Гетьманщина. Часть 1.

Герои служат образцом для подражания, примером для новых поколений. Это справедливо для всех народов, независимо от их численности, размеров государства, уровня развития или исторической эпохи. Герои были всегда. И нынешнюю украинскую катастрофу будет легче понять, если изучить «украинских героев». На слуху приспешники нацистского Третьего рейха и убийцы — Степан Бандера и Роман Шухевич. Их после 1991 года превратили в героев «украинской нации». Когда идолами молодежи становятся подобные персонажи, на которых клейма ставить некуда, это страшно. Это деградация в чистом виде. Бандиты и враги народа ставятся на пьедестал героев!

«Украинская держава» имеет и других «героев», многие из которых относятся к эпохе Гетманщины. На первый взгляд это вызывает удивление. Ведь вся русская история была объявлена самостийниками своей, «украинской». Выбор огромен — здесь и русские былинные богатыри, князья и полководцы Древнерусского государства, герои Русской освободительной войны под предводительством Богдана Хмельницкого и т. д. Однако хоть их и причислили к «украинской истории», они не подошли на роль героев. В русской истории украинизаторы выбирают лишь то, что им подходит по духу.
В результате из более чем тысячелетней истории, наполненной массой значительных и исключительных событий, выдающимися историческими личностями, в том числе и мирового масштаба, самое пристальное внимание самостийные историки обратили к довольно незначительному промежутку времени. Именно Гетманщине посвящено огромное количество часов в школьном курсе истории, большинство исторических произведений, статей, телевизионных передач. Деятели Гетманщины возведены в ранг зачинателей «великого украинского дела». Их «подвиги», устремления, мировоззрение, склонности и черты характера стали эталонными для украинских патриотов.

Гетманщина и её руководители

Русская национально-освободительная война под началом Богдана Хмельницкого и Русско-польская война 1654-1667 гг. завершились освобождением только части западнорусских земель. Андрусовское перемирие 1667 г. привело к освобождению части Малой Руси (Левобережной Украины) по левому берегу Днепра. Киев с прилегающими землями передавался России сроком на два года, но Россия смогла удержать его и закрепила за собой по Вечному миру 1686 г. Запорожская Сечь перешла под общий контроль Речи Посполитой и России. Правобережная Малороссия осталась под контролем Польши. Её освобождение поначалу представлялось делом ближайшего будущего, тем более что Речь Посполитую продолжали потрясать русские восстания. Польша так и не смогла сделать выводы после восстания Богдана Хмельницкого, продолжив гибельный курс, который привел к её полному разложению и гибели польской государственности (разделы Речи Посполитой).

Россия сочувственно смотрела на антипольское движение. Укрепление экономики и армии позволяли оказать поддержку русскому населению, оставшемуся под игом поляков. Однако в Малой Руси начались совершенно неожиданные для Москвы политические процессы, которые на весьма значительный срок отодвинули воссоединение большей части русских земель с Россией. Возникла даже угроза отпадения уже освобождённых от поляков территорий. Смута длилась несколько десятилетий. Именно в этот период и проявили себя во всей полноте нынешние «герои» самостийников: преемник Хмельницкого, гетман Иван Выговский (1657—1659), гетман Правобережной части Малороссии Павел Тетеря (1663—1665), сменивший его Пётр Дорошенко (1665—1668), печально известный Иван Мазепа (1704—1708) и его сподвижник Филипп Орлик (1710—1718), атаман Запорожской Сечи Константин (Кость) Гордиенко и ряд других персонажей меньшего значения.



Уже в ходе восстания Богдана Хмельницкого, в момент своих наибольших успехов гетман приступил к учреждению на территории, освобождённой от польской власти, собственного военно-административного аппарата. Во главе Гетманщины стоял выборный гетман. Ему принадлежала высшая военная, исполнительная и судебная власть. Гетман также определял внешнеполитический курс, организовывал и руководил финансами. При гетмане имела «рада» (совет) из высшей казачьей старшины: совещательный орган. В раду входили: генеральный судья; генеральный обозный — второй после гетмана чин (исполнял его обязанности в случае отсутствия, смерти, низложения, также ведал артиллерией, снабжением войска, руководил строительством военных лагерей, был их комендантом); генеральный подскарбий (казначей); генеральный писарь (административно-политические дела, хранитель войсковой печати, во время войны — начальник штаба); два генеральных есаула (непосредственные помощники гетмана, во время войны могли руководить частью армии); генеральный хорунжий (хранитель знамени — хоругви, глава охраны гетмана); генеральный бунчужный (хранитель бунчука — символа войсковой власти, выполнял особые поручения гетмана, мог руководить частью армии).

Для решения важнейших дел созывали Генеральную («полную») раду. Генеральная рада была высшим представительным органом государственной власти Гетманщины. В её состав входили гетман, старшина, представители рядового казачества, представители православной церкви; иногда также — представители городов и других государств (посольства). Гетман и старшина, как правило, легко манипулировали Генеральной радой.

В административно-территориальном отношении Малороссия была поделена на «полки» и «сотни». Количество полков и сотен не были постоянным. Всего было учреждено 16 полков: 9 на правом берегу Днепра и 7 — на левом. На правом берегу Днепра: Чигиринский, Черкасский, Каневский, Корсуньский, Белоцерковский, Уманский, Брацлавский, Кальницкий и Киевский. На левом берегу: Переяславский, Кропивенский, Миргородский, Полтавский, Прилукский, Нежинский и Черниговский. Со временем территория полков и их названия могли меняться. Неодинаковым было и число сотен. В некоторых полках их было около десятка, в других до двух десятков. Отличалась и численность казаков в сотнях: в некоторых было 200-300 казаков, в других — от двух до нескольких десятков.

Главой полка был «полковник». Его выбирали казаки полка или назначал гетман. Полковник осуществлял военную, административную и судебную власть. Основным исполнительным органом были полковые канцелярии, куда входили полковые старшины: обозный, два есаула, судья, писарь, хорунжий. Эти чины были выборными. Вспомогательным органом власти был полковой совет казаков и старшин. Сотнями управляли сотники, которых выбирали казаки или назначал полковник. При сотниках существовала сотенная старшина: писарь, хорунжий, обозный, есаул. Существовал также сотенный совет. Судебную власть осуществляли полковые и сотенные суды.

В поселках и селах казаки входили в курень, который выбирал атамана, а селяне и мещане выбирали войта. Атаманы и войты представляли низшее звено войсковой администрации. В городах, как полковых, так и сотенных, был выборный городской атаман. Одновременно существовало и городское самоуправление — магистраты и ратуши, состоявшие из выборных от городского населения. Фактически было сохранено городское управление Речи Посполитой, которое было основано на магдебургском праве.

Роль самоуправления в Гетманщине не следует преувеличивать, как это делают украинские националисты. По сути выборность гетмана и старшины была ложной. Внизу выборные элементы сохранялись дольше, но чем выше по иерархической лестнице, тем меньше было значение выборного начала. Выборы гетмана с практически неограниченными властными функциями не имели точных рамок и определений. Выбор принадлежал раде, но её состав мог меняться в зависимости от конкретной ситуации и воли старшины. Так, это могла быть рада казацкой старшины, рада казацкого военного лагеря и казацкой массы или даже «чёрная рада» — общенародный сход. Такая система давала полную свободу различным злоупотреблениям. Схожим образом выглядел вопрос с выбором полковников и сотников, которые также имели неопределённые и весьма широкие властные полномочия. Наряду с выборами мы видим практически с самого начала становления Гетманщины примеры назначения со стороны гетмана или российского правительства.

В Правобережной Малороссии, которая отошла к Речи Посполитой, эта система была довольно быстро ликвидирована и заменена на польскую администрацию. На Левобережье эта управленческая система сохранилась, и казачья старшина составила тот социальный слой, который сосредоточил в своих руках всё управление областью после воссоединения с Россией. Именно в старшине и проявили себя самым активным образом те исторические деятели, которых на Украине записал в «национальные герои». Хотя проявили себя эти люди с негативной стороны, отметившись активной разрушительной деятельностью. Их обман, предательство, борьба за власть, беспрецедентный грабеж народа, привод на русские земли крымских татар, османов, поляков и всякого рода разбойников привели к Смуте. Этот период в истории Войска Запорожского получил название «Руина» (по сути, это была гражданская война). Социальный эгоизм, жадность и жажда власти небольшой группы людей привели к гибели многих тысяч людей, замедлению процесса объединения всех русских земель на весьма длительный срок.

Сменившие польскую шляхту «значные» (знатные), как величали они себя сами, возвеличивая над остальным населением, плохо годились на роли элиты Малой России. Это очевидно по тем нравам, которые царили в их среде и внутренним взаимоотношениям в среде старшины. Легче всего понять нравы, которые царили в малороссийской административной пирамиде, по жизнедеятельности гетманов. Руководители войска являлись не только характерными представителями данной социальной группы, но и задавали тон всей властной вертикали, которая управляли Малороссией. То, что происходило на самом верху иерархической лестницы, в резиденции гетмана, среди генеральной старшины, сложившиеся там нравы, автоматически повторялись подчиненными, доходя до самого низа — сотников и сотенной администрации.

Надо сказать то, что в последнее время мы наблюдаем на Украине (благодаря вниманию российских СМИ многие отвратительные социальные явления были выставлены на всеобщее обозрение, хотя они существовали задолго до 2013-2014 гг.), уже было в истории Малой России. Только масштабы теперь намного шире. Характерная особенность Гетманщины — это тотальное воровство (коррупция) и постоянная борьба за власть, война всех против всех.

Алчность, черная зависть, ненависть, повальное взяточничество и казнокрадство, карьеризм, стремление выслужиться любой ценой, пусть даже путём самых низменных и отвратительных поступков — вот далеко не полные перечень нравов, которые господствовали в среде «украинских героев». Морально-этические нормы и ограничения в этой хищной и паразитической среде не действовали. Их признавали только формально, на словах. Казачья старшина жила по законам мира вырождения. В погоде за собственной выгодой и прибылью без всяких сомнений свергали с властного олимпа, да и убивали не только конкурентов, но бывших товарищей, подельников.

Историк Н. И. Костомаров, который посвятил изучению истории Малороссии большую часть своего времени, отмечал: «Самых значных не соединяло единство намерений и целей — каждый преследовал прежде всего личные выгоды, один под другим рыл яму и сам в неё падал: каждый хотел другого столкнуть, потоптать и сам подвергался, в свою очередь, таким же неприятностям от своих товарищей» (Николай Костомаров, «Казаки»).

Судьба многих гетманов хорошо характеризует нравы, которые царили в казачьей старшине. Гетман Иван Брюховецкий (с 1663 по 1668 год), под влиянием Пётра Дорошенко (гетман Правобережной Малороссии), который уговаривал его отказаться от Москвы и обещал помочь ему сделаться самостоятельным правителем под покровительством Османской империи и Крыма, изменил России. Дорошенко же вёл свою игру, переписывался с Варшавой, обещая сделать так, что «обе стороны Днепра будут за королем». Когда Брюховецкий поднял восстание, Дорошенко потребовал отдать гетманскую булаву и присягнуть ему. Обманутый Брюховецкий бросился к османам, попытался договориться с Портой и перейти под протекцию Турции. Султан согласился и в Гадяче Брюховецкий присягнул на верность Порте. Однако казаки, во время встречи Брюховецкого и Дорошенко, предали его. Брюховецкий был растерзан пьяными казаками буквально в клочья.



Предали «свои» и гетмана Демьяна Многогрешного, который был преемником гетмана Брюховецкого (правил с 1669 года по 1672 год). Он, как и Брюховецкий, просил царя выделить ему в помощь солдат или стрельцов, «потому что чаю от своих людей шатости». В 1672 году был пущен слух о якобы готовящейся замене Многогрешного киевским полковником Солониной. Герман запил, впал в прострацию, терроризируя окружающих. Пьяный изрубил переяславского полковника Д. Райчу. В итоге старшина схватила его, заковала в цепи и отправила в Москву. В своём донесении старшина потребовала смертной казни для гетмана «как изменника и клятвопреступника», хотя никаких доказательство «измены» не было. Алексей Михайлович сослал Многогрешного в Сибирь, где он отметился руководством успешной обороной Селенгинского острога. Гарнизон острога из 294 человек, вооружённых 6 пищалями и мушкетами, отбил атаку 5-тыс. китайско-монгольского войска. Войска империи Цин были разбиты и отступили.

Ближайшее окружение предало и следующего гетмана — Ивана Самойловича (с 1672 по 1687 годы). Что характерно, он был среди тех, кто подписал донос на Многогрешного. Иван Самойлович был одним из активнейших участников восстания, которое затеял Брюховецкий. Причем проявил большую ненависть к Москве. После падения гетмана Ивана Брюховецкого, Самойлович переметнулся к Многогрешному, снова присягнул на верность русскому царю и получил полное прощение. Затем предал Многогрешного.

Самойлович правил Малороссией как тиран. Он восстановил против себя народ своей алчностью, высокомерием и самоуправством. Гетман окружил себя верными ему людьми, которые раболепствовали перед ним, но унижали простых людей. Во всей Гетманщине царило воровство и взяточничество. В итоге старшина обвинила Самойловича в «измене». Гетмана обвинили в намерении образовать из Малороссии независимое владение. Хотя обвинения никакими достоверными фактами не подтверждались, Самойлович был отрешён от должности, сослан сначала в Орёл и Нижний Новгород, затем в Тобольск. Таким образом, Самойлович был хорошим примером тех нравов и обычаев, которые царили в Малороссии. Сам был предателем, и его же предало ближайшее окружение.

Заговоры старшины против гетманов были обычным делом для Малороссии. Это вполне укладывалось в систему жизненных ценностей правящего слоя, который заправлял всеми делами в Гетманщине. Многие из «знатных» считали себя несправедливо обделёнными и достойными лучшей доли. Им тоже хотелось доходных мест, но число соискателей явно превосходило наличие вакансий. Отсюда постоянные интриги, заговоры, борьба за место у чиновничьей кормушки, за те «вольности и привилегии», которые позволяли нещадно эксплуатировать массу рядовых казаков, крестьян и мещан.

По сути, казачья верхушка копировала худшие социальные черты польской шляхетства, которое отличалось практически полной безответственностью и огромным высокомерием. За «привилегии» боролись не на жизнь, а на смерть. Никому не доверяли, кроме ближайших родственников, которых старались протащить на все прибыльные места. Хотя бывало, что и родственники предавали.



Даже в этой изощрённой борьбе за власть и доходы особенно выделялся гетман Иван Мазепа (1687—1708). Он не брезговал никакими средствами для уничтожения всякого, кто проявил малейшую недоброжелательность к его персоне. Происхождение Мазепы способствовало его антирусским взглядам. Его отец — Адам-Степан Мазепа, хоть и был одним из соратников Богдана Хмельницкого, выступил против Переяславского договора и в дальнейшем вместе с гетманом Выговским пытался учредить автономное Великое княжество Русское (а не «украинское», так как «украинцев» ещё не существовало в природе) в составе Речи Посполитой. В 1662 году польским королём был назначен на должность подчашего Черниговского и сохранил её до смерти. Адам-Степан Мазепа был сторонником Речи Посполитой, соответствующее образование получил и его сын.

Иван Мазепа учился в Киево-Могилянском коллегиуме, затем — в Иезуитском коллегиуме в Варшаве. По воле отца вошёл во двор короля Яна Казимира. Близость к королю позволила ему продолжить образование в Голландии, Италии, Германии и Франции. Мазепа свободно владел несколькими языками, включая русский, польский, татарский, латынь, французский и немецкий. Однако из-за нескольких конфликтов, Мазепа не смог продвинуться при дворе польского короля. Мазепа уехал в свое имение, после смерти своего отца занял должность подчашего Черниговского. Затем вошёл в круг гетмана Правобережной Малороссии Дорошенко. Хотя Дорошенко ориентировался на Турцию и Крымское ханство, был врагом Речи Посполитой.

В 1674 году во время дипломатической миссии в Османскую империю, по дороге в Константинополь делегация была перехвачена кошевым Запорожской Сечи Иваном Сирко. Мазепу переправили левобережному гетману Самойловичу. Мазепе, который имел отличное образование, гетман поручил воспитание своих детей. Через некоторое время Мазепа получил звание генерального есаула. Кроме того, Мазепа выполнял дипломатические миссии, часто посещал Москву, где приглянулся фавориту царицы Софьи — князю Василию Голицыну. Мазепа и Голицын были тогдашними «западниками», они получили отличное образование и сочувствовали польско-западным нравам. После падения гетмана Самойловича, Голицын оказал решающее влияние на избрание Мазепы гетманом Левобережной Малороссии.

Необходимо сказать, что Мазепа, как и другие члены старшины, принял активное участие в падении Самойловича. В книге «Мазепа» историк Н. И. Костомаров отмечает «его интриги, употребленные им перед всемогущим временщиком князем Василием Васильевичем Голицыным для погубления гетмана Самойловича». Существует записка Мазепы, сохранившаяся в делах Государственного архива, которая показывает, что Мазепа после своего избрания в гетманы заплатил своему покровителю, князю Голицыну взятку за помощь.

Таким образом, к вершине своей карьеры Мазепа, как и многие другие «герои Украинской истории», шёл через постоянные измены. Он предавал своих благодетелей: предал Польшу, перейдя к её врагу — гетману Дорошенко; затем без всяких сомнений перешёл на сторону врагов Дорошенко; ещё подлее поступил с Самойловичем, который пригрел его и ввел в старшину.

Став гетманом Мазепа стал методично и последовательно превращать в «изменников» и «бунтовщиков» не только потенциальных конкурентов, но своих вчерашних товарищей, которые обеспечили ему приход к власти. Вначале он занялся родственниками и помощниками свергнутого Самойловича. Зятя бывшего гетмана, князя Четвертинского, которому он сам, будучи в столице, выхлопотал возвращение в Малороссию, Мазепа возненавидел за то, что князь не отказался от прежнего обещания и женился на дочери Самойловича. Кроме того, он приютил тещу, жену опального гетмана. Подобного благородства Мазепа не вынес и стал распускать про князя порочащие его слухи. В результате князя с женой и тещёй выслали из Малороссии.

Затем Мазепа расправился с гадячским полковником Михаилом Василевичем. Он отрешил его от должности. Но на этом не успокоился и оклеветал перед центральными властями. Правительство пошло навстречу Мазепе и Василевича отправили в Москву. Но там за ним вины не нашли и вернули в Малороссию, отпустив в принадлежавшую ему маетность (имение, поместье) Михайловку. Василевич жил тихо и спокойно, но Мазепа продолжал клеветать на отставного полковника, и в итоге добился своего. Василевича снова привлекли к следствию, подвергли пыткам и сослали в Сибирь. Надо отметить, что в период Гетманщины Москва обычно шла навстречу пожеланиям гетманов, даже если их от их доносов за версту тянуло обманом. Москва предпочитала не ссориться с местными властями. Однако такая позиция в итоге раз за разом приводила к кризисам. Повторилось всё и с Мазепой, который предал и Россию.

Чудом смог избежать гибели переяславский полковник Леонтий Полуботок, родственник и товарищ Василевича. На него Мазепа также настрочил донос. Леонтия отстранили от должности. Но Мазепа не унимался и продолжал доносить на Леонтия, добиваясь полного его уничтожения. Так, гетман доносил в Москву, что полтавский полковник Лысенко и более ста полтавских жителей бьют челом на Полуботка во многих обидах и разорениях. Поэтому необходимо казнить Леонтия. Полуботок, узнав о беде, немедленно бросился в Москву, но оттуда его под караулом выслали в Малороссию для суда войсковому праву. Мазепа, тем временем, уже составил новый донос. В нём гетман утверждал, что Леонтий клеветал на него киевскому воеводе, будто Мазепа хочет изменить и уехать в Польшу. Но на запрос Москвы киевский воевода М. Ромодановский сообщил, что ничего подобного Полуботок ему не говорил, хотя и бранил гетмана за «разорение». От смерти Полуботка спасло только то, что Мазепа решил снизить давление, решив, что старшине дан хороший урок.

При этом Мазепа продолжал чернить не только возможных врагов, но копал под тех, кто служил ему верой и правдой. Причем Мазепа это делал крайне коварно и подло. Внешне гетман им как будто покровительствовал, а тайно писал доносы, готовя почву к уничтожению. Так, генеральному есаулу Войце Сербину и переяславскому полковнику Дмитрашке Райче он дал универсалы на новые маетности (поместья), сам ходатайствовал в Малороссийском приказе о выдаче им жалованных грамот по своим универсалам. Одновременно тайно доносил в Москву о Сербине, что тот ему нежелателен, а Райче припоминал его давние дела ещё при Брюховецком и Многогрешном. Писал о переяславском полковнике, что его якобы ненавидят в полке за то, что тот, будучи уроженцем Валахии, ставит сотниками своих земляков. В результате Райчу отстранили от должности.

Не забыл Мазепа оклеветать и киевского полковника Солонину. А когда тот умер, отобрал у его наследников имения, отдав своей матери. Также он поступил и после смерти генерального писаря Борковского. Мазепа забрал себе имения его вдовы и малолетних детей.

Мазепа значительно укрепил свои позиции при молодом царе Петре Алексеевиче. Гетман смог очаровать Петра, который уважал образованных людей, постоянно давал советы молодому государю в польских делах. Со временем между ними возникла тесная личная дружба. Мазепа принял участие в Азовских походах, а в 1700 году малороссийский гетман стал вторым кавалером учрежденного царем Петром ордена Андрея Первозванного. Государь лично возложил знаки ордена на гетмана «за многие его в воинских трудах знатные и усердно-радетельные верные службы». За два десятилетия гетманской власти Мазепа стал одним из богатейших людей не только Малороссии, но и России. Он был владельцем более 19 тыс. дворов в Малороссии и более 4 тыс. дворов на юге России (ему принадлежало порядка 100 тыс. душ).

Вершиной его разрушительной деятельности стала измена России. В самый критический момент, когда требовалась мобилизация и единение всех сил перед лицом внешнего вторжения, Мазепа замыслил и осуществил переход на сторону шведского короля Карла XII. Гетман планировал создать из Малороссии «самостоятельное владение» под верховенством польского короля. Надо сказать, что из Малороссии на Мазепу постоянно поступали доносы. Но царь Пётр доносам верить не хотел, доносчиков жестоко наказывали, а доверие царя к гетману только увеличивалось. В целом же Малая Русь сохранила верность государю Петру. С Мазепой на сторону шведов перешло всего около 1,5 тыс. казаков. К тому же многие из них старались дезертировать, чтобы не воевать с братьями.

Кажется, что невозможно представать эту полную крови, грязи и подлости эпоху, борьбу за обладание властью и богатством «бескорыстным служением Родине», а предателей, изменников, воров и убийц — «героями, борцами за свободу и права народа». Однако украинизаторы эту задачу решили. Изменники, клятвопреступники и воры были смело объявлены людьми «передовых убеждений», «подвижниками украинской национальной идеи», «борцами за независимость». Эти стереотипы упорно внедряли на территории Малой России в течение двух столетий. Сначала в трудах почти неизвестных маргиналов, а с 1991 года со школьной скамьи. Поэтому не стоит удивляться тому, что нынешние представители украинской «элиты» один к одному уголовники, военные преступники, воры, и моральные уроды.

Очевидно и то, что внутренние конфликты в Малороссии имели сугубо внутренние предпосылки — передел власти и собственности. Москва, вопреки утверждениям украинских историков, что Россия своей политикой способствовала разжиганию внутренних конфликтов, наоборот, старалась их погасить. Смута и террор в Малороссии были вызваны социальной сущностью малороссийской «элиты», которая скопировала худшие черты польского шляхетства. Знать хотела «красиво жить», постоянно богатеть, властвовать над «хлопами», при этом не отвечать за управленческие ошибки.

Всякая победившая группа стремилась к полному уничтожению поверженных противников. Причем врагов стремились именно уничтожить, как политически и материально, так и физически. Часто только вмешательство российского правительства спасло сотни жизней, для которых ссылка в Сибирь или другие области России была спасением от гибели. Казни, конфискации, изгнание, вечная ссылка в Сибирь и убийства были в подавляющем большинстве случаем местным делом. Центральное правительство играло при этом пассивную роль. Москва была вынуждена мириться с подобным положением дел, пытаясь невмешательством хоть как-то сохранить стабильность в Малороссии. К тому же нельзя забывать, что в этот период Россия вела тяжелые войны с Речью Посполитой, Портой, Крымским ханством и Швецией. Москве нужен был спокойный тыл. Ситуацию в Малороссии оставляли на самотёк, не желая резкими действиями вызвать дестабилизацию края.

В Москву непрерывным потом поступали доносы о «заговорах», «изменах», тайных сношениях с врагами Российского государства. Доносили все и непрерывно. Причем количество таких доносов было столь огромным, что значительную их часть просто не проверяли. Приходилось принимать их на веру, или ничего не предпринимать. И в том и другом случае ошибка могла привести к опасным последствиям. Поэтому правительство довольно часто просто ничего не делало, в надежде, что время подтвердит или опровергнет информацию.

Не были «значные» и настоящими защитниками народных интересов, как их пытаются представить украинские «историки». Между казачьей старшиной и народом существовала огромная пропасть. Социальная ситуация походила на положение панов и «хлопов» в Польше. Времена общенародного единства, когда весь народ сплотился в борьбе с Польшей в 1648-1654 гг., давно были в прошлом. Война за воссоединение русских земель отошла на второй план и была вытеснена внутренним противостоянием. Именно украинская знать и вызвала этот конфликт. «Значные» стремились как можно дальше отделиться от народа, стать полновластными хозяевами земель и людей. Представители казачьей старшины старались показать, что они «не здешней простонародной малороссийской породы» (Ефименко А. Я., «История украинского народа»). В ряды старшин активно принимали шляхтичей с Правобережья вроде Мазепы.

Из этой «элитарности» происходило и высокомерное, презрительное отношение к простонародью, его исконной и врожденной глупости, невежестве. Малороссийская знать полностью повторяла психологию польского панства, с его презрением к «хлопам». Гетман Мазепа, рассуждая о возможности враждебных действий со стороны Речи Посполитой в начале 1704 г., убеждал царя Петра: «Наш народ глуп и непостоянен, он как раз прельстится… Пусть великий государь не слишком даёт веру малороссийскому народу…» Мазепа предлагал прислать русскую армию, чтобы «держать народ малороссийский в послушании и верном подданстве». О том же гетман твердил и перед своим предательством в июле 1708 г.: «Вельми опасаюсь, дабы под сие время внутреннее между здешним непостоянным и малодушным народом не произошло возмущение…». По его мнению, столь же ненадежными были и малороссийские войска: «На наши войска надеяться нечего, потому что привыкли они бегать или гетмана со старшиной в руки неприятеля отдавать…»

Так было не только при Мазепе. И до него старшина и местные духовные иерархи постоянно твердили центральному правительству, что измена господствует в Малороссии, что казаки шатаются, положиться на них ни в чём нельзя, что они при первом появлении врага, перейдут на его сторону. Посольства из Малой России привозили ворох доносов. По сути, казачья верхушка в этом мнении давало себе самооценку. Когда Мазепа предал Россию и Петра, только незначительная горстка казаков перешла с ним на сторону шведского короля. Да и то рядовые казаки, когда разобрались в ситуации, старались дезертировать. По себе Мазепа и ему подобные предатели судили о той части русского народа, которая в силу исторических обстоятельств побывала под польским игом, а затем попала под власть малороссийских «значных». Простому народу приписывали собственные замыслы и побуждения, низость и подлость.

Малороссийская «элита» не зря ненавидела и боялась простых людей. Мазепа довольно хорошо обозначил причину этого страха: «Не так страшны запорожцы и татары, страшнее нам малороссийский посполитый народ: весь он своевольным духом дышит: никто не хочет быть под той властью, под которою пребывает» (Костомаров Н. И., «Мазепа»). И это было неудивительно. Народ не хотел примириться с тем фактом, что власть в Малой России захватили безродные выскочки которые ещё вчера прозябали в неизвестности. Что они считают себя полными хозяевами огромного края. Народ не считал господства «значных» законным или освященным обычаем.

К тому же малороссийская «элита» по своим качествам не была способна привести край к процветанию, действовать во благо большинства. Их главной целью была власть и обогащение любой ценой. «Значные» не могли ни навести должный порядок в Малороссии, ни обезопасить его от внешних врагов, которых они сами часто призывали, ни наладить хозяйственную жизнь, думая только о своём обогащении. Отсюда и ненависть народа к «значным». Эта ненависть была взаимной.

Новоявленные хозяева настолько боялись простых людей, что даже опасались собирать войска. Когда в 1702 г. гетман Мазепа спросил старшину, следует ли соединять полки, чтобы выступить против запорожских казаков, ответ был единодушным — «нет!» Старшины боялись бунта.

Продолжение следует …