"Влесова книга" как подделка

История борьбы за подлинность "книги" уходит в 50-е годы прошлого века, когда и была создана Ю. Миролюбовым эта подделка. В 60-х годах произошло ее разоблачение и споры затихли. Новый всплеск интереса к "славному", а главное - древнему прошлому славянства проявился в начале 80-х годов на волне исторического патриотизма, прокатившегося в связи с юбилеями Куликовской битвы, Киева, "Слова о полку Игореве". Уже в самом конце тысячелетия поникший флаг "Влесовой книги" был подхвачен новой генерацией неоязычников, которые сделали эту подделку своей священной книгой. Теперь наиболее плодовитый из борцов за ее подлинность, А. Асов призывает "говорить правду" о ней]. Его призыв вызывает искреннее недоумение: а кто или что, собственно, мешает влесоведам это делать?
По мнению А. Асова, "говорить правду" о "Влесовой книге", значит, признать ее подлинность, согласиться с тем, что она древнейший памятник праславянской письменности и важнейший источник по древнейшей истории славянского язычества. Никакая иная правда А. Асовым не воспринимается. Основания для этого, считает он, более чем весомые. Исследователи "Влесовой книги" создали уже некое подобие "академической школы", пишут "научные" труды, защищают диссертации. Именно они, а не закостеневшие российские ученые, составляют "цвет отечественной славистики, палеографии и берестологии".
А. Асов сообщает нам, что в защиту подлинности "Влесовой книги" уже написано и опубликовано свыше сотни работ. Выступления противников ее подлинности его "не впечатляют". По его словам, "некий В.А. Шнирельман (известный отечественный этнолог. - А.П.)" продался американским спецслужбам и основал в Москве отделение Иерусалимского еврейского университета, что безусловно потрясло до глубины души "академическую влесологическую общественность". Руководитель Федеральной архивной службы России В.П. Козлов, хотя и не плохой исследователь, но повсюду ищет фальсификации, поэтому не может объективно оценить феномен великой книги. О.В. Творогов наделал в комментариях к "Влесовой книге" массу непростительных с точки зрения новой "академической школы" ошибок, а его авторитет в науке сформирован комсомольско-партийным прошлым и незаслуженной возможностью публиковаться в академических изданиях. Об этом А. Асов — "литературовед, не посчитавший нужным найти время для получения научных степеней в области палеографии и языкознания", но пообещавший, что сделает это непременно, - пишет особенно проникновенно. Все, кто не признает подлинности "Влесовой книги", объявляются "не специалистами в сем вопросе". Для получения мало-мальского признания и авторитета исследователям славянских древностей следует, по мнению влесоведов, для начала признать подлинность "Влесовой книги".
Единственной стоящей работой по "Влесовой книге" А. Асов считает статью Л.П. Жуковской 1960 г. Л.П. Жуковскую он признает и палеографом, и языковедом, однако делает это лишь затем, чтобы, извратив суть выводов выдающегося исследователя, заявить, будто бы на самом деле она доказала подлинность "Влесовой книги", но написала об этом между строк, поскольку находилась под жесточайшим контролем КГБ. На фоне десятков изданий, созданных новой "академической группой", противники великой книги должны выглядять достаточно убого. Тем более что "народное научное сообщество" не получает ни копейки от государства, финансирующего их противников из РАН.
Однако в основе "продукта" влесовцев - обман. Читателей обманывают во имя своей собственной "буковой правды", которая не имеет ничего общего с наукой. Никогда в науке количество букв, толщина книг и длительность докладов не будут решающим аргументом в пользу истинности того или иного положения. В этом смысле за время, прошедшие с 1960 г., тома влесоведческой писанины отнюдь не приблизились по глубине решения поставленных вопросов к двум страничкам плотного текста статьи Л.П. Жуковской в журнале "Вопросы языкознания. Но результаты этой первой экспертизы "фотостата" с одной из дощечек представляют в искаженном виде. Метод выдергивания отдельных, необходимых автору для доказательства своего тезиса цитат не нов, и господин Асов использует его сполна, только весьма неуклюже.
Он отмечает, что шрифт своим начертанием не вызвал у Л.П. Жуковской возражений, но ведь "не вызывающий возражений шрифт" "Влесовой книги", согласно экспертизе Л.П. Жуковской, имел довольно архаичный вид, отдаленно напоминающий систему письма деванагари, с помощью которой с XV-XVI столетия нашей эры стали записывать санскритские тексты. Именно этот архаичный по отношению к XX в. вид и отметила Л.П. Жуковская в своей экспертизе. Однако она никогда не утверждала, что это может быть признаком подлинности рукописи. Более того, в ее экспертизе отмечено, что начертание отдельных букв вызывает серьезные сомнения в подлинности. Тем не менее современные влесоведы, видимо, всерьез полагают, что подобные уточнения палеограф сделала по указанию с Лубянки.
Теперь о пресловутом языке дощечки: в нем были обнаружены разновременные явления различных славянских диалектов, чего не могло быть ни в одном реальном славянском языке. В этом сказочном салате среди прочих были отмечены и явления, присущие новгородскому диалекту берестяных грамот, на которых почему-то и зациклились наши "влесоискатели".
Наконец, исследование самой фотографии с изображением "Дощечки № 16" выявило, что снимок был сделан не с деревянной дощечки, а с рисунка, изображающего дощечку. Иными словами - самой книги нет, есть лишь рассказы о ней и якобы снятые с нее копии. Все эти соображения заставили успокоиться отцов и первых поклонников "Влесовой книги" в 60-х годах прошлого века. Но, как оказалось, рациональных доводов недостаточно для неоязычников "новой волны". Их вполне устраивает то, что оригинал "Влесовой книги" не сохранился, а следовательно, можно безнаказанно додумывать все что угодно.
Было бы странно, если бы А. Асов не упомянул о трагической судьбе существовавших, но бесследно сгинувших древнеславянских рунических текстов. Существует, оказывается, целая руническая библиотека Анны Ярославны, томящаяся не то в спецотделах секретных служб разных стран, не то в тайниках масонских организаций. Эти заключения основаны на допущении возможности того или иного факта в то или иное время. По этой методике можно прийти абсолютно к любым желаемым выводам.
Тем не менее утверждение о том, что "Влесова книга" была известна еще в XIX в., как и то, что она скопирована в 20-х годах прошлого столетия, бездоказательно. Сообщение о долгом самоотреченном копировании дощечек из холщового мешка является составной частью легенды о "чудесном обретении" священного славянского текста. "Известность" "Влесовой книги" в XIX в. основана лишь на том факте, что в каталоге рукописей А.И. Сулакадзева значилась вырезанная на буковых дощечках книга, названная "Патриарси".
Сулакадзев был известен не только как собиратель древностей, но и как ловкий мошенник. Он не тешил себя мечтами подделать и ввести в оборот сенсационную "научную находку", а работал "на заказ", ориентируясь на спрос со стороны не очень сведущих, но богатых коллекционеров, желающих заполучить те или иные "древние письмена". Сожалея о том, что в столь известном произведении, как "Слово о полку Игореве", интригующая фигура Бояна упомянута лишь вскользь, Сулакадзев, обладавший незаурядным литературным талантом, сотворил "Гимн Бояна", а также не менее поэтичное произведение "Перун и Велеса вещание". На ряде подлинных текстов им были сделаны такие исправления, которые вводили в заблуждение даже некоторых весьма образованных любителей старины.
Перу Сулакадзева принадлежит и более грандиозная мистификация "Книгорек" - каталог якобы существовавших манускриптов. Среди них упомянуто произведение "Патриарси", вырезанное на 45 буковых досках "довольно мелким шрифтом". Обнаруживая интерес потенциальных покупателей к тем или иным диковинкам из каталога, петербургский книгописец сотворял необходимые древности. Так появилось "Таинственное учение из Ал-Корана на Древнейшем арабском языке, весьма редкое - 601 года". О том, что Коран был составлен между 644 и 654 гг., Сулакадзев не подозревал. Некоторые его подделки были очень хороши по исполнению, довольно точно передавая графику древних славянских почерков, но и они были в конечном счете определены по мере развития методики палеографии и языкознания. Нет никаких оснований отождествлять дощечки Сулакадзева, которые никто не видел, с дощечками "Влесовой книги", которые тоже никто не видел и вряд ли увидит.
В настоящее время усилиями целого ряда исследователей установлена поддельность "Влесовой книги". Техника изготовления этого фальсификата становится вполне понятна при ознакомлении с работами О.В. Творогова и В.П. Козлова. О.В. Творогов, опубликовав "Влесову книгу" со всеми вариантами рабочих записей Ю.П. Миролюбова и частью перевода Б.А. Ребиндера, пришел к справедливому выводу, что точный перевод "Влесовой книги" невозможен. Ее текст представляет собой совершенно очаровательную абракадабру с включением некоторых слов, напоминающих по форме древнеславянские.
В этом объемистом тексте довольно трудно уловить общий смысл. Но анализ ряда "ключевых фраз", в которых упоминаются имена известных славянских богов, сообщаются сведения о географических перемещениях славянства и хронологических вехах, показывает явную историографическую заданность "бесценных свидетельств". "Влесова книга" повествует о славном прошлом славян от эпохи "за 1300 лет до Германариха" вплоть до "времени Дира". Готский вождь Германарих погиб в IV в. н.э., а под временем Дира подразумевается IX столетие. Таким образом, во "Влесовой книге" охвачены события почти двух тысячелетий. Казалось бы, исследователи вправе ожидать от этого "источника" новых, неизвестных исторических фактов. Ничего подобного. Историческая концепция создателей "Влесовой книги" вполне согласуется с господствовавшим в 1950-е годы в отечественной науке антинорманизмом, в рамках которого "русь" размещается на юге, а украинские земли выступают своего рода второй прародиной славян-руси.
Вопрос о первой прародине не вполне ясен из-за расхождений отцов-создателей "Влесовой книги" во взглядах на данную проблему. В трудах Миролюбова славяне и русы - один и тот же этнос. У первого публикатора текста дощечек, белоэмигранта ассиролога А. Куренкова вопрос более запутан: русы происходят из Ассирии, а славяне - это враждебная сила, надвигавшаяся на Киев с севера. Изыскания Куренкова тем не менее произвели впечатление на Миролюбова, и он во "Влесовой книге" стал допускать два пути славяно-руссов в Европу: первый — из-за Волги, а второй - через Иран и Мессопотамию.
Все это выглядит особенно забавным, если учесть, что, пытаясь воссоздать славянское язычество как ветвь индийских верований, сочинители обнаружили полное непонимание характерного для язычества вообще представления о времени. Они обозначили исход из Семиречья 1300 годами до Германариха, их славяне и русы обитали в Карпатах 500 лет, Аскольд появился через 1300 лет после ухода славян с Карпат. Авторы "Влесовой книги" не только не сумели заполнить столь длинные хронологические периоды какими-либо событиями, но еще и не учли, что линейное исчисление времени пришло только с христианством. Язычество воспринимало время как повторение равнопорядковых циклов. Чаще всего счет велся поколениями. В русском летописании абсолютная хронология появилась не ранее второй половины XI в. Еще в Х столетии с каждым новым княжением начинался новый отсчет лет. Сделанные же позже пересчеты привели к еще большей путанице, так как составители сводов ориентировались на разные космические эры. Пример языческого исчисления времени поколениями можно найти в скандинавской "Эдде", где достаточно правдоподобно перечисляется 40 поколений от Троянской войны до первых веков нашей эры.
Постепенно раскрывается не только факт и сущность подделки, но и мелкие технические детали. Недавно историк И.Н. Данилевский, сопоставив миролюбовскую легенду об "обретении дощек" у А.Ф. Изенбека с аналогичной историей о находке таинственной узелковой письменности майя в повести Джека Лондона "Сердца трех", обнаружил очень большое сюжетное и стилистическое сходство этих фрагментов. Вероятно, Миролюбов, хорошо знавший творчество Дж. Лондона, но плохо представлявший, какие чувства должны переполнять его самого при виде загадочной находки, воспользовался готовыми образами].
Вряд ли все эти доводы против подлинности "Влесовой книги" и рациональные аргументы убедят А. Асова и его многочисленных адептов. Они им не нужны, ведь “«Книга Велеса» - жива. И в будущем ее влияние будет только расти”. Главная правда о "Влесовой книге" - в ее вере.
Отцы-создатели "Влесовой книги", убежденные рациональной критикой, забросили ее как бесперспективное занятие. Новое возрождение этого фантома в России пришлось на время девальвации рационализма, распространения оккультизма, мистики и абсурда. Неоязычники наших дней сделали из "Влесовой книги" святыню. Тем более, что прочесть в ней можно почти все, что потребуется "заинтересованному", а главное -"подготовленному" читателю.
Казалось бы, чего проще, если "Влесова книга" - атрибут нового языческого культа, собирайтесь себе на своем капище и читайте вслух магические тексты своей священной книги? Однако ее поклонникам требуется, чтобы ученые, представители рационального знания, подтвердили, что они согласны с их иррационализмом, чтобы они участвовали в псевдонаучных диспутах, а на огромных томах убогих исследований влесоведов ставился гриф "научное издание".
Главный раздражитель для настойчивых доказателей подлинности буковой книги - комплекс исторической неполноценности. Они почему-то уверены в том, что чем древнее народ, тем он величественнее и культурнее. Благодаря "Влесовой книге" вырисовывается полная славянская идиллия: славяно-русы - древнейшие культурные люди на Земле, так как славянская письменность - самая древняя. Этот тезис блестяще подтверждает Г.С. Гриневич - один из "лицензированных специалистов", т.е. признающий подлинность "Влесовой книге". В его книге о "праславянской" письменности бесповоротно "доказано", что праславянский язык - древнейший письменный язык на земле.
Его отголоски мерещатся автору во всех известных надписях, начиная с V тысячелетия до н.э., включая Фестский диск, критские тексты, написанные линейным письмом А и линейным письмом Б, этрусские и протоиндийские надписи]. Придумывание "праславянских" переводов требует коверкания смысла, и в результате вместо ясно читаемых на этрусском зеркале имен изображенных на нем мифологических персонажей Атланта и Мелеагра возникает надуманная абракадабра: "Теперь, надежда вчерашняя. Давит воздухом все немилосерднее. Аура приносит себя в жертву".
Влесоведов по каким-то причинам не устраивает та история, которую действительно прожила наша страна и все ее народы. Они перекраивают прошлое, вероятно, полагая, что наши предки окажутся достойными любви и памяти лишь в том случае, если именно они основали Шумер и Вавилон, а русская литература будет признана великой только после доказательства того, что письмена русов древнее египетских иероглифов. Очевидно, только в таком гипертрофированном виде наше прошлое и представляется защитникам "Влесовой книги" актуальным и полезным для современного общества.
Не удивительно, что сегодня "Влесовой книге" найдено вполне инновационное применение. Влесоведы считают, что рождающаяся российская национальная идеология возьмет на вооружение идеи о единой праистории славянских народов.
Видите ли, уже сейчас "прориси" дощечек с придуманным свидетельством о прародине славян в Семиречье помогают семиреченским казакам в Казахстане, испытывающим мощное давление со стороны казахских националистов. А "грустная" история о тысячелетнем пребывании славян на Северном Кавказе, поведанная "Влесовой книгой", помогает русским, испытывающим дискриминацию со стороны будто бы "коренного населения".
Теперь данные "Влесовой книги" стали подкрепляться незаконными раскопками в Ставрополье, где на деньги Ставропольского мусоросжигательного завода и ряда других местных спонсоров было сделано "открытие" столицы Русколани (!?) - "града Кияра". Обиднее всего, если под влесову дудку грабится действительно ценный археологический комплекс. Возможностей для актуализации "Влесовой книги" предостаточно. Когда это было нужно ее создателям, она доказывала происхождение славян из Шумера. Теперь - из Казахстана, с постоянным размещением на Северном Кавказе. Что будет дальше? Остается ожидать, что очередное прочтение А. Асовым или кем-то иным своего сокровенного "источника" позволит обнаружить данные об исконном обитании славян на Дальнем Востоке и Восточной Сибири. Несомненно, такие сведения позволят вооружить "исконное" русское население этих обширных регионов знанием, необходимым для грядущего противостояния притеснениям со стороны монгольских, японских, маньчжурских и китайских националистов.
Путь, на который встали сегодня влесоведы, очень опасен. Определение степени исконности и укорененности нигде и никогда мирно не заканчивалось. Примеров тому множество, причем весьма свежих. Нельзя потакать национальным страстям, вдвойне нечестно использовать для эскалации националистических страстей подделку, создающую иллюзию правоты у одной стороны спора и раздражающую другую. Это особенно подло по отношению к тем, ради кого все якобы и затеяно. Людям, ожидающим реального решения назревших проблем, А. Асов и вся влесовская компания по сходной цене подсовывают иллюзию, выдавая ее за национальную идею. Миф о великой языческой славянской державе строится на принципах этновеличия славянского и уже - русского народа. Он обосновывает цивилизационный приоритет русского народа, как правило, наличием древнейшей письменности (иногда и других изобретений). Сегодня этот миф подпитывает нарастающее в российском обществе движение неоязычников.

Андрей Петров