Позабытый фехтовальщик, которому в свое время не было равных
В эпоху несовершенного дульнозарядного оружия умение фехтовать значило многое. Причем тренировались в этом умении и военные, и штатские – дуэль в ту пору считалась реальностью, а не пережитком. Скажем, наш Пушкин носил трость со свинцовой начинкой для укрепления кисти, а статическое упражнение с утюгом и сегодня рекомендуют инструкторы стрелковых школ (взято именно из бретерской практики). Для военных и вовсе этот навык считался жизненно важным, так что многие из офицеров, помимо регулярного выполнения обязательного армейского комплекса, брали еще и уроки на стороне.
Школы фехтования обсуждались и ранжировались в обществе не менее серьезно современных вузов и бутиков. Случалось, специально затевались поединки между руководителями таких школ – с целью выяснить чье же кун-фу лучше. Победитель имел полное право увеличивать размеры платы за обучение.
Чести ради, стоит заметить, что лучшие бойцы предпочитали время от времени менять учителей, с целью хорошенько освоить приемы сразу нескольких течений и стилей. Так, одновременно существовали (это помимо отдельных учителей, работающих "в розницу") английская, испанская, немецкая, французская, итальянская школы фехтования (до нашего времени в более-менее комплектном состоянии дожили испанская и французская), исповедовавшие совершенно разные принципы, модели поведения, оружие, техники. Так что, если хотелось прослыть за серьезного бойца, приходилось изучать все. Мало ли с каким противником сведет судьба. В конечном итоге при равных силах часто победа доставалась тому, кто и вовсе не признавал общепринятых шаблонов – как герой романа "45" Дюма.
Родился Жан-Луи на Сан-Доминго (Гаити с 1804 года) в 1785. Мать его была свободной негритянкой, а про белого отца никто ничего не знал. Так что будущий герой оказался мулатом в эпоху, в которой цвет кожи значил слишком много для судьбы и карьеры. И легких путей не предвиделось по определению.
В 1793 его усыновляет и вывозит во Францию протестанская семья. А через три года приемные родители умирают, так что с 1796 юный гаитянин становится сыном 32 пехотного полка. И с самого начала службы уже участвует в боевых действиях сначала в составе Итальянского корпуса, а с 1798 – в Египте. В 1800 он становится барабанщиком, с 1805 служит в гренадерской роте. Правда, все так же барабанщиком, поскольку ростом не отличался – примерно 157 см в привычной нам системе. Что не мешало ему побывать во всех сражениях, в каких только довелось участвовать полку за период с 1804 по 1814. Кстати, в 1805 при Ульме он получит штыковую рану в губу.
Первые уроки фехтования Жан-Луи Мишель стал брать в 12 лет. Сначала неофициально – малец приглянулся одному из полковых мастеров клинка. И уже там проявится его особая манера вести бой: скупо на движения, никакой лишней суеты при полном пренебрежении к тогдашней теории фехтования – он не признавал школ и авторитетов. Его главным критерием являлась практичность и эффективность того или иного приема. В 1806 он уже занимался под руководством полкового мастера – такие в ту пору содержались при воинских частях и работали тренерами рукопашного боя. И этот мастер уже был интересен Жану-Луи только как хороший спарринг-партнер – у парня действительно оказался небывалый талант.
Известен случай в 1804 году, когда этот маленький мулат целый час на дуэли изматывал рослого испанца под два метра ростом. А когда тот выдохся, француз преспокойно заколол его. В другой раз какой-то записной остряк прошелся по внешности маленького барабанщика и его любви к частым тренировочным спаррингам с учебной рапирой. Мишель вызвал обидчика и дал тому возможность вдоволь намахаться боевой шпагой – сам-то он работал тупой учебной рапирой. И в конце боя попросту хлестко ударил соперника по лицу – тот упал и признал себя неспособным больше продолжать бой.
Всего до 1814 года этот гений шпаги бился в 30 поединках – и ни одного не проиграл. Так что вскоре не нашлось бы никого, кто отважился задирать этого маленького бретера. А вскоре он и сам стал преподавать фехтование в полку.
Когда их 32-й полк стоял в Испании (это 1814 год), соседний 1-й полк (набранный почти целиком из испанцев) с французами затеял ссору. И конфликт вышел настолько масштабным, что пришлось организовывать своеобразную дуэль избранных представителей – только чтобы предотвратить массовое побоище.
Выбрали 15 представителей от каждого полка и устроили что-то вроде гладиаторских боев по олимпийской системе – победитель сражался до тех пор, пока сам не выбывал по ранению или смерти. Причем дуэльную площадку окружили войсками с ружьями на караул. Да еще и пригласили зрителей – иные пришли даже семьями.
От 32 полка первым вышел Жан-Луи Мишель. Собственно, от его полка никто другой и не потребовался – за 40 минут действа, затратив всего 27 выпадов, этот невзрачный капрал убил 3 и ранил 10 противников. Когда его попробовали остановить, он, неоднократно раненный сам, в запале проколол своего сослуживца (к счастью, легко), так что судьи приняли этот факт за знамение свыше и бойню прекратили – двум оставшимся испанцам просто повезло.
В том же году он удостоился ордена Почетного Легиона. Это большее, на что мог рассчитывать тамбурмажор в армии. А в 1816 его пригласили председательствовать на поединке между графом Бонди и Лафужером в Париж – так высок был его авторитет фехтовальщика в то время.
Дослужив до 1849 года, он уволился из армии и обосновался в Монпелье, открыв собственную школу фехтования. Был женат на испанке. Вместе они усыновили (в 1862 году) 20-ти летнего ученика, служившего сапером. А еще в браке родилась дочь, ставшая после смерти отца в 1865 преподавателем и чемпионом фехтования – учебный же зал Мишеля просуществовал до первой мировой войны.
