На uCrazy 17 лет 10 месяцев
ОМСБОН – спортивный спецназ
На войне нет места спорту — во время военных действий отменяют Олимпийские игры, чемпионаты мира и континента, не проводят первенства страны. Так было и во времена Великой Отечественной — спортсмены остались без своего любимого дела. Даже о тренировках речь не шла, их место заняли реальные бои за Родину. Причем солдаты из спортсменов получались отменные — сильные, ловкие, выносливые, здоровые. Самые сливки. Им и поручали сложнейшие задания, после выполнения которых многие чемпионы не возвратились...
Со стадиона — в диверсанты
В первые же дни военных действий на территории СССР государственный комитет обороны поручил НКВД отобрать из числа добровольцев, изъявивших желание идти на фронт, наиболее решительных, способных действовать самостоятельно, а главное — физически сильных и закаленных. И 27 июня 1941 г. в Москве на стадионе «Динамо» было начато формирование ОМСБОНа (Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, которая входила в состав Четвертого (партизанского) управления НКВД) — уникального подразделения спецназа, не имевшего аналогов в мире. В связи с тем, что на эту бригаду планировалось возложить выполнение спецзаданий на фронтах и в тылу гитлеровских войск, ее костяк составили спортсмены-добровольцы, а позже в бригаду принимали студентов московских вузов и иностранцев из числа политэмигрантов.
Однако ОМСБОН во время своего расцвета больше напоминал даже не бригаду, а целый армейский корпус — около 25 тыс. человек. Руководить первым в мире спецназом, в состав которого вошли и чекисты, и курсанты Высшей пограничной и Центральной школ НКВД, и ведущие спортсмены страны, а также студенты и преподаватели Московского государственного института физкультуры, поручили главному специалисту СССР в этой сфере Павлу Судоплатову. Задачи подразделения были такие: ведение разведывательных операций против Германии, организация партизанской войны и агентурной сети на оккупированных территориях, а также управление специальными программами.
Своеобразным штабом спортсменов-омсбоновцев был московский стадион «Динамо», именно там военное снаряжение и обмундирование получали новобранцы. Среди них были знаменитые мастера спорта и тренеры: наставник фехтовальщиков Семен Колчинский, боксеры Николай Королев и Сергей Щербаков, тяжелоатлет Николай Шатов, легкоатлеты Леонид Митропольский, Али Исаев, Моисей Иванькович, братья Георгий и Серафим Знаменские, лыжники Иван Рогожин и Любовь Кулакова, конькобежцы Анатолий Капчинский и Константин Кудрявцев, борцы Алексей Катулин и Григорий Пыльнов, гребец Александр Долгушин и другие.
Непосредственно со стадиона новые воины ОМСБОНа следовали в подмосковные Мытищи, где на базе стрельбища размещался учебный лагерь. Тут под руководством командиров проводились особые тренировки: подготовка по стрельбе и минированию, штыковой и рукопашный бой, искусство разведки, автомотодело, тактика ведения боя в лесу, прыжки с парашютом ночью и многое другое. Занятия и тренировки чаще всего продолжались по 20 часов в сутки. Бойцы ОМСБОНа готовились для ведения разведывательной и диверсионной работы на важнейших коммуникациях противника, действуя индивидуально отдельными подразделениями и мелкими группами. Им также предстояло ликвидировать вражескую агентуру и сформировать в тылу противника подполье и партизанские отряды.
В одном из интервью заслуженный тренер СССР по фехтованию и рукопашному бою Семен Колчинский вспоминал тревожную осень 1941-го: «Командование бригады поручило А. Пономареву, С. Корнилову, В. Волкову, М. Чуканову и мне учить личный состав штыковому и рукопашному бою. Во время занятий весь стадион превращался в поле боя. В ход шло все: штык, приклад, лопата, кинжал, пистолет, приемы самбо, вольной борьбы, бокса. Каждое движение отшлифовывалось до автоматизма, что должно было помочь при встрече с врагом выйти победителем в любых ситуациях».
Но не все в подготовке спецбригады было так хорошо — информация об оружии воинам предоставлялась немного устаревшая, да и противотанковая подготовка ограничивалась лишь знанием гранат и умением бросать бутылку с зажигательной смесью. Впрочем, и при таких условиях омсбоновцы воевать умели намного лучше обычных солдат.
И минеры, и саперы
Важнейшие задания поступали одно за другим. Чтобы предотвратить наступление противника и прорыв немецких танков в районе Солнечногорска, нужно было вывести из строя несколько километров Ленинградского шоссе. Эту задачу выполняла одна из саперных рот бригады.
Вручную в мерзлой земле вырыли 80 шурфов двухметровой глубины, в них заложили по 100 кг взрывчатки и шашки с электродетонаторами. Каждая пара шурфов подсоединялась параллельно к главной электромагистрали, проложенной вдоль шоссе от взрывной машины до самой дальней пары шурфов. Взрыв — и 4 км шоссе взлетели на воздух.
С 8 октября 1941 г. специалисты особой бригады начали минирование важнейших объектов и сооружений в Москве. В ноябре немецкие войска впритык приблизились к столице, оборону которой держала 16-я армия под командованием Константина Рокоссовского. ОМСБОН вместе с другими воинскими частями и военными академиями должна была стать ядром обороны внутри города.
Специальной бригаде было поручено очень ответственное задание — минирование столицы.
«Весь город был заминирован, — вспоминал ветеран ОМСБОНа чекист Леонид Болотов, — не зацепили, по-видимому, только дачу Сталина. Особое внимание уделяли тем зданиям, где могло расположиться руководство гитлеровских войск, если бы они все же заняли город. А мне поручили минировать электрозавод, хотя он продолжал работать. И знал об этом только директор завода, а взрывчатки было использовано 20 тысяч килограммов! Потом, правда, пришлось выполнять «обратную» работу — разминировать...»
Сроки были очень сжатыми — и только за два месяца (октябрь — ноябрь) омсбоновцы успели заминировать 67 км шоссейных дорог и 19 мостов, установить 12 тыс. противотанковых и 8 тыс. противопехотных мин, а 7 ноября 1941 г. бойцы ОМСБОНа принимали участие в военном параде на Красной площади, откуда отправились сразу на фронт. 16 декабря 1942 г. командир бригады полковник (впоследствии — генерал-майор) Гриднев послал в московский институт физкультуры письмо, в котором говорилось: «Бойцами и командирами, воспитанниками вашего института, гордится весь личный состав бригады. В них воплощены наилучшие качества советского человека: бесстрашие, мужество, отвага, высокая физическая закаленность и выносливость... Защищая любимую Москву, они умело и беспощадно уничтожали живую силу и технику врага».
Всего минеры ОМСБОНа установили на Западном фронте 40 тыс. мин, при том, что на Калининском фронте было установлено всего 4,5 тыс. На фугасах и минах, установленных в Подмосковье, взлетели в воздух 30 немецких танков, 20 броневиков, 68 машин с мотопехотой, 19 легковых автомобилей, 53 мотоцикла. Подразделения ОМСБОН захватили 17 автомашин в исправном состоянии, 35 мотоциклов с коляской, пулеметы, радиоприемники и другое военное имущество. Кроме того, в пробках, создавшихся у минных полей, авиацией были уничтожены 156 автомашин.
В период московской битвы из состава ОМСБОН было заброшено в тыл противника около 60 квалифицированных агентов и более 80 оперативных разведывательно-диверсионных групп, а всего за четыре года Великой Отечественной войны в тыл врага и на фронт было направлено 212 отрядов и групп специального назначения общей численностью 7 316 человек.
Лыжи-весла
Бойцы бригады получали самые сложные задания и успешно их выполняли, многие из их операций вошли в учебники или же стали легендами.
31 марта 1942 г. отряды под командованием майора Коровина на лыжах по последнему снегу пошли в тыл врага. Им нужно было преодолеть сотни километров лесов и полей, покрытых грязью и талым снегом, ночевать в сугробах... Две недели передвигались только ночью — очагов не разводили, горячего не ели, даже чаю не пили, питались лишь мерзлыми сухарями, а остальной скудный «сухпай» берегли на будущее. При этом каждый солдат нес и тянул за собой по 50 кг снаряжения: оружие, заряды, медикаменты, продукты, взрывчатку, батареи для раций...
Один из семи отрядов за 19 ночей прошел к месту базирования, назначенного командованием, 390 км, а другой — «всего» 100, потому что лыжи во время оттепели можно было использовать разве что в качестве весел. А одному отряду вообще пришлось возвращаться с полдороги — погибли 20 солдат, а двое исчезли без вести... Но когда измученные воины пришли на место базирования, их ожидал еще один «сюрприз» — лес, где должен расположиться лагерь, был полностью затоплен ледяной водой. Приказ был выполнен. Может, в этом был и свой плюс, потому что немцам и в голову не могло прийти искать диверсантов в воде. Но и выполнять диверсионные задания в таких условиях было невозможно — в поисках более удобных мест приходилось продираться по затопленной местности, будучи обремененными еще и лодками.
И только в начале мая отряды реально смогли браться за выполнение боевых заданий — минировать железные дороги. В то время у омсбоновцев начались проблемы с питанием, но все равно отмеченные железнодорожные магистрали были парализованы на срок от 20 до 50 суток. В штаб отослали шифровку: «Отряды под общим командованием майора Коровина свое задание выполнили. На данный момент ими использованы все подрывные материалы и продовольствие, также нужно срочное пополнение отрядов».
Пополнение взять было негде, поэтому омсбоновцы остались в том же составе, без еды и зарядов, а задания получили еще более серьезное — парализовать наиболее важные магистрали близ Смоленска и в Белоруссии. Приказ есть, и его нужно было выполнять, но и немцы времени не теряли попусту — на то время омсбоновцы находились в гитлеровском кольце, и на них уже просто-таки охотились. Бойцы едва уходили от преследования, но к магистралям все же пробирались. А немцы уже били в набат — охрана железных дорог намного усилилась, по обе стороны от рельсов был вырублен на 200 — 300 м лес и даже кусты, под контролем был каждый километр магистрали, через полтора-два километра строились пулеметные башни, а подступы к железным дорогам минировались и ограждались колючей проволокой.
Но даже в таких условиях омсбоновцы взрывали поезда, машины и собирали разведданные. Взрывчатку делали сами — вытапливали тол из неразорвавшихся авиабомб и снарядов. И только в начале июня отрядам дали приказ вернуться к своим. Три недели разрозненно ночью они пробирались к линии фронта в самой гуще немецких войск. К своим прошла лишь одна группа под руководством старшего сержанта Бурондасова...
Известна судьба лишь немногих участников тех событий. Один из них — майор Коровин. Его в бессознательном состоянии взяли в плен, откуда он впоследствии сумел бежать, попав в партизанский отряд. А в 1943-м вновь вернулся в ОМСБОН.
Майор Коровин еще находился в плену, а опыт его отрядов уже тщательным образом изучали в армейском штабе. Работа спецназовцев очень понравилась военному командованию: Жуков и Рокоссовский потом часто обращались к ОМСБОНу с просьбой о засылке их групп. Нужно отметить, что именно такие небольшие группы лыжников (по 4 — 5 человек) наносили большой вред немцам. Они передвигались очень быстро и могли появиться там, где их меньше всего ждали, — осуществив 30—40-километровый переход, лыжники разрушали железнодорожные пути и взрывали военные эшелоны.
Рельсовая война
Успешные действия в тылу врага не остались незамеченными, минирование железных дорог и уничтожение немецких эшелонов даже получило название «рельсовая война». Слухи о ней распространялись очень быстро — и среди советских солдат, и среди немецких. Конечно, реакция на такие вести была противоположной: боевому духу защитников СССР они способствовали, а вот гитлеровцам от таких новостей становилось жутко.
Но были в деятельности омсбоновцев и эпизоды, которые стали легендами. Из уст в уста передавали солдаты рассказы о бое в селе Хлуднево отряда лыжников под командованием старшего лейтенанта Лазнюка. Омсбоновцам приказали выбить из села фашистов и продержаться до подхода основных сил дивизии.
Эти события в своей книге описал и Семен Колчинский: «Бесшумно скользя по снегу, солдаты ворвались в Хлуднево. В окна домов, где засели фашисты, полетели гранаты. Замполит Леонид Паперник с бойцами открыли огонь из автоматов по выбегающим гитлеровцам. Фашисты бросили в бой танки и начали теснить горсточку смельчаков, которые заняли круговую оборону на краю села возле большого сарая, чтобы держаться до последнего патрона, до последней гранаты. Бой продолжался до утра. Лыжников оставалось все меньше. В конечном итоге в живых остался только один Паперник. Фашисты ринулись на него, стремясь захватить хотя бы одного живого лыжника, но замполит взорвал себя последней гранатой». За героический подвиг воину-спортсмену было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Отважными и бесстрашными воинами показали себя тысячи спортсменов и значкистов ГТО, не попавшие в состав ОМСБОНа. Во втором томе «Истории Великой Отечественной войны» есть такие строки: «Отряд Ленинградского института физической культуры имени Лесгафта численностью 22 человека появился во второй половине июля на дорогах между Псковом и Порховом. Гитлеровцы называли этот отряд «черной смертью».
Мужественно защищали блокадный Ленинград яхтсмены. Особый отряд под командованием Ивана Сметанина охранял побережья на яхтах «Ударник» и «Ленинград». Другой отряд во главе с заслуженным мастером спорта Иваном Матвеевым участвовал в противовоздушной обороне вдоль Невской губы Финского залива. В Украине и Белоруссии в партизанских отрядах также умело сражались с врагом десятки тысяч спортсменов.
Каждая операция ОМСБОНа была особенной, потому что свой опыт бойцы и командиры бригады добывали уже на местах боев — солдатам нужно было очень быстро ориентироваться и принимать решения, от которых зависела жизнь целой группы людей. Многих бойцов уберечь не удалось, а из тех, кто выжил, в большой спорт вернулись единицы.
А когда война кончилась, опыт чекистов и атлетов из бригады спецназначения изучался и совершенствовался специалистами и КГБ, и других госструктур. Начали научно разрабатывать и создавать подразделения специального назначения, которые в настоящий момент есть почти в каждой стране. И хотя деятельность ОМСБОНа была лишь эпизодом в действиях Советской армии, он был очень показательным и значительно посодействовал победе в Великой Отечественной войне. А первый спецназ за героические дела на фронте назвали «Бригадой отважных».
Татьяна КАРГОВА
В первые же дни военных действий на территории СССР государственный комитет обороны поручил НКВД отобрать из числа добровольцев, изъявивших желание идти на фронт, наиболее решительных, способных действовать самостоятельно, а главное — физически сильных и закаленных. И 27 июня 1941 г. в Москве на стадионе «Динамо» было начато формирование ОМСБОНа (Отдельной мотострелковой бригады особого назначения, которая входила в состав Четвертого (партизанского) управления НКВД) — уникального подразделения спецназа, не имевшего аналогов в мире. В связи с тем, что на эту бригаду планировалось возложить выполнение спецзаданий на фронтах и в тылу гитлеровских войск, ее костяк составили спортсмены-добровольцы, а позже в бригаду принимали студентов московских вузов и иностранцев из числа политэмигрантов.
Однако ОМСБОН во время своего расцвета больше напоминал даже не бригаду, а целый армейский корпус — около 25 тыс. человек. Руководить первым в мире спецназом, в состав которого вошли и чекисты, и курсанты Высшей пограничной и Центральной школ НКВД, и ведущие спортсмены страны, а также студенты и преподаватели Московского государственного института физкультуры, поручили главному специалисту СССР в этой сфере Павлу Судоплатову. Задачи подразделения были такие: ведение разведывательных операций против Германии, организация партизанской войны и агентурной сети на оккупированных территориях, а также управление специальными программами.
Своеобразным штабом спортсменов-омсбоновцев был московский стадион «Динамо», именно там военное снаряжение и обмундирование получали новобранцы. Среди них были знаменитые мастера спорта и тренеры: наставник фехтовальщиков Семен Колчинский, боксеры Николай Королев и Сергей Щербаков, тяжелоатлет Николай Шатов, легкоатлеты Леонид Митропольский, Али Исаев, Моисей Иванькович, братья Георгий и Серафим Знаменские, лыжники Иван Рогожин и Любовь Кулакова, конькобежцы Анатолий Капчинский и Константин Кудрявцев, борцы Алексей Катулин и Григорий Пыльнов, гребец Александр Долгушин и другие.
Непосредственно со стадиона новые воины ОМСБОНа следовали в подмосковные Мытищи, где на базе стрельбища размещался учебный лагерь. Тут под руководством командиров проводились особые тренировки: подготовка по стрельбе и минированию, штыковой и рукопашный бой, искусство разведки, автомотодело, тактика ведения боя в лесу, прыжки с парашютом ночью и многое другое. Занятия и тренировки чаще всего продолжались по 20 часов в сутки. Бойцы ОМСБОНа готовились для ведения разведывательной и диверсионной работы на важнейших коммуникациях противника, действуя индивидуально отдельными подразделениями и мелкими группами. Им также предстояло ликвидировать вражескую агентуру и сформировать в тылу противника подполье и партизанские отряды.
В одном из интервью заслуженный тренер СССР по фехтованию и рукопашному бою Семен Колчинский вспоминал тревожную осень 1941-го: «Командование бригады поручило А. Пономареву, С. Корнилову, В. Волкову, М. Чуканову и мне учить личный состав штыковому и рукопашному бою. Во время занятий весь стадион превращался в поле боя. В ход шло все: штык, приклад, лопата, кинжал, пистолет, приемы самбо, вольной борьбы, бокса. Каждое движение отшлифовывалось до автоматизма, что должно было помочь при встрече с врагом выйти победителем в любых ситуациях».
Но не все в подготовке спецбригады было так хорошо — информация об оружии воинам предоставлялась немного устаревшая, да и противотанковая подготовка ограничивалась лишь знанием гранат и умением бросать бутылку с зажигательной смесью. Впрочем, и при таких условиях омсбоновцы воевать умели намного лучше обычных солдат.
И минеры, и саперы
Важнейшие задания поступали одно за другим. Чтобы предотвратить наступление противника и прорыв немецких танков в районе Солнечногорска, нужно было вывести из строя несколько километров Ленинградского шоссе. Эту задачу выполняла одна из саперных рот бригады.
Вручную в мерзлой земле вырыли 80 шурфов двухметровой глубины, в них заложили по 100 кг взрывчатки и шашки с электродетонаторами. Каждая пара шурфов подсоединялась параллельно к главной электромагистрали, проложенной вдоль шоссе от взрывной машины до самой дальней пары шурфов. Взрыв — и 4 км шоссе взлетели на воздух.
С 8 октября 1941 г. специалисты особой бригады начали минирование важнейших объектов и сооружений в Москве. В ноябре немецкие войска впритык приблизились к столице, оборону которой держала 16-я армия под командованием Константина Рокоссовского. ОМСБОН вместе с другими воинскими частями и военными академиями должна была стать ядром обороны внутри города.
Специальной бригаде было поручено очень ответственное задание — минирование столицы.
«Весь город был заминирован, — вспоминал ветеран ОМСБОНа чекист Леонид Болотов, — не зацепили, по-видимому, только дачу Сталина. Особое внимание уделяли тем зданиям, где могло расположиться руководство гитлеровских войск, если бы они все же заняли город. А мне поручили минировать электрозавод, хотя он продолжал работать. И знал об этом только директор завода, а взрывчатки было использовано 20 тысяч килограммов! Потом, правда, пришлось выполнять «обратную» работу — разминировать...»
Сроки были очень сжатыми — и только за два месяца (октябрь — ноябрь) омсбоновцы успели заминировать 67 км шоссейных дорог и 19 мостов, установить 12 тыс. противотанковых и 8 тыс. противопехотных мин, а 7 ноября 1941 г. бойцы ОМСБОНа принимали участие в военном параде на Красной площади, откуда отправились сразу на фронт. 16 декабря 1942 г. командир бригады полковник (впоследствии — генерал-майор) Гриднев послал в московский институт физкультуры письмо, в котором говорилось: «Бойцами и командирами, воспитанниками вашего института, гордится весь личный состав бригады. В них воплощены наилучшие качества советского человека: бесстрашие, мужество, отвага, высокая физическая закаленность и выносливость... Защищая любимую Москву, они умело и беспощадно уничтожали живую силу и технику врага».
Всего минеры ОМСБОНа установили на Западном фронте 40 тыс. мин, при том, что на Калининском фронте было установлено всего 4,5 тыс. На фугасах и минах, установленных в Подмосковье, взлетели в воздух 30 немецких танков, 20 броневиков, 68 машин с мотопехотой, 19 легковых автомобилей, 53 мотоцикла. Подразделения ОМСБОН захватили 17 автомашин в исправном состоянии, 35 мотоциклов с коляской, пулеметы, радиоприемники и другое военное имущество. Кроме того, в пробках, создавшихся у минных полей, авиацией были уничтожены 156 автомашин.
В период московской битвы из состава ОМСБОН было заброшено в тыл противника около 60 квалифицированных агентов и более 80 оперативных разведывательно-диверсионных групп, а всего за четыре года Великой Отечественной войны в тыл врага и на фронт было направлено 212 отрядов и групп специального назначения общей численностью 7 316 человек.
Лыжи-весла
Бойцы бригады получали самые сложные задания и успешно их выполняли, многие из их операций вошли в учебники или же стали легендами.
31 марта 1942 г. отряды под командованием майора Коровина на лыжах по последнему снегу пошли в тыл врага. Им нужно было преодолеть сотни километров лесов и полей, покрытых грязью и талым снегом, ночевать в сугробах... Две недели передвигались только ночью — очагов не разводили, горячего не ели, даже чаю не пили, питались лишь мерзлыми сухарями, а остальной скудный «сухпай» берегли на будущее. При этом каждый солдат нес и тянул за собой по 50 кг снаряжения: оружие, заряды, медикаменты, продукты, взрывчатку, батареи для раций...
Один из семи отрядов за 19 ночей прошел к месту базирования, назначенного командованием, 390 км, а другой — «всего» 100, потому что лыжи во время оттепели можно было использовать разве что в качестве весел. А одному отряду вообще пришлось возвращаться с полдороги — погибли 20 солдат, а двое исчезли без вести... Но когда измученные воины пришли на место базирования, их ожидал еще один «сюрприз» — лес, где должен расположиться лагерь, был полностью затоплен ледяной водой. Приказ был выполнен. Может, в этом был и свой плюс, потому что немцам и в голову не могло прийти искать диверсантов в воде. Но и выполнять диверсионные задания в таких условиях было невозможно — в поисках более удобных мест приходилось продираться по затопленной местности, будучи обремененными еще и лодками.
И только в начале мая отряды реально смогли браться за выполнение боевых заданий — минировать железные дороги. В то время у омсбоновцев начались проблемы с питанием, но все равно отмеченные железнодорожные магистрали были парализованы на срок от 20 до 50 суток. В штаб отослали шифровку: «Отряды под общим командованием майора Коровина свое задание выполнили. На данный момент ими использованы все подрывные материалы и продовольствие, также нужно срочное пополнение отрядов».
Пополнение взять было негде, поэтому омсбоновцы остались в том же составе, без еды и зарядов, а задания получили еще более серьезное — парализовать наиболее важные магистрали близ Смоленска и в Белоруссии. Приказ есть, и его нужно было выполнять, но и немцы времени не теряли попусту — на то время омсбоновцы находились в гитлеровском кольце, и на них уже просто-таки охотились. Бойцы едва уходили от преследования, но к магистралям все же пробирались. А немцы уже били в набат — охрана железных дорог намного усилилась, по обе стороны от рельсов был вырублен на 200 — 300 м лес и даже кусты, под контролем был каждый километр магистрали, через полтора-два километра строились пулеметные башни, а подступы к железным дорогам минировались и ограждались колючей проволокой.
Но даже в таких условиях омсбоновцы взрывали поезда, машины и собирали разведданные. Взрывчатку делали сами — вытапливали тол из неразорвавшихся авиабомб и снарядов. И только в начале июня отрядам дали приказ вернуться к своим. Три недели разрозненно ночью они пробирались к линии фронта в самой гуще немецких войск. К своим прошла лишь одна группа под руководством старшего сержанта Бурондасова...
Известна судьба лишь немногих участников тех событий. Один из них — майор Коровин. Его в бессознательном состоянии взяли в плен, откуда он впоследствии сумел бежать, попав в партизанский отряд. А в 1943-м вновь вернулся в ОМСБОН.
Майор Коровин еще находился в плену, а опыт его отрядов уже тщательным образом изучали в армейском штабе. Работа спецназовцев очень понравилась военному командованию: Жуков и Рокоссовский потом часто обращались к ОМСБОНу с просьбой о засылке их групп. Нужно отметить, что именно такие небольшие группы лыжников (по 4 — 5 человек) наносили большой вред немцам. Они передвигались очень быстро и могли появиться там, где их меньше всего ждали, — осуществив 30—40-километровый переход, лыжники разрушали железнодорожные пути и взрывали военные эшелоны.
Рельсовая война
Успешные действия в тылу врага не остались незамеченными, минирование железных дорог и уничтожение немецких эшелонов даже получило название «рельсовая война». Слухи о ней распространялись очень быстро — и среди советских солдат, и среди немецких. Конечно, реакция на такие вести была противоположной: боевому духу защитников СССР они способствовали, а вот гитлеровцам от таких новостей становилось жутко.
Но были в деятельности омсбоновцев и эпизоды, которые стали легендами. Из уст в уста передавали солдаты рассказы о бое в селе Хлуднево отряда лыжников под командованием старшего лейтенанта Лазнюка. Омсбоновцам приказали выбить из села фашистов и продержаться до подхода основных сил дивизии.
Эти события в своей книге описал и Семен Колчинский: «Бесшумно скользя по снегу, солдаты ворвались в Хлуднево. В окна домов, где засели фашисты, полетели гранаты. Замполит Леонид Паперник с бойцами открыли огонь из автоматов по выбегающим гитлеровцам. Фашисты бросили в бой танки и начали теснить горсточку смельчаков, которые заняли круговую оборону на краю села возле большого сарая, чтобы держаться до последнего патрона, до последней гранаты. Бой продолжался до утра. Лыжников оставалось все меньше. В конечном итоге в живых остался только один Паперник. Фашисты ринулись на него, стремясь захватить хотя бы одного живого лыжника, но замполит взорвал себя последней гранатой». За героический подвиг воину-спортсмену было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Отважными и бесстрашными воинами показали себя тысячи спортсменов и значкистов ГТО, не попавшие в состав ОМСБОНа. Во втором томе «Истории Великой Отечественной войны» есть такие строки: «Отряд Ленинградского института физической культуры имени Лесгафта численностью 22 человека появился во второй половине июля на дорогах между Псковом и Порховом. Гитлеровцы называли этот отряд «черной смертью».
Мужественно защищали блокадный Ленинград яхтсмены. Особый отряд под командованием Ивана Сметанина охранял побережья на яхтах «Ударник» и «Ленинград». Другой отряд во главе с заслуженным мастером спорта Иваном Матвеевым участвовал в противовоздушной обороне вдоль Невской губы Финского залива. В Украине и Белоруссии в партизанских отрядах также умело сражались с врагом десятки тысяч спортсменов.
Каждая операция ОМСБОНа была особенной, потому что свой опыт бойцы и командиры бригады добывали уже на местах боев — солдатам нужно было очень быстро ориентироваться и принимать решения, от которых зависела жизнь целой группы людей. Многих бойцов уберечь не удалось, а из тех, кто выжил, в большой спорт вернулись единицы.
А когда война кончилась, опыт чекистов и атлетов из бригады спецназначения изучался и совершенствовался специалистами и КГБ, и других госструктур. Начали научно разрабатывать и создавать подразделения специального назначения, которые в настоящий момент есть почти в каждой стране. И хотя деятельность ОМСБОНа была лишь эпизодом в действиях Советской армии, он был очень показательным и значительно посодействовал победе в Великой Отечественной войне. А первый спецназ за героические дела на фронте назвали «Бригадой отважных».
Татьяна КАРГОВА
Комментарии9
