Интервью Д.А.Медведева 26 августа в Сочи телекомпании "BBC"

:excl:

ВОПРОС: Господин Президент, Вы только что признали независимость Южной Осетии и Абхазии, и уже последовала очень быстрая и очень негативная реакция со стороны Запада. Британия отвергла этот шаг, Германия заявила, что это не соответствует нормам международного права, Швеция утверждает, что это прямое грубое нарушение норм международного права, Франция осудила этот акт. Почему же Вы все-таки пошли на это? Почему Вы пошли на шаг, ведущий к росту напряженности и к эскалации конфликта?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мы внимательно относимся к позиции наших партнёров, но в этой ситуации главное – другое: главное – защитить интересы людей, которые живут в Южной Осетии и в Абхазии.

Ситуация драматическим образом развивалась 17 лет. 17 лет Российская Федерация выполняла миротворческие функции, помогала сохранять там мир и спокойствие, предотвращала убийства, которые творились там начиная с 90-х годов, и пыталась сохранить единство грузинского государства. Тем не менее после агрессии и геноцида, которые были развязаны режимом Саакашвили, ситуация изменилась. И наша главная задача была – предотвратить гуманитарную катастрофу, спасти жизни людей, за которых мы в ответе, тем более что значительная их часть – это российские граждане. Поэтому мы вынуждены были принять решение о признании двух этих субъектов международного права в качестве самостоятельных. Мы сделали это так же, как сделали другие государства в случае с Косово и некоторыми другими подобными проблемами.

ВОПРОС: Но когда Запад признавал Косово, Вы возражали, Вы говорили, что это не отвечает нормам международного права, а теперь сами Вы фактически делаете то же самое. Не лицемерно ли такое поведение?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это совершенно нормальное поведение. Дело в том, что наши коллеги неоднократно мне говорили, что случай Косова – это случай особого рода; как говорят юристы, casus sui generis. Окей, если тот случай особого рода, то и этот – особого рода. Если в том случае мы не считали достаточными основания для признания нового субъекта международного права, то в этом случае – для того чтобы предотвратить убийства людей и гуманитарную катастрофу, для того чтобы восторжествовала справедливость, и для того чтобы реализовать право двух этих народов на самоопределение – мы признали их независимость. Поэтому в международном праве нет двух одинаковых ситуаций.

ВОПРОС: Но ведь это нарушает тот документ, то соглашение, которое Вы выработали с Президентом Саркози, ведь, согласно этой договоренности, будущий статус этих республик должен стать предметом переговоров. Поэтому не отказываетесь ли Вы таким образом от достигнутой договоренности? И что, теперь считаете, что ее не нужно выполнять?

Д.МЕДВЕДЕВ: Ни в коей мере не отказываемся. Я считаю то соглашение, которое было подписано Грузией, Южной Осетией и Абхазией при соучастии, при гарантированной миссии, функции Франции, России и ОБСЕ, единственно возможным выходом из той ситуации, которая возникла. И эти шесть принципов так называемого соглашения Медведева–Саркози свою роль сыграли. В том числе и шестой принцип. Но мы с самого начала говорили об этом, и я лично говорил об этом Президенту Саркози, что дискуссии по обеспечению безопасности Южной Осетии и Абхазии будут включать в себя и вопросы их статуса. И в этой ситуации мы приняли решение признать их независимость. Это как раз и есть развитие шестого принципа, который был нами согласован.

ВОПРОС: Проблема заключается в том, что вы в одностороннем порядке признали сейчас независимость Абхазии и Южной Осетии, вы приняли одностороннее решение о вводе российских войск вглубь грузинской территории, то есть за пределы миротворческой зоны, включая порт Поти, город, который даже ваши генералы не рассматривают как часть зоны ответственности миротворцев. Таким образом, создается впечатление, что Россия руководствуется не задачами поддержания мира, миротворчества, а собственными интересами, и осуществляет их подобными действиями.

Д.МЕДВЕДЕВ: Россия, естественно, руководствуется собственными интересами, но ее интересы совпадают с задачами поддержания режима безопасности для граждан двух этих уже признанных нами образований. Что касается того, что мы сделали это самостоятельно, то всякое признание нового государства осуществляется другим государством единолично. Нет коллективного признания, это всегда единоличный акт государства. То же самое происходило в отношении Косово: кто-то признал, кто-то не признал. Поживем – увидим, что будет с этой ситуацией. Что же касается ввода войск на территорию Грузии, то естественно, наша цель была в том, чтобы подавить очаги возможной агрессии, потому что после того, что было сделано режимом Саакашвили, мы не могли просто помочь преодолеть эту гуманитарную катастрофу на территории Южной Осетии и успокоиться. Потому что буквально через несколько дней произошёл бы новый акт агрессии. После того как наши войска вынуждены были вмешаться и продвинуться на территорию Грузии для подавления агрессивных устремлений грузинской военщины, ситуация успокоилась, и наши войска отступили на прежние позиции, сохраняя некоторое присутствие в зоне безопасности.

ВОПРОС: Что делают ваши войска в Поти? Означают ли их действия попытку блокировать этот порт, и если, например, американские корабли захотят туда войти для того, чтобы доставить гуманитарный груз, Россия будет в этом препятствовать?

Д.МЕДВЕДЕВ: Никакой блокады нет. Любые корабли могут заходить: и американские, и какие угодно, возить и гуманитарные грузы, и то, что американцы называют гуманитарными грузами, – они, конечно, оружие возят. Мы ничему не препятствуем. Что касается наших войск, наших миротворцев, то они стоят в тех зонах, которые были определены соглашениями 1992, 1994 года и решением смешанной контрольной комиссии 1999 года.

ВОПРОС: Это не стыкуется с тем, что говорит Президент Сакрози. Он утверждает, что ваши войска гораздо глубже продвинулись на территорию Грузии, чем это предусматривалось теми договоренностями, которые у Вас с ним были.

Д.МЕДВЕДЕВ: Я не знаю, что утверждает мой коллега Саркози. Когда он звонит мне по телефону, он говорит более понятные для меня вещи. Мы с ним довольно регулярно созваниваемся, Последний раз, когда мы с ним разговаривали, он сказал, что очень хорошо, что вы всё вывели.

ВОПРОС: У тех, кто наблюдает за развитием этой ситуации с Запада, складывается впечатление, что речь здесь идет не только о Грузии и Южной Осетии, а в том числе и о том, что Грузия стремится стать членом НАТО, вступить в этот альянс. Вы сами и ваши военные руководители неоднократно выражали раздражение по поводу стремления грузинского руководства. Не является ли это всё проявлением этого недовольства? Не являются ли ваши шаги попыткой послать определенный сигнал НАТО и Соединённым Штатам – не вмешивайтесь в дела на нашем дворе?

Д.МЕДВЕДЕВ: Не являются. Но нам не нравится, что НАТО подступает к границам Российской Федерации.

ВОПРОС: А как это всё влияет на позицию Грузии и Украины – государств, которые стремятся вступит в НАТО? Ведь судя по их реакции на то, что сейчас произошло, это стремление вступить в НАТО ещё усилилось.

Д.МЕДВЕДЕВ: Насчёт Грузии я рассуждать не буду, потому что с режимом Саакашвили мы никаких дел иметь не будем. Пусть грузинский народ разбирается с его судьбой. Что же касается Украины, то стремление в НАТО там под большим вопросом. Там даже не было референдума. На каком основании грузинское государство стремится в НАТО? Там был референдум. Там хотя бы есть правовое обоснование. А Украина? Там и референдума не было. Более того, по социологическим опросам процентов 60–70 украинцев против участия государства в блоке НАТО. Пусть украинские руководители сначала договорятся со своим народом.

ВОПРОС: Вы сами сказали, что ваши действия продиктованы необходимостью и желанием защищать российских граждан независимо от того, где они находятся. Означает ли это, что вы готовы предпринять аналогичные шаги в других районах: на Украине, на Балтике, в Молдавии?

Д.МЕДВЕДЕВ: Это означает только одно: в соответствии с Конституцией Россия имеет право на самооборону, а я как Верховный Главнокомандующий, как гарант этой Конституции обязан обеспечивать жизнь и достоинство наших граждан. И в определённых случаях мне приходится действовать в этом направлении.

ВОПРОС: Последний вопрос, господин Президент. Многие люди задаются вопросом, кто на самом деле руководит в вашей стране – Вы или господин Путин. Вы являетесь Президентом, но с другой стороны, господин Путин первым высказался по поводу происшедшего конфликта, он посетил границу с Южной Осетией, потом доложил Вам о том, что там происходило. И всё-таки вопрос, который интересует многих: кто реально руководит страной – Вы или премьер Путин?

Д.МЕДВЕДЕВ: Страной управляют, согласно Конституции, органы власти. Но если Вас интересует, кто принимает решения о применении Вооружённых Сил, то для любой страны, в том числе для России, было бы катастрофой, если бы эти решения принимали несколько человек, если бы эти решения принимались в каком-то специальном порядке, помимо Конституции. Такие решения принимает только один человек – Верховный Главнокомандующий.

ВОПРОС: Последний вопрос – проблема раскола между Россией и Западом. Многие волнуются, что сейчас наступает новая «холодная война», и действительно отношения ухудшаются до этой степени.

Как Вы это всё воспринимаете, есть ли у Вас такое ощущение и беспокоит ли Вас это? Тревожит ли Вас возможность возобновления «холодной войны»?

Д.МЕДВЕДЕВ: Беспокоит, но если говорить о приоритетах, то наш приоритет – защитить жизни людей, и поэтому я принял решение о признании двух новых государств. Мы не хотим никакой «холодной войны». Это никому не приносило никаких дивидендов. Что бы ни говорили отдельные государственные деятели – в «холодной войне» не бывает победителей. Поэтому мы не хотим конфронтации и напряженности. Мы хотим продуктивных, нормальных, самое главное – уважительных отношений с нашими западными партнёрами.

ВОПРОС: Но Вас беспокоит, что может начаться новая «холодная война»?

Д.МЕДВЕДЕВ: Мне бы этого не хотелось.