На uCrazy 17 лет 10 месяцев
Как Советы с Новым годом воевали...
Праздновать Новый год на европейский манер Россия стала по воле Петра I. 19 декабря 1699 (тогда еще 7208-го) года царским указом отсчет лет велено было вести не от сотворения мира, как прежде, а от Рождества Христова, а новый год считать не с 1 сентября, а с 1 января. Днем позже был обнародован еще один государственный акт - «О праздновании Нового года». В первой половине XIX века из Германии в Россию пришел обычай украшать ёлку. Встреча Нового года становится более сказочной и уютной. Это был светлый, веселый домашний праздник в кругу родных и близких. Казалось, так будет всегда. Однако...
1917 год
Россия перешла с юлианского на григорианский календарь, принятый в большинстве западных стран. Разница между старым и новым стилями «переместила» новогодний праздник на разгар православного рождественского поста. Это было на руку большевистским богоборцам.
Вскоре одним из лозунгов становления социалистической культуры стал клич: «Все на борьбу с религиозным дурманом!» Новогодний праздник попадает под молот антирождественской агитации. Вот одна из стихотворных агиток тех лет:
Скоро будет рождество -
Гадкий праздник буржуазный,
Связан испокон веков
С ним обычай безобразный:
В лес придет капиталист,
Косный, верный предрассудку,
Елку срубит топором,
Отпустивши злую шутку.
1928 год
Война против праздничной ёлки продолжается. Поводом для очередной вспышки негодования послужило размещенное в «Правде» объявление Универпочты о рассылке наборов елочных украшений. В редакции рабоче-крестьянских газет посыпались письма возмущенных читателей:
«Меня, как безбожника, ведущего антирелигиозную пропаганду среди учащихся и рабочих, удивляет, почему газета «Правда» в своих объявлениях на весь СССР публикует, что Универпочта предлагает ЕЛОЧНЫЕ УКРАШЕНИЯ... Предлагаю Универпочте поставить на вид за то, что она способствует старому быту, рассылая всякую мишуру и разную дребедень для украшения елок».
1935 год
В середине 30-х годов идеологи сменили тактику и стали трактовать ёлку как атрибут не рождественского, а новогоднего праздника. Звездным часом зеленой гостьи стал 1935 год, когда, впервые за время большевистского правления, по инициативе члена Президиума ЦИК СССР Павла Постышева в Харькове был организован детский новогодний утренник.
Ёлка снова стала атрибутом праздника - правда, не Рождества Христова, а Нового года, но все же... Дети, для которых начали устраивать ёлку, были в восторге. Возродилась не только ёлка - вернулся из небытия Дед Мороз с подарками!
Спустя 11 месяцев секретариат ВЦСПС вынес решение: «Поскольку празднование Нового года стало и есть всенародный праздник и празднуется трудящимися, этот праздник нужно узаконить».
1937 год
Новый год отмечается широко и помпезно. В Москве, в ЦПКиО имени Горького и на Манежной площади, установлены две самые большие ёлки. Первого января в Доме Союзов состоялся бал-карнавал отличников учебы. С этого времени берет начало традиция специально оформлять детские новогодние праздники в помещении бывшего Дворянского собрания.
1938 год
Идея подразделения елок на главные и неглавные вождю не понравилась. Когда в октябре 1937 года Каганович спросил у Сталина: «Где будем ставить главную ёлку?», тот ответил: «У нас все ёлки главные». Эти слова были поняты буквально и расценены как приказ.
Из числа парашютистов агитэскадрилий в срочном порядке стали формироваться отряды Дедов Морозов, чтобы забросить новогодние подарки в самые недоступные уголки страны. Данная акция, по мнению ее организаторов, наглядно пропагандировала возможности советской авиации и парашютистов-десантников. В населенные пункты в канун 1938 года выехали агитпоезда, агитавтомобили и аэросани, вылетели самолеты, отправились лыжники и даже спецкурьеры на оленьих упряжках.
Но Елка в Доме Союзов была вне конкуренции. Чудеса ожидали с первого шага. На верхней площадке лестницы, оформленной в виде сказочной горы, стоял краснозвездный самолет. Тогда весь народ следил за покорением Арктики, а имена летчиков-полярников были известны каждому советскому ребенку.
Зал Арктики, специально оборудованный в Доме Союзов на время елочных представлений, был постоянно переполнен. Самым привлекательным экспонатом оказалась огромная модель строящегося ледокола. Впрочем, дети не скучали и в других залах: в одном они разглядывали диковинных зверей, привезенных из зоопарка, в другом встречались с героями народных сказок и популярных советских детских книг, в третьем их ожидали аттракционы на любой вкус. Но центром праздника была красавица-ёлка, на которой сверкали в лучах прожекторов десять тысяч елочных украшений с рабоче-крестьянской и коммунистической символикой.
1945 год
Радостным и ярким по тем временам выдался новогодний праздник в 1945 году. В центре Колонного зала высилась 26-метровая ёлка. Дедом Морозом был популярный в то время артист Мосэстрады С. Преображенский. Он многие годы бессменно исполнял эту роль. На главной лестнице юных гостей встречали ряженые, игравшие на музыкальных инструментах. Особенно нравился ребятам заячий оркестр. «Зайцы» вместо труб играли на морковках.
В фойе работали аттракционы: качели, «чертово колесо», карусель. Перед «волшебной комнатой» играл кукольный джаз под руководством дирижера Гуталина Гуталиновича...
1947 год
Двадцать третьего декабря 1947 года указом Президиума Верховного Совета СССР 1 января объявлен «праздником и нерабочим днем». С этого времени словосочетание «Главная ёлка страны» обрело официальный статус.
1953 год
Сценарии для детских новогодних представлений в Доме Союзов писали лауреаты Сталинских премий Лев Кассиль и Сергей Михалков. Разумеется, ни один спектакль не обходился без славословий в адрес «великого вождя». Так, в финале интермедии встречи 1953 года раздвигались кулисы и перед детьми открывался портрет отца народов во всю сцену, а Дед Мороз со Снегурочкой распевали:
В дружный круг у ёлки встанем
И споем со всей страной:
- Славься, наш великий Сталин!
Славься, Сталин наш родной!
1954 год
После смерти «вождя всех времен и народов» новогодние ёлки получили «право на вход» в Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца. Впервые Кремль открылся перед счастливчиками, получившими новогодние приглашения.
Одним из них был 14-летний отличник Марк Орловский, отец которого пал смертью храбрых на фронте. Вспоминая то время, Марк Михайлович говорит, что ходил по сказочному дворцу, ошалев от счастья. Он, коренной москвич, выросший в коммуналке, и представить себе не мог, что в его городе есть такие роскошные залы. Сама возможность войти в запретную сталинскую цитадель казалась невероятной. Ни новогоднее представление, ни шикарный подарок не могли столь ошеломить мальчика, как сама возможность свободно гулять по Кремлю...
После «оттепели»
Отступление от жестких регламентов, отразившееся, в частности, в кинокартине Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь», быстро уступает место вновь реанимированным догматам. Встреча Нового года опять не обходится без идеологической риторики и социально-классовых атрибутов. С появлением Кремлевского Дворца съездов главный детский праздник постепенно перемещается туда. Хотя на право называться «Главной ёлкой страны» еще долгое время претендовало мероприятие в Доме Союзов.
1972 год
К началу 70-х годов многие москвичи уже вовсе не рвались на «Главные елки», предпочитая детские представления в Лужниках. В ту пору там было намного интересней. Хотя подарки на «Главных елках» по-прежнему оставались вне конкуренции. Впрочем, сами представления год от года становятся все менее привлекательными. Зоркое партийное око замораживало все попытки авторов разнообразить праздничный репертуар.
Вот как запомнилась Кремлевская елка тех лет москвичке Екатерине Сафоновой:
«Это был очень странный праздник. На нем не разрешалось ни бегать, ни шуметь. Строгие женщины (их было очень много, и все в одинаковых мрачноватых костюмах цвета сырой глины) строили нас в пары: «Ребятки, ребятки, идем ровненько, друг друга не перегоняем, не отстаем!» Потом под их руководством мы чинно водили хоровод, по просьбе Деда Мороза спели вечную песню про елочку, и - «Парами, парами!» - отправились получать подарки».
1982 год
Организаторов представлений устраивала огромная пропускная способность Дворца съездов, но дети в этом гигантском помещении зачастую терялись. И тогда нашли выход. Масса детей, одетых в шубки, пальтишки, подвязанных шарфиками, высыпает на улицу и там под руководством массовиков-затейников начинает шествие по кругу до тех пор, пока встречающие родители не найдут их в общем потоке и не отвезут домой.
Новогодний подарок состоял из традиционного набора конфет с неизменной маленькой вафелькой и золотыми медальками-шоколадками и был упакован в коробку из красного полиэтилена. В конце 70-х коробки были сделаны в виде башен Кремля, а в 1982 году - в виде книги «Конституция СССР» (в этом году праздновалось 60-летие образования «Страны Советов»).
При всей своей однообразности посещение «Главной ёлки страны» всегда вызывало чувство торжественности и какой-то умиротворенной теплоты.
Наши дни
Наконец-то Новый год полностью освободился от «идеологических нагрузок». Напоминанием о былых государственных традициях остались бедно украшенные елки, уныло торчащие на городских и сельских площадях, да ночное телевизионное напутствие народу.
И никто особенно не жалеет о былых представлениях. Разве плохо, если главной елкой каждого ребенка будет все же елка в его родном доме?
Россия перешла с юлианского на григорианский календарь, принятый в большинстве западных стран. Разница между старым и новым стилями «переместила» новогодний праздник на разгар православного рождественского поста. Это было на руку большевистским богоборцам.
Вскоре одним из лозунгов становления социалистической культуры стал клич: «Все на борьбу с религиозным дурманом!» Новогодний праздник попадает под молот антирождественской агитации. Вот одна из стихотворных агиток тех лет:
Скоро будет рождество -
Гадкий праздник буржуазный,
Связан испокон веков
С ним обычай безобразный:
В лес придет капиталист,
Косный, верный предрассудку,
Елку срубит топором,
Отпустивши злую шутку.
1928 год
Война против праздничной ёлки продолжается. Поводом для очередной вспышки негодования послужило размещенное в «Правде» объявление Универпочты о рассылке наборов елочных украшений. В редакции рабоче-крестьянских газет посыпались письма возмущенных читателей:
«Меня, как безбожника, ведущего антирелигиозную пропаганду среди учащихся и рабочих, удивляет, почему газета «Правда» в своих объявлениях на весь СССР публикует, что Универпочта предлагает ЕЛОЧНЫЕ УКРАШЕНИЯ... Предлагаю Универпочте поставить на вид за то, что она способствует старому быту, рассылая всякую мишуру и разную дребедень для украшения елок».
1935 год
В середине 30-х годов идеологи сменили тактику и стали трактовать ёлку как атрибут не рождественского, а новогоднего праздника. Звездным часом зеленой гостьи стал 1935 год, когда, впервые за время большевистского правления, по инициативе члена Президиума ЦИК СССР Павла Постышева в Харькове был организован детский новогодний утренник.
Ёлка снова стала атрибутом праздника - правда, не Рождества Христова, а Нового года, но все же... Дети, для которых начали устраивать ёлку, были в восторге. Возродилась не только ёлка - вернулся из небытия Дед Мороз с подарками!
Спустя 11 месяцев секретариат ВЦСПС вынес решение: «Поскольку празднование Нового года стало и есть всенародный праздник и празднуется трудящимися, этот праздник нужно узаконить».
1937 год
Новый год отмечается широко и помпезно. В Москве, в ЦПКиО имени Горького и на Манежной площади, установлены две самые большие ёлки. Первого января в Доме Союзов состоялся бал-карнавал отличников учебы. С этого времени берет начало традиция специально оформлять детские новогодние праздники в помещении бывшего Дворянского собрания.
1938 год
Идея подразделения елок на главные и неглавные вождю не понравилась. Когда в октябре 1937 года Каганович спросил у Сталина: «Где будем ставить главную ёлку?», тот ответил: «У нас все ёлки главные». Эти слова были поняты буквально и расценены как приказ.
Из числа парашютистов агитэскадрилий в срочном порядке стали формироваться отряды Дедов Морозов, чтобы забросить новогодние подарки в самые недоступные уголки страны. Данная акция, по мнению ее организаторов, наглядно пропагандировала возможности советской авиации и парашютистов-десантников. В населенные пункты в канун 1938 года выехали агитпоезда, агитавтомобили и аэросани, вылетели самолеты, отправились лыжники и даже спецкурьеры на оленьих упряжках.
Но Елка в Доме Союзов была вне конкуренции. Чудеса ожидали с первого шага. На верхней площадке лестницы, оформленной в виде сказочной горы, стоял краснозвездный самолет. Тогда весь народ следил за покорением Арктики, а имена летчиков-полярников были известны каждому советскому ребенку.
Зал Арктики, специально оборудованный в Доме Союзов на время елочных представлений, был постоянно переполнен. Самым привлекательным экспонатом оказалась огромная модель строящегося ледокола. Впрочем, дети не скучали и в других залах: в одном они разглядывали диковинных зверей, привезенных из зоопарка, в другом встречались с героями народных сказок и популярных советских детских книг, в третьем их ожидали аттракционы на любой вкус. Но центром праздника была красавица-ёлка, на которой сверкали в лучах прожекторов десять тысяч елочных украшений с рабоче-крестьянской и коммунистической символикой.
1945 год
Радостным и ярким по тем временам выдался новогодний праздник в 1945 году. В центре Колонного зала высилась 26-метровая ёлка. Дедом Морозом был популярный в то время артист Мосэстрады С. Преображенский. Он многие годы бессменно исполнял эту роль. На главной лестнице юных гостей встречали ряженые, игравшие на музыкальных инструментах. Особенно нравился ребятам заячий оркестр. «Зайцы» вместо труб играли на морковках.
В фойе работали аттракционы: качели, «чертово колесо», карусель. Перед «волшебной комнатой» играл кукольный джаз под руководством дирижера Гуталина Гуталиновича...
1947 год
Двадцать третьего декабря 1947 года указом Президиума Верховного Совета СССР 1 января объявлен «праздником и нерабочим днем». С этого времени словосочетание «Главная ёлка страны» обрело официальный статус.
1953 год
Сценарии для детских новогодних представлений в Доме Союзов писали лауреаты Сталинских премий Лев Кассиль и Сергей Михалков. Разумеется, ни один спектакль не обходился без славословий в адрес «великого вождя». Так, в финале интермедии встречи 1953 года раздвигались кулисы и перед детьми открывался портрет отца народов во всю сцену, а Дед Мороз со Снегурочкой распевали:
В дружный круг у ёлки встанем
И споем со всей страной:
- Славься, наш великий Сталин!
Славься, Сталин наш родной!
1954 год
После смерти «вождя всех времен и народов» новогодние ёлки получили «право на вход» в Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца. Впервые Кремль открылся перед счастливчиками, получившими новогодние приглашения.
Одним из них был 14-летний отличник Марк Орловский, отец которого пал смертью храбрых на фронте. Вспоминая то время, Марк Михайлович говорит, что ходил по сказочному дворцу, ошалев от счастья. Он, коренной москвич, выросший в коммуналке, и представить себе не мог, что в его городе есть такие роскошные залы. Сама возможность войти в запретную сталинскую цитадель казалась невероятной. Ни новогоднее представление, ни шикарный подарок не могли столь ошеломить мальчика, как сама возможность свободно гулять по Кремлю...
После «оттепели»
Отступление от жестких регламентов, отразившееся, в частности, в кинокартине Эльдара Рязанова «Карнавальная ночь», быстро уступает место вновь реанимированным догматам. Встреча Нового года опять не обходится без идеологической риторики и социально-классовых атрибутов. С появлением Кремлевского Дворца съездов главный детский праздник постепенно перемещается туда. Хотя на право называться «Главной ёлкой страны» еще долгое время претендовало мероприятие в Доме Союзов.
1972 год
К началу 70-х годов многие москвичи уже вовсе не рвались на «Главные елки», предпочитая детские представления в Лужниках. В ту пору там было намного интересней. Хотя подарки на «Главных елках» по-прежнему оставались вне конкуренции. Впрочем, сами представления год от года становятся все менее привлекательными. Зоркое партийное око замораживало все попытки авторов разнообразить праздничный репертуар.
Вот как запомнилась Кремлевская елка тех лет москвичке Екатерине Сафоновой:
«Это был очень странный праздник. На нем не разрешалось ни бегать, ни шуметь. Строгие женщины (их было очень много, и все в одинаковых мрачноватых костюмах цвета сырой глины) строили нас в пары: «Ребятки, ребятки, идем ровненько, друг друга не перегоняем, не отстаем!» Потом под их руководством мы чинно водили хоровод, по просьбе Деда Мороза спели вечную песню про елочку, и - «Парами, парами!» - отправились получать подарки».
1982 год
Организаторов представлений устраивала огромная пропускная способность Дворца съездов, но дети в этом гигантском помещении зачастую терялись. И тогда нашли выход. Масса детей, одетых в шубки, пальтишки, подвязанных шарфиками, высыпает на улицу и там под руководством массовиков-затейников начинает шествие по кругу до тех пор, пока встречающие родители не найдут их в общем потоке и не отвезут домой.
Новогодний подарок состоял из традиционного набора конфет с неизменной маленькой вафелькой и золотыми медальками-шоколадками и был упакован в коробку из красного полиэтилена. В конце 70-х коробки были сделаны в виде башен Кремля, а в 1982 году - в виде книги «Конституция СССР» (в этом году праздновалось 60-летие образования «Страны Советов»).
При всей своей однообразности посещение «Главной ёлки страны» всегда вызывало чувство торжественности и какой-то умиротворенной теплоты.
Наши дни
Наконец-то Новый год полностью освободился от «идеологических нагрузок». Напоминанием о былых государственных традициях остались бедно украшенные елки, уныло торчащие на городских и сельских площадях, да ночное телевизионное напутствие народу.
И никто особенно не жалеет о былых представлениях. Разве плохо, если главной елкой каждого ребенка будет все же елка в его родном доме?
Комментарии6
