



Минимализм, присущий AT&T Long Lines Building, заставляет вспомнить ещё об одном минималистском проекте бруталистской архитектуры, так же появившемся в 1974 году, — о здании городского суда в Баффало.
Эстетические принципы, присутствующие в здании городского суда, в небоскрёбе Warnecke получили дополнительное развитие, прежде всего, благодаря, масштабности проекта. Оба здания стремятся к созданию эффекта монументализма, а любой монументализм нуждается в соответствующих масштабах. – Большая высота сама по себе способствует возникновению «монументалистских эффектов». А там, где присутствует ощущение монументальности, неизбежно проявится и ощущение силы, мощи.
AT&T Long Lines Building превышает здание в Буффало более чем в 2,5 раза; и хотя эстетика здания суда является более последовательной, «манхэттенский проект» выигрывает за счёт собственных размеров.



В глубинах монументализма неизбежно присутствуют танативные элементы. – Монументализм, в первую очередь, связан с внешними сторонами жизни реальности, — та же идея силы, в частности, демонстрируется монументализмом посредством внешних, количественных приёмов. – И такая акцентированность на внешних аспектах реальности указывает на сущностный дефицит внутреннего содержания. – Внутренняя реальность монументализма пропитана пустотой, а пустота – это изначально танативный элемент реальности.
Соответственно, чем мощнее монументализм заявляет о себе, тем более сильное звучание обретают и танативные содержания, с ним связанные. – И AT&T Long Lines Building демонстрирует эту закономерность в полной мере.



Несмотря на то, что облицовка здания светлая, само оно, тем не менее, производит весьма мрачное впечатление; одновременно с идеей мощи данный объект транслирует негативные психологические содержания – повышенную степень тревожности и депрессивность. Вследствие этого его образ смещается в «демоническое измерение», инфернализируется.
AT&T Long Lines Building вполне соответствует образам архитектуры, появляющимся в фильмах американского кинематографа, посвящённым теме будущего; точнее, здание, построенное Warnecke, соответствует тем сегментам будущего, которые репрезентируют собою деструктивные содержания, выступая в роли «империй зла», чья участь, согласно большинству голливудских сценариев, сводится к тому, что бы погибнуть в битве с Добром.



И те же вентиляционные окна, опоясывающие корпус здания, в восприятии теряют связь с какой-либо рациональной функцией, обретая характер символов, указывающих на нечто инфернальное и, одновременно, эзотерическое…
Возможно, AT&T Long Lines Building продемонстрировал тот результат, который можно считать неизбежным в случаях, когда бруталистский минимализм обретает масштабные, монументальные формы. – Идея мощи, обретая масштабность, становится сильным транслятором танативности.



AT&T Long Lines Building мог появиться только в определённой общественной атмосфере. – Функция здания заставляет обратить внимание, прежде всего, на внешнеполитический фактор, негативно воздействующий на жизнь общества. Но связь эстетики AT&T Long Lines Building с темой холодной войны, официально продекларированная, не выглядит, тем не менее, безусловно очевидной. Наоборот, к началу 1970-х годов угроза ядерной войны значительно ослабла по сравнению с предшествующим десятилетием, и мир переживал период «разрядки».
Скорее, эстетика этого здания может быть связана с фактором внутриполитическим; 1970-е годы – время, когда в общественных настроениях доминируют депрессивные ноты, и связано это с тем, что волна новых левых, так мощно заявившая о себе в 1960-х, переживает очевидный упадок. – Это депрессирует и левых, осознающих, что проект контркультуры завершился неудачей, и правых, поражённых зыбкостью «общественных устоев» и не имеющих в своём распоряжении проектов, способных эти устои укрепить. – Тема ядерной войны в этом контексте становится внешним, сублимативным каналом, способным проецировать внутреннее содержание жизни на внешнюю среду. – Мир – таков, каким мы хотим его видеть; AT&T Long Lines Building – это символ танативного желания, спроецированного в реальность материальных, застывших форм.



Весьма показательным является тот факт, что в течение сорока лет в Штатах так и не прозвучали голоса, усомнившиеся в необходимости существования этого объекта на Манхеттене, и это тогда, когда критика брутализма часто превращалась в «норму приличия». Можно интерпретировать этот факт как знак того, что Танатос сохранял свои, весьма крепкие, позиции в общественном сознании Америки в течение всего этого времени.

Здание городского суда в Буффало (The Buffalo City Court Building) являет собою пример предельно последовательного осуществления принципов бруталистской эстетики в сфере строительства небоскрёбов. Здание было построено архитектурным бюро Pfohl, Roberts and Biggie. Проект был разработан в 1971 году, а в 1974 году осуществлён.
В этом здании городской суд Буффало работает и сегодня.

При взгляде на этот объект сразу же бросаются в глаза две его черты – монументальность и предельная закрытость. Можно сказать, что в данном случае наличие второй черты способствует актуализации первой.
Издали городской суд кажется бетонной конструкцией, в которой окна отсутствуют в принципе; при ближайшем рассмотрении окна обнаруживаются, но на общей площади фасадов они занимают крайне незначительное место. Создатели проекта связали эту особенность своего детища с его социальной функцией: отсутствие окон создаёт ощущение изолированности внутреннего пространства здания от внешнего мира и это позволяет судьям, работающим здесь, не чувствовать давления «со стороны». – Не знаю, насколько в действительности местные судьи чувствуют себя свободными от влияния внешних обстоятельств, но создаётся впечатление, что городская юстиция работает за абсолютно закрытыми дверями; соответственно, и решения, которые они принимают, так же кажутся чем-то иррациональным: непроницаемость стен порождает впечатление о непроницаемости мотивов, на основе которых решение принимается. – Подобные впечатления вполне могут вызвать ассоциации с «Замком» Франца Кафки. – В обоих случаях архитектурный объект оказывается символом чего-то иррационального. Но, с другой стороны, наличие иррационального феномена в реальном пространстве – само по себе не является однозначно «плохим» или однозначно «хорошим» фактом; оценки в данном случае – результат исключительно субъективного произвола. (И негативные оценки того же «Замка» — это всего лишь штамп восприятия; сам по себе «Замок» — аксиологически нейтрален. Его сущность может быть обоснована и в позитивном контексте. Показательно в связи с этим, что сам Кафка избегал однозначных суждений по этому вопросу.)
Иррациональное, проявившееся в образе The Buffalo City Court Building, обладает очевидной мощью; это – «сильное иррациональное». И, в данном случае, его это не портит.

Иррациональное, обладающее мощью, имеет все возможности обрести в общественном восприятии статус «сакрального». – Современное светское государство нуждается в сакральных основаниях не меньше, чем великие империи прошлого; власть в целом имеет сакральные основания. И, предполагаю, ситуация, при которой статусу «сакрального» начинает соответствовать «территория закона», является значительно лучшей, чем ситуация, при которой статусом сакральности начинает обладать какая-нибудь Чрезвычайная Комиссия…

Через демонстрацию мощи The Buffalo City Court Building открывает собственное эстетическое измерение. Необходимо признать, что этот объект по-своему красив.
Но «силовое поле» реальности изначально ставит сферу эстетического под знак относительности, т.е. наделяет реально существующие эстетические объекты характером несовершенства. – Нет такой силы, которую нельзя было бы превзойти; соответственно, и объект, демонстрирующий «силовые» качества, всегда может быть мысленно улучшен, усовершенствован. – Иначе говоря, если бы к десяти этажам The Buffalo City Court Building пристроить ещё два, хуже бы это здание точно не стало; но что мешает к двенадцати этажам пристроить ещё пять или десять? – Чем более масштабным является эстетический объект, выражающий идею мощи, тем более он совершенен. А сущностных пределов для роста масштабности не существует в принципе. Здесь вполне уместен девиз «Всё выше, выше, и выше!». А космос, как известно, стремится к бесконечности…