Про чёрную рабыню своего отца
Молодая женщина с темной кожей стремительно направилась в трюм, и лорд Линдси с ухмылкой заметил: теперь она не сможет убежать. Капитан, размахивая хлыстом, начал спускаться по скрипучим ступеням, не задумываясь о том, что собирается совершить ужасное дело. "Они же словно обезьяны", - смеялся обычно сэр Джон, когда обсуждал темнокожих женщин.
Когда чернокожая рабыня Мария Белль достигла четырнадцати лет, ее жизнь вновь изменилась с приходом нового хозяина. Это произошло после захвата испанского судна в Карибском море английским военным кораблем, которым командовал 24-летний сэр Джон Линдси.
Мария была наложницей испанского капитана и, соответственно, стала трофеем для Линдси. Сэр Джон проявил к юной девушке интерес, и хотя Мария пыталась укрыться в трюме, он все же нашел ее. В июне 1761 года, через девять месяцев после захвата, рабыня родила дочку, которую сэр Джон назвал Дидоной Элизабет. Имя "Дидона" принадлежало мифической царице Карфагена, известной своей трагической историей.
С 1761 по 1765 годы капитан Линдси жил в Пенсаколе, где Мария и Дидона находились с ним.
Сэр Джон Лисби.
В 1765 году сэр Джон вернулся в Англию, взяв с собой чернокожую наложницу и их дочь. Если Марию он оставил при себе, то Дидону отправил к своему дяде, Уильяму Мюррею, 1-му графу Мэнсфилда, в Кенвуд Хаус.
Граф и графиня были шокированы цветом кожи внучки, однако она им понравилась. Уильям Мюррей ласково называл девочку "ловкой обезьянкой".
Сэр Джон не признал свою дочь официально и не присутствовал на ее крещении. Дидона, получившая фамилию матери, не могла рассчитывать на наследство отца.
В Кенвуд Хаус девочка росла вместе с кузиной Лиззи, будущей леди Элизабет Мюррей. Лиззи попала в дом графа после смерти своей матери и относилась к Дидоне как к равной.
Иногда сэр Джон привозил в Кенвуд-Хаус и других своих детей от разных женщин, однако эти дети жили с ним в Шотландии, в отличие от Дидоны.
Кенвуд-Хаус в наши дни.
К 1774 году Дидона, которой исполнилось тринадцать, оставалась номинально рабыней своего белого отца, который не думал освобождать ее.
С каждым годом Дидона становилась все более привлекательной и умной, постепенно завоевывая симпатии родственников. Никто больше не называл ее "ловкой обезьянкой".
Для леди Элизабет Мюррей Дидона стала незаменимой помощницей и горничной.
В 1778 году леди Элизабет заказала совместный портрет с "дорогой сестрицей" у известного художника Дэвида Мартина:
Дидона Элизабет Белль и леди Элизабет Мюррей. Художник Дэвид Мартин, 1778 год.
Впрочем, при всей благостности общей картины, Дидона ни в коем случае не была ровней своей аристократической родне. Для Элизабет Мюррей она была горничной, служанкой; для леди Мэнсфилд - управляющей молочной фермой и птичником на территории Кенвуд Хауса. Лорд Мэнсфилд использовал двоюродную внучку в качестве сиделки и секретаря: Дидона была обучена грамоте.
Вот как описал Дидону друг Мэнсфилда, американский лоялист и бывший губернатор Массачусетса Томас Хатчинсон, побывавший в Кенвуд Хаусе в 1779 году:
В словах американца явно сквозит пренебрежение: Хатчинсон относится к "Блэк" примерно как к обезьянке. Кроме того, экс-губернатор не знал, что Дидона является внучкой лорда Мэнсфилда и счел ее любовницей аристократа.
"Я бы не назвал это преступлением" - подчеркивает Хатчинсон, ведь связи с негритянками были широко распространены в британских колониях.
Дидона Белль и леди Элизабет Мюррей.
То, что Мэнсфилды тщательно скрывали тайну происхождения Дидоны было вполне понятно: для британской аристократии воспитание ребенка от смешанного брака вместе с "белыми" детьми было чуть ли не преступлением против морали (при том, что само наличие чернокожих "бастардов" никак не порицалось).
В Кенвуде Дидона Белль выполняла множество ролей, которые аристократы, в силу своего происхождения, взять на себя не могли. Например, Дидона была управляющей молочной фермой и птичником - фактически, она снабжала своих родственников-хозяев свежими продуктами, что по тем временам было неоценимой услугой.
Хатчинсон по этому поводу вспоминал:
Эти слова вполне демонстрируют, насколько важным человеком Дидона стала для своего двоюродного деда лорда Мэнсфилда.
Лорд Мэнсфилд.
Кузина Дидоны, леди Элизабет, была завсегдатаем королевских балов и вечеринок, которые посещала вместе с отцом. Однако чернокожую "сестрицу" на эти мероприятия никогда не брали: это вызвало бы скандал.
Дедушка выплачивал мисс Белль ежегодное пособие в размере 20 фунтов стерлингов. Леди Элизабет получала в пять раз больше - 100 фунтов.
15 декабря 1785 года 25-летняя леди Элизабет Мюррей вышла замуж за аристократа Джона Хаттона, и покинула Кенвуд.
Через три года не стало отца Дидоны: сэр Джон Лисби скончался в возрасте 50 лет, не оставив Дидоне никакого наследства.
Совсем иначе поступил с мулаткой ее двоюродный дедушка лорд Мэнсфилд. Находясь на смертном одре в марте 1793 года сэр Уильям призвал темнокожую внучку и сообщил, что назначает ей единовременную выплату в 500 фунтов, а также ежегодное пособие в 100 фунтов. Таким образом с материальной точки зрения будущее Дидоны было решено, и она могла подумать о замужестве.
Лорд Мэнсфилд.
5 декабря 1793 года, через восемь месяцев после смерти лорда Мэнсфилда, 32-летняя Дидона Белль стала супругой 25-летнего слуги-француза Жана Луи Шарля Давиньера. Свидетелями на свадьбе были крестьянин Джон Ковентри и доярка Марта Дарнелл.
Семья поселилась в съемном доме на окраине Лондона.
8 мая 1795 года Дидона родила близнецов Чарльза и Джона. Следующий - и последний - ребенок супружеской четы родился 26 января 1802 года. Это был мальчик, получивший имя Уильям Томас.
Роды были тяжелыми для 41-летней Дидоны. Женщина стала часто и подолгу болеть, много времени проводила в постели. В 1804 году Дидона Элизабет Давиньер, урожденная Белль, скончалась в возрасте 43 лет.
Похоронили мулатку на кладбище Сент-Джордж-Филдс в Вестминстере.
Супруг Дидоны через несколько месяцев женился на белой женщине Джейн Холланд, которая была младше Дидоны на 21 год. Мачеха по-доброму относилась к детям мужа от первого брака.
