Каменные люди: фибродисплазия - история болезни.

Портрет Патина и обложка сборника с его письмами:

По-русски сегодня это называется Литопедион, от греческого «каменное дитя». Это редкий феномен, когда плод умирает во время внематочной беременности, а тело матери, не способное абсорбировать или избавиться от мертвой плоти внутри себя, включает механизм защиты, известный как кальцификация, постепенно превращая мёртвое и нерождённое дитя в камень. За 400 лет медицинских записей вы сможете найти всего около 300 известных случаев литопедии, и большинство из них были обнаружены случайно. Согласно сегодняшней статистике, среднее время ношение окаменевшего плода до момента его диагностирования составляет 22 года. Этот феномен отчасти привел к продвижению идеи о кесаревом сечении и далеко не всегда проходил бессимптомно в более ранние времена.

Например, в 10 веке в Кордове, во времена Омейядского халифата, арабский врач Абулказис был шокирован, встретив пациентку с большой опухолью в районе пупка. Опухоль переросла в гнойный свищ и он прооперировал её, найдя в брюшной полости огромное количество гноя и остатки маленьких окаменевших костей. Доктор был невероятно шокирован, опознав в гниющих останках наполовину окаменевший эмбрион. Он удалил всё, что смог. Но нагноение не заживало, хотя пациентке стало легче. Вероятно, это был временный эффект, и её дальнейшая судьба видится не столь оптимистичной.

Извлеченные литопедионы:




Проведённая доктором Паттином аналогия была, несомненно, интересной, но она была неверной по своему происхождению. Фибродисплазия с литопедионом имеют достаточно мало общего, хотя на хирургическом столе в Средние века эффект мог выглядеть схоже. Из-за неверного сравнения и непонимания процессов формирования костной ткани на 200 лет мы получили неверный диагноз, смешав оссификацию и кальцификацию вместе. В одном случае это накапливание солей кальция в мягких тканях, например для спасения от гниющей плоти или паразита, в другом - рост полноценной костной ткани, заживо сковывающей больного в его собственный скелет.

Более-менее полностью и подробно описанный случай датируется почти столетием спустя. Джон Фреке, сын министра сельского хозяйства, отданный в обучение доктору Ричарду Бланделлу, с малых лет начал увлекаться хирургией, как бы это странно не звучало. Получив диплом в 1702 году, он сразу же открывает частную практику в Лондоне. В 1725 году становится ассистентом хирурга в больнице св. Варфоломея. Ему поручают лечение глазных болезней и офтальмологические операции. И то и другое - признак величайшего мастерства, медицинского признания, и, в принципе, весьма недурно оплачиваемая должность в одном из самых престижных госпиталей страны. Однако Джон не хотел ограничиваться офтальмологией и занимался в свободное время изучением методов литотомии, при возможности и наличии больных практикуя и оттачивая навыки. Литотомия это про то, как удалить камень из желчного или мочевого пузыря, не разрезая вас вдоль и поперек, а просовывая трубки в разные отверстия. В те годы это был невероятно сложный, но прогрессивный метод. И если бы не такие люди, как Фреке, и пациенты, смело отдающие свои тестикулы на растерзание врачам, человечество, возможно, никогда бы и не освоило неинвазивные операции. Но что двигает науку сильнее, чем любопытство и отчаянная храбрость пациентов, испытывающих сложности с мочеиспусканием?

Позвонковые наросты кораллообразной формы:




14 апреля 1736 года в госпиталь св.Варфоломея пришел мальчик. Его походка была немного странной, но передвигался он самостоятельно. Ему было 14 лет и без детального осмотра он казался вполне здоровым. Мальчик спросил врача приемного отделения: "Что нужно сделать, чтобы избавиться от наростов?". "Каких наростов?" - ответил доктор. Дальнейшие исследования описывают найденные у мальчика кораллообразные наросты толщиной, не превышающей пенни, и отходящие от позвонков, начиная с шеи и до крестцового отдела, а также от каждого ребра - соединяя их вместе, наросты формировали корсет, мешавший ребенку двигаться, нагибаться, вращать шеей. Тогда эти наросты наспех сравнили с конкрементами, которые образуются у человека в желчном и мочевом пузырях, да и вообще много где... Мальчика послали к Джону Фрекке, который как раз и увлекался «камнеобразованием». Если бы не его любопытство, возможно этот случай бы также не дошел до нас. Но доктор стал с интересом следить за пациентом, хотя помочь ему ничем не мог. За время исследований и наблюдений был отмечен быстрый прогресс заболевания.

Сложно сказать, что бы стало с такими пациентами на территории Европы в ранее Средневековье, эпоху религиозных войн или период расцвета инквизиции. Так, например, в 1744 году для медицинского осмотра тела, напугавшего врачей, привлекли даже служителей церкви. Преподобный Дин Копинг вместе с епископом Робертом Р.Р. и Чарльзом Смитом осматривали скелет умершего от фибродисплазии, испытывая одновременно религиозный трепет и собственное мужество на прочность. Из известного описания мы можем выделить следующие моменты: весь скелет представляет из себя цельную, не распадающуюся и несгибаемую структуру. Лопатки срослись в пластину, от костей бедер отходят гребни и шипы, напоминающие побеги коралла или ветви жуткого растения, длинной они достигают от 8 до 9 дюймов. Из задней части пяточных костей вырастают шпоры. Массивные деформированные челюсти удалось открыть только ножом. Болезнь настигла мужчину в возрасте 18 лет и к 60 забрала его жизнь.




Уильям Генри в 1759 году сообщает о следующем случае. Мужчине 19 лет. Первые симптомы появились за 2 года до обращения. Из жалоб - отеки и боли в запястьях рук, лодыжках и ногах до колен. При обследовании установлено, что обе руки от кистей до локтя представляют сплошную костную массу. Частично костная ткань появилась вместо мышц икр. Назначено фирменное для того времени лечение «принимать ртуть до начала обильного слюноотделения».

Вообще, до начала 20-го века, ученым, по большому счету, нечего было прибавить к скудным и невероятно редким описаниям заболеваний. Оно получает научную классификацию и заковыристое название на латыни - myositis ossificans progressiva, которое можно упрощенно перевести как "прогрессирующее окостенение мышц". Первые глубокие исследования и систематизация информации начинается спустя 200 лет после смерти первого пациента. В 1918 году Юлиус Розентрин из окружного госпиталя Зион в Сан-Франциско начинает свой объёмный труд по изучению болезни. К этому времени число известных примеров достигает 133. Нет даже малейшей догадки о природе болезни. Впоследствии он поэтично напишет: "...Не удивительно, что заболевание, ставящее в тупик во всем от его первопричины до конечной стадии, вызывает у ученых желание полемики и скрупулезных исследований...".

Фотография Гарри Истлэка, завещавшего тело науке:




В первую очередь Юлиус пытается сравнить болезнь с Myositis ossificans circumscripta - схожим феноменом доброкачественных неопухолевых костных образований в мышцах и мягких тканях. Сегодня считается, что MОС, или оссифицирующий приобретенный миозит, имеет травматическую причину и более точное современное его название - myositis ossificans traumatica. Хотя механизм заболевания является загадкой, 80% появления «окаменелостей» в мышцах, преимущественно бедер и рук, являются последствием именно физической травмы. В отличии от фибродисплазии, эти камни единичны и не разрастаются так обширно. Хотя в некоторых случая межреберные пространства и грудные мышцы замещаются костной тканью в достаточно больших объемах. Возможно, вам это покажется отсылкой на суперспособности, когда после сильной травмы вы становитесь сильней, а ваши кости крепче. Что ваши ребра срастаются вместе, утолщаются за счет окостенения мышечной ткани и создают вам бронежилет, делающий вас неуязвимыми. Ну что же... это не так. Вообще, фраза о том, что сломанные кости становятся крепче, может звучать только от тех, кто их не ломал, а потом не сидел, обняв кота в свои 50 лет в дождливый вечер у окна. Реальность очень и очень далека от таких мифов, заключающихся в инвалидности, ограничении подвижности, проблемам с позвоночником и болями, в сравнении с которыми ваша межреберная невралгия даже рядом не стоит.

Костное образование в мышце на ноге:




Розентрин тоже не знал, почему так происходит. Единственная разница между нами и ним в том, что мы лучше знаем механизм образования костей и отличаем его от кальцинирования. Сегодня мы знаем, что при повреждении скелетной мышцы высвобождаются воспалительные цитокины - важные гормоноподобные белки. Эти белки, помимо иммунной системы, стимулируют эндотелиальные клетки кровеносных сосудов. Эндотелий в норме синтезирует множество веществ, регулируя огромный ворох функций - от артериального давления до проникновения воды, продуктов метаболизма в кровь и обратно - являясь не просто стенками вашей кровеносной системы, как полиэтиленовый пакетик, а живым регулятором, фильтром и средством контроля многих функций. Резкий выброс цитокинов заставляет клетки этого эндотелия превращаться в мезенхимальные стволовые клетки, что в большинстве случаев поможет вам восстановить повреждения. Но иногда что-то идет не так, и М.стволовые клетки дифференцируются на хондроциты и остеобласты. Остеобласты в организме формируют костную ткань, и если они появились, а все кости давно сформированы, они иногда могут начать формировать новую кость в том месте, где ей вовсе не место.




Мы также смогли отделить миозит травматический от прогрессирующего. Механизм развития в целом тот же, но если в одном случае источник - травма и выброс белков в одном месте, то в другом случае - генетическое отклонение, которое повторяет процесс по всему телу. Миозит в начале 1970-х был переименован ныне покойным доктором Виктором МакКусиком из медицинской школы при Университете Джона Хопкинса в fibrodysplasia ossificans progressiva. Проще говоря, миозит заменили фибродисплазией, так как костенеют не только мышечные ткани, но и связки, и сухожилия. Фибродисплазия - генетическое и негенетическое заболевание одновременно. Оно может передаваться потомству и вызывается случайной мутацией одного из наших генов при зачатии.

30 октября 1995 года Гарри Истлэк - самый известный пациент, страдающий фибродисплазией - прибыл на симпозиум в Филадельфию. На встречу с ним приехали 43 семьи, так или иначе соприкоснувшиеся с этим заболеванием. Помимо них здесь собрались десятки врачей ортопедов, генетиков и молекулярных биологов. К сожалению, сам Гарри, не смотря на свою значимость, особой активности проявить уже не мог. Гарри умер за 22 года до этих событий не дожив несколько дней до своего 40-летия, и теперь покоится в стеклянном гробу, выставляемом на показ на научных конференциях.

Давайте посмотрим на симптомы Гарри поближе. Если мы сейчас взглянем на его скелет, то первое, что должно броситься нам в глаза, это то, что он ближе к статуе, изваянию, но не тем скелетам, что мы привыкли видеть. Его кости не нуждаются в опоре, между ними нет проволоки или скоб. Он стоит опираясь на свои две ноги. На самом деле у Гарри два скелета: нормотопический - присущий нам с рождения, сформированный на стадии эмбриона, и гетеротропический - тот, который вырос у Гарри за годы его жизни. Широкие ленты, пластины и наросты окутывают те формы костей, которые мы привыкли видеть, превращая знакомые анатомические силуэты в странную замершую форму. Дополнительные слои соединяют каждую его кость, они наслаиваются на лицо и череп, сковывают пальцы, плечи, ребра... Что же с ним произошло?

Гарри Истлэк рядом с Кэрол Орзел:




Его история началась в 1933 году в Филадельфии. Стандартный и наиболее типичный первый симптом - пороки развития больших пальцев ног. Гарри, как и большинство пациентов, не испытывал никаких симптомов до 5 лет. Примерно в это время, когда он играл со своей сестрой Элен, его сбила машина. Поврежденная голень начала формировать вокруг себя новую гетероскопическую кость. Затем этот процесс стал нарастать по всему телу и вокруг всех костей. Каждой кости в теле.




Диагноз фибродисплазии представить себе очень сложно. Даже сейчас, спустя тысячи лет после появления медицины, развития её как науки, мы сможем насчитать не больше 1000 пациентов за всю историю человечества. Попросту не зная о ней, врачи делали, что могли - боролись с симптомами. Гарри перенес 11 сложных хирургических операций. Увы, не знали тогда и что любая травма, операция или биопсия существенно ускоряют рост костной ткани. Мать Гарри, Елена, родила его, когда ей был 41 год, а его отец работал на железной дороге. Окружающие понимали, как ему сложно, и пытались помочь по мере сил. У него было отдельное бесплатное место в театре им.Гамильтона, 7-ой ряд, средина, партер - там было специальное место, чтобы можно было вытянуть ногу, которая у него больше не сгибалась.

История Гарри по годам:




Но заболевание прогрессировало неумолимо. Оно не является смертельным, так как не затрагивает жизненно важные органы. Раньше такие больные умирали от голода, так как срастались челюсти, или от недостаточности дыхания из-за зарастания мышц диафрагмы и ребер. Где-то в возрасте 20 лет Гарри перевели в дом престарелых и неизлечимо больных им.Инклиса, проще говоря в хоспис, где он провел ещё 20 лет своей жизни. Гарри умер от проблем с сердцем.

Гарри никогда не видел себе подобных и во время течения своего заболевания был одинок. Но к моменту начала исследований Майклом Зассофом, учеником МакКусика, в мире было уже 18 живых больных с таким диагнозом. А в 1988 году была создана Международная ассоциация больных фибродисплазией.

Не так давно ученые обнаружили фибродисплазию у других млекопитающих. В частности, удивительный повод для беспокойства подбросили Оленьковые - это семейство крохотных парнокопытных оленей, живущих в азиатских джунглях. По-английски их мило называют "мышиные олени". Исследования показали, что наличие заболевания носит популяционный, а далеко не единичный характер. Болеют в-основном самцы, и признаки заболевания присутствуют в популяциях, где можно заметить дефицит самок. При том, что фибродисплазию при обследовании представителей вида нашли даже в редких экземплярах, содержащихся в зоопарках. Как целый вид оказался так широко охвачен таким редким феноменом? Каков истинный процесс развития? Что у нас общего?

Сросшиеся в единую пластину кости спины и представитель оленьковых:




Всё вместе это вызывает настороженность и необходимость исследования генетических болезней более тщательно.

Тема метаморфоз в мифах самых разных народов и культур затрагивается почти повсеместно, но как и в большинстве случаев, за расписной ширмой красивых историй о древних героях мы можем встретить неприглядную истину, берущую начало из вполне реальных явлений. Начиная с Медузы Горгоны и «Метаморфоз» Овидия, в которых Летаю и Оленуса боги превратили в камень, заканчивая исландскими сагами о троллях, каменеющих с рассветными лучами, мы видим природу, способную превратить любую жизнь в камень.

Малахитовая мышь из музея минералогии, каждая клетка животного в результате псевдоморфозы заменилась камнем:




Заменить плоть костью, пиритом или гранитом. Оставив нам вместо цветущей жизни холодные изваяния и бесконечность самого времени для сочинений наших сказок.