На чем спали наши предки

Постелью людям, жившим в каменном веке, служила земля, покрытая максимум шкурами животных. Только шумеры около 5000 лет назад стали выделять в своих жилищах специальные комнаты для сна, да еще и делать спальное место на возвышении. Чем выше от пола, тем меньше вероятность укуса ядовитых гадов, да и теплее так, хотя сама ниша, похожая на полку в плацкартном вагоне, была холодной и твердой — камень все-таки.

Впервые что-то похожее на современную кровать появилось у древних египтян. Это был деревянный лежак на четырех ножках (как правило, их делали в виде лап животных), на который натягивали сетку из ремней и веревок. Именно такая позолоченная лавка найдена в составе погребальной мебели матери фараона Хеопса Хетепхерес I, а еще в гробнице Тутанхамона (XIV век до н. э.). Правда, до удобства им все равно было далеко, ведь вместо подушек использовали подголовник, сделанный из камня, дерева или металла. Да и такая роскошь была доступна только избранным. Простые люди продолжали спать на мешках с сеном или лежаках из досок и камней.

В Древнем Риме стали делать кровать со спинкой и в изголовье, и в ногах. Ее называли «лектус». Подушки и матрасы набивались шерстью, сами же «лектусы» завешивали прозрачной материей для защиты от насекомых (именно эта завеса позже перевоплотилась в балдахин).






Простые смертные в раннем Средневековье недалеко ушли от каменного века и по-прежнему спали где придется: стелили на пол или на скамейку у стены ковры, покрывали поверхность матрасами, набитыми перьями, шерстью или волосом, укрывались тканью, шкурами. От насекомых спасал полог. Ткань могла быть и легкой, и плотной — в зависимости от климата; полог, помимо прочего, укрывал от сквозняков — спали-то в древности нагишом.

К XII веку кровати уже становятся похожи на то, что мы знаем сегодня. Хотя появляются они в первую очередь у той же знати. Деревянные, богато украшенные резьбой и росписью, а также самоцветами, они к тому же утопали в подушках — самых разных размеров и форм. Изголовье было приподнято по отношению к изножью. Тогда же появляются и раскладные диваны с кожаными подушками, которые сверху обтягивали шелком. Днем такие лежаки использовались в качестве кушетки. Рабочий люд спал на простых деревянных лежанках из досок, но важен сам факт — кровать вышла в народ.






Благодаря сказке про Емелю все знают, что на Руси спали на печи. Всегда ли это было так — вопрос спорный. Ведь на заре славянской истории в VIII–XIII веках печь топили «по-черному» — дымохода не было, и вся копоть и сажа валили прямо в избу, выходя через двери и окна. Можно ли было спать среди этой геенны огненной — сказать сложно. А вот после протапливания — вероятно, да. Точно известно, что на русской печке отлично спалось с XV–XVI веков, когда у нее уже появился дымоход. Для того чтобы на нее было удобнее взбираться, делались ступени. Спали на печи не все — только старшие, уважаемые члены семьи.

Впрочем, у славян (примерно со второй половины I тыс. н. э.) была альтернатива — полати, иначе говоря, деревянные лежанки, крепившиеся под потолком рядом с печью. Чаще всего их крепили к двум пересекающимся стенам или между стеной и одной из стенок русской печки. Были они сначала низкими, в полуметре-метре от пола, затем переехали наверх: здесь и теплее, и место в избе экономится. Детские полати делали с бортиками, чтобы малыши не свалились вниз; младенцы же спали в зыбках — деревянных люльках, веревки которых подвешивались к потолку, а летом — на дерево. Взрослые полати делались без бортов и напоминали высокие и широкие полки. Полати были атрибутом не только крестьянского дома, их нередко можно было встретить и в боярских усадьбах.

Однако такие приспособления были актуальны лишь в холодное время года. Летом, когда печь использовали лишь для приготовления пищи, на полатях сушили овощи и травы. Люди же спали на скамейках или на сундуках, которые не только были большими и заменяли собой шкафы, но и специально делались с плоской крышкой. Возможно, использование сундука в качестве лежака не только экономило место в избе, но и защищало добро, хранящееся в нем, от воров.

В качестве матраса использовали тюфяк — его делали из мешковины и набивали чем придется, например старыми тряпками. Богатые люди могли позволить себе перину — матрас, набитый птичьим пухом и перьями. Соломенником называли матрас, набитый соломой, а сенником — высушенным сеном или мхом. Их шили из прочной холщовой ткани, чтобы сено не кололо спящего. Были и другие виды матрасов — например, те, что набивались конскими волосами или даже морскими водорослями. Одним из самых дешевых был лыковый матрас, который наполнялся обработанной корой ивы или липы. Впрочем, у него был большой недостаток: из-за того, что древесина со временем отсыревала, он плесневел.



Кровати как таковые появились в русских крестьянских домах лишь в XIX веке, а вот в боярских хоромах их узнали еще во времена Петра — в XVII столетии. Вот только привычка спать под потолком у русских людей была весьма живуча, а потому родовитые сановники и зажиточные купцы превращали свои кровати в слоеный пирог — с ворохом перин, тюфяков и одеял. Для того чтобы добраться до верха, приходилось даже подставлять небольшую лестницу или стул.






Век великолепных кроватей — именно так окрестили мебельщики XVII столетие. Сооружения для сна тогда были высокими и невероятно помпезными, с вычурной резьбой, покрытой позолотой. Про балдахин и говорить не приходится: тяжелые парчовые или бархатные ткани обильно расшивались золотыми и серебряными нитями, жемчугом и драгоценными камнями. Часто его делали в тон обоев на стене или, напротив, подбирали контрастные ткани.

На такой кровати не стыдно было и придворных принять, что, к примеру, французский монарх Людовик XIV и делал. Удобно устроившись под балдахином с надписью «Триумф Венеры», он даже заседания парламента проводил. Принцы крови при этом сидели, придворные стояли, а мелкие чиновники стояли на коленях. Обычай принимать гостей лежа вообще был в моде. Женщины часто вообще не вставали с кровати, принимая у себя близких родственников и друзей. Остается добавить, что спал король-солнце все-таки на другой кровати, вероятно, более скромной; впрочем, если верить архивным источникам, у него их было не менее 413 — мог позволить себе выбирать.



Петр I тоже мог завести себе подобную кровать, однако вместо этого ненавидевший всякую роскошь царь-плотник стал счастливым обладателем кровати-шкафа. Такие встроенные кровати, похожие на комод с двумя дверцами, в ту пору были очень популярны в холодных регионах Европы, в том числе и в любимой Петром Голландии. Главная их прелесть заключалась в том, что здесь никогда не дуло. Сие новшество Петр, по своему обыкновению, пытался внедрить и среди своих подданных, но те стараний не оценили — спальные шкафы в России так и не прижились.