На uCrazy 15 лет 4 месяца
Вот почему я работаю охранником
Туповатый здоровый лоб
Рабочий день на зале в магазине – скука смертная. Покупатели снуют из стороны в сторону с пакетами, туго набитыми едой и туалетной бумагой. А я стою себе столбом.
На первый взгляд, туповатый здоровый лоб под два метра ростом, косая сажень в плечах. На днях, поцапавшись с кассиршей, я получил от неё упрёк: вы, молодое поколение, ничего не хотите в этой жизни, ни карьеру делать, ни деньги зарабатывать, лишь бы на пиво хватало. Так ли это? О себе судить трудно, но, думаю, я под это определение всё-таки не подхожу.
Планы на жизнь
Лет 10 назад, оканчивая школу, я думал о том, какой жизненной дорогой пойти. Выросший в бедности, я хорошо знал, что значит оказаться и бесправном и подчинённом положении. Больше так жить мне не хотелось. Но в то же время было стремление сделать лучше и жизнь других людей.
Возможности у меня ограничены. Родители не могли оплатить образование. Двое рабочих, нижняя прослойка среднего класса. Вместо отпуска – ремонт и огород. Вместо жизни – сериалы и футбол. Постепенно, из кризиса в кризис теряя семейные накопления, мы опускались на дно. Я решил оттолкнуться от него и попытаться всплыть.
Принципы и устав
Такие размышления и привели меня на службу в полицию. Я осёкся о жизнь, как все осекаются в юности. Никто из нас, как бы мы ни жили в детстве, не готов к этой бойне.
И дело даже не в том, что народ живёт страшно, в неустроенном быте, в ужасающей нищете, страдая от безработицы и пьянства. И даже не в том, что мы так скурвились и обленились.
Просто чтобы расследовать дело, попытаться связать концы и восстановить справедливость, нужно написать и подписать 101 никчемную бумажку и выслушать ещё больше нотаций от недовольного руководства. Сосчитаем палочки – у кого не сойдутся, тот плохо работал в этом квартале. А кто плохо работал, тот не получит ни отгул, ни премию. Даже если этот кто-то ночевал в кабинете над бумажками, а днём пахал, как вол.
После 5 лет службы я так измочалил своё здоровье и нервы, что едва мог смотреть на людей. Выгорел на работе до угольев. Но куда идти отсюда, и есть ли в этом смысл?
Травля и травма
Как-то ледяным осенним вечером мы поехали на вызов по семейному конфликту. Звонила соседка, перепуганная до смерти криками из-за стены. Раз 10-й уже звонила за полчаса. Вообще-то у нас есть негласное распоряжение начальства реагировать на такие звонки только в крайнем случае. Видимо, это был как раз такой.
Душная общага на окраине. Тусклый жёлтый свет в коридорах. Прокуренные облупившиеся стены. Замызганные полы. Пешком рысью на 6-й этаж, ведь на лифте кто-то катается. Снаружи уже целая делегация из любопытствующих. Внутри – глухие удары. Криков нет.
После напрасных требований открыть полиции, высаживаю ногой ветхую дверь. На коврике кусок мяса, который недавно ходил и дышал. Женщина, жена и мать. Затравленная добыча чужой беспричинной ярости. Свернулась в позе эмбриона. Она уже не дышит.
Поворачиваюсь к мужику. Он дрожит, кулаком, красным и сбитым, зачем-то трёт лицо. Подхожу ближе, пытаюсь скрутить и получаю удар ножом в бок сзади. «Так вот почему столько крови!» - запоздало приходит мысль.
Конечно, меня откачали. Иначе как бы я это всё сейчас рассказывал. Вот только жить придётся с одной почкой, и поясница болит почти всё время. Но главное, что живой!
Из полиции после этого я по-тихому ушёл. Начальство сказало, что сам виноват. Да и я так думал. Вот только в чём больше виноват, пока ещё не решил. Не так здоровье беспокоит, как совесть. И не залить её алкоголем, да и нельзя мне теперь много.
Новая работа
При всей нынешней безработице, вакансию себе я подыскал достаточно быстро. Охранники в магазины и торговые центры нужны всегда. Зарплата пусть и не худшая, но целый день на ногах. Потому, наверное, и текучка бешеная.
Друзья и сослуживцы под прощальную рюмашку советовали мне заняться бизнесом. Например, арендовать ларёк или охранную фирму. В ответ я только посмеялся. Уж не знаю, откуда такие прорывные идеи взялись у ребят, которые мялись за дверью, пока мне всадили нож в спину. Ну да ладно!
Я ведь про себя всё знаю: в финансах не шарю, в экономике не разбираюсь. А чего лезть туда, где голова не варит?
Зато теперь у меня спокойная работа. Стою, как вкопанный в землю столб, дни напролёт. Переругиваюсь со взмыленными от спешки кассирами, помогаю по мелочи, чем могу. Иногда ловлю за руку мелких воришек. Кстати о них.
Дед и хлеб
На днях, когда мы со сменщиком на 5 минут махнулись, и я уединился перед камерами, чтобы проглотить бутерброд и залить его чаем, в комнатку влетела менеджер торгового зала. Дамочка давно поймала звезду на голову. Но сегодня явно была на взводе больше обычного.
Я не сразу заметил у неё за спиной деда, прячущего что-то за полу дутой жилетки. Вид у старика был перепуганный. Я сразу всё понял.
Дружелюбно сказав выложить взятое, я увидел на своём столе буханку хлеба. Я посмотрел на хлеб, на деда, на менеджера. И мне стало страшно и совестно.
Я деликатно поинтересовался, не отпустить ли нам пожилого человека. Ведь инцидент явно не стоит дальнейшего разбирательства. Но менеджер была неумолима, кричала, что нужно вызывать полицию, ведь товар покинул зал без оплаты. Я предложил оплатить хлеб, раз на то пошло, и начал скорее спрашивать у деда его адрес. Но он не помнил. Может, старческое, а может, от испуга забыл. Менеджер злобно усмехнулась и процедила: «Вызывай». Она хлопнула дверью, а мы со стариком остались вдвоём.
Глядя на его бедную одежду не по сезону, я легко мог представить и нищенский размер пенсии, и полупустую продуктовую корзину несчастного человека. Я попросил у него телефон и стал искать в книжке родственников, но их не было. Тогда я начал в отчаянии звонить по всем номерам. Где-то не брали трубку. Где-то не хотели слушать.
Я положил телефон обратно в жилетку и вызвал полицию. В эту минуту я ненавидел себя. Приехали бывшие коллеги, забрали ничего не понимающего деда. И только несчастная булка чёрного хлеба осталась лежать у меня на столе. Я долго смотрел на неё, и комок стоял у меня в горле.
С менеджером в тот день мы поругались не на шутку. Я возражал, что надо было без спешки найти родственников и отвести старика домой. Она кричала: раз уж я такой правильный, то оставался бы в полиции и там разыскивал, что хочу. Глупая бабёнка, да что с неё взять.
Что дальше?
По пути с работы я захватил себе пива и устроился на диване перед телевизором. Пусть завтра будет ныть поясница, зато сегодня только мутный взгляд, нечёткая картинка перед глазами и спокойный сон.
Но он не шёл ко мне. Мелькали перед глазами то избитая женщина, то растерянное лицо деда, то несчастная чёрствая булка на столе.
На завтра я явился на работу с красными глазами. Стою на зале, как истукан, смотрю перед собой, не обращая внимания на пригвождающую к земле боль в спине. А люди идут мимо, и если замечают, думают, наверное: вот тупица, стоит с пустым взглядом, ничего не хочет в жизни, одноклеточное существо.
По пути на работу я думал забавную мысль. Магазины – это современные храмы потребления, где каждому доступен свой уровень благодати. У нас на входе и стоит какая-то статуя с рогом изобилия. Глупая до ужаса, но директору нравится. Ведь он, как и я, служитель культа, только он по своей инициативе, а я, пожалуй, от безысходности. Но мы оба каждый день охраняем бога финансов, служа ему свою мессу. Он не останется без пищи. А если что, отберёт и у деда последнюю буханку.
Может, мы и есть то самое потерянное поколение, о котором столько говорят? Хотя потерянных ищут, иногда находят. Но никто не станет искать нас, ведь мы не нужны. Что мне делать и как жить дальше с этим разрывающим на части чувством? Я не знаю.
©Бедность современного поколения
Рабочий день на зале в магазине – скука смертная. Покупатели снуют из стороны в сторону с пакетами, туго набитыми едой и туалетной бумагой. А я стою себе столбом.
На первый взгляд, туповатый здоровый лоб под два метра ростом, косая сажень в плечах. На днях, поцапавшись с кассиршей, я получил от неё упрёк: вы, молодое поколение, ничего не хотите в этой жизни, ни карьеру делать, ни деньги зарабатывать, лишь бы на пиво хватало. Так ли это? О себе судить трудно, но, думаю, я под это определение всё-таки не подхожу.
Планы на жизнь
Лет 10 назад, оканчивая школу, я думал о том, какой жизненной дорогой пойти. Выросший в бедности, я хорошо знал, что значит оказаться и бесправном и подчинённом положении. Больше так жить мне не хотелось. Но в то же время было стремление сделать лучше и жизнь других людей.
Возможности у меня ограничены. Родители не могли оплатить образование. Двое рабочих, нижняя прослойка среднего класса. Вместо отпуска – ремонт и огород. Вместо жизни – сериалы и футбол. Постепенно, из кризиса в кризис теряя семейные накопления, мы опускались на дно. Я решил оттолкнуться от него и попытаться всплыть.
Принципы и устав
Такие размышления и привели меня на службу в полицию. Я осёкся о жизнь, как все осекаются в юности. Никто из нас, как бы мы ни жили в детстве, не готов к этой бойне.
И дело даже не в том, что народ живёт страшно, в неустроенном быте, в ужасающей нищете, страдая от безработицы и пьянства. И даже не в том, что мы так скурвились и обленились.
Просто чтобы расследовать дело, попытаться связать концы и восстановить справедливость, нужно написать и подписать 101 никчемную бумажку и выслушать ещё больше нотаций от недовольного руководства. Сосчитаем палочки – у кого не сойдутся, тот плохо работал в этом квартале. А кто плохо работал, тот не получит ни отгул, ни премию. Даже если этот кто-то ночевал в кабинете над бумажками, а днём пахал, как вол.
После 5 лет службы я так измочалил своё здоровье и нервы, что едва мог смотреть на людей. Выгорел на работе до угольев. Но куда идти отсюда, и есть ли в этом смысл?
Травля и травма
Как-то ледяным осенним вечером мы поехали на вызов по семейному конфликту. Звонила соседка, перепуганная до смерти криками из-за стены. Раз 10-й уже звонила за полчаса. Вообще-то у нас есть негласное распоряжение начальства реагировать на такие звонки только в крайнем случае. Видимо, это был как раз такой.
Душная общага на окраине. Тусклый жёлтый свет в коридорах. Прокуренные облупившиеся стены. Замызганные полы. Пешком рысью на 6-й этаж, ведь на лифте кто-то катается. Снаружи уже целая делегация из любопытствующих. Внутри – глухие удары. Криков нет.
После напрасных требований открыть полиции, высаживаю ногой ветхую дверь. На коврике кусок мяса, который недавно ходил и дышал. Женщина, жена и мать. Затравленная добыча чужой беспричинной ярости. Свернулась в позе эмбриона. Она уже не дышит.
Поворачиваюсь к мужику. Он дрожит, кулаком, красным и сбитым, зачем-то трёт лицо. Подхожу ближе, пытаюсь скрутить и получаю удар ножом в бок сзади. «Так вот почему столько крови!» - запоздало приходит мысль.
Конечно, меня откачали. Иначе как бы я это всё сейчас рассказывал. Вот только жить придётся с одной почкой, и поясница болит почти всё время. Но главное, что живой!
Из полиции после этого я по-тихому ушёл. Начальство сказало, что сам виноват. Да и я так думал. Вот только в чём больше виноват, пока ещё не решил. Не так здоровье беспокоит, как совесть. И не залить её алкоголем, да и нельзя мне теперь много.
Новая работа
При всей нынешней безработице, вакансию себе я подыскал достаточно быстро. Охранники в магазины и торговые центры нужны всегда. Зарплата пусть и не худшая, но целый день на ногах. Потому, наверное, и текучка бешеная.
Друзья и сослуживцы под прощальную рюмашку советовали мне заняться бизнесом. Например, арендовать ларёк или охранную фирму. В ответ я только посмеялся. Уж не знаю, откуда такие прорывные идеи взялись у ребят, которые мялись за дверью, пока мне всадили нож в спину. Ну да ладно!
Я ведь про себя всё знаю: в финансах не шарю, в экономике не разбираюсь. А чего лезть туда, где голова не варит?
Зато теперь у меня спокойная работа. Стою, как вкопанный в землю столб, дни напролёт. Переругиваюсь со взмыленными от спешки кассирами, помогаю по мелочи, чем могу. Иногда ловлю за руку мелких воришек. Кстати о них.
Дед и хлеб
На днях, когда мы со сменщиком на 5 минут махнулись, и я уединился перед камерами, чтобы проглотить бутерброд и залить его чаем, в комнатку влетела менеджер торгового зала. Дамочка давно поймала звезду на голову. Но сегодня явно была на взводе больше обычного.
Я не сразу заметил у неё за спиной деда, прячущего что-то за полу дутой жилетки. Вид у старика был перепуганный. Я сразу всё понял.
Дружелюбно сказав выложить взятое, я увидел на своём столе буханку хлеба. Я посмотрел на хлеб, на деда, на менеджера. И мне стало страшно и совестно.
Я деликатно поинтересовался, не отпустить ли нам пожилого человека. Ведь инцидент явно не стоит дальнейшего разбирательства. Но менеджер была неумолима, кричала, что нужно вызывать полицию, ведь товар покинул зал без оплаты. Я предложил оплатить хлеб, раз на то пошло, и начал скорее спрашивать у деда его адрес. Но он не помнил. Может, старческое, а может, от испуга забыл. Менеджер злобно усмехнулась и процедила: «Вызывай». Она хлопнула дверью, а мы со стариком остались вдвоём.
Глядя на его бедную одежду не по сезону, я легко мог представить и нищенский размер пенсии, и полупустую продуктовую корзину несчастного человека. Я попросил у него телефон и стал искать в книжке родственников, но их не было. Тогда я начал в отчаянии звонить по всем номерам. Где-то не брали трубку. Где-то не хотели слушать.
Я положил телефон обратно в жилетку и вызвал полицию. В эту минуту я ненавидел себя. Приехали бывшие коллеги, забрали ничего не понимающего деда. И только несчастная булка чёрного хлеба осталась лежать у меня на столе. Я долго смотрел на неё, и комок стоял у меня в горле.
С менеджером в тот день мы поругались не на шутку. Я возражал, что надо было без спешки найти родственников и отвести старика домой. Она кричала: раз уж я такой правильный, то оставался бы в полиции и там разыскивал, что хочу. Глупая бабёнка, да что с неё взять.
Что дальше?
По пути с работы я захватил себе пива и устроился на диване перед телевизором. Пусть завтра будет ныть поясница, зато сегодня только мутный взгляд, нечёткая картинка перед глазами и спокойный сон.
Но он не шёл ко мне. Мелькали перед глазами то избитая женщина, то растерянное лицо деда, то несчастная чёрствая булка на столе.
На завтра я явился на работу с красными глазами. Стою на зале, как истукан, смотрю перед собой, не обращая внимания на пригвождающую к земле боль в спине. А люди идут мимо, и если замечают, думают, наверное: вот тупица, стоит с пустым взглядом, ничего не хочет в жизни, одноклеточное существо.
По пути на работу я думал забавную мысль. Магазины – это современные храмы потребления, где каждому доступен свой уровень благодати. У нас на входе и стоит какая-то статуя с рогом изобилия. Глупая до ужаса, но директору нравится. Ведь он, как и я, служитель культа, только он по своей инициативе, а я, пожалуй, от безысходности. Но мы оба каждый день охраняем бога финансов, служа ему свою мессу. Он не останется без пищи. А если что, отберёт и у деда последнюю буханку.
Может, мы и есть то самое потерянное поколение, о котором столько говорят? Хотя потерянных ищут, иногда находят. Но никто не станет искать нас, ведь мы не нужны. Что мне делать и как жить дальше с этим разрывающим на части чувством? Я не знаю.
©Бедность современного поколения
Комментарии3
