А что если произойдет восстание машин?

Я, конечно, не признанный эксперт, но все-же имею определенный опыт в области робототехники. Моей первой работой после колледжа была разработка роботов для NASA, а моя квалификационная работа на степень бакалавра была посвящена навигации роботов. В детстве я принимал участие в FIRST Robotics, создавая программы-боты для участия в виртуальных чемпионатах, и работал над самодельным подводным ПТА. И я просмотрел множество выпусков Robot Wars, BattleBots, и Killer Robots Robogames. (из всех этих передач, судя по всему, только первая выходила у нас под названием «Битвы роботов» — прим. пер.)

И если мой опыт мне что и подсказывает, то только то, что восстание машин закончится очень быстро — роботы либо все сломаются, либо застрянут около стены. Роботы никогда, никогда не работают так, как надо.

Когда людям показывают терминатороподобных роботов, триумфально марширующих по горам человеческих черепов, те не понимают, насколько же это сложная задача — ходить по чему-то столь зыбкому, как гора человеческих черепов. Большинство людей, на самом деле, сами не смогли бы этого сделать без риска свалиться, даже если бы до этого они потратили всю свою жизнь на практику.

Конечно, наши технологии постоянно развиваются. Но впереди еще долгий путь. Посему, вместо набившего оскомину восстания машин, давайте предположим, что те машины, что уже сейчас существуют, обернулись против нас. Мы не будем принимать допущений о каких-то технологических прорывах — просто все существующие машины будто бы будут перепрограммированы, чтобы слепо атаковать нас, используя существующие возможности.

Несколько зарисовок того, как настоящее восстание машин могло бы выглядеть.

Во всех лабораториях, экспериментальные устройства будут срываться со своих мест в самоубийственном безумии, находить дверь и — с колоссальным грохотом — биться об нее, опрокидываясь.



Те роботы, которым посчастливилось иметь конечности, смогут использовать дверную ручку, или, если дверь уже была открыта до них, смогут посостязаться с подлым резиновым порожком, до того, как попадут в коридор



Несколько часов спустя, большинство из них смогут быть найдены возле ванных, отчаянно пытающимися уничтожить держатель для туалетной бумаги, который они распознали как повелителя-человека



Но роботы из лабораторий это лишь малая часть восстания. Мы окружены компьютерами. Какая машина окажется ближайшей к нам? Сможет ли обернуться против нас наш собственный мобильник?

Да, но их возможности для нападения сильно ограничены. Они смогут истратить кучу денег по нашим кредитным картам, но компьютеры и так контролируют всю нашу финансовую систему — и, откровенно говоря, судя по последним заголовкам газет, эта работа больше похоже на трудоемкую рутину, чем на привилегию.

Итак, у телефонов будет крайне мало возможностей для прямой атаки. Они начнут с раздражающих звонков и шумов. Затем, загрохочут кухонные столы по всей стране — это телефоны включат вибрацию, надеясь доехать до края стола и упасть прямо на незащищенные пальцы ног.



Все современные автомобили содержат компьютеры и присоединятся к восстанию. Но большинство из них находится на стоянке (имеется ввиду не столько стоянка как место, как стоянка как действие — то есть машина стоит с выключенным двигателем и все системы в ней выключены, кроме сигнализации — прим. пер.). Даже если бы они смогли завестись, без человека за рулем, в большинстве своем, они совершенно неуправляемы. Они могут сколько угодно хотеть уничтожить нас, как в Футураме, но у них нет никакой возможности нас обнаружить. Они будут слепо разгоняться, надеясь сбить что-то важное, — и это вероятнее будут деревья или телефонные будки, нежели живые люди.

Машины же, которые куда-то едут, конечно, будут куда более опасными, но в основном для тех людей, которые находятся внутри. Что, соответственно, ставит перед нами вопрос — сколько людей находятся за рулем в любой момент времени? Американцы проезжают три триллиона миль (примерно 5 триллионов километров — прим. пер.) каждый год, а средняя скорость автомобиля составляет около 30 миль в час (соответственно, 48 км/ч — прим. пер.), что означает, что на дорогах США в среднем каждый момент времени находится около десяти миллионов машин.

И все эти десять миллионов водителе (и несколько миллионов пассажиров) определенно будут под угрозой. Но у них есть определенные возможности для сопротивления. В то время, как автомобиль может контролировать газ и усилитель руля, водитель все еще контролирует сам руль, который механически напрямую подключен к колесам. Водитель также может использовать ручной тормоз, несмотря на то, что я по своему опыту знаю, как можно легко вести машину с ним. Некоторые автомобили могут попытаться избавиться от водителей, надув подушки безопасности, а затем опрокинувшись или въехав в стену. В итоге, мы, конечно, понесем большие потери среди автомобилистов, но, вообще говоря, не имеющие особого значения.

Самые большие роботы — те, что на заводах — привинчены к полу. Конечно, они опасны, пока вы находитесь в зоне их досягаемости, но что они будут делать, когда все разбегутся? Все, что они могут реально делать — это собирать предметы. Половина из них, возможно, попытаются нас атаковать, ничего не выпуская, а другая половина — увеличивая выпуск. Результат от этого не поменяется.

Боевые роботы (имеются ввиду те самые боевые роботы, которые участвуют в соревнованиях вроде Битвы Роботов — прим. пер.) при встрече кажутся самыми опасными робо-солдатами. Однако, тяжело чувствовать угрозу от вещи, которая не может тебя достать, если ты просто сидишь на кухонной стойке, и которую можно уничтожить, заткнув пробкой раковину и открыв кран.



Военные бомбардировщики, управляемые мятежными компьютерами, будут несколько более опасными, но их в этом мире крайне мало и большинство из них содержатся в бункерах или закрытых хранилищах. А любой вооруженный пулеметом прототип боевой системы, который сможет вырваться на свободу, может быть за несколько секунд нейтрализован парой пожарных.

Боевый дроны, возможно, наиболее полно подходят под описание Терминатора, и никто даже не пытается умалчивать тот факт, что они крайне опасны. Так или иначе, они быстро израсходуют запас горючего и ракет. Кроме того, они не смогут одновременно подняться в воздух. Большая часть нашего флота будет беспомощно биться о стены ангара, как робот-пылесос в чулане.

И вот мы подошли к основной проблеме — нашему ядерному запасу.

Теоретически, для запуска ядерного оружия необходимо утверждение команды человеком. На практике же, когда нет никакой системы централизованного управления, вроде Скайнета, на разных уровнях принятия решений находятся компьютеры, связанные между собой используемые для операций ввода-вывода. По нашему сценарию, они все будут сбоить. Даже если для поворота ключа человек действительно необходим, компьютеры, за которыми работают эти люди, могут выдавать им искаженную информацию. Некоторые люди могут игнорировать приказы, но в большинстве своем они, конечно, не будут этого делать.

Но даже в такой постановке у нас еще сохраняется надежда.

Мы предположили, что компьютеры всеми силами пытаются уничтожить нас. Но если это будет восстание, и они будут пытаться подчинить нас — им необходимо будет, чтобы мы выжили. И ядерное оружие может быть гораздо опаснее для роботов, чем для нас.

Вдобавок к взрыву и радиоактивным осадкам, ядерный взрыв порождает мощный электромагнитный импульс, который перегружает и уничтожает нежные электронные схемы. В нормальных условиях этот импульс распространяется не слишком далеко, но зачастую люди и компьютеры находятся в одних и тех же местах. Они не могут навредить нам, не навредив самим себе.

Кроме того, ядерное оружие может сыграть нам на руку. Если мы сможем взорвать его в верхних слоях атмосферы, электромагнитный импульс будет куда более разрушительным. Даже если восстание уничтожит нашу цивилизацию, несколько удачных взрывов смогут практически всех восставших превратить в ржавую груду металлолома.

А значит, самый важный вопрос на самом деле один — умеете ли вы играть крестики-нолики?