Танец соткали из лунного света

Студия «Момикс» выросла из спортивно-танцевальной команды, учрежденной в начале 1970-х несколькими американцами - фанатами танца и спорта. Они веселили публику, пародируя драматические спектакли, балеты и шоу, и быстро завоевали популярность.К концу 1970-х из основателей компании остался один Моисей Пендлтон - изобретательный хореограф-режиссер, ставивший и балеты, в том числе и в Парижской опере, и зрелища вроде закрытия зимних Олимпийских игр в Лейк-Плэсиде.



Впервые «Момиксом» он назвал номер для церемонии закрытия Олимпийских игр. «Момикс» буквально расшифровывается, как «моисеева смесь»... Прошло двадцать лет, а Пендлтон по-прежнему привносит в свои спектакли трюки, фокусы, оптические обманы и немного танца...



На сей раз – это фантазия на тему «лунного света». Фосфорецирующие детали костюмов выделяясь на темном фоне в причудливом танце, создают невиданные «лунные» образы и цветы…



С подкупающей легкостью Пендлтон пользуется находками мучеников театрального и хореографического авангарда, изобретающих «новые формы» ещё с 1920--1930-х. Тогда постановщики искали способы разложить систему театральных средств на первоэлементы - звук, свет, цвет, ритм, фактуру исполнителей, - чтобы затем собрать из них новые, невиданные прежде, композиции.



Пендлтон поступает еще проще - собирает беспроигрышные эффекты в дивертисмент, напоминающий комикс, слайд-шоу или программу, способную украсить как элитный ночной клуб, так и многотысячный стадион.



Мир рисуется сюрреалистичный и веселый. В некоторых постановках Пендлтона танцовщики вырастают до размеров двухэтажного дома, складываются в колоды, вытягивают руки из глубин сцены до рампы…



Иногда танец выглядит как галлюциногенный бред - катится перекати-поле, прыгают ящерицы и ползут гремучие змеи…



Тем не менее, труппа давно завоевала общественное признание - за постановку «Картинок с выставки» Мусоргского танцоры получили «Эмми»...




Главным препятствием в фантасмагорических шоу Пендлтона по-прежнему остается человеческое тело. Какими бы символическими значениями ни пытались его наделить, сколько бы ни добивались «неземной бесплотности», оно все равно напоминает о самом себе...