Почему русские не любят американцев?

Зато в детстве читали Марка Твена и О.Генри, играли в индейцев и ковбоев, слушали американский рок, до сих пор с удовольствием носят американские джинсы, смотрят голливудские фильмы и телесериалы, а иногда без всякого отвращения едят чизбургеры в «Макдоналдсе». Некоторые даже – страшно сказать – помнят, что дедушка в войну летал на американском истребителе и спасался американской же тушенкой.

Поймите меня правильно: я вовсе не собираюсь идеализировать американцев или утверждать, что стереотипные представления о них ни на чем не основаны. Еще как основаны!

Недавно, под конец прошлого года, я в очередной раз был в Америке, причем довольно долго, почти два месяца, и убедился, что многое из того, что с раздражением говорится об американцах, – чистая правда.

Впрочем, мне всегда казалось, что американцы должны скорее раздражать не русских, которые все-таки за почти полвека холодной войны привыкли видеть в них если не врагов, то хотя бы потенциальных противников, а своих ближайших союзников и этнических кузенов – англичан. Наверное, один тягучий, раскатистый акцент, с которым говорят по-английски американские южане, какие-нибудь техасцы, режет слух уроженцу Лондона точно так же, как образованному москвичу – харьковский «суржик». Благовоспитанных и сдержанных англичан наверняка шокирует напускное американское радушие.

Даже в очень приличном заведении к вашему столику может подойти этакая разбитная девица и запросто поприветствовать вас: «Hi, folks! How are doing tonight?» – «Привет, ребята! Как у вас сегодня делишки?» При этом она, не спрашивая, хотите вы этого или нет, непременно набухает вам полные стаканы водопроводной воды со льдом – так принято, и это, пожалуй, тоже раздражает. Впрочем, одна такая официантка, обслуживавшая нас с женой в модном ресторане в итальянском квартале Бостона, неожиданно оказалась вчерашней москвичкой (она нас тоже не сразу признала), и мы за это ей сразу все простили.

В безупречных американских интеллектуалах тоже многое может повергнуть в недоумение. Помню, как однажды, много лет назад, мы с бывшей моей коллегой по НТВ Татьяной Митковой ехали в Нью-Йорк на церемонию вручения одной престижной международной журналистской премии. В свое время Татьяна получила эту премию сама, а вручал ей ее знаменитый американский телеведущий, ныне покойный, Питер Дженнингс. Всю дорогу Таня вспоминала, как он принимал ее у себя в телекомпании «Эй-Би-Си», угощал обедом в ресторане, окружил вниманием, и предвкушала новую встречу с «другом Питером». Честно признаюсь: я с некоторым скепсисом слушал ее рассказ, но когда мы попали наконец на прием и Татьяна, завидев в толпе Дженнингса, двинулась к нему, а Дженнингс, широко улыбаясь, пошел к ней навстречу, я устыдился своего маловерия.

Но в самый последний момент, когда Татьяна со словами: «Питер, дорогой!» – уже почти заключила Дженнингса в свои объятия, он прошел мимо нее, чтобы расцеловаться с какой-то голливудской дивой, стоявшей позади Митковой, рассыпался в милых шутках и комплиментах, и даже взглядом не скользнул по Таниному лицу. Бедная Таня. Странные американцы.

Так я в очередной раз припомнил правило, которое я для себя вывел еще в самый первый приезд в США: если американец узнает тебя на следующий день после встречи, значит, либо у него жена русская, либо он долго жил в России. И вообще, скорее всего, он литературовед, специалист по Пушкину или Набокову. Остальные забывают тебя через минуту после того, как оказали тебе знаки внимания и гостеприимства, требуемые правилами приличия.

Американцы, кстати, зациклены на этих правилах, все время думают о том, как они выглядят в глазах окружающих.

Женщины, особенно те, кто успешен в работе, опасаются красиво одеваться, носить модные прически и пользоваться дорогим макияжем. Не дай бог, их упрекнут: мол, вашим успехом вы обязаны своей внешности, мозги тут ни при чем.

Мужчины же легендарным образом перестали быть галантными, пропускать женщин вперед себя, не говоря уже о том, чтобы делать комплименты. Они панически боятся, что любая женщина может обвинить их в сексуальном домогательстве. Из-за кучки законченных идиоток-феминисток, когда-то сумевших выиграть в суде несколько громких исков, уже много лет страдает большинство нормальных американских мужчин и женщин. Служебные романы все равно случаются, люди продолжают влюбляться, жениться, выходить замуж за коллег по учебе или работе. Пресловутая политическая корректность, торжествующая на поверхности, на самом деле всех достала.

Те, кто ее нахально нарушает, обретают фантастическую популярность.

В одном старинном, весьма консервативном и очень престижном колледже в Массачусетсе, где я выступал с лекцией о России, самый популярный человек среди женской части коллектива – заведующий кафедрой иностранных языков, испанец, сравнительно недавно переселившийся в США. Он, как настоящий испанский мачо, делает дамам комплименты, пропускает их вперед и вообще плюет на эту самую политкорректность.

Самый модный тележурналист – Билл Маер с канала HBO, ведущий ток-шоу на злобу дня. Он тоже политкорректность ни в грош не ставит. Сидит в эфире без галстука, называет афроамериканцев – о ужас! – «черными» (только не подумайте, что Маер расист, просто так говорят дома все нормальные люди, включая самих чернокожих граждан США), откровенно издевается над высокопоставленными политиками и даже может порой ввернуть – очень к месту – какое-нибудь крепкое словечко.

Ну самым популярным фильмом, о котором только и говорили тогда, в ноябре, был «Борат» с Сашей Бароном Коэном, где на самом деле высмеиваются не казахи, а провинциальные американские обыватели, которые не знают, что есть на свете такая страна – Казахстан. (Слава богу, среди самих казахов нашлись умные люди, которые это поняли – в отличие от русских, решавших прокатную судьбу фильма у нас в России.)

Обывателей в Америке часто называют пренебрежительным словом rednecks, то есть «красношеие» – из-за характерной апоплексической внешности, приобретенной в результате многолетнего неумеренного потребления пива и бифштексов. Словарь дает перевод «деревенщина», хотя последний вариант на самом деле неточен, поскольку в Америке нет деревни в нашем понимании этого слова. Городские блага доступны всем и в глуши. С другой стороны, почти полстраны – та самая одноэтажная Америка, что в свое время так потрясла Ильфа и Петрова, бескрайняя и очень консервативная провинция.

Именно ее жители голосуют за Буша-младшего, который так оскорбителен для американских интеллектуалов.

Если кто-то в Америке не читает книжек, не пропускает вперед женщин и не знает, где находится не только Казахстан, но даже Россия, – так это вот эти самые rednecks.

Не любим мы именно их. Потому что сами такие.

Готовые бесконечно возмущаться по поводу американцев, не читавших Достоевского и полагающих, что Санкт-Петербург находится где-то в Сибири, но сами не шибко грамотные и совершенно не комплексующие из-за того, что не читали Фолкнера или не знают, где расположена, к примеру, Новая Англия – на Восточном или на Западном побережье США. Зацикленные на себе и своих проблемах. Религиозные напоказ, но тут же готовые нарушить все десять заповедей одновременно. Заливающие духовность пивом «Клинское». Почитающие гостеприимство за национальное достоинство, но с детских лет знающие наизусть пословицу, что незваный гость хуже татарина. Глубоко провинциальные, мнительные, неуверенные в себе, легко становящиеся агрессивными. Кичащиеся миролюбием и в то же время преклоняющиеся перед силой. Что ж, недаром биологи говорят, что самая ожесточенная борьба – внутривидовая.