Художник, которого Айвазовский считал преемником, а он стал героем странного скандала

…Как это нередко бывает, никто и не подозревал, что он вообще станет художником. Руфин Гаврилович Судковский родился в апреле 1850 года в городе Очаково Херсонской губернии в семье потомственного православного священника. Дед художника, отец Деонисий Сусидко (так!) с высочайшего разрешения сменил фамилию на Судковский.

Следуя воле отца, Руфин поступил в Очаковское духовное училище, а затем – в Одесскую духовную семинарию. Однако именно в семинарии юношу увлекало рисование. Чёрное море своей красотой буквально вынудил его посещать рисовальную школу Одесского общества поощрения художников.

Отец Руфина категорически выступал против увлечения сына живописью, полагая занятие несерьёзным. И лишь годы спустя, случайно услышав в вагоне поезда высокую оценку способностей сына от пассажиров, признал его талант.




В 1868 году Судковский окончательно расстаётся с семинарскими курсами, переезжает в Петербург и обучается в Петербургской академии художеств. За пейзажные этюды награждается большой и малой серебряными медалями.

В 1872 году после тяжкого приступа кровотечения из горла Судковский вынужденно бросает обучение в Императорской Академии Художеств и возвращается в Очаков, где неутомимо пишет любимое Чёрное море.




«В знак особого исключения и не в пример другим» в 1877 году за представленные работы руководство Академии присуждает Судковскому звание художника II степени. При том, что им не был сдан необходимый для этого специальный экзамен по общим предметам! Через два года он получает звание классного художника I степени.

За полотно «Очаковская пристань» («Буря близ Очакова»), показанное на вернисаже Общества выставок художественных произведений, в 1882 году Академия художеств присудила ему звание академика живописи морских пейзажей.




В начале 1880-х Судковский уже признанный художник-маринист. В Петербурге и Одессе проходят его выставки. Одесское общество изящных искусств избирает его своим почётным членом.

Пресса отмечает:

«Р.Г. Судковский обещает быть не только первым в числе наших маринистов, но и таким мастером по части морских видов, который мог бы составить гордость для любой европейской художественной школы».




В 1883 году Судковский женится на Елене Петровне Бенард (впоследствии вышедшей замуж за академика батальной живописи Н.С. Самокиша и ставшей известной художницей Самокиш-Судковской).

Кажется, всё устраивается в судьбе художника как нельзя лучше,

Но готовясь к очередной выставке, открывавшейся в Киеве, Руфин Гаврилович заразился от одного из рабочих сыпным тифом и вернулся в Очаков. Там он провёл последние дни своей жизни, которой было отпущено ему 34 года. За столь короткий жизненный путь он создал почти три сотни полотен.




Работы кисти Судковского приобретались Императорской Академией Художеств, коллекционерами Третьяковым, Дондуковым-Корсаковым, А. Нецветаевым, Бюхтером, С. Терещенко и другими…

Впрочем, и при жизни всё складывалось не всегда безоблачно.

Известный художник Архип Куинджи в начале 1870-х годов несколько раз побывал на остров Валаам на Ладожском озере и создал ряд картин, посвящённый тамошней природе. Особенно выделялось полотно «Ладожское озеро». Зрителя поражали камни, изображённые на берегу и под прозрачной водой.




Эта же картина послужила поводом для скандала 1883 года. Когда она создавалась Куинджи, его соседом по квартире был как раз Руфин Судковский. Художники тогда приятельствовали. Лет через десять Судковский представил на суд зрителей полотно «Мёртвый штиль». И на ней тоже звучал мотив каменей, просвечивающих сквозь воду.




Хвалебные статьи в прессе по поводу «Штиля» задели за живое Архипа Ивановича Куинджи. Он даже разыскал свою картину «Ладожское озеро», проданную ранее, чтобы показать её публике и обвинить Судковского в плагиате.

К Куинджи присоединились его друзья-передвижники И.Н. Крамской, И.Е. Репин, Е.Е. Волков и В.М. Максимов. Они составили коллективное письмо к А.С. Суворину, редактору газеты «Новое время», где требовали признания авторского права Куинджи на просвечивающиеся камни. Негодовал Крамской. В письме Суворину он утверждал, что если убрать из картины Судковского камни, то не останется ничего, «потому что то, что осталось, – более чем ординарно».

История бурно обсуждалась в кругах художников и любителей искусства. Из доводов Куинджи и Крамского следовало, что если кто-то уже удачно изобразил какой-то природный процесс, то другим художникам возбраняется обращаться к подобным темам.

Суворин писал: «Мадонну писали до Рафаэля и после Рафаэля, но его Мадонна и доныне остается самым вдохновенным и оригинальным произведением». Тем самым указывая на беспочвенность дискуссии. Но под нажимом передвижников и увидев картину «Ладожское озеро», поменял своё мнение.




А что же Судковский? Он достаточно спокойно реагировал на полемику, особенно в дрязги не вдаваясь.

А итоги и истоки полемики выпукло очертил художник Павел Петрович Чистяков: «Здесь Куинджи заподозрил Судковского в похищении воды из Ладожского озера Архипа Куинджи и в перенесении воды оной в Чёрное море. Свидетелями оного похищения были: Крамской, Репин, Волков, Максимов. Публика очень верно оценила выходку всех чудаков этих. Вот к чему ведёт уклонение от прямого пути и погоня за наживой, впрочем, время такое; а мы выше времени не можем считать».




Особая и трагическая судьба ждала таких героев картин Судковского, как пароходы. Вот эти полотна: «Пароход “Москва” в бурю», «Бой парохода “Веста” с турецким броненосцем “Фетхи-Буленд”».







«Москва», одно время служившая плавучей тюрьмой, превратившись в минный заградитель «Прут», приняла неравный бой в ходе русско-турецкой войны 1877 года и, избегая пленения, была затоплена.

Пережила войну «Веста», но 5 ноября 1887-го затонула, столкнувшись ночью у мыса Тарханкут с пароходом «Синеус» по пути в Одессу. Все 34 человека экипажа погибли...

Для современного любителя живописи имя Судковского почти ничего не говорит. Иного мнения о нём были изготовители подделок.

Так полотно датского пейзажиста Георга Эмиля Либерта, написанное в 1858 году (заметьте, Судковскому тогда лишь восемь лет!), в руках мошенников утратило рыбачьи домики, слегка изменило прибрежные камни на первом плане… И появился якобы пейзаж Судковского с типичным для него названием «Берег моря»:




Безвременно умершего Руфина Судковского похоронили 6 февраля 1885 года в ограде Очаковского Свято-Николаевского военного собора.




Над могилой стоит постамент из чёрного мрамора с его бюстом из бронзы, отлитым в Петербурге по модели, выполненной из глины его супругой Самокиш-Судковской. Памятник окружают акации, тополя и сирень. Надпись с лицевой стороны гласит: «Руфин Гаврилович Судковский» «1850 – 1885». Внизу эпитафия. Её написал друг Судковского – художник Павел Петрович Чистяков:

Близ могилы твоей с шумом в брызги волна
О холодный песок разбивается.
Брызги – слёзы её, это плачет она,
О тебе, дорогом, сокрушается.
Ты так море любил, ты его прославлял
Своим гением, кистью могучею.
Вечно будет катить море вал свой на брег
Поминать тебя шумною тризною.
Так и ты, дорогой, будешь памятен век
Прославляем твоею отчизною.