Зима в Горганах

Когда стрелка часов в новогоднюю ночь перешла отметку 00:00, я поставил себе бодрую цель: прожить наступивший год без капли спиртного, любого. А ревнивые гуцульские боги как-то об этом узнали и в ближайшем же походе начали мне за это жестоко мстить и всевозможно карать.

Так, чтобы падающий снег налипал на объектив и в минус 25. Или чтобы объектив покрывался инеем после каждого кадра, требуя вновь его протереть. И чтобы не было выше, чем минус 25. И чтобы весь конденсат собирался именно на моем спальнике, чтобы дым от костра никаким способом не мог покинуть колыбу. И конечно же, никакого света, только туман и облака, только серость и белость.

Неведомые силы все дерево превратили в камень, от чего мой молодой, не опытный топор сразу же пришел в негодность. Но эти неведомые силы на этом не остановились и в камень превратили так же хлеб, сыр, колбасу и, зачем-то, крем на основе масла. Как в подлом ансамбле, в унисон ломались снегоступы и фастексы, сгорали перчатки и валенки, бесследно исчезали разные вещи.

Первые три дня мы провели нигде. Но это нас лишь подзадорило. Поскольку безумству фотографов нет придела, мы решили под покровом ночи штурмовать гребень хребта, рассекая собой пронизывающий ветер. Чтобы на единственный прогнозируемый рассвет оказаться на вершине горы Синяк. Теперь я понял, откуда такое название. Часть дороги мы намеренно проложили по кустам жерепа, проваливаясь по пояс прямо в снегоступах, чтобы, собрав все усилия, выбираясь из этого капкана, разгонять кровь, тем самим нагревая усталые тела.

Это был самый холодный поход в моей жизни. И все фотографии я брал прямо на поверхности, не копаясь в воображении и фантазии. Не хотелось.