Короткие истории и случаи из жизни

Стивен Хокинг

Стивен Хокинг: победа воли и разума над немощным телом

У него было счастливое детство: родители-медики, связанные с научными разработками, интеллектуальные игры, явные способности в области точных наук. Весёлое студенческое общество – в Оксфорд поступил легко, учился небрежно, но успешно, увлёкся греблей и танцами.

А потом начал неожиданно терять сознание. Доктор посоветовал: «Поменьше пива и танцев!»

Но потом пришла палочка, затем костыль и полное обследование со страшным диагнозом: боковой амиотрофический склероз, скорая и тяжёлая смерть. Поражаются всё новые нейроны в мозге, теряется контроль над мышцами, они перестают действовать, в том числе те, которые регулируют дыхание – человек неподвижен и медленно задыхается.

А он продолжал бороться. Появляются одна за другой его статьи по физике, астрономии, математике. Инвалидное кресло становится боевым постом, и он заявляет: «Жизнь стоит того, чтобы её прожить!»

Отказывают все мышцы – он управляет креслом и компьютером одним действующим пальцем правой руки – и издаёт книгу «Краткая история времени». И смеётся: «У меня вышло больше книг о Земле, чем у Мадонны – о сексе!»

После воспаления лёгких он дышит через трубку, введённую в трахею, поэтому не может говорить, но для него создали синтезатор речи! У него отказал палец – он научился управлять креслом и компом с помощью единственной действующей мышцы – щеки.

Он живёт активной жизнью: пишет статьи и книги, участвует в научных конференциях, он даже побывал в невесомости! Его интересы: Большой взрыв вселенной, гравитация, чёрные дыры.

Хокинг управлял своим креслом при помощи единственной действующей в теле мышцы – правой щеки.

Потом он в возрасте 77 лет тихо уснул. И не проснулся. Но оставил предсказание о четырёх самых трагичных путях развития человечества: ядерная война, создание генетически изменённых вирусов, глобальное потепление, разработка искусственного разума, который решит, что человек лишний.

Правда, есть пятый путь: человечество образумится и вместо разрушения займётся созиданием, в том числе выйдет в космос к иным планетам. Но этот путь учёный считал самым маловероятным.

Самые яркие фразы Стивена Хокинга:

- Среди всех загадок Вселенной женщина – самая главная и неразрешимая загадка.

- Человек – единственное существо, знающее о своей смерти, но живущее так, словно впереди бессмертие.

- Самая сложная система в этом мире – человек.

- Жизнь была бы совершенно трагична, если бы ни была так забавна.




Архимед Искаков

Архимед Искаков, сыгравший в фильме «Игла» персонажа по имени Архимед, рассказывал:

В то время я работал учителем в школе. И вот, поскольку скрыть это было невозможно, ребята спросили у меня: "А вы правда снимаетесь в фильме с Виктором Цоем?" Я говорю: "Правда". – "А можно попросить его, чтобы он к нам пришел в школу?" Я говорю: "Я не знаю, я спрошу Виктора, может быть, и придет".

Я спросил у Виктора: "Ты же знаешь, что я в школе работаю?“ Он говорит: "Ну да“.

– "Мои ребята очень хотели бы, чтобы ты подошел туда, это вообще реально или нет?“ Он говорит: "Конечно, запросто, только мы вот отсюда освобождаемся поздно, в девять часов вечера, если не поздно, то пожалуйста, я приду“. Я позвонил ребятам, сказал, что если не будет поздно, то после девяти мы придем.

После рабочего дня мы заехали ко мне домой, взяли гитару и приехали с этой гитарой в 56-ю школу. Там набился весь мой класс, и, когда вошел Виктор, я увидел в первый раз в жизни шоковое состояние моих школьников… Ни один из них не шевельнулся. Виктор пел два часа, пытался их раскачать, но не услышал от них даже слова "здравствуйте“. Они сидели в двух метрах от него, совершенно окаменев…

На следующий день я извинился перед Виктором, говорю: „Не знаю, что произошло с ними“. А когда я пришел в класс, ко мне подошли ребята и сказали: "Извините, мы не знаем, что с нами вчера произошло. Мы просто были в ступоре. Можно попросить Виктора, чтобы он пришел еще раз?“ Я говорю: “Я не знаю, спрошу…“ Подхожу к Виктору, говорю: „Вить, ребята очень извиняются, может, ты еще раз придешь?“ Он говорит: "Не вопрос, приду еще, так же вечером“.

В обыкновенный школьный класс набилось человек сто пятьдесят: школьники, их родители, друзья – и они до часу ночи слушали песни, расспрашивали Виктора о том, что их беспокоило.

Несколько лет назад на четвертом этаже 56-й школы на улице Фурманова (Джамбула) на двери класса была прибита памятная табличка, что в 1988 году в этом классе Виктор Цой давал два концерта.




Константин Паустовский

Иногда садовник срезал мне несколько левкоев или махровых гвоздик. Я стеснялся везти их через голодную и озабоченную Москву и потому всегда заворачивал в бумагу очень тщательно и так хитро, чтобы нельзя было догадаться, что в пакете у меня цветы.

Однажды в трамвае пакет порвался. Я не заметил этого, пока пожилая женщина в белой косынке не спросила меня:

– И где это вы сейчас достали такую прелесть?

– Осторожнее их держите, – предупредила кондукторша, – а то затолкают вас и все цветы помнут. Знаете, какой у нас народ.

– Кто это затолкает? – вызывающе спросил матрос с патронташем на поясе и тотчас же ощетинился на точильщика, пробиравшегося сквозь толпу пассажиров со своим точильным станком. – Куда лезешь! Видишь – цветы. Растяпа!

– Гляди, какой чувствительный! – огрызнулся точильщик, но, видимо, только для того, чтобы соблюсти достоинство. – А еще флотский!

– Ты на флотских не бросайся! А то недолго и глаза тебе протереть!

– Господи, из-за цветов и то лаются! – вздохнула молодая женщина с грудным ребенком.

– Мой муж, уж на что – серьезный, солидный, а принес мне в родильный дом черемуху, когда я родила вот этого, первенького.

Кто-то судорожно дышал у меня за спиной, и я услышал шепот, такой тихий, что не сразу сообразил, откуда он идет. Я оглянулся. Позади меня стояла бледная девочка лет десяти в выцветшем розовом платье и умоляюще смотрела на меня круглыми серыми, как оловянные плошки, глазами.

– Дяденька, – сказала она сипло и таинственно, – дайте цветочек! Ну, пожалуйста, дайте.

Я дал ей махровую гвоздику. Под завистливый и возмущенный говор пассажиров девочка начала отчаянно продираться к задней площадке, выскочила на ходу из вагона и исчезла.

– Совсем ошалела! – сказала кондукторша. – Дура ненормальная! Так каждый бы попросил цветок, если бы совесть ему позволяла.

Я вынул из букета и подал кондукторше вторую гвоздику! Пожилая кондукторша покраснела до слез и опустила на цветок сияющие глаза.

Тотчас несколько рук молча потянулись ко мне. Я раздал весь букет и вдруг увидел в обшарпанном вагоне трамвая столько блеска в глазах, приветливых улыбок, столько восхищения, сколько не встречал, кажется, никогда ни до этого случая, ни после. Как будто в грязный этот вагон ворвалось ослепительное солнце и принесло молодость всем этим утомленным и озабоченным людям. Мне желали счастья, здоровья, самой красивой невесты и еще невесть чего.

Пожилой костлявый человек в поношенной черной куртке низко наклонил стриженую голову, открыл парусиновый портфель, бережно спрятал в него цветок, и мне показалось, что на засаленный портфель упала слеза.

Я не мог этого выдержать и выскочил на ходу из трамвая. Я шел и все думал – какие, должно быть, горькие или счастливые воспоминания вызвал этот цветок у костлявого человека и как долго он скрывал в душе боль своей старости и своего молодого сердца, если не мог сдержаться и заплакал при всех.

У каждого хранится на душе, как тонкий запах лип из Ноевского сада, память о проблеске счастья, заваленном потом житейским мусором.

Константин Паустовский, "Зона тишины"




Эрих Фромм

Современный человек…близок к картине Хаксли, описанной в его «Прекрасном новом мире»: «Хорошо накормленный, хорошо одетый, сексуально удовлетворенный, но не обладающий собственным „я“, не имеющий никаких, кроме самых поверхностных, контактов со своими ближними...

Человеческое счастье сегодня состоит в том, чтобы развлекаться. Развлекаться это значит получать удовольствие от употребления и потребления товаров, зрелищ, пищи, напитков, сигарет, людей, лекций, книг, кинокартин – все потребляется, поглощается. Мир это один большой предмет нашего аппетита, большое яблоко, большая бутылка, большая грудь; мы – сосунки, вечно чего-то ждущие, вечно на что-то надеющиеся – и вечно разочарованные.

©️ Эрих Фромм, «Искусство любить».




Ростислав Плятт

Единица измерения.Когда Плятту исполнилось уж не помню сколько лет, ему собирались устроить в тогдашнем ВТО юбилей. Плятт не захотел. Тогда сделали антиюбилей, где не было официальных приветствий, а каждый, выходя на сцену, шутил как умел. Разумеется, много было выступлений драматических артистов. Но и балетные вытворяли тоже что-то очень смешное, например, Владимир Васильев и Екатерина Максимова.

Кто-то устроил, помню, фокусную подмену: надели на Плятта майку, загородили его ширмой, а потом, когда майку сняли, то под нею оказался тогдашний директор Дома Актера А.Эскин — чудесный человек.

Эх, жаль по горячим следам не записал, как все тогда восхитительно и непринужденно дурачились.

Выступил и я. Сказал, что у физиков был почитаем академик Игорь Евгеньевич Тамм, человек большого таланта и кристальной честности. А потому физики, люди ученые, по своим правилам придумали единицу порядочности: «один тамм».

Вот и я предложил для театрального народа ввести также свою единицу порядочности и назвать ее «один плятт». Помнится, это было встречено залом одобрительно. Но что-то о применении этой единицы не слышал. Впрочем, и у физиков тоже.

Когда Плятт умер, я зашел на почту отправить телеграмму с соболезнованием его вдове, Людмиле Семеновне. Застал обычную картину: толпа у переговорного пункта, шум, споры, упреки, очередь у окошечка почтовой служащей, затурканной и огрызающейся на всех подряд.

Дошла очередь до меня, и я сунул свою телеграмму.

Хмурая служащая начала раздраженно читать и осеклась.

Потом несколько раз тихо проговорила: «Такой человек... такой человек...»

А какой человек? Она-то не обязана определить, хотя несомненен сокрушенный тон ее слов. Но моя профессия обязывает попытаться понять, что же он был за человек.

Ростислав Янович Плятт так прожил свои восемьдесят лет, что можно было и при его жизни, и после смерти спросить о нем любого человека и услышать в ответ добрые слова, увидеть ласковую улыбку.

Этот всеобщий отклик — что это? Популярность? Нет. Популярность ныне дело дешевое. Достаточно появиться на экране телевизора с чем-то скандальным или демагогическим, и вот уже популярен.

У Плятта не популярность. Тут — слава. А это совсем другая музыка. Не тот сорт-с, как сказано в пьесе Островского.

Славе нет цены. Она награда за жизнь, подобную той, что прожил Плятт.

Так каков же он?

Плятт совмещал в себе удивительно привлекательный букет противоречивых качеств. С одной стороны — легкомысленный и озорной. А с другой — серьезный и глубокий.

Достаточно ему было в спектакле «Госпожа министерша» в комедийной роли неизменного дипломата произнести свое «высшее э-эобщество», как с тех пор эта манера так и прилипла к такому словосочетанию.

Плятт превосходно играл и комедийные, и острохарактерные, и глубоко драматические, и трагедийные роли. В инсценировке «Братьев Карамазовых» — отца. В «Цезаре и Клеопатре» Шоу — Цезаря.

В спектакле по моей пьесе «Тема с вариациями» он с поразительной деликатностью раскрывал историю поздней любви пожилого адвоката к молодой женщине.

Впрочем, о Плятте-артисте написано немало, так как он много сыграл в театре и в кино.

Здесь же хочется рассказать о Плятте-человеке. Он был скромен. Не робок, а именно скромен, хотя обладал всеми высшими актерскими титулами и премиями. Есть люди, престиж которых покоится на званиях. Реже встречаются те, которые сами придают этим званиям престиж. К таковым относился и Плятт.

Хотя, на мой взгляд, следовало бы вообще отменить все звания для людей искусства. Звание это нечто официальное, получаемое от властей. Но власти меняются, и с ними уходит весомость званий.

А истинным признанием заслуг артиста должна быть свободная и независимая оценка зрителей. Ведь живут же и играют во всем цивилизованном мире артисты безо всяких званий — и, ничего.

Люди сами, без подсказки разберутся, кто чего стоит. Звание еще тем плохо, если даже дано справедливо, что через некоторое время его обладатель может деградировать, а оно все равно будет его уравнивать с теми, кто звания достоин, или возвышать над теми, у кого его нет.

Иное дело — звание у военных. Там сразу по погонам должно быть видно, кому приказывать, а кому подчиняться. И потом, там есть отставка. А тут? Народный артист в отставке? Не звучит. Да и нелепо.

Ростислав Янович Плятт был самым умным артистом, которого мне привелось встретить в жизни. Да и вообще он был умницей. В частности, его ум проявился хотя бы в том, что он всегда категорически отказывался от самой малейшей власти в театре. Хотя по своим качествам, не сомневаюсь, отлично справился бы со всем, что ему предлагали. Уж во всяком случае не хуже тех, кто на этих должностях находился.

Вместе с тем он никогда не отказывался пойти в любую инстанцию походатайствовать за театр или какого-либо артиста. Он отлично с этим справлялся, умело используя свое имя и навешивая все регалии. Плятт прекрасно понимал, как с кем надо говорить и на какие кнопки нажать.

Его выступления всегда оказывались содержательны и индивидуальны. Это не был тот частый случай, когда артист бойко говорит цитатами из разных пьес, либо умен текстом драматурга.

У Плятта был свой голос и очень доходчивая, искренняя манера высказываться. Будучи знаменит, он никогда не вещал — кстати, весьма распространенная болезнь людей известных, особенно артистов и политиков. Он вообще выступал только тогда, когда ему действительно было что сказать. В его речах не встречались стандартные словесные блоки, которые помогают скрыть отсутствие мыслей. Он и писал всегда конкретно, свежими, незатасканными словами. Я, например, горжусь его коротким предисловием к моей одноактной комедии «Интервью...»

И — полное отсутствие позерства, столь частого у людей, привыкших к публичности. (Этим грешат, между прочим, далеко не только артисты.)

Вместе с тем не подумайте, что Плятт был этаким пай-мальчиком, эталоном образцового поведения.

Ни в коем случае! Наоборот, повторяю: часто озорной, подчас ерничающий, даже способный схулиганить, истинный мужчина

. Но при этом он умел не переступить ту грань, за которой начинается пошлость, вульгарность и тем более хамство.

Каким бы он ни был, но всегда за этим чувствовался артистизм и подлинный аристократизм интеллигента. Очень доброжелательный, что вообще редко встречается. А в театре, да еще к своим коллегам, особенно.

Воспоминания "Встречи на грешной земле"

© С. Алёшин




Нонна Мордюкова и Римма Маркова

Две великие актрисы Нонна Мордюкова и Римма Маркова были подругами, но их отношения складывались также, как в знаменитом рекламном ролике, где актрисы играли шпалоукладчиц. Помните:

- Дура ты, И муж у тебя дурак, хоть и помер. И шурин – дурак. И коза у тебя – дура.

А спустя несколько минут ругающие друг друга женщины уже сидели рядом и вволю наплакавшись, пели задушевную песню. В жизни было то же самое. Подруги постоянно ругались, и при этом в ссоре тосковали друг по другу. Даже их дружба и та началась со скандала.

Когда планировались съемки фильма «Бабье царство», Мордюкова даже не сомневалась, что роль в картине достанется ей. Однако режиссер Салтыков захотел видеть в этой роли другую актрису. Ему предложили попробовать на роль Римму Маркову. Во время проб кто-то назвал ее «тиранозавром с косой», но, несмотря на этой, Маркову сразу же утвердили, а над «тиранозавром» она потом смеялась всю жизнь.

Узнав о том, что роль досталась другой актрисе, Мордюкова пришла в ярость и на премьере фильма заявила Марковой, что та ничего из себя не представляет, ее никто не знает и вообще, зря ей эту роль доверили. В ответ на это Маркова тоже сказала что-то нелицеприятное.

Следующая встреча актрис произошла через полгода. Мордюкова сама подошла к Марковой и сказала, что была не права, мол, в «Бабьем царстве» та сыграла превосходно.

- Я рыдала! – добавила Мордюкова.

Так и началась их многолетняя дружба. Актрисы вместе сыграли в фильме «Журавушка», что еще больше сблизило их. У Мордюковой и Марковой было много общего, одно время они вместе увлеклись занятиями карате и с удовольствием посещали секцию. Узнав о столь необычном хобби актрис, Никита Михалков пригласил Маркову в свой фильм «Родня», где она блестяще сыграла эпизодическую роль администраторши гостиницы, которая на рабочем месте увлеченно тренируется, полируя навыки боевого искусства.

Первая крупная ссора между закадычными подругами произошла в 70-х. Мордюковой предстояло представлять фильм «Бриллиантовая рука» в одном из санаториев. Мероприятие было организовано для партийной номенклатуры. Актриса, пользуясь моментом, решила взять с собой лучшую подругу Маркову. По воспоминаниям Риммы Васильевны, во время выступления перед публикой вниманием зала удалось завладеть именно ей, что невероятно разозлило Мордюкову. Когда они вернулись в гостиницу, та принялась укорять Маркову: «Что ты цирк устроила? Знаменитость!». Этого Маркова стерпеть не смогла, ведь лучшая подруга выставила все так, что звезда именно она – Мордюкова, а Маркова – это так… Подруги разругались в пух и прах.

Первая на примирение пошла Мордюкова, несмотря на свой крутой нрав. Она подбросила Марковой журнал, котором был напечатан ее рассказ с припиской, в которой просила прочитать ее сочинение. Маркова прочла и была восхищена талантом подруги, но…позвонить не решалась.

Буквально через несколько дней Мордюкова явилась к ней сама. Она была злая и взъерошенная: «Что это я мимо твоего дома хожу и делаю вид, что тут никто не живет?!». Маркова не смогла сдержать смеха. Подруги помирились.

Второй крупный скандал произошел после съемок знаменитого рекламного ролика про двух шпалоукладчиц. Из-за чего все началось, актрисы никогда не говорили, но ссора была такой, что они чуть друг дружке глаза не выцарапали. После скандала Маркова и Мордюкова не разговаривали почти два года. Примирение произошло на вечеринке, куда были приглашены обе звезды.

Как вспоминала Римма Васильевна, она изо всех сил делала вид, что Мордюкову не видит в упор, а та возьми, да и стань перед обиженной подругой на колени, держа в руке рюмку: «Ну что ты, видишь, я на коленях перед тобой. Я же тебя люблю, старая, давай выпьем!».

Маркова после этого не смогла сдержать слез, подруги обнялись…

В 2008 году, когда не стало Нонны Мордюковой, Маркова была безутешна. С самой Риммой Васильевной страна простилась в 2015 году.




Федор Шаляпин Знаменитый бас

Федор Шаляпин и художник Валентин Серов были очень дружны. И Шаляпин часто захаживал в мастерскую Серова.

При входе в мастерскую был у двери сбоку вбит гвоздь. Слуга Серова - Василий, входя, обычно всегда вешал на этот гвоздь картуз и, вытянувшись по стойке "смирно", слушал приказания.

И вот однажды шутник Шаляпин предложил Серову такую забаву... Они выдернули гвоздь и вместо этого Серов написал краской гвоздь и тень от него - на пустом месте.

- Василий! - крикнул Шаляпин.

Василий, войдя, по привычке хотел повесить картуз на гвоздь. Картуз упал. Он быстро поднял его и вновь повесил. Картуз опять упал.

Шаляпин, не выдержав, захохотал. Василий посмотрел на Шаляпина, на гвоздь, сообразил, в чем дело, молча повернулся и ушел.

Придя на кухню, он сказал обиженно:

- В голове у них мало. Одно вредное. С утра все хи-хи да ха-ха... А жалованье все получают во какое!

На рисунке Федор Иванович Шаляпин нарисованный углем Валентином Серовым.




Антон Павлович Чехов

Отчего мы утомились? Отчего мы, вначале такие страстные, смелые, благородные, верующие, к 30 — 35 годам становимся уже полными банкротами? Отчего один гаснет в чахотке, другой пускает пулю в лоб, третий ищет забвения в водке, картах, четвёртый, чтобы заглушить страх и тоску, цинически топчет ногами портрет своей чистой, прекрасной молодости? Отчего мы, упавши раз, уже не стараемся подняться и, потерявши одно, не ищем другого? Отчего?

Разбойник, висевший на кресте, сумел вернуть себе жизненную радость и смелую, осуществимую надежду, хотя, быть может, ему оставалось жить не больше часа. У вас впереди ещё длинные годы, и я, вероятно, умру не так скоро, как кажется. Что если бы чудом настоящее оказалось сном, страшным кошмаром, и мы проснулись бы обновлённые, чистые, сильные, гордые своею правдой? Сладкие мечты жгут меня, и я едва дышу от волнения. Мне страшно хочется жить, хочется, чтобы наша жизнь была свята, высока и торжественна, как свод небесный. Будем жить! Солнце не восходит два раза в день.

©️ Антон Павлович Чехов, "Рассказ неизвестного человека"




Мстислава Ростропович и Галина Вишневская

Они стали мужем и женой через четыре дня после знакомства и душа в душу прожили долгую и счастливую жизнь.

Любовь гениального виолончелиста , интеллигентнейшего человека, трепетного возлюбленного, заботливого мужа и отца Мстислава Ростроповича и звезды мировой оперной сцены, первой красавицы Галины Вишневской была такой светлой и прекрасной, что ее, наверное, хватило бы не на одну, а на десять жизней.

Впервые они увидели друг друга в ресторане «Метрополь». Восходящая звезда Большого театра и молодой виолончелист были в числе гостей на приеме иностранной делегации. Мстислав Леопольдович вспоминал: «Поднимаю я глаза, а ко мне с лестницы снисходит богиня… Я даже дар речи потерял. И в ту же минуту решил, что эта женщина будет моей».

Когда Вишневская собралась уходить, Ростропович настойчиво предложил проводить ее. «Между прочим, я замужем!» — предупредила его Вишневская. «Между прочим, это мы еще посмотрим!» — ответил он ей. Потом был фестиваль «Пражская весна», где и произошло все самое главное. Там Вишневская, наконец, его разглядела:

«Худущий, в очках, очень характерное интеллигентное лицо, молодой, но уже лысеет, элегантный, — вспоминала она. — Как потом выяснилось, узнав, что я лечу в Прагу, он взял с собой все свои пиджаки и галстуки и менял их утром и вечером, надеясь произвести впечатление».

В те пражские дни Ростропович называл свою избранницу Галей, тогда как все остальные обращались к ней исключительно «Галина Павловна». Он хватал ее за руку и тащил на улицу, заставлял перелазить через забор, а когда Галина отказалась спрыгивать с этого забора, потому что внизу была грязная лужа, без колебаний снял пальто и кинул его в эту лужу, чтобы она не намочила ноги. В другой раз во время совместной прогулки Ростропович заметил торговку цветами, подошел и купил целую корзину ландышей. На последние суточные. Первый поцелуй их тоже был весьма неординарным.

«Зашел ко мне в комнату, сел за рояль... — вспоминала Галина Вишневская. — „Как жаль, у меня концерт за городом, и я не услышу вас сегодня в „Онегине“ — наверное, вы чудная Татьяна“... И вдруг! Выскочил из-за рояля и опустился на колени! Я растерялась. Может, превратить все в шутку? Но он продолжает:

„Простите, я еще в Москве при нашей первой встрече заметил, что у вас очень красивые ноги, и мне хотелось их поцеловать“. После чего наклонился и поцеловал меня в щиколотку! А потом откланялся и ушел к себе.

Или как-то бежим по улице мимо магазина, в котором продают соленые огурцы. Я вслух пожалела, что магазин закрыт, ведь так хочется соленых огурцов... Пришла к себе в комнату, открываю шкаф — взять ночные вещи — и... в страхе отскакиваю прочь: в шкафу, как белое привидение, стоит огромная хрустальная ваза, а в ней ландыши и соленые огурцы! Ну когда же он успел?»

Ко всему этому приложил пояснительную записочку: дескать, не знаю, как вы отнесетесь к такому букету, и поэтому я — чтобы гарантировать успех сего сюрприза — решил добавить к нему соленый огурец, вы их так любите…

Роман развивался стремительно. Через четыре дня они вернулись в Москву и Ростропович поставил вопрос ребром: «Или ты сейчас же придешь жить ко мне — или ты меня не любишь, и все между нами кончено». А у Вишневской — десятилетний надежный брак, верный и заботливый муж Марк Ильич Рубин, директор Ленинградского театра оперетты. Они через многое прошли вместе – он не спал день и ночь, пытаясь достать лекарство, которое помогло спасти ее от туберкулеза, их единственный сын умер вскоре после рождения…

Ситуация складывалась непростая, и тогда она просто убежала. Отправила мужа за клубникой, а сама покидала в чемоданчик халат, тапочки, что попало и — бегом. «А куда бежать? Я даже адреса не знаю, — вспоминала Галина Павловна. — Звоню Славе из коридора: «Слава! Я иду к тебе!» Он кричит: «Я тебя жду!» А я ему ору: «Не знаю, куда ехать!» Он диктует: улица Немировича-Данченко, дом такой-то. Я по лестнице вниз бегу, как сумасшедшая, ноги подкашиваются, не знаю, как я себе голову не разбила. Села и кричу: «Улица Немировича-Данченко!» А таксист уставился на меня и говорит: «Да вы пешком дойдете — это рядом, вон там, за углом». А я кричу: «Я не знаю, вы меня везите, пожалуйста, я вам заплачу!»

«Я ждала любви, ради которой стоило бы умирать, как мои оперные героини, — вспоминала Вишневская. — Мы неслись навстречу друг другу, и уже никакие силы не могли нас удержать».

И вот машина подъехала к дому Ростроповича. Вишневскую встретила его сестра Вероника. Сам он пошел в магазин. Поднялись в квартиру, открывают дверь, а там — мама, Софья Николаевна, стоит в ночной рубашке, с вечным «Беломором» в углу рта, седая коса до колена, одна рука ее уже в халате, другая никак в рукав попасть не может от волнения... Сын три минуты назад объявил: «Сейчас приедет моя жена!»

«Села она так неловко на стул, — рассказывала Галина Павловна, — а я села на свой чемодан. И все вдруг расплакались, заревели. В голос заголосили!!! Тут открывается дверь — входит Ростропович. Из авоськи у него торчат какие-то рыбьи хвосты и бутылки шампанского. Орет: “Ну, вот и познакомились!”» Так Вишневская стала женой Ростроповича...

В то время как другие артистки боялись заводить детей, чтобы не испортить карьеру, Вишневская родила двух дочерей. Пока была беременна, Ростропович много работал, не позволяя перетруждаться своей Жабке, как он ее называл. «Тебе надо сейчас смотреть только на красоту! — говорил он ей. — Так что не отходи от зеркала».

Когда подошло время родов, он как раз был на гастролях и по телефону, крича, умолял не рожать без него. «Даже дышать без тебя не буду», — обещала Вишневская.

И я дождалась! Вечером 17 марта он вернулся домой, окрыленный успехом гастролей, счастливый и гордый тем, что домашнее бабье царство выполнило все его приказы: жена, еле шевелясь, сидит в кресле в ожидании своего повелителя. И вот как у фокусника из волшебного ящика появляются всевозможные чудеса, так и из Славиного чемодана полетели на меня фантастические шелка, шали, духи и еще какие-то невероятно красивые вещи, которые я не успевала и рассмотреть, и, наконец, вывалилась оттуда роскошная шуба и упала мне на колени. Я только ахала и от изумления не могла произнести ни слова, а сияющий Слава ходил вокруг и объяснял:

— Вот это пойдет к твоим глазам... Из этого ты закажи концертное платье. А вот эту материю только я увидел, мне стало ясно, что это специально для тебя. Вот видишь, как хорошо, что дождалась меня, — я всегда бываю прав. Теперь у тебя будет хорошее настроение и тебе легче будет рожать. Как только станет очень больно, ты вспомни про какое-нибудь красивое платье, и все пройдет.

Его просто распирало от гордости и удовольствия, что он такой замечательный, такой богатый муж, что смог преподнести мне такие красивые вещи, каких нет ни у одной артистки театра. А я-то знала, что мой “богатый” муж и, как уже тогда писали английские газеты, “гениальный Ростропович”, чтобы иметь возможность купить для меня все эти подарки, наверняка за две недели гастролей ни разу не пообедал, потому что получал за концерт 80 фунтов, а остальные деньги... сдавал в советское посольство».

18 марта 1956 года родилась их первая дочь. Галина Павловна вспоминает: «Я хотела назвать ее Екатериной, но получила от Славы жалобную записку. “Умоляю тебя не делать этого. Мы не можем назвать ее Екатериной по серьезным техническим причинам — ведь я буквы “р” не выговариваю, и она еще будет меня дразнить. Давай назовем ее Ольгой». А через два года на свет появилась и вторая девочка, которую назвали Еленой.

Впереди у них было счастливое, но очень тяжелое время: дружба с опальным Солженицыным, лишение гражданства СССР, скитания, успех и востребованность на мировой музыкальной сцене, прилет Мстислава Леопольдовича в Москву во время августовского путча 1991 года, возвращение в уже новую Россию.

В середине 90-х, журнал «Ридерз Дайджест» брал у Ростроповича интервью. Корреспондент спросил: «Скажите, а это правда, что вы женились на женщине через четыре дня после знакомства?» Музыкант сказал: «Правда!» Тогда он спросил: «А что вы думаете по этому поводу теперь?» Ростропович ответил: «Думаю, что потерял четыре дня!»

И вот за этот «лучший ответ» журналу «Ридерз Дайджест» виолончелист получил чек на 40 долларов.

Он сохранил этот чек как «большую премию». Поместил его в специальную рамку и в день золотой свадьбы, в мае 2005 года , предъявил сей артефакт гостям, собравшимся на юбилей в гостинице «Метрополь».

Поздравить юбиляров в гостиницу «Метрополь» пришли около трехсот гостей, среди которых были королевы и президенты. Прием был организован на высшем уровне, а рядом с каждой тарелкой стояли хрустальные вазочки чешского производства, с букетиком ландышей и одним-единственным соленым огурцом...




Лев Дуров

Как известно, многие натурные съемки фильма "Семнадцать мгновений весны" проходили в ГДР. И этот кадр, должен был быть снят также, в Германской демократической республике. Если бы с одним из артистов, а именно со Львом Дуровым, не произошла такая история

Сам артист, рассказывал ее так:

"У меня была смешная история. Мне с моим Клаусом предстояло ехать на съемки в Германию, в ГДР. Я не знал, что такое выездные комиссии. Я впервые ехал за границу. Лиознова мне говорит: - Завтра обязательно в райком. – Я отвечаю: я не член партии. – Неважно. Для того, чтобы поехать в ГДР, (где тебя Тихонов застрелит), надо на комиссию в райком. На ковер. Я не знал, что на ковер – это буквально. Огромный стол, тети с пышными прическами, дяди в черных костюмах с черными галстуками. И коврик. Они говорят: - Пожалуйста. Меня первым вызвали. По алфавиту - Дуров. Евстигнеев. Плятт.

Я стою. Они смотрят на меня, молчат.

– А вы мне сесть не предложите? - спросил я.

В ответ гробовая тишина. Потом вопрос: - Опишите флаг Советского Союза.

Мне сразу стало плохо. Тетя-Мотя, ты меня, гражданина страны, просишь описать флаг как ненормального. Какому идиоту в Америке придет в голову спросить актера, едущего в Европу: - Опиши флаг Америки.

Я говорю: - Черный фон, белый череп, две скрещенных берцовых кости, называется Веселый Роджер.

В комиссии наступил паралич. На меня смотрели волчьими глазами. Новый вопрос: - Перечислите союзные республики и назовите их столицы. Я ответил: - Малаховка, Таганрог, Кривой Рог, Магнитогорск, все, что в голову пришло. В ушах пульсировало. Думаю, сейчас крикну: - Кретины!

Последний вопрос: - Перечислите членов Политбюро. Мне совсем плохо стало.

- Я никого не знаю.

-Вы свободны.

- Наручники снимать не будете? - спросил я, выходя.

Лиознова звонит. - Что вы натворили? Вас вычеркнули из списка!

Директор театра звонит. - Левочка, что вы делаете, вы у нас первый невыездной!

Лиознова в обморочном состоянии. – Вы теперь на пять лет невыездной! Я ей говорю: - У вас два выхода. Или найдите другого актера. Или пусть Тихонов застрелит меня здесь! Я хочу быть похороненным на родине. На том и порешили. Нашли озерцо возле Московского университета, на горах, там Тихонов меня и застрелил."




Ричард Норрис Уильямс – олимпийский чемпион, переживший крушение «Титаника»Ричард вместе с отцом плыл в первом классе на «Титанике» на теннисный турнир. После катастрофы отец и сын сохраняли удивительное спокойствие, успев посетить бар и тренажёрный зал. После столкновения Уильямс освободил попавшего в ловушку пассажира из кабины, выломав дверь, за что получил выговор от стюарда, который пригрозил оштрафовать его за повреждение собственности. Эта история послужила вдохновением для сцены в фильме Джеймса Кэмерона «Титаник».

Уильямс-старший погиб, а 21-летнему Ричарду удалось спастись. Он провел несколько часов в ледяной воде. На борту британского парохода «Карпатия», первого пришедшего на помощь «Титанику», врачи советовали ему ампутировать обе обмороженные ноги, но Ричард отказался. Лечением и постоянными тренировками ему удалось восстановить обмороженные ноги. Всего через двенадцать недель после катастрофы Ричард Уильямс уже играл в теннисном турнире. Во время Первой мировой войны он служил в армии США и был награжден Военным крестом и Орденом Почетного легиона. После войны Ричард продолжил заниматься теннисом.

В одиночном разряде он дважды выигрывал Национальный чемпионат США. Во время Олимпийских игр 1924 года в возрасте 33 лет Ричард Уильямс стал золотым медалистом в смешанном парном разряде. В финале он играл с вывихом лодыжки. Его имя внесено в Международный зал теннисной славы. Его внук Куинси Уильямс позже описал его как «скромного человека, который не любит говорить о себе».




Из рассказа вдовы Василия Ланового, народной артистки РСФСР Ирины Купченко:– Даже умирая, Василий Семенович продолжал работать. Он знал, что в феврале должен был состояться концерт по случаю 50-летия фильма «Офицеры». Он должен был петь там песню «О героях былых времен». И вот он в больнице все время пытался заниматься голосом. Но у него не было сил на упражнения. Потом он начал слова песни повторять, хотя много раз ее пел и знал их наизусть. Но поскольку у него была высокая температура, мысли путались и он забывал слова.

В эти моменты он начинал страшно нервничать. От того что нервничал, забывал их еще больше. Просил, чтобы ему подсказывали, чтобы вместе с ним пели. И мы пели и пели. Даже нянечка из Таджикистана пела. С каждым днем Василий Семенович пел все тише и тише. И, повторяя слова этой песни, он и умер...




Шарлиз Терон 46!

Сильная, независимая и чарующая актриса Голливуда прошла непростой путь. Благодаря своему характеру и силе воли ей удалось многого добиться. Возможно от части и потому, что когда Шарлиз было всего 15 лет в ее семье произошла трагедия...

"Мой отец был больным человеком. Он был алкоголиком, сколько себя помню — я не знала его другим. Это была довольно безнадежная ситуация, в которой увязла наша семья. Когда ты живешь с алкоголиком, каждый день непредсказуем, и это чувство остается с тобой внутри на всю жизнь. И я думаю, что наша семья была не совсем здоровой. Конечно, все это оставило свои следы в наших душах...

В тот день мой отец был настолько пьян, что едва держался на ногах. Он вошел в дом с ружьем. Мы с мамой были в моей спальне и прислонялись к двери, потому что он пытался ее выбить. В какой-то момент он сделал шаг назад и выстрелил в дверь три раза. Ни одна пуля в нас не попала, что было настоящим чудом. В целях самообороны моя мама решила устранить эту угрозу..."

Мать Шарлиз застрелила ее отца. Обвинения в убийстве ей предъявлены не были - полиция посчитала, что она действовала в рамках необходимой самообороны.

Шарлиз, отвечая вопрос, что ей помогло добиться успеха в Голливуде, не имея нужных связей, ответила:

"Я обладала упорством и отказывалась сдаваться даже в тех случаях, когда заведомо понятно, что проиграешь. Думаю, большинство женщин родом из Южной Африки обладают такими качествами. Мама учила меня смотреть в лицо любому вызову. Поэтому я никогда не относилась к тем, кто предпочитает отползти, забиться в убежище и там зализывать свои раны. Я просто не позволяю себе отступать"




Фотограф Юрий Щенников

Это было в 1964 году, зимней ночью. Я шел по Невскому и на перекрестке с каналом Грибоедова увидел дворничиху, которая несмотря на снегопад, мела перед домом. Я спросил: «Зачем вы это делаете? Зря тратите время? Снова же все заметет!» А она спокойно так ответила: «И пускай заметет, я снова уберу! Живу я одна – чем дома сидеть, поработаю лучше!».

Я сбегал домой за фотоаппаратом и отснял всю пленку. Четким получился только один кадр. Я его считаю лучшим в своей жизни. Я его назвал «Ночная уборка» Пустынная улица. Метет снег. И маленькая женщина борется со снегопадом и одиночеством в своей душе.




Георгий Жаркой

Он тратил на работу час времени туда и час обратно. На троллейбусе. Как говорится, с конечной до конечной. Это еще тогда, когда в городе пробок не было.

Сначала – это примерно с полгода – он тупо смотрел в окно. А потом подумал, что зря время теряет. И начал почему-то учить французский язык. Почему именно французский? А он и сам не знал. Достал самоучитель. Затем записи фонетических упражнений. На пленке.

Жил в одном районе, а работал в другом. Это позже метро появилось. А раньше троллейбус и только троллейбус. Сядешь на скамейку, чтобы тебя не толкали, и едешь. Скучно ехать. До противного. А когда учишь – быстрее время идет.

Проездил двадцать лет – как один день. И уволился. Потому что пенсия.

Дома не было скучно: появился интернет. И можно было совершенствовать французский.

Затем они с женой перебрались в деревню. Надоело в городе. Квартиру - женатому сыну. А сами туда – на природу.

Дом хороший. Две комнаты с одного крыльца. И почему-то еще одна комната – с другого. Так предки их захотели. Может, и специально – отдельную горенку сделали.

Завели огород. И он, бывший городской служащий, был похож на простого деревенского мужика. Он брился раз в три-четыре дня. Носил старые штаны, заправленные в сапоги, иногда черные калоши на босу ногу, на плечах выцветшие рубашки. Ведь в деревне некуда наряжаться.

В доме газ. И летний водопровод во дворе. Грядки и грядки, небольшое куриное семейство – жить можно.

Скучать не приходится. Потому что разумный адекватный человек всегда себе занятие найдет. Никогда не станет без дела сидеть. Только иногда, когда устанет. Или после бани.

Из города знакомые позвонили. Попросили горенку сдать для своих друзей. Супружеская пара из Москвы. Очень интеллигентные. Он согласился.

Появились квартиранты. Вежливые, воспитанные люди. Горенка им понравилась. И деревня тоже понравилась. Мужчина выходил во двор с компьютером и что-то писал. Часа два или три. На траве – пара каких-то справочников. А его жена рисовала.

Акварелью. И деревенскую улицу, и куриное семейство, и заросли травы рядом с забором.

Он что-то писал, она рисовала. Вечерами отправлялись гулять. С хозяевами дома не общались. Так, иногда – по быту что-нибудь.

Очень приветливые и воспитанные люди. На них смотреть – удовольствие. Потому что культура, потому что изысканность, потому что утонченность.

Как-то он с улицы выкашивал крапиву. А жильцы вышли посидеть на скамейке. Вдруг услышал французскую речь. У него сразу все опустилось внутри, а затем снова поднялось - от восторга. И он нарочно придвинулся к говорящим ближе, чтобы послушать и насладиться. И пообщаться – непременно пообщаться!

Дама-художница говорит: «Посмотри на этого мужичка. Всю жизнь косит крапиву, а зимой у окна зевает. И ничего ему не надо. Примитивный деревенский тип. Ты посмотри: щетина, старая рубаха и сапоги. На нем время остановилось. С девятнадцатого века, наверное».

А муж-писатель отвечает: «Да, а мы всё о духовных проблемах. Всё о них. Вечные поиски смысла, который ускользает».

Хозяин дома положил косу, вытер руки о старые штаны. И по-французски сказал: «Не там смысл ищете. Его в высокомерии и в гордости нет. Не было и не будет».

У него хорошее произношение. И ошибок в речи нет. Он знал, что нет. Не хотел видеть, как они побледнели, как вытянулись их лица. Побежали за ним, засуетились. И вопросы, вопросы: «Кто вы такой? Что вы за человек»?

А он повернулся и сказал. Снова по-французски: «А я сосланный декабрист. Государь Николай сослал. За участие в восстании. Так вот с девятнадцатого века – тут. Летом крапиву кошу. А зимой у окна зеваю».