«Не говори гоп...» на польский манер
Автор: Михаил Фомичёв.
Известная русская пословица: «Не говори гоп, пока не перепрыгнешь», или другими словами: «Конец всему делу венец». Народная мудрость полностью подтвердилась летом 1609 года в битве под Тверью между русско-шведскими войсками Михаила Скопина-Шуйского и польско-литовскими отрядами сторонников Лжедмитрия II.
1609 год. В России гражданская война. Лжедмитрий II, обещая земли, деньги и прочие блага, привлекает на свою сторону польско-литовских добровольцев. Их отряды вместе с русскими «ворами» разоряют страну. Чтобы склонить чашу весов в свою пользу, московский царь Василий Шуйский заключает со Швецией договор. В обмен на военную помощь он отдает шведам часть русских территорий. Шведы, набрав наемников со всей Европы, согласились.
Летом 1609 года русско-шведское войско под командованием Михаила Скопина-Шуйского и Якоба Делагарди подходит к Твери. Навстречу им выдвигаются отряды Александра Збровского, усиленные знаменитой польской конницей.
Збровский решил применить тактику Ходкевича 1604 года, когда тот разбил шведов. Всей мощью кавалерии он обрушился на центр союзного войска. Начавшийся сильный дождь подмочил порох, и у наемной пехоты, по словам шведского источника «не было возможности извлечь и пустить в ход оружие».
Воспользовавшись неожиданной удачей, Збровский усилил давление на центр: «подняв крик, скакать вперед и ударить как можно сильнее». Первыми не выдержали французы и побежали, за ними стали отступать и русские. «Ряды, давя друг друга, сбились».
Немецкая пехота, выставив пики, стала сдерживать продвижение польской кавалерии. Скопин и Делагарди воспользовались паузой и с правого крыла организовали контрудар: «ударил на три главных хоругви, разбил их, многих истребили». Поляк Николай Мархоцкий писал: «Середина же наших была смята, и те, кто там стоял, бежали с уже выигранной битвы и лишь через несколько миль опомнились и вернулись к войску».
Новый ливень и наступление вечера прекратили битву. Противники вернулись в свои лагеря. Збровский первым делом написал донесение о том, что разбил Скопина и Делагарди. Однако он прекрасно понимал, что битва не завершена и даже предложил отступить в Тверь под защиту городских стен.
Предложение было отклонено. Причем решающий голос остался за теми, кто днем ранее бежал с поля битвы: «Те же, кто сбежал с поля битвы, уверяли, желая смыть свой позор, что неприятель не будет теперь столь отважен». Збровский согласился при условии, что лагерь будет укреплен «и соблюдали осторожность»
Соблюдать осторожность поляки и не думали. Они шумно стали праздновать победу и «жить беспечно». Скопин был не тем человеком, кто упускает благоприятные возможности. Уже на следующий день после сражения, ночью, он напал на празднующих врагов и «и легко разгромил наших, не ожидавших нападения».
Поляки, по словам Николая Мархоцкого, «едва столкнувшись с неприятелем, в страшном замешательстве бежали». Разгром был полным. Часть бежавших полегло «в поле», другая, укрылась в Тверском кремле. По словам шведского источника: «захвачено много коней и отняты обратно наши знамена, потерянные за день до того».
Так что, не говори гоп, пока не перепрыгнешь.
