Шанхай экспо

Снаружи наш павильон выглядит более чем прилично. А внутри - полный писец. Не будем говорить о том, что в башнях сделаны стеклянные потолки, но не предусмотрена технология их очистки, поэтому говно от дождя висит над бедным зрителем.





В пятнадцати минутах езды отсюда открыт шанхайский Эппл-стор. В субботу, когда здесь в свободную продажу поступят четвертые Айфоны по 700 баксов, откроется второй Эппл-стор. У нас в стране за четвертым Айфоном президент лично отправляется в Калифорнию, но ему хватает одного, своим согражданам он привозит не новость об открытии Эппл-стора, не Айпады в каждом Эльдорадо, а .уй с маслом и новости про Сколково. У нас Айфоны тоже появятся в открытой продаже к субботе - по штуке баксов. Но я все равно люблю свою страну. Я в ней родился, я в ней живу, я в ней работаю, я ее не променял на заграницу, я в ней мечтаю о том, что когда-нибудь появятся нормальные дороги, нормальные дома, нормальные города. Поэтому я стал дизайнером. И начал думать о дизайне городов. И вот Министерство культуры и духовного развития Республики Саха (Якутия) пригласило меня поучаствовать на круглом столе, посвященном проекту "Земля Олонхо" (http://olonkholand.ru/). Все происходит в русском павильоне на Всемирной выставке в Шанхае. Уже на расстоянии видно, что русские на .ую вертели всех, кроме своих и китайцев. Понять, что это Россия, может не каждый англоговорящий. Только утонченные знатоки определят, что у*бищный смешарик с повалившейся табличкой перед входом является универсальным идентификатором.




Внтури посетителям показывают неработающие (хотя и воткнутые в розетку) киоски с нашим главным нано-инновационно-экспортным продуктом - победой на войне 65-летней давности. Кого .бет, что мы живем прошлым и дрочим на подвиги прадедов? Мир переживет, тем более, что предложить нам все равно нечего.




На всем огромном павильоне показывают целую одну российскую разработку - цветной принтер по стеклу и прочей .уетени. Полное ощущение, что попал на Полиграфмаш-2010. Но оно быстро проходит, потому что принтер один, а вокруг него ничего нет. Хотя я опять недоговариваю. Если внимательно обойти павильон, можно найти закуток Росатома и нечто, что мой непрофессиональный взгляд определяет как секцию декадно-шаговой АТС 1911-го года, выпущенную компанией Эриксон в Санкт-Петербурге. Но я могу и ошибаться. Может быть, это инновационная нанотехнология. Поэтому перед ней стоит ограждение и надпись "Руками не трогать".




В магазине продают майки, сделанные, мля буду, в Китае. Такой степени засранности выставочный образец даже в наших магазинах нельзя найти.





Наш талисман, наше все. Огневласый даун.



К павильону стоит двухчасовая очередь. Люди еще не знают, что их ждет внутри. Я попадал в павильон просто - подходил с черного входа и просил политического убежища. Китаец на карауле молча отстегивал гибкое ограждение и пропускал человека, говорящего на непонятном языке. А настоящие китайцы на 30-градусной жаре мучаются, чтобы попасть в волшебный мир Незнайки, где перед каждой супермегагиперуе.анской отрыжкой стоят таблички: "Не садиться", "Не трогать", Не садиться", "Не трогать", Не садиться", "Не трогать". При этом, все, разумеется, трогают и садятся, потому что так устроены люди сегодня. Им надо сфотографироваться с каждой пое.енью в обнимку. (Аналогичные таблички - "Не трогать" и "Не продается" я встретил только в павильоне Нигерии.) Технологии, по которым сделаны и раскрашены декорации, совершенно не отстали от 1973-го года. Такое же говенное папье-маше, раскрашенное вручную кисточками. Одна трогает, другая садится. Ну .б твою мать, написано же.



После изучения двух квадратных метров микросхем, толпа отправляется на второй этаж, откуда по спиральному пандусу спускается мимо галлюциногенных цветов, двухметровых огурцов, псилоцибиновых клубник, кислотных мумзяпусек, ергыдын х*йнанык, оеаы уэио.





Простите, засосало.


Читатель вправе упрекнуть нас, что мы не замечаем пророка в собственном отечестве. Успокоим читателя - есть павильоны более .уевые. Например, Хорватия. У Хорватии павильон представляет собой довольно длинный зал со слайдами на стенах, вход в который перегорожен аэропортовыми лентами. Типа, позырь и съе.ись. Реально, заткнули нас по .уевости за пояс только так.





Еще есть Ангола, у которой аварийный выход на жопе у футболиста.




Еще есть Тунис, у которого советский электрочайник душевно воткнут в розеточку.



Ну а есть и совсем е.анутые западные люди. Например, Англия.



Заходишь внутрь - а там миллион поликарбонатовых рукояток, в каждую из которых, типа как раньше у таксистов-грузинов в Волгах на ручках переключения передач было, запаяно что-нибудь.



Больше всего вштырил немецкий павильон. Все в нем понятно, технологии, производство, конвейеры, тыр-пыр. А потом все заходят в круглый трехъярусный зал, в центре которого висит мультимедийный шар. И два ведущих устраивают шоу, где главную роль играет как раз этот шар. И наступает полный катарсис. И зрители выходят молча и в полном о.уении, как будто пообщались с борхесовским Алефом. И молчат все пять минут.



А в это время в русском павильоне объявили обед. Все пошли в русский ресторан, который там же и находится. И сели. И заказали. И проходит время. И 10 минут. И 20 минут. И 30. И ни.уя. Всем надо дальше выступать, все убежали. Остались только я и Поль Андрё, 70-летний дед, которого тоже якуты пригласили на круглый стол. Дед совершенно о.уенный. Он - главный архитектор аэропорта Шарля де Голля и еще десяти других. Рассказывал мне про то, как заказывал шрифт Фрутигеру для навигации. Для меня это было типа как если бы семинаристу живой апостол рассказал байку из жизни. И тут подходит официант, и такой - а закуски уже можно подавать? Так мы и не пообедали, короче.