Мюнхенский путч: неудавшийся переворот Гитлера

Это событие окончательно парализовало немецкую экономику и к ноябрю 1923 года превратило марку, чей курс теперь составлял несколько триллионов за один доллар, в пыль. Покупательная способность простых немцев была сведена к нулю, а их сбережений больше не существовало. Однако если для немецких рабочих все происходящее было натуральной катастрофой, то для крупных промышленников и земледельцев - абсолютным благом, ведь благодаря экономическому кризису они сумели превратить свои финансовые обязательства в обесцененные марки. Фактически крах экономики освобождал Германию от долгового гнета и открывал перед ней возможность подготовиться к новой войне. Простые рабочие же, оказавшиеся на грани голода, вряд ли могли оценить пользу для своей страны от сложившейся ситуации, даже если бы смогли ее осознать. Они всей душой возненавидели демократическую республику с ее правительством, повинным, как они считали, во всех их бедах. В стране назревала очередная революция, и сидевший в Мюнхене Гитлер понял, что пробил его час.


Он начал выступать на митингах с речами, разоблачающими немецких руководителей: "Правительство продолжает печатать жалкие денежные знаки, поскольку прекращение этого процесса означало бы конец правительства. Приостанови оно печатание, а именно в этом залог стабилизации марки, и мошенничество сразу станет достоянием гласности! Мы не станем больше подчиняться государству, которое зиждется на обманной идее большинства. Нам нужна диктатура!" Несмотря на то, что эти речи в целом находили отклик в сердцах у народа, размеры и влияние нацисткой партии, о существовании которой за пределами Баварии вообще никто не знал, вряд ли могли как-то изменить политическую картину Германии. Тем не менее, Гитлера такие мелочи мало волновали. В его голове созрел план, по которому требовалось заручиться поддержкой баварского правительства и военных, а затем всей дружной компанией отправиться маршем на Берлин, чтобы свергнуть там проклятую Веймарскую республику и установить диктатуру. Уверенность в успехе мероприятия в него вселили недавние события в Италии, в которой подобным образом захватили власть фашисты во главе с Муссолини.


В первые месяцы 1923 года Гитлер в своих речах начал активно призывать баварских немцев подняться против республиканского правительства Германии. При чем он сознательно уводил гнев народа, нацеленный на французов, окуппировавших Рурскую область, говоря: "Покончить надо не с Францией, а с предателями отечества. Долой преступников Ноября! " Вскоре под влияние Гитлера попало огромное количество баварских военных, также всей душой ненавидящих "проигравшую войну" республику, а главное, он сумел заручиться поддержкой генерала Эриха Людендорфа, героя Первой мировой войны, имевшего среди солдат безупречную репутацию.

Осенью 1923 года канцлер Германии Густав Штреземан объявил о возобновлении выплат по репарациям и об прекращении сопротивления немцев в Рурской области, что взбесило всех националистов в стране. Правительство Баварии, не желавшее поддерживать общий курс государства, ввело на своей территории чрезвычайное положение и наделило диктаторскими полномочиями сторонника павшей монархии Виттельсбахов Густава фон Кара, что привело Берлин в состояние, близкое к панике, ведь появилась опасность выхода Баварии из состава Германии. Командующий республиканской армией генерал фон Сект направил в Мюнхен письме, в котором угрожал баварцами кровавой расправой в случае неповиновения Берлину. Баварское правительство в лице Густава фон Кара, командующего армией Лоссова и начальника полиции Зайсера, опасаясь собственного свержения, в целом было согласно сдать назад и вступить в переговоры с Веймарской республикой, однако против этого выступил Гитлер, решивший захватить в заложники правящий триумвират и заставить их одобрить военный поход на Берлин.


Вечером 8 ноября 1923 года Густав фон Кар, генерал фон Лоссов и начальник полиции фон Зайсер — должны были выступить со своей программой, посвящённой дальнейшей судьбе Баварской республики, в огромном пивном зале «Бюргербройкеллер». Для Гитлера это была идеальная возможность захватить всех троих руководителей Баварии одним ударом. Предводитель нацисткой партии привёл в боевую готовность своих штурмовиков и во главе отряда из 600 человек пришел к пивной. Спустя полчаса после начала речи фон Кара Гитлер со своими людьми ворвался в зал, вскочил на стол и выстрелил в воздух, чтобы привлечь к себе внимание. Далее телохранители Гитлера расчистили ему путь на сцену и согнали оттуда фон Кара. В своей речи нацистский лидер заявил, что зал окружен его штурмовиками, и прямо сейчас началась национальная революция. Баварское правительство низложено, а армия и полиция поддержали переворот, и прямо сейчас их люди захватывают правительственные здания. Последнее утверждение было блефом, однако в суматохе происходящего никто ничего толком не понимал. Далее Гитлер приказал Кару, Лоссову и Зайсеру следовать за ним в подсобное помещение. На опустевшую сцену запрыгнул Герман Геринг и прокричал оттуда собравшимся: "Вам нечего бояться! У нас самые дружелюбные намерения, поэтому вам нечего беспокоиться! Пейте на здоровье свое пиво! " После чего сообщил, что в соседней комнате в данный момент формируется новое правительство.


Закрыв за собой дверь в подсобку, Гитлер заявил триумвирату, что никто из них не выйдет отсюда живым без его разрешения. Далее он рассказал, что собирается организовать новое баварское правительство, а после захвата Берлина и правительство Рейха, в котором они займут важные посты. Однако ни угроза смерти, ни обещание сохранения власти не помогли Гитлеру перетащить трех баварских руководителей на свою сторону. Плюнув на упертых чиновников, Гитлер отдал приказ штурмовикам не выпускать их из комнаты, а сам вернулся на сцену, где обратился к собравшимся с речью, в которой объявил, что Кар, Лоссов и Зайсер перешли на его сторону, что прямо сегодня будет создана национальная армия, которая отправится маршем на Берлин и свергнет там правительство "преступников ноября". Тут же он представил на всеобщее обозрение генерала Людендорфа, который был разгневан тем, что Гитлер, а не он, стал лидером революции, однако одним своим присутствием в стане нацистов он прибавлял им веса в глазах собравшихся в пивной, которые уже во всю рвали глотки в одобрительных возгласах. Услышав ликование в зале, запертый в подсобке триумвират пришел к выводу, что сопротивление бесполезно, и согласился подчиниться требованиям Гитлера. Окрыленный Адольф еще раз выступил с речью, в которой поклялся уничтожить "преступников ноября", после чего собравшиеся стали расходиться.

Сам Гитлер также уехал из пивной, получив сообщение о стычке своих штурмовиков с регулярными формированиями в казармах инженерно–саперных войск. Гитлер принял решение отправиться на место событий и лично урегулировать проблему, оставив Людендорфа главным в пивном зале. Однако расстроенный Людендорф, так и не получивший диктаторских полномочий, не пытался силой удержать свергнутое правительство, и вскоре Кар, Лоссов и Зайсер улизнули из помещения. Также Гитлер узнал, что его людям не удалось захватить телеграф, и сообщение о перевороте ушло в Берлин, что грозило быстрым подавлением бунта правительственными войсками. Да и из всех правительственных зданий Мюнхена нацистские штурмовики усилиями отряда под руководством Рема смогли захватить только штаб министерства обороны, которое на утро окружила регулярная баварская армия, отказавшаяся поддержать мятеж. Разумеется, и Густав фон Кар, как только покинул пивную, решил, что его обещания Гитлеру больше не действуют, и бежал со своими сторонниками в Регенсбург. Путч, который, как казалось, завершился триумфом, теперь грозил обернуться провалом. Гитлер уже был готов вступить с фон Каром в переговоры, чтобы попытаться смягчить для себя и своих людей последствия провалившегося восстания, однако пришедший в себя генерал Людендорф посоветовал ему предпринять последнюю попытку переманить на свою сторону армию и полицию, опираясь на его, Людендорфа, авторитет среди солдат.


Около 11 часов утра 9 ноября Гитлер и Людендорф направили трехтысячную колонну штурмовиков в центр Мюнхена. На мосту Людвига через реку Изар, который вел в центр города, им преградил отряд вооруженной полиции. Герман Геринг решил пойти на блеф, для чего подошёл к начальнику полицейского отряда и стал угрожать тому расстрелом заложников, которые, по его словам, находились в хвосте колонны, если полицейские не пропустят нацистский отряд. Полицейские поверили и пропустили нацистов через мост. Чтобы добраться до здания министерства обороны и освободить оттуда осажденного Рема, Гитлер и Людендорф повели колонну по узкой улице Резиденцштрассе, в конце которой путь им преградил еще один отряд полицейских численностью около ста человек. Нацисты вновь попытались добиться своего уговорами. Телохранитель Гитлера Ульрих Граф сделал шаг вперед и прокричал начальнику полицейского отряда: ‐ Не стреляйте! Идет его превосходительство Людендорф! Однако Людендорф бы генералом армии, а не полиции, и его имя не произвело никакого впечатление на отряд. В этот момент раздался выстрел, который произвел то ли кто-то их полицейских, то ли Гитлер из своего револьвера. Как бы то ни было, этот выстрел тут же спровоцировал перестрелку. Через минуту стрельба прекратилась, и стало понятно, что среди нацистов было убито 16 человек, а ещё несколько ранено, в том числе и Геринг, получивший ранение в бедро. Поняв, что путч окончательно провален, Гитлер, во время перестрелки лежавший на земле, укрываясь от пуль, как и все его окружение, первым вскочил на ноги и бросился наутек, оставив на улице убитых и раненых товарищей, которых сам туда и привел. Он прыгнул в ожидавшую его машину и помчался в загородный дом семьи Ханфштенгль в Уффинге, где укрывался до своего ареста, который был произведен спустя два дня. Генерал Людендорф был арестован на месте событий, а раненый Геринг, первую помощь которому оказал еврей — владелец расположенного поблизости банка, вскоре бежал в Австрию, как и еще один товарищ Гитлера, Рудольф Гесс. Рем сдался в здании министерства обороны спустя два часа после поражения нацистов. Путч потерпел фиаско.


Нацистскую партию вскоре распустили, а карьера Гитлера, бросившегося бежать при первых же выстрелах, казалось, навсегда окончена. На заседании суда Гитлер выступил со страстной речью: "Господа, не вам предстоит вынести нам приговор. Этот вердикт вынесет вечный суд истории. Приговор, который вынесете вы, мне известен. Однако тот другой суд не будет задавать нам вопросов: совершили вы государственную измену или нет? Вы вправе признать нас тысячу раз виновными, однако богиня вечного суда истории лишь улыбнется и в клочья разорвет постановление государственного прокурора и решение вашего суда. Она оправдает нас". Видимо, судьи, выносившие приговор, в целом разделяли стремление Гитлера расправиться с правительством в Берлине - несмотря на то, что суд признал Гитлера виновным в измене, он приговорил его всего к 5 годам заключения, хотя по этой статье грозило пожизненное заключение. Отбывая наказание в крепости Ландсберг, где ему были организованы максимально комфортные условия, Гитлер приступил к написанию книги. В ней он на ряду со своей больной идеалогией в отношении рас, изложил свое не менее больное видение развития Германии и окружающего ее мира.