Случайная атомная война не исключается

Многие специалисты утверждают, что вероятность возникновения случайного ядерного конфликта между Россией и США весьма мала. Однако при этом необходимо иметь в виду чрезвычайно высокую цену такой виртуальной ошибки.

ЧТО ТАКОЕ СЛУЧАЙНАЯ ЯДЕРНАЯ ВОЙНА?

Взаимное недоверие и подозрительность между двумя странами на протяжении десятилетий "холодной войны" привели к созданию разнообразных систем ядерного оружия, обладающих большой дальностью действия, огромной поражающей способностью, высокой точностью и боевой готовностью. Эти качества особенно наглядно проявились в ракетно-ядерном оружии наземного и морского базирования, находящемся на боевом дежурстве в высокой готовности к запуску после получения приказа. Наивысшей боеготовностью - около одной минуты обладают ракеты, находящиеся в шахтах, до 15 минут - ракеты подводных лодок, до 5 минут - взлет бомбардировщиков, находящихся на боевом дежурстве.

При этом стратегические ядерные силы (СЯС) России и США обладают способностью вести три основные формы боевых действий: превентивный (первый) удар, ответно-встречный удар, ответный удар.

Высокая боеготовность в сочетании с концепцией ответно-встречных боевых действий, ограниченным временем для принятия решения и огромной поражающей способностью ядерного оружия привели к появлению в политическом лексиконе принципиально нового феномена, имя которому "случайная ядерная война". О реальности подобной угрозы свидетельствует, в частности, тот факт, что общая мощность боеголовок, установленных на одной американской ракете МХ или на российской СС-18, примерно равна суммарной мощности всех боеприпасов, взорванных за все годы Второй мировой войны.

Как показывает практика, значительную потенциальную опасность развязывания случайного ядерного конфликта таят в себе информационно-разведывательные системы, вырабатывающие первичную информацию о складывающейся ситуации. Особенно чувствительными в этом отношении являются системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН). Эти системы России и США базируются на сложных радиотехнических и инфракрасных комплексах наземного и космического базирования, отличаются высокой степенью автоматизации, насыщением быстродействующими компьютерами. Именно эти системы вырабатывают первичный сигнал, который может послужить основой для принятия решения о нанесении ответно-встречного удара.

История знает немало случаев выдачи ложной информации системой ПРН о якобы начале ракетной атаки противника. Так, в июне 1980 г. система индикации на пункте управления стратегического авиационного командования (САК) вблизи Омахи (шт. Небраска) выдала сигнал о приближении к территории США баллистических ракет подводных лодок. Всем дежурным экипажам бомбардировщиков В-52 был отдан приказ занять свои места и запустить двигатели. Лишь через несколько минут выяснилось, что тревога была ложной. Подобные происшествия имели место и в работе советской СПРН. В январе 1982 г. одна из советских РЛС, прикрывающая южное направление, обнаружила летящую баллистическую ракету. Получив этот сигнал, на командном пункте объявили повышенную боеготовность. Лишь через некоторое время выяснилось, что причиной тревоги послужил испытательный пуск Израилем ракеты "Иерихон-2".

После распада СССР из девяти РЛС дальнего обнаружения на территории России остались только три, остальные оказались в руках других стран Содружества. По настоянию латвийского руководства находившуюся там РЛС демонтировали, оголив тем самым северо-западное ракетоопасное направление. По договоренности со странами Содружества все остальные РЛС продолжают функционировать в общих интересах. Северо-западный сектор прикрывает новая станция в районе Барановичей (Белоруссия).

Положение усугубляется еще и тем, что космическая группировка СПРН России серьезно ослаблена в результате экономических трудностей, переживаемых страной, и работает в сокращенном составе, что значительно снижает уверенность в безошибочности функционирования системы и диктует необходимость отказа от пуска ракет "по предупреждению". Это лишний раз подтвердил случай с запуском американской исследовательской ракеты "Блэк Брант" с норвежского острова Андоя в январе 1995 г. По утверждению американских экспертов, информация, своевременно переданная России, видимо, не была доведена до соответствующих служб. В результате этого сигнал, появившийся на экранах РЛС, был интерпретирован как ракетная атака, предпринятая с американской АПЛ. По утверждению западных СМИ, якобы впервые после окончания холодной войны был активирован "ядерный чемоданчик" президента. Лишь через несколько минут российское командование установило, что ракета не представляет угрозы.

Для оценки надежности СПРН необходимо иметь в виду, что она подвержена влиянию взаимосвязанных между собой вероятностными соотношениями так называемых ошибок 1-го и 2-го рода. За ошибку 1-го рода принимают пропуск события, в нашем случае запуска ракет противником, за ошибку 2-го рода - ложную тревогу. Уровень "порога срабатывания" датчиков системы ПРН определяет вероятность появления той или иной ошибки. Так, высокий порог чувствительности датчиков, который будет обеспечивать повышенную защищенность от ложной тревоги, одновременно увеличивает опасность того, что в какой-то момент времени система предупреждения не среагирует на действительный старт ракет противника. С другой стороны, снижение "порога чувствительности" датчиков, что может быть характерным в условиях кризисной ситуации, будет увеличивать вероятность выдачи сигнала ложной тревоги. Это неминуемо приведет к возрастанию нервозности и недоверия между противостоящими сторонами, возрастанию риска случайной ядерной войны. Эта неустойчивость закономерно приводит к такому положению, когда, по утверждению профессора Поля Брэкена, "никто не хочет войны, но каждый предпочел бы напасть первым, чтобы не оказаться вторым".

Особую сложность и связанную с ней надежность систем военного управления представляет разработка их программного обеспечения. Согласно теории Холстеда, для больших программ число вероятных ошибок растет пропорционально логарифму их длины (числу строк программного кода), что делает весьма сомнительным создание безошибочных программ управления боевыми системами.

В подтверждение сказанного приведем лишь один пример. Во время англо-аргентинского конфликта в районе Фолклендских островов был потоплен один из лучших кораблей британского флота эсминец "Шеффилд", оснащенный современной автоматизированной системой ПВО. При расследовании причин его гибели оказалось, что при составлении программы управления этой системой английские специалисты не приняли во внимание поступление на вооружение аргентинского флота французской противокорабельной ракеты "Экзосет". Эта ракета находится на вооружении стран НАТО и в программе управления она числилась как "своя". В результате такой ошибки при подлете ракеты к кораблю средства радиопротиводействия и уничтожения воздушных целей не были задействованы. Ракета беспрепятственно прошла зону ПВО и прямым попаданием отправила эсминец на дно.

ТЕХНИЧЕСКИЕ СБОИ И НЕИСПРАВНОСТИ В СИСТЕМАХ ВООРУЖЕНИЙ

Одной из закономерностей, характерных для больших систем, является повышение вероятности возникновения технических сбоев и неисправностей, которые могут воспрепятствовать их нормальному функционированию. По данным "Гринпис", за период с 1950 по 1990 г. в США произошло 177 инцидентов с ядерным оружием.

Начало катастрофам носителей ядерного оружия на море было положено гибелью американской АПЛ "Трешер", затонувшей в 1963 г. вместе со всем экипажем и оружием. Весной 1968 г. американская подлодка "Скорпион" столкнулась с кораблем. В 1968 г. в Тихом океане затонула советская подлодка К-129 с ядерным оружием на борту. В октябре 1986 г. в результате пожара затонул советский ракетоносец К-219 и на дне океана оказались два ядерных реактора и 16 стратегических ракет. В апреле 1989 г. в Норвежском море возник пожар на АПЛ "Комсомолец", в результате чего она затонула. В этом ряду стоит гибель в августе 2000 г. в Баренцевом море АПЛ "Курск" в результате взрыва боезапаса, находящегося на ее борту.

Широко известен ряд серьезных инцидентов с ракетным оружием. В августе 1966 г. в шахтной пусковой установке взорвалась жидкотопливная МБР "Титан-2", несущая на себе боеголовку мегатонного класса. Катастрофа, случившаяся в сентябре 1980 г. на авиабазе Литл-Рок, унесла жизни около 50 военнослужащих, когда в шахте произошел еще один взрыв такой ракеты. Взрывной волной из шахты была выброшена боеголовка мегатонной мощности. Широкую известность получил взрыв в октябре 1960 г. одной из новых советских ракет при подготовке ее к испытательному пуску на полигоне Байконур. В этой катастрофе погибли главнокомандующий РВСН Митрофан Неделин и около 100 человек из состава боевого расчета. В июле 1983 г. на том же полигоне взорвалась еще одна ракета-носитель.

Достоянием истории стали довольно многочисленные происшествия с самолетами - носителями ядерного оружия. Широкую известность получил сброс с аварийного бомбардировщика В-52 четырех ядерных боеприпасов в районе Паломареса, которые, к счастью, не взорвались. Большую потенциальную опасность представляла также авария еще одного В-52, несшего на себе четыре ядерные авиабомбы мегатонной мощности, разбившегося в результате пожара на его борту вблизи Туле (Гренландия).

Следует признать, что в последние годы в России обострилась проблема технической надежности систем стратегического оружия, находящегося в боевом составе. Это прежде всего связано с тем, что значительное их количество выслужило установленные гарантийные сроки и подлежат замене на новые образцы. По признанию бывшего главкома РВСН Владимира Яковлева, сделанному им в 1998 г., уже в ту пору 62% ракетных комплексов и 71% средств боевого управления эксплуатировались за пределами гарантийных сроков.

Более сложную в практической реализации представляет собой проблема поддержания боеготовности подводных ракетоносцев. Установленный для них гарантийный срок эксплуатации в 25 лет может быть обеспечен лишь при условии прохождения ими среднего ремонта каждые 7-8 лет. Однако на сегодняшний день у государства не хватает средств для безусловного выполнения этих требований.

Как свидетельствуют специалисты, большинство инцидентов с ядерным оружием произошли в результате человеческих ошибок, что обусловлено присущими человеку слабостями и недостатками. По свидетельству экспертов, в 1986 г. в США к несению боевого дежурства с ядерным оружием было привлечено 97 693 человека, из числа которых в течение года по различным причинам был отстранен 2531 человек. В американских СМИ описывался реальный случай, когда в состоянии психического расстройства сержант американских ВВС выстрелом из пистолета в ядерную боеголовку "пытался с треском свести свои счеты с жизнью".

Человеческий фактор является наиболее слабым звеном в системе ядерной безопасности России, где в результате обострения социально-экономической ситуации осложнилось положение военнослужащих. Отдельные нарушения и преступления, совершаемые солдатами и сержантами срочной службы, могут иметь тяжелые последствия. Только в 1998 г. был совершен ряд тяжелых происшествий на ядерных объектах: одним из солдат был расстрелян караул на радиохимическом комбинате "Маяк"; произошло самоубийство матроса в торпедном отсеке АПЛ; захвачены заложники на ядерном полигоне Новая Земля. Хотя до сих пор не были отмечены случаи нападений на хранилища ядерного оружия, известно, что в 2001 г. были зафиксированы две попытки террористических групп провести разведку таких объектов, которые были решительно пресечены.

РЕАКЦИЯ ВЫСШЕГО ПОЛИТИЧЕСКОГО РУКОВОДСТВА

Специалисты в области больших систем обращают внимание на глубокую корреляцию появления ошибочных и неадекватных действий с ядерным оружием с состоянием стабильности в мире, с уровнем военной конфронтации. Проведенное моделирование боевых ситуаций показывает, что в случае получения сигнала (возможно, и ложного) о нанесении противником первого ядерного удара, в распоряжении политического руководства обороняющейся стороны будет не более 3-4 минут для оценки обстановки и принятия решения о нанесении ответно-встречного удара. В этих условиях резко возрастает риск принятия ошибочных решений.

Об этом, в частности, свидетельствует и опыт деятельности лидеров США и СССР в годы ядерного противостояния. Бывший помощник президента по национальной безопасности Брент Скоукрофт довольно образно описывал поведение президентов страны во время учений по управлению ядерными силами: "Мой опыт говорит о том, что в первую пару дней имеет место абсолютный ужас, когда они совсем внезапно сознают, что все это находится в их руках и что они единственные лица, которые должны принять решения". Не менее характерна в подобной ситуации реакция бывшего президента Михаила Горбачева. Он вспоминал: "Когда меня учили пользоваться "ядерной кнопкой" или "ядерным чемоданчиком", передо мной нарисовали такую ситуацию: мне могут доложить о нападении с одного направления и, пока я обдумываю свои действия, в те же минуты приходит другое сообщение о нападении с другого направления. И в этих условиях мне предстоит принять решение".

В условиях появления новых ядерных государств, не обладающих эффективной системой ядерной безопасности, распространения в мире ракетных технологий, стремления международных террористов к овладению ядерным оружием неопределенность для политического руководства России и США еще более возрастает.

Рассматривая проблему предотвращения случайного ядерного конфликта, следует признать, что полностью исключить риск его возникновения возможно лишь одновременно с полным запрещением ядерного оружия и уничтожением его запасов под строгим международным контролем. На пути сокращения ядерных арсеналов России и США достигнуты значительные результаты. Достаточно напомнить, что подписанные и уже частично выполненные договоренности предусматривают сокращения ядерных арсеналов сторон с 10 тысяч в 1991 г. до 1700-2200 боезарядов на СНВ к 2012 г.

Одним из магистральных направлений на этом пути является снижение уровня боеготовности ядерного оружия как стратегического, так и тактического, что должно проявиться прежде всего в увеличении времени подготовки его к боевому использованию. Обсуждение этой проблемы между Россией (СССР) и США ведется на разных уровнях уже около 30 лет, однако на пути снижения боеготовности СНВ пока были сделаны лишь первые шаги.

Весьма положительным примером снижения боеготовности явилась инициатива президента Дж. Буша, предпринятая им в сентябре 1991 г. Он распорядился о снятии с боевой готовности нескольких десятков тяжелых бомбардировщиков, которые до этого в течение десятилетий находились в готовности к взлету. Одновременно он отменил состояние полной боеготовности для 450 МБР "Минитмен-2" и БРПЛ "Посейдон" на 10 подводных ракетоносцах. Особенно впечатляющими были его обязательства в отношении радикальных сокращений и даже полной ликвидации отдельных видов тактического оружия. В ответ на эту инициативу президент Михаила Горбачев приказал снять с боевого дежурства более 150 МБР и 6 АПЛ, снизить боевую готовность тяжелых бомбардировщиков, содержать боевые железнодорожные ракетные комплексы (БЖРК) в местах постоянной дислокации. Он также предпринял ответные шаги по сокращению, частичной ликвидации и понижению боеготовности ТЯО, практически по принципу "зеркального отражения" инициативы Дж. Буша.

Возможный диапазон практических шагов по снижению боеготовности ядерных сил весьма широк и многообразен, он охватывает меры, начиная с ненацеливания СНВ друг на друга и вплоть до снятия боеголовок со всех носителей. Организационно-технические решения, направленные на снижение боеготовности, различаются между собой по трем основным параметрам:

- времени восстановления боевой готовности;

- возможности осуществления взаимного контроля;

- стоимости мер по понижению и восстановлению боеготовности.

Одним из первых шагов на пути понижения боеготовности явилось соглашение 1994 г. между Россией и США о ненацеливании их ракет друг на друга. Позднее такие соглашения были подписаны и с другими ядерными странами. Правда, следует иметь в виду, что этот шаг имел больше политическое, чем военное значение, поскольку, с одной стороны, его невозможно проверить, а с другой - на восстановление нацеливания требуется не более 1-2-х минут. На будущее понижение боеготовности ракет может достигаться путем снятия с них отдельных узлов и блоков, например, бортовых источников питания, головных обтекателей и т.п. В дальнейшем, по мере укрепления взаимного доверия, можно будет постепенно переходить к более глубокому понижению боеготовности, вплоть до снятия боеголовок с носителей и их содержания в удаленных хранилищах. Однако снятие боеголовок сопряжено с определенными трудностями, о которых иногда предпочитают умалчивать.

Дело в том, что для контроля за техническим состоянием ракеты, находящейся в шахте, необходимо разместить вместо ядерной головной части ее довольно сложный электронный имитатор, что само по себе потребует значительных финансовых затрат. При этом очевидно, что снятие боеголовок и их надежное хранение возможно осуществить лишь в условиях значительного сокращения СНВ.

Нет сомнений, что, несмотря на серьезные трудности, России и США предстоит взять на себя инициативу, сделать первые, самые трудные шаги по пути реального понижения боеготовности ЯО. Только в этом случае можно будет побудить и другие ядерные страны взять на себя обязательства не поддерживать и не приводить свои ядерные арсеналы в высокую степень боевой готовности. Иного пути у мирового сообщества просто нет.