О чукчах и жилье

Но сначала — про чум. Это простое и надёжное жилище, если у тебя есть под рукой лес в достаточном количестве; потому что конструкция чума — это прямой геометрический конус из 25-40 еловых шестов, поставленных по кругу, на которые, в свою очередь, крепятся оленьи шкуры. Подобная форма дома распространена в Азии от Кольского полуострова до Таймыра в широкой полосе народов, живших на границе лесной и тундровой зон, но и не только у них: вполне себе лесные эвенки и эвены (это разные народы), да даже намного более южные шорцы и тувинцы — у всех конструкция традиционного жилища была в той или иной мере схожа. Ну, а про упоминаемый Шариком вигвам коренных обитателей Северной Америки даже говорить как-то не с руки: всем и так уже стал понятен ареал распространения чума.




И вот здесь внимательный читатель задаст резонный вопрос: зачем чукчам надо было придумывать ярангу, если вот — буквально у соседей имеется в наличии чум, которым пользуется чуть ли не пол-континента? Всё просто: попробуйте на Чукотке найти в нужном количестве длинные деревья. Для того, чтобы в зимнем чуме с очагом в центре можно было спать, прямые деревянные шесты, на которых держится вся конструкция, должны быть не меньше пяти метров длиной. В зависимости от размера строения, как уже было сказано выше, могло использоваться от 25 до 40 подобной длины шестов. Да, две небогатые семьи могли, теоретически, объединиться и соорудить чум на двух хозяев, но условия жизни на северо-востоке Евразии предполагают, что объединяться пришлось бы поголовно всем немирным чукчам и, видимо, строить гигачум.




Оттого заполярный инженерный гений и придумал ярангу. От чума была взята конструкция крыши, которая сверху ставится на большую опорную треногу, а снизу опирается на горизонтальные балки, закреплённые на меньших треногах, образующих стены. Вдобавок, с верхушки крыши спущены ремни, к которым привязаны крупные камни. Внутри же по центру ставятся две или три Т-образные распорки с перекладинами в виде дуг — они выгибают наружу шесты крыши. По итогу яранга выходит более просторной, чем чум; более устойчивой к ветру и менее требовательной к материалам (ведь у нас используются жерди куда меньшей длины).




Внутри пространство разделялось на две части: жилую и хозяйственную.

Зимой жилое помещение представляло из себя спальный полог из толстых оленьих шкур мехом внутрь — навроде ящика без нижней плоскости, что подвешивался в шатре. Пол для него сооружался отдельно: ветки тальника рубились и укладывались в несколько слоёв, укрытые шкурами. Отапливалось всё это сооружение жировой лампой и теплом человеческих тел. В течение ночи полог впитывал влажные испарения, а утром снимался и вымораживался на улице. После этого иней с него выбивали специальными колотушками, и он снова был готов к употреблению. Сами пологи имели разные размеры: в самых маленьких едва могли улечься четыре человека, в самых больших человек мог встать в полный рост и свободно ходить.

Хозяйственная же часть яранги располагалась, соответственно, вне полога. Там находился очаг для приготовления пищи — да, в отличие от чума, здесь он традиционно размещался не по центру, а с краю.




Сами же яранги использовались, конечно, не одними лишь чукчами: в этом медвежьем углу Евразии жили не только они. Соседи настоящих людей, юкагиры, также вовсю пользовались таким жилищем, но делали его больше и вместительнее: до трёх и четырёх жилых пологов на одну ярангу.

Так что, хоть и правда рассвета зимою в тундре нет, но ждать его, сидя в чуме, чукча никак не мог. Хотя, может, как уже говорилось, он зашёл за этим к соседу-якуту…