Одной иллюзией меньше

Атмосфера

Две недели мне потребовалось для того, чтобы привыкнуть к тому, что надо непрерывно обходить помои и навозные кучи (человеческого и животного происхождения). Индия — чудовищно грязная страна. И даже в горах, в тех самых священных Гималаях, ниже 3000 метров — нередко можно встретить многолетнюю помойку. Индусы просто сбрасывают мусор с гор, и он покрывает гору метров эдак на 20-30 вниз сплошным зловонным ковром. И даже выше 3000 метров то здесь, то там валяются пластиковые бутылки, пакеты — такой мусор, который будет там еще годами. И никому нет до этого дела. Борцы за экологию так и остаются распространителями листовок с призывами «Сохраним природу в ее первозданной красоте», а на деле ничего не меняется — с каждым годом мусор все плотнее и плотнее покрывает Индию.

Большие города в Индии — это самый настоящий ад. Это не преувеличение, это правда. Толпы грязных людей, лишайных собак, коров, почерневшие от копоти и влажности полуразрушенные дома, бесконечные пробки на дорогах, транспорт без глушителей, смог, жара, мошкара, изуродованные тела нищих, тянущих к тебе руки, жесткое психическое давление рикш и владельцев турагенств. Шум стоит невообразимый, — такое впечатление, что все индусы постоянно что-то кричат. Даже когда они разговаривают друг с другом, они говорят очень громко, а уж если они что-то продают, то хочется заткнуть уши, — настолько неприятны для слуха вибрации тех звуков, которые они издают, чтобы привлечь внимание.

Пожалуй, самым ярким примером индийского ада является Варанаси — священный для индуистов город на берегу Ганги. Несчастная Ганга здесь похожа на мутный канализационный поток. Вдоль всей набережной с утра до вечера индусы сливают в Гангу все отходы своей жизнедеятельности. Здесь омывают трупы и пепел от них бросают в реку, а то и просто трупы, — есть категории людей, не подлежащих кремации, их кладут на бамбуковые носилки и отправляют в плавание по реке. Во время лодочного тура нередко можно увидеть мертвое тело, дрейфующее по священной реке. Здесь же стирают белье, моются, чистят зубы, купают детей. В реку сливают канализацию, и из нее же берут воду для приготовления еды. Сам город — это месиво шума, смога, грязи и жары.

Небольшие города чуть менее шумные, но суть нисколько не меняется. Все индийские провинциальные города, за очень редким исключением, на одно лицо и жить там невозможно. Еда совершенно непригодна для употребления, — чудовищное количество острых специй напрочь заглушает вкус любой еды. Ешь ты курицу, или рис, или овощи — совершенно невозможно отличить одно от другого. Нормы санитарии попросту игнорируются, так что еда, не прошедшая термическую обработку, может быть смертельно опасна. О привычных продуктах можно только мечтать, — в Индии нет супермаркетов.

Есть места, которые пользуются популярностью у иностранных туристов (количество таких мест не так уж велико — 10-15), и там есть специальные районы для иностранцев. Они спокойнее, чище, там есть неплохие кафе с европейской кухней. Но и они отравлены грязью, нищими, разрухой, болезненным вниманием к тебе,- всей той индийской атмосферой, от которой невозможно никуда спрятаться.

Единственное место в Индии, где, на мой взгляд, можно спокойно пожить какое-то время — это Дарамсала. Тибетцы — это единственное явление в Индии, которое вызывает у меня искреннюю симпатию. Я воспринимаю тибетцев как удивительное явление природы. Они самодостаточны и незаметны. Я ни разу не видела тибетца, который бы куда-то меня зазывал, пытался хоть как-то привлечь мое внимание. Крайне приятно видеть людей, которые сосредоточены на своей жизни. Их лица всегда выражают дружелюбие и спокойствие. Ни разу мне не приходилось наблюдать у тибетцев проявления таких негативных эмоций, как раздражение, агрессия, ненависть, нетерпение, жадность.
Поиск истины. Я честно пыталась найти в Индии людей, стремящихся к истине. Бесчисленные садху, так называемые святые, не вызывали у меня никакой симпатии. Все они похотливо и жадно пялились на меня, точно также, как и все остальные индусы. Многие из них непрерывно употребляют наркотики, называя свою наркозависимость поклонением Богу. Глаза их не выражают ничего, — никакого стремления.

Я уверена, что подавляющее большинство из них — это самые обычные нищие, которые таким образом зарабатывают себе на жизнь. В Индии выгодно быть садху, — подать милостыню святому человеку означает заработать хорошую карму. А почти все индусы очень религиозны. Но религиозность их не вызывает никакой симпатии — они просто слепо исполняют множественные ритуалы, которые, возможно, когда-то и имели какой-то смысл, но с веками превратились в выражение инфантильности и тупости. Они поклоняются куклам! И не дай бог ты подойдешь к этой кукле, не сняв обуви. Куклы в Индии — на каждом шагу, и толпы людей приходят им поклоняться.

Мне посчастливилось пообщаться с несколькими людьми, которых называли йогами и мастерами. Это были самые обычные омраченные люди, которые знали мантры, янтры, веды, асаны и пр., и с помощью этих знаний они обманывали людей, которые приходили к ним «учиться». Они хотят заработать денег, и ведут точно так же, как любые другие коммерсанты — разбрасывают рекламные листовки, зазывают прохожих иностранцев в храмы и ашрамы, вешают плакаты и вывески. Некоторые из них не могут зарабатывать деньги таким путем в силу занимаемой должности. Например, я наблюдала за главным пандитом известного ашрама в Ришикеше во время ритуальной церемонии, на которую ежедневно приходит достаточно большое количество и индуистов, и туристов. Он вел себя в точности так, как вел бы себя хозяин большого дома, устроившего светскую вечеринку. Его внешность была очень яркой, бросающейся в глаза. Голливудская улыбка не сходила с его лица, он ходил между «гостей» и получал огромное удовольствие от того, что все обращают на него внимание, что все стараются поймать его взгляд, получить его улыбку. Когда я подошла к нему и спросила, есть у него реальные результаты в борьбе за свободу, он попросил меня прийти на следующий день, чтобы принять участие в очередной религиозной церемонии. В нем не было ни капли искренности, он не мог просто послать меня куда подальше, и выбрал такую вот форму ухода от ответа.

Я не знаю, — может быть где-нибудь в горах и пещерах Индии есть настоящие искатели истины, но мои поиски ни к чему не привели. На мой взгляд, в настоящее время просветление в Индии — всего лишь слово, обертка самой обычной коммерции и получения впечатлений. 5 тысяч лет назад, когда создавались Веды, наверное все было по-другому, но сегодня Индия вызывает отторжение своей инфантильной религиозностью и коммерциализацией всего, что связано с темой просветления.

Когда я перестала искать учителей и мастеров, я хотела путешествовать, чтобы созерцать природу. Но это тоже оказалось невозможным. В один прекрасный день путешествие по Индии перестает быть приятным и интересным времяпровождением.

Причина этого в том, что находиться в обществе индусов — это испытание не для слабонервных. Если первое время удается не обращать на них внимания, получать впечатления от новой культуры, новых знакомств, новой информации, то в один прекрасный день выносить общество индусов становится невозможно.

Каждый раз, когда я выхожу на улицу, я знаю, что это не будет приятной, непринужденной прогулкой, это будет непрерывной борьбой за свободное пространство, за право быть наедине с самим собой. Абсолютно каждый индус обращает на тебя внимание. Каждый из них что-то хочет от тебя.
Сексуальное внимание. Это совсем не то внимание, которое обращают на симпатичную девушку где-нибудь в Европе. Это тяжелое, болезненное внимание. Когда я прохожу мимо индусов, и все они смотрят на меня в упор, у меня каждый раз возникает такое ощущение, что я попала в джунгли и встретила на пути огромных человекообразных горилл, которые тут же обратили на меня внимание, и я не знаю, что они хотят от меня. Я не испытываю страха перед ними — я знаю, что они трусливы, и даже если у них есть огромное желание наброситься на меня, они не сделают этого потому, что чувствуют себя людьми второго сорта, бесправными по сравнению со мной. Я не ощущаю в них агрессии, но от этого ничего не меняется.

Есть еще один тип сексуального внимания, который не так мрачен, как первый, но так назойлив, что хочется взять палку и отогнать от себя крикливых мартышек. Суть этого внимания заключается в том, что какой-нибудь индус просто прилипает к тебе, непрерывно улыбаясь и извиняясь, умоляя тебя сфотографироваться с ним, поговорить с ним, посмотреть на него. Никакие вежливые формы отказа, как правило, ничего не меняют. И только жесткая и довольно грубая позиция может остановить прилипал. Я думаю, что это вид самой настоящей мании — именно так выглядят прилипалы. Они похожи на наркоманов, которые за то, чтобы получить кайф, готовы пойти на любые унижения.

А какими же еще могут быть мужчины в стране, где на улице мужчинам и женщинам запрещено держаться за руки (не говоря уже чем-то большем!), из всех фильмов тщательно вырезаются все хоть сколько-нибудь эротические сцены, женщины купаются в сари и безупречно маскируют все части тела, которые могут хоть как-то привлечь внимание мужчин?

Это болезненное сексуальное внимание, ежедневно и непрерывно бомбардирующее меня, где бы я ни оказалась, отравляет мое тело. Можно идти по помойке и успешно заниматься практикой, но в один прекрасный день тело не выдержит грязи и вони, отравится и начнет болеть.

Внимание продавцов

В Индии очень мало мест, где продавцы спокойно и мирно сидят в своих магазинах и ждут покупателей. Обычно они невыносимо навязчивы, — они кричат из своих магазинов, они чуть ли не хватают за руки. Не дай бог ты посмотришь в их сторону или попробуешь объяснить, что тебе ничего не надо в их магазине, — это неизбежно повлечет за собой еще более настойчивое психическое давление. Я выбрала для себя жесткую позицию — я не смотрю в их сторону, я никак не реагирую на их приветствия, крики, зазывания. Но разве это жизнь — идешь по улице, вся улица тебе что-то кричит, ты не можешь свободно смотреть по сторонам, чтобы не встретиться взглядом с орущими продавцами и не вызвать еще больше криков и просьб?

Особое внимание хочу уделить бродячим продавцам, — это явление может окончательно превратить отдых в кошмар. Я уже привыкла к тому, что они могут идти за мной по улице и совать мне в лицо свои товары. Я не обращаю на них внимания, и если продавец не отстает через 2-3 метра, я прошу его убраться с моей дороги короткой и резкой фразой «Отойди от меня». Но я никак не могу привыкнуть к тому, что когда я сижу в открытом ресторане и ем, продавец может стоять рядом, не обращая внимания ни на что, и настойчиво предлагать мне купить его товар. Я не могу привыкнуть к тому, что я лежу на пляже, и каждые 10 минут ко мне подходит продавец и требует, чтобы я открыла глаза и посмотрела его товары. Если я молчу, он не отходит. Я могу отогнать его опять же жесткой фразой, но разве возможно это вынести — вместо того, чтобы получать удовольствие от солнца и океана, быть постоянно наготове дать отпор, проявить резкость, грубость? Этим людям все равно, что ты о них думаешь, и если ты отогнал его сегодня, он неизбежно придет завтра, послезавтра, через неделю. Он будет приходить каждый день. И это делает отдых невыносимым.

Внимание прохожих

Индусы воспринимают иностранцев, как ... ну не знаю кого. Приведу для примера показательную историю, которую мне рассказал один австралиец. Один вполне обеспеченный и даже зажиточный индус увидел, чтобы тот выбрасывает использованные пальчиковые батарейки, и умолял его отдать их ему. Австралиец был крайне удивлен — зачем могут понадобиться неработающие батарейки? Индус сказал ему, что для него является ценным то, что эти батарейки — с Запада. Очень часто мне приходилось наблюдать, что какой-нибудь индус подходит к мужчине, протягивает руку, задает вопросы (набор вопросов всегда одинаков — откуда вы? Первый раз в Индии? Где были уже?). Причем кроме этих фраз они зачастую не знают больше ничего на английском, поэтому суть общения сводится к тому, что тебя используют в качестве получения впечатлений, реализации своей мании — потрогать белого человека, обратить на себя внимание белого человека, неважно какого, главное — иностранца. Дети, как заведенные, просят шоколадки, рупии, часы, очки, — все что угодно. Это автоматическая реакция при виде иностранца — ИСПОЛЬЗОВАТЬ всеми возможными путями и методами.

Нищие

Они зачастую не похожи на людей. Когда я смотрю им в глаза, я не ощущаю ничего, что могло быть свидетельствовать о знакомых мне человеческих проявлениях — эмоциях, мыслях, желаниях. Кажется, у них только одно восприятие — «надо просить денег». Это даже не желание, я не знаю, что это такое. Это форма жизни одноклеточного существа, которое каким-то непостижимым образом оказалось в теле, напоминающим человеческое. Они не говорят по-английски, поэтому разговоры с ними абсолютно бессмысленны. Их можно отогнать только резким криком, чтобы они могли ощутить угрозу их до безобразия примитивному существованию.

Эпилог

Индия — красивая страна. Но то, что сделали с ней индусы, — это невозможно передать никакими словами. Они изуродовали все, до чего смогли дотянуться. Века потребуются на то, чтобы уничтожить всю ту грязь, в которой утопает Индия. Века — на то, чтобы эти люди смогли достичь того ментального и психического уровня, на котором сейчас находится обычный европеец.

Атмосфера, царящая здесь, не может не отравлять любого человека, в ком есть хоть какая-то ясность и свободолюбие. Что касается меня, то я больше никогда не приеду в Индию. Мечта о сказочной стране не воплотилась ни на дюйм. Ну что ж, одной иллюзией стало меньше.