Билет в рабство

С приходом во власть в Италии левоцентристского правительства страна
начала внимательнее присматриваться к проблемам, которые раньше
игнорировала.
Перед глазами общественности явилась реальность, которой, казалось бы, не
место в демократическом западноевропейском государстве. Эту проблему
называют новейшим рабством.
Италия вздрагивает от газетных публикаций, телепередач, в которых
рассказывают об условиях работы и проживания иностранцев из стран, которые
не входят в Евросоюз или вошли в него недавно: африканцев, румын, болгар,
поляков, украинцев, которые работают на сезонных сельскохозяйственных
роботах, собирая урожай на юге Италии.
Все они – новейшие рабы.
Их число колеблется в границах пяти-семи тысяч. Приблизительные
статистические данные о национальности этих людей можно получить только из
отчетов полиции об арестах и изгнании из страны.
Все они иностранцы, все работают нелегально, хотя некоторые и имеют
разрешение на проживание. Каждый из них по-своему попал на плантации.
Африканцы одолевают расстояние от Черного континента в надувных лодках или
небольших кораблях, высаживаются на острове Лампедуза между Ливией и
Италией.
Поляки и румыны приезжают на три летних месяца. Украинцы добираются до
"обетованной земли" с туристическими визами.
Для того, чтобы контролировать сбор урожая, собственники некоторых
сельхозугодий на Юге создали институт жестоких "капралов": итальянцев, арабов,
восточноевропейцев.
Рабочим приходится жить в бараках, где нет ни воды, ни света, ни
элементарных гигиенических средств. Они работают с шести утра до десяти
вечера и получают жалованье в границах 15-20 евро в день.
Тем, кто протестует, приходится отведать побои. Единицы обращаются в
полицию, тем не менее, руководствуясь законом, который приняло
предыдущее правительство, карабинеры арестовывают их и выдают приказ на
изгнание из страны из-за нелегального статуса.
Некоторые из непослушных стараются спастись бегством. И капралы ищут их
между полями, устраивают настоящую охоту на человека, как это показал
Алан Паркер в известном фильме. Иногда несчастных позже находят
мертвыми...
Журналист одного из ведущих изданий Италии L’Espresso рассказал о жизни
новейших рабов после недели, проведенной среди помидорных плантаций.
Хотя нижеописанные события произошли в прошлый сезон, но ситуация с того
времени не изменилась, больше того, в Италию снова пришло лето, а с ним
началось время работы на полях...
"Знойный летний день. Электронное табло над газетным киоском близ вокзала
показывает температуру +42. Подхожу к собственнику-итальянцу, изображая из
себя румына, и спрашиваю, не найдется ли для меня работы. Он разговаривает
на малопонятном диалекте региона Пулья.
Переговоры ведет его охранник, араб из Магриба. "Могу взять тебя, если
приведешь подругу для хозяина. Не важно, какую. Тогда могу дать работу, не
откладывая".
Он указывает на молодых парня и девушку, которым нет и двадцати. "Они –
румыны, как и ты. Она была с хозяином". "У меня нет никого". "Тогда ищи
работу в другом месте".
Мне удалось попасть на грязный рынок работы в другом поселке. Вода,
которую получают из колодца для питья, имеет неприятный запах, в ней полно
химических веществ, которые применяют для уничтожения сорняков и
минудобрений.
Туалет – рой мух над ямой. Рабочие спят на засаленных матрасах, брошенных
на землю. И за это нужно платить 50 евро в месяц. Кроме того, пять евро из
зарплаты каждый день идет капралу "за транспортные услуги": он отвозит на
место работы в поле.
К нам подъезжает Golf, за рулем – один из капралов. Изображаю из себя
североафриканца, разговариваю по-английски. Новоприбывшим сообщают, что за
час работы платят три евро.
Машина отъезжает переполненной: трое впереди и пятеро на заднем сидении.
Только за эту "ходку", которая длится десять минут, капрал заработает 40
евро. Ребята зовут его Джованни.
Он смотрит на меня и говорит: "Я – Джо, а ты?" Потом добавляет: "Если
будешь хорошо вести себя, не буду обижать. А если нет..."
По акценту определяю, что он может быть украинцем или русским. Джованни
(итальянское соответствие имени "Иван") не говорит ни по-французски, ни
по-немецки, поэтому разговор на этом обрывается.
За него говорит нож, который Джованни держит на видном месте. Один из
работников-нигерийцев озвучивает мысль всей группы: "Сегодня пятница, ты
не заплатил нам за три недели, а у нас уже заканчиваются запасы макарон.
Нам приходится уже 15 дней есть одни макароны с помидорами".
Понимаю, что обещанные три евро в час - вранье. Джованни Богом клянется,
что деньги в скором времени будут: "Ты должен верить мне. Я работаю так
же, как и ты, не могу обманывать своих товарищей".
Начинаем собирать помидоры. Когда к полю подходит группа африканцев,
хозяин издает звуки, имитируя обезьян. В скором времени подтягиваются еще
девять работников – все из Восточной Европы. Среди них замечаю трех
женщин.
Работа заканчивается, только когда солнце прячется за горы. Джованни
фотографирует свою бригаду. Позже по этим фото будут выплачивать зарплату.

В этот день возвращаемся домой раньше времени. Джованни объясняет причину:
"Сегодня карабинеры проводят контроль. На соседнем поле арестовали рабочих
и забрали для изгнания из страны.
Но вы не волнуйтесь за поле, где работаете вы. Его контролирует мафия".
Тем не менее, временами могут проконтролировать и это поле.
Особенно в день зарплаты.
Достаточно анонимного звонка – и капралы забирают деньги себе, а полиция
пополняет отчеты о контроле нелегальной иммиграции.
Уже почти 22 часа. Учитывая время, израсходованное на мытье и ужин, для
сна остается всего пять часов. Мужчины, возле которых мне придется спать,
коротко рассказывают о неписаных правилах, которые здесь властвуют.
Того, кто опаздывает на работу, наказывают побоями. Тот, кто пропускает
рабочий день, должен заплатить капралу штраф, даже если ты заболел – 20
евро.
Пятьдесят километров на север дорожная карта указывает населенный пункт
Амендола. Это село-призрак, в котором 100% населения составляют
рабы-иммигранты. За исключением итальянки Джузепины. Вместе со своим
приятелем Азизом они властвуют над этими людьми.
Единственный колодец в селе – их собственность. Хотя вода в нем и
загажена, ее все равно продают по 50 центов за 20 литров. Также их
собственность - единственный в селе магазин. Цены здесь вдвое выше, чем
где угодно, а качество продуктов – сомнительное.
Азиз не прощает тем, кто много говорит. Между иммигрантами бытуют
рассказы о дне перед Пасхой 2005 года, когда один румынский парень,
который попал сюда только четыре дня до этого, поссорился с Азизом.
Со временем люди видели, как два тунисца тянули в фургон
полусознательное тело парня. После этого его больше никто не видел в этом
селе. Иммигранты не заявили в полицию из-за страха быть выгнанными из
страны.
Другой раз 39-летний Павел поссорился с Джузепиной. Кто-то донес Азизу,
что мужчина высказал недовольство законами, которые установил тунисец. На
Павла напали, когда он спал, – закрывал голову руками, тем временем под
ударами железного лома ломались кости.
Его не убили только потому, что заступился товарищ по комнате.
Павла оставили лежать на матрасе, "скорую помощь" вызвали
только вечером. Он долго выздоравливал в больнице, после выписки заявил в
полицию, тем не менее, был изгнан страны из-за того, что работал
нелегально.
В июле 2005 года здесь нашли обугленное тело поляка.
Дело так и не раскрыли. Не идентифицировали и тела двух других
мужчин.
Никто не расследовал дело смерти ребенка, который должен был бы родиться в
конце сентября, так как, по закону, это не является преступлением.
Двадцатилетняя Лилиана на восьмом месяце беременности собирала помидоры
возле села Сан Северо. Ни муж, ни капралы, ни хозяин-итальянец не
запретили ей работать. Когда женщине стало плохо, было слишком поздно –
началось кровотечение.
Она провела два дня без медпомощи. Ее привезли в больницу в чрезвычайно
тяжелом состоянии. Прежде чем сделать кесарево сечение, врачи знали, что
сердце плода уже не бьется".