"Русский неоимпериализм" по Эдварду Лукасу

Лукас, известный британский специалист по России, многолетний корреспондент журнала Economist, объясняет, что главным побудительным мотивом для написания книги было стремление "разбудить" западное общественное мнение и политические элиты, заставить их опомниться и перестать закрывать глаза на финансовую и энергетическую агрессию "чекистской России". "Запад проигрывает новую холодную войну, даже почти не заметив, как она началась", пишет Лукас.

По его мнению, столкновение интересов России и Запада есть столкновение несовместимых ценностных систем, и внешнеполитический курс Кремля вытекает из его внутренней политики: ликвидация свобод, разгром гражданского общества, жестокое подавление инакомыслия. "Идеологический конфликт новой холодной войны - это конфликт между российским беззаконным национализмом и западной законопослушностью и плюрализмом", - считает Лукас.

Некоторые другие цитаты из книги Лукаса можно прочитать здесь
Однако Россия более не представляет военной опасности. Стоит ли в таком случае беспокоиться? Лукас обрисовывает характер энергетической и финансовой экспансии России в Западную Европу и показывает, в какой степени экономические цели Москвы переплетаются с политическими: "Если раньше это Запад пользовался деньгами, чтобы помочь процессу реформ, то теперь Кремль пользуется своим финансовым могуществом, чтобы подрывать и ослабл*ть политические системы других стран".

"Механизм таков: сначала [страны Запада] смиряется с зависимостью от поставок газа. Затем соглашается с тем, что энергогиганты скупают местную энергетическую инфраструктуру. Это, в свою очередь, создает мощное местное пророссийское лобби. В результате Германия [например] совершенно не желала заступаться за Грузию или страны Балтии", - пишет Лукас.

По мнению автора книги, чем больше Запад уступает, тем более самоуверенно ведет себя Россия: "Возникает неприятный, но неизбежный вопрос: где же это кончится? Если Россия получит то, чего хочет на Кавказе или в Балтии, на Балканах и Центральной Европе, то что же последует дальше? Арктика? Западная Европа? Шаг за шагом Кремль расширяет свою сферу влияния".

Лукас презрительно отзывается о либеральных ожиданиях 1990-х годов, когда многим казалось, что, избавившись от груза коммунистических догм, Россия станет частью Европы, разделит общие с Западом демократические ценности.

"Самая катастрофическая ошибка, совершенная миром после 1991-го года, - это представление, что Россия медленно, но верно превращается в "нормальную страну", - считает автор, тем самым вставая на фаталистическую точку зрения: то, что случилось с Россией в начале нового века, было совершенно неизбежно.
"Ущерб, нанесенный коммунистами за 70 лет, оказался слишком глубоким, силы мрака слишком сильны, а задача, стоявшая перед Ельциным и его союзниками, слишком велика".



Лукас идет еще дальше, утверждая: "Даже лучшая политика в мире, в идеальном порядке осуществленная, с неограниченной внешней поддержкой, все равно не смогла бы совладать с кошмарными проблемами, которые стояли перед Россией".

Такой взгляд на историю очень распространен, но все же не все его разделяют. После каждого резкого поворота в истории проще всего полагать, что ничего другого и не могло случиться - что неизбежны были, например, Октябрьская революция или приход нацистов к власти в Германии. Увы, не существует научного способа проверить, в какой степени влияют на происходящее конкретные личности или нагромождения случайностей. Но нельзя исключить, что история развивались бы качественно иначе без Сталина, Гитлера или даже Черчилля.

Захватывающе написаны главы книги, посвященные социально-экономическому анализу ситуации в России 1990-х годов и в начале нового века, тому, почему демократия и современный капитализм, западные ценности, стали прочно ассоциироваться в народном сознании с анархией, коррупцией, бандитизмом и олигархией.
СССР оставил "в наследство" новым российским властям обанкротившуюся страну, но именно Ельцина и его правительство население сочло в этом виноватыми. Премьер Павлов фактически провел резкую девальвацию рубля, но заметили это потребители только тогда, когда Гайдар сумел наполнить полки магазинов едой и товарами, и именно он в народном сознании навсегда стал виновником исчезновения трудовых сбережений. Напротив, нынешнее свое благосостояние жители России связывают с политикой президента Путина, что во многом объясняет его высокую популярность.


"Путин сохранил те свободы, которыми особенно дорожат "новые русские". Они имеют возможность в гораздо большей степени, чем раньше, планировать свою жизнь, заниматься самообразованием, путешествовать, воспитывать детей так, как им это нравится; они могут купить все, что им по карману, могут владеть недвижимостью у себя в стране и за рубежом, веровать (в основном) так, как им заблагорассудится, читать почти что угодно, жить в соответствии со своими сексуальными предпочтениями (хотя и не слишком это иногда выпячивая)", - пишет Лукас.

Пусть у них плохо со свободой выбирать себе правителей или создавать общественные организации, которые влияли бы на власть и могли бы добиваться перемен в политической системе. Тем не менее, никогда еще в истории России так много граждан страны не жили так хорошо и так свободно. Тут есть чем гордиться, и это должны честно признать даже те, кому не нравится нынешний путь России", - отмечает автор "Новой холодной войны".

К тем, кому этот путь, мягко говоря, не нравится, явно принадлежит и сам автор. По его мнению, в России установился "фальшивый плюрализм": "законы, выборы и частная собственность - все эти атрибуты западной системы - лишь маскируют беззаконие, реальность жестокости и алчности".

При этом любое сопротивление "безжалостно подавляется грубой силой денег и государственным аппаратом". "В свободном, правовом государстве исполнительная власть находится под контролем со всех сторон: избранных парламентариев, СМИ, общественных организаций и судебной системы".

В России же "все они или разгромлены или кооптированы в систему власти", и в качестве "пародии на принцип верховенства закона, Россия упорно развивает правовую базу для государственного насилия"

Отмечает Эдвард Лукас и усиливающееся огосударствление российской экономики, которое, с его точки зрения, ведет к снижению экономической эффективности. Слияние государственной "Роснефти" с по дешевке скупленными активами ЮКОСа Лукас выражает формулой 1+1=1,8, описывая положение, когда сложение двух величин привело к уменьшению их совокупного богатства.
В этом его книга перекликается с недавно опубликованной американским журналом Foreign Affairs статьей Майкла Макфолла и Кэтрин Стоунер-Вайсс "Миф авторитарной модели". Ее центральная мысль: это правда, что русские богатеют, но они богатели бы еще быстрее при демократической, а не авторитарной форме правления.

Почтительное, приниженное отношение к государству имеет глубокие корни - Лукас обращает внимание на языковые реалии: по-русски слово "государственник", что называется, "звучит гордо", но при переводе на европейские языки превращается в не слишком уважаемого "бюрократа". И кстати - нелюбимый в России "чиновник" соответствует наоборот, западному "гражданскому служащему" (civil servant), вызывающему уважение, в том числе и предполагаемой (по крайней мере в теории) независимостью от приходящих и уходящих политических хозяев.
"Парадокс состоит в том, - пишет Лукас, - что так много русских явно хотят жить в системе, которая ограничивает их свободы": "Для многих из них инакомыслие и права всякого рода меньшинств - не жизненно важная составляющая политического плюрализма, а подрывная, антипатриотическая угроза, которую в лучшем случае можно скрепя сердце терпеть, но которую можно при необходимости и уничтожить".



"Каждый раз, когда Кремль показывает свое истинное лицо, иностранные бизнесмены лоббируют свои интересы, уговаривая правительства "не реагировать чрезмерно"... "В былые времена представители коммунистических профсоюзов приезжали в Москву, чтобы обличать Рейгана и Тэтчер как "поджигателей войны". Теперь же новые "попутчики" - это капиталисты, а не коммунисты... Когда-то символом слабости Запада служил грохот советских танков в Афганистане. Теперь же ее обозначают русские банки в лондонском Сити. Прокремлевские банкиры и политики предают свои страны за тридцать серебряных рублей".

Что же Эдвард Лукас предлагает сделать практически, чтобы предотвратить поражение Запада в "новой холодной войне"? - "Снова включить прежние рефлексы времен старой холодной войны".

Если G8 - клуб высокоразвитых государств, уважающих верховенство закона и политические свободы, то России не место даже в его приемной

Выработать общую политику, чтобы не допустить энергетической зависимости от России. Проявить действенную солидарность со странами Балтии и другими соседями России, подвергающиеся российскому давлению: "Мы вернулись к политике великих держав, и если мы хотим защитить наши интересы, нам нужно быть готовыми дорого платить. Когда Россия бомбит Грузию, это должно вызывать такие же протесты, как если бы нападению подверглась Финляндия".
Предлагается также пересмотреть членство России в международных организациях. Если членство в "Большой восьмерке" определяется экономическим весом государства, то почему в ее рядах нет Китая, Индии, Бразилии? Если это "клуб высокоразвитых государств, уважающих верховенство закона и политические свободы", то "России не место даже в его приемной", считает Лукас.

Многим покажется спорным его утверждение, что одной из "катастрофических ошибок" Запада был прием России в Совет Европы в 1996 году. Между тем, именно участие Москвы в этой общеевропейской организации позволило добиться установления моратория на применение смертной казни, заставляло российские власти хоть в какой-то степени, хоть видимости ради, оглядываться на Запад в связи с войной в Чечне, наконец, открыло российским гражданам дорогу в Страсбургский суд по правам человека. Характерно, что кремлевские и околокремлевские "ястребы" тоже очень хотели бы вывести страну из этой "вредной организации".

Но по большому счету самое спорное в книге, видимо - это уже упомянутый исторический фатализм, в том числе и в применении к сегодняшнему моменту.

Выход книги Лукаса не случайно приурочен к президентским выборам в России. Один из подспудных вопросов - могут ли перемены в Кремле, например, избрание Дмитрия Медведева, что-либо изменить в отношениях России с Западом? (При том, что сам Медведев по имени в книге упоминается только походя и всего три раза).
Лукас дает понять, что не видит смысла размышлять на эту тему. "Бесполезно искать друзей среди борющихся между собой кремлевских кланов", - пишет он. - Мы противостоим людям, которые хотят причинить нам вред, ослабить нас, подорвать наши усилия. К России надо теперь относиться как к авторитарному режиму, а не как к временно заблудшему члену европейской семьи".
То есть, все - точка принятия решения пройдена и теперь остается лишь "сражаться", хоть и "холодными методами".

Между тем, последние высказывания министра финансов Алексея Кудрина и главы РАО ЕЭС Анатолия Чубайса, заявивших, что конфронтационный курс "слишком дорого" (в буквальном смысле) обходится России, плюс некоторые осторожные, но все же скорее примирительно звучащие речи самого Медведева - все это в какой-то степени возродило надежды в европейских столицах на некоторое смягчение и внешней, и внутренней политики после смены караула в Кремле.

К России надо теперь относиться как к авторитарному режиму, а не как к временно заблудшему члену европейской семьи
Что это - тщательно спланированная операция дезинформации? Иллюзия, мираж? А может быть, просто имеет место понятное, но все же слишком горячее стремление завзятых западных либералов выдать желаемое за действительное? Или все-таки у презираемых Лукасом оптимистов есть хоть какие-то основания для надежд? В конце концов, разве можно было поверить, что в недрах кондовой советской системы 1980-х годов может зародиться хоть что-то подобное перестройке и гласности...
Так или иначе - ждать осталось не очень долго - ближайшие два-три года должны, видимо, дать окончательный ответ, кто прав. Вполне возможно, что правыми окажутся именно пессимисты, и тогда Эдвард Лукас имеет все шансы стать их пророком - новым классиком кремлинологии.

Пессимисты вообще часто оказываются правы.
Но "часто" не значит "всегда".