Сергей Сергеевич ПРОКОФЬЕВ
ПРОКОФЬЕВ Сергей Сергеевич [11 (23) апреля, 1891, Сонцовка, ныне село Красное Донецкой области Украины 5 марта 1953, Москва], русский советский композитор, пианист.
Ранний русский период
Прокофьев начал заниматься музыкой с пяти лет. В 1902-03 брал частные уроки теории и композиции у Р. М. Глиэра. В 1904, тринадцати лет, он поступил в Петербургскую консерваторию, где учился у Н. А. Римского-Корсакова (инструментовка), А. К. Лядова (композиция), А. Н. Есиповой (фортепиано) и др.; окончил консерваторию как композитор в 1909, как пианист в 1914. Первые публичные выступления Прокофьева-пианиста с исполнением собственных произведений относятся к 1908, первые нотные публикации к 1911, первые зарубежные гастроли к 1913.
С первых же своих шагов на музыкальном поприще Прокофьев зарекомендовал себя как сторонник шокирующих, «экстремальных» (по меркам начала 20 в.) средств выразительности; критика 1910-х гг. часто называла его музыкальным футуристом. Музыка раннего Прокофьева проникнута всесокрушающей радостной энергией; в то же время ей не чужд своеобычный, несколько «застенчивый» лиризм. Среди произведений консерваторского периода выделяются «Наваждение» «Токката», Соната №2 для фортепиано (все 1912), два Концерта для фортепиано с оркестром (1912, 1913), фортепьянный цикл «Сарказмы» (1914).
В 1914 Прокофьев начал писать балет «Ала и Лоллий» для знаменитой антрепризы С. П. Дягилева. На основе музыки этого балета (который так и не получил сценического воплощения) была создана одноименная симфоническая сюита, первое исполнение которой в Петрограде в начале 1916 сопровождалось грандиозным скандалом, подтвердившим репутацию Прокофьева как музыкального «варвара», «скифа», ниспровергателя традиционных устоев. Экспериментальный характер отличает и оперу «Игрок» по одноименному роману Ф. М. Достоевского (1916, вторая редакция 1927; премьера оперы состоялась в Брюсселе в 1929), представляющего собой достаточно рискованный опыт музыкальной адаптации прозаического диалога. В других произведениях второй половины 1910-х гг. Прокофьев стремится к большей «общительности» музыкального языка, богатству контрастов, дифференциации выразительных средств. Неповторимый сплав лирики, иронии, юмора, ритмического напора и мелодического изящества придает особое обаяние шедеврам этого периода, таким, как балет «Сказка про Шута, семерых шутов перешутившего» на сюжет русской народной сказки (1915, вторая редакция 1920; в 1921 балет был поставлен в Париже дягилевской труппой), пять романсов на слова А. А. Ахматовой (1916), симфония № 1 («Классическая»), концерт №1 для скрипки с оркестром, «Мимолетности» для фортепиано, сонаты №№3 и 4 для фортепиано (все 1917).
В эмиграции
Весной 1918 Прокофьев покинул Россию. До 1922 он жил в США, затем переехал в Этталь (Баварские Альпы), а в 1923 поселился в Париже. Первые годы пребывания за границей были для Прокофьева в высшей степени плодотворными. Среди произведений, написанных в эти годы, комическая опера «Любовь к трем апельсинам» по одноименной пьесе К. Гоцци (1919; поставлена в Чикаго в 1921), пять песен без слов для голоса (или скрипки) и фортепиано (1920), концерт №3 для фортепиано с оркестром (1921), соната №5 для фортепиано (1923). Грандиозным размахом отличается симфония №2 (1924), форма которой смоделирована по образцу монументальной фортепианной сонаты №32 Бетховена; это замечательное произведение все еще остается одним из наименее репертуарных у Прокофьева. «Не повезло» и опере «Огненный ангел» по одноименному роману В. Я. Брюсова; законченная в 1927, эта фантасмагорическая драма впервые прозвучала в Париже в концертном исполнении только в 1954. С другой стороны, симфония №3, созданная в 1928 на материале музыки «Огненного ангела», приобрела широкую известность как одно из наиболее эффектных, оригинально оркестрованных и в то же время глубоких по содержанию произведений композитора. Из опусов середины 1920-х гг. следует упомянуть также балет «Стальной скок» (1925), сюжет которого отражает наивные представления о жизни Советской России, бытовавшие в то время на Западе.
В начале 1927 Прокофьев гастролировал в СССР. Симфонические и камерные концерты его музыки в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе (сам Прокофьев выступал в них в качестве пианиста) прошли с огромным успехом. Возможно, именно тогда у Прокофьева зародилась мысль об окончательной репатриации. В течение последующих нескольких лет его поездки в СССР становились более частыми; и хотя далеко не всегда они проходили безоблачно (в частности, из-за обструкций, которые устраивали Прокофьеву догматики из Всесоюзной Ассоциации пролетарских музыкантов), это не повлияло на стремление композитора связать свою дальнейшую судьбу с Родиной. К тому же период конца 1920-х начала 1930-х гг. был отмечен в биографии Прокофьева определенной творческой «усталостью» и как следствие явным снижением интереса к его музыке на Западе. Спад в творчестве ощущается в балетах «Блудный сын» (1929, Париж; в 1930 на основе этого балета последнего из числа написанных по заказу Дягилева была сочинена симфония №4) и «На Днепре» (1932, Париж), концертах №№4 и 5 для фортепиано с оркестром (1931, 1932), «Симфонической песни» для оркестра (1933) и др. Значительно больше удавались Прокофьеву произведения, написанные по заказам из СССР симфонические сюиты «Поручик Киже» (из музыки к одноименному фильму по повести Ю. Н. Тынянова, 1933) и «Египетские ночи» (из музыки к спектаклю московского Камерного театра, 1934). В советской литературе принято считать, что Прокофьев вернулся на Родину в 1933, на самом деле это произошло несколько позднее. Последнее произведение Прокофьева, написанное перед окончательным возвращением в СССР концерт №2 для скрипки с оркестром (1935), полный счастливых мелодических находок.
По возвращении на Родину
Весной 1936 Прокофьев с семьей обосновался в Москве. В дальнейшем он выезжал за границу (в Европу и США) лишь дважды в сезоне 1936/37 и 1938/39. Творческая жизнь Прокофьева между 1936 и 1948 отличалась исключительной интенсивностью. В 1936 он практически завершил работу над балетом «Ромео и Джульетта», который был заказан ему в 1934 дирекцией театра им. Кирова в Ленинграде (премьера балета в этом театре состоялась в 1940; мировая премьера прошла в 1938 в Брно, Чехословакия). В том же 1936 в Московском театре для детей была поставлена симфоническая сказка «Петя и волк».
Год спустя Прокофьев представил Комитету по делам искусств свою Кантату к 20-летию Октября грандиозную фреску для двух хоров и четырех оркестров на слова Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. По существу, это был опыт создания своего рода коммунистической литургии (по своему драматургическому плану Кантата Прокофьева в некоторых отношениях воспроизводит схему католической мессы); но осуществленное Прокофьевым музыкальное воплощение слов классиков марксизма-ленинизма было сочтено идеологически неприемлемым, и Кантата была положена «на полку» (ее первое исполнение, к тому же с купюрами, состоялось в Москве только в 1966). Значительной художественной удачей явилась вторая монументальная кантата Прокофьева «Александр Невский» (1939), созданная на основе музыки к одноименному фильму С. М. Эйзенштейна. На 60-летие Сталина Прокофьев откликнулся кантатой «Здравица», исполнение которой стало кульминационным пунктом юбилейных торжеств. Менее успешной оказалась судьба еще одного приношения Прокофьева на алтарь государственной идеологии оперы «Семен Котко» по роману В. П. Катаева «Я сын трудового народа» на сюжет из истории Гражданской войны на Украине; поставленная в Москве в 1940, опера подверглась резкой критике и вскоре была снята с репертуара. В 1940 были завершены соната №6 для фортепиано и комическая опера «Обручение в монастыре» по пьесе Р. Шеридана «Дуэнья», премьера которой состоялась в Ленинграде уже после войны, в 1946.
Летом 1941 Прокофьев был эвакуирован на Северный Кавказ, где вскоре написал струнный квартет №2 (на темы из кабардинского музыкального фольклора). В том же году он начал работать над оперой «Война и мир» по роману Л. Н. Толстого. Работа эта растянулась на 11 лет. В первоначальных редакциях оперы основное внимание уделялось бытовым, семейным мотивам романа, тогда как ее окончательная версия (премьера Ленинград, 1955, в более полном виде Москва, 1959) представляет собой грандиозную народно-патриотическую эпопею. В военные годы Прокофьевым было создано еще одно крупное сценическое произведение балет «Золушка» (1945, Москва). Среди произведений военных и первых послевоенных лет симфонии №№5 и 6 (1944, 1947), сонаты №№7, 8, 9 для фортепиано (1942, 1944, 1947), соната для флейты и фортепиано (1943; известна также в скрипичной редакции), соната для скрипки и фортепиано (1938-46).
Постановлением ЦК ВКП(б) об опере В. И. Мурадели «Великая дружба» от 10 февраля 1948 музыка Прокофьева, наряду с произведениями других крупнейших советских композиторов, была объявлена «формалистической», «чуждой советскому народу». От этого удара Прокофьев не оправился до конца жизни. Почти все его произведения, написанные после 1948 (опера «Повесть о настоящем человеке», поставлена в Москве в 1960, балет «Сказ о каменном цветке», 1950, поставлен в Москве в 1954, оратория «На страже мира», 1950, симфония №7, 1952) малоудачны, отмечены вымученными попытками «упростить» свой музыкальный язык. Среди немногих исключений два произведения, написанных в расчете на исполнительский дар молодого М. Л. Ростроповича: соната для виолончели и фортепиано (1949) и симфония-концерт для виолончели с оркестром (1952).
Прокофьев умер в один день со Сталиным. Его смерть почти не была замечена советскими средствами массовой информации. Неуклюжей попыткой советской власти сгладить вину перед композитором стало посмертное присуждение ему Ленинской премии (1957).
Ранний русский период
Прокофьев начал заниматься музыкой с пяти лет. В 1902-03 брал частные уроки теории и композиции у Р. М. Глиэра. В 1904, тринадцати лет, он поступил в Петербургскую консерваторию, где учился у Н. А. Римского-Корсакова (инструментовка), А. К. Лядова (композиция), А. Н. Есиповой (фортепиано) и др.; окончил консерваторию как композитор в 1909, как пианист в 1914. Первые публичные выступления Прокофьева-пианиста с исполнением собственных произведений относятся к 1908, первые нотные публикации к 1911, первые зарубежные гастроли к 1913.
С первых же своих шагов на музыкальном поприще Прокофьев зарекомендовал себя как сторонник шокирующих, «экстремальных» (по меркам начала 20 в.) средств выразительности; критика 1910-х гг. часто называла его музыкальным футуристом. Музыка раннего Прокофьева проникнута всесокрушающей радостной энергией; в то же время ей не чужд своеобычный, несколько «застенчивый» лиризм. Среди произведений консерваторского периода выделяются «Наваждение» «Токката», Соната №2 для фортепиано (все 1912), два Концерта для фортепиано с оркестром (1912, 1913), фортепьянный цикл «Сарказмы» (1914).
В 1914 Прокофьев начал писать балет «Ала и Лоллий» для знаменитой антрепризы С. П. Дягилева. На основе музыки этого балета (который так и не получил сценического воплощения) была создана одноименная симфоническая сюита, первое исполнение которой в Петрограде в начале 1916 сопровождалось грандиозным скандалом, подтвердившим репутацию Прокофьева как музыкального «варвара», «скифа», ниспровергателя традиционных устоев. Экспериментальный характер отличает и оперу «Игрок» по одноименному роману Ф. М. Достоевского (1916, вторая редакция 1927; премьера оперы состоялась в Брюсселе в 1929), представляющего собой достаточно рискованный опыт музыкальной адаптации прозаического диалога. В других произведениях второй половины 1910-х гг. Прокофьев стремится к большей «общительности» музыкального языка, богатству контрастов, дифференциации выразительных средств. Неповторимый сплав лирики, иронии, юмора, ритмического напора и мелодического изящества придает особое обаяние шедеврам этого периода, таким, как балет «Сказка про Шута, семерых шутов перешутившего» на сюжет русской народной сказки (1915, вторая редакция 1920; в 1921 балет был поставлен в Париже дягилевской труппой), пять романсов на слова А. А. Ахматовой (1916), симфония № 1 («Классическая»), концерт №1 для скрипки с оркестром, «Мимолетности» для фортепиано, сонаты №№3 и 4 для фортепиано (все 1917).
В эмиграции
Весной 1918 Прокофьев покинул Россию. До 1922 он жил в США, затем переехал в Этталь (Баварские Альпы), а в 1923 поселился в Париже. Первые годы пребывания за границей были для Прокофьева в высшей степени плодотворными. Среди произведений, написанных в эти годы, комическая опера «Любовь к трем апельсинам» по одноименной пьесе К. Гоцци (1919; поставлена в Чикаго в 1921), пять песен без слов для голоса (или скрипки) и фортепиано (1920), концерт №3 для фортепиано с оркестром (1921), соната №5 для фортепиано (1923). Грандиозным размахом отличается симфония №2 (1924), форма которой смоделирована по образцу монументальной фортепианной сонаты №32 Бетховена; это замечательное произведение все еще остается одним из наименее репертуарных у Прокофьева. «Не повезло» и опере «Огненный ангел» по одноименному роману В. Я. Брюсова; законченная в 1927, эта фантасмагорическая драма впервые прозвучала в Париже в концертном исполнении только в 1954. С другой стороны, симфония №3, созданная в 1928 на материале музыки «Огненного ангела», приобрела широкую известность как одно из наиболее эффектных, оригинально оркестрованных и в то же время глубоких по содержанию произведений композитора. Из опусов середины 1920-х гг. следует упомянуть также балет «Стальной скок» (1925), сюжет которого отражает наивные представления о жизни Советской России, бытовавшие в то время на Западе.
В начале 1927 Прокофьев гастролировал в СССР. Симфонические и камерные концерты его музыки в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе (сам Прокофьев выступал в них в качестве пианиста) прошли с огромным успехом. Возможно, именно тогда у Прокофьева зародилась мысль об окончательной репатриации. В течение последующих нескольких лет его поездки в СССР становились более частыми; и хотя далеко не всегда они проходили безоблачно (в частности, из-за обструкций, которые устраивали Прокофьеву догматики из Всесоюзной Ассоциации пролетарских музыкантов), это не повлияло на стремление композитора связать свою дальнейшую судьбу с Родиной. К тому же период конца 1920-х начала 1930-х гг. был отмечен в биографии Прокофьева определенной творческой «усталостью» и как следствие явным снижением интереса к его музыке на Западе. Спад в творчестве ощущается в балетах «Блудный сын» (1929, Париж; в 1930 на основе этого балета последнего из числа написанных по заказу Дягилева была сочинена симфония №4) и «На Днепре» (1932, Париж), концертах №№4 и 5 для фортепиано с оркестром (1931, 1932), «Симфонической песни» для оркестра (1933) и др. Значительно больше удавались Прокофьеву произведения, написанные по заказам из СССР симфонические сюиты «Поручик Киже» (из музыки к одноименному фильму по повести Ю. Н. Тынянова, 1933) и «Египетские ночи» (из музыки к спектаклю московского Камерного театра, 1934). В советской литературе принято считать, что Прокофьев вернулся на Родину в 1933, на самом деле это произошло несколько позднее. Последнее произведение Прокофьева, написанное перед окончательным возвращением в СССР концерт №2 для скрипки с оркестром (1935), полный счастливых мелодических находок.
По возвращении на Родину
Весной 1936 Прокофьев с семьей обосновался в Москве. В дальнейшем он выезжал за границу (в Европу и США) лишь дважды в сезоне 1936/37 и 1938/39. Творческая жизнь Прокофьева между 1936 и 1948 отличалась исключительной интенсивностью. В 1936 он практически завершил работу над балетом «Ромео и Джульетта», который был заказан ему в 1934 дирекцией театра им. Кирова в Ленинграде (премьера балета в этом театре состоялась в 1940; мировая премьера прошла в 1938 в Брно, Чехословакия). В том же 1936 в Московском театре для детей была поставлена симфоническая сказка «Петя и волк».
Год спустя Прокофьев представил Комитету по делам искусств свою Кантату к 20-летию Октября грандиозную фреску для двух хоров и четырех оркестров на слова Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. По существу, это был опыт создания своего рода коммунистической литургии (по своему драматургическому плану Кантата Прокофьева в некоторых отношениях воспроизводит схему католической мессы); но осуществленное Прокофьевым музыкальное воплощение слов классиков марксизма-ленинизма было сочтено идеологически неприемлемым, и Кантата была положена «на полку» (ее первое исполнение, к тому же с купюрами, состоялось в Москве только в 1966). Значительной художественной удачей явилась вторая монументальная кантата Прокофьева «Александр Невский» (1939), созданная на основе музыки к одноименному фильму С. М. Эйзенштейна. На 60-летие Сталина Прокофьев откликнулся кантатой «Здравица», исполнение которой стало кульминационным пунктом юбилейных торжеств. Менее успешной оказалась судьба еще одного приношения Прокофьева на алтарь государственной идеологии оперы «Семен Котко» по роману В. П. Катаева «Я сын трудового народа» на сюжет из истории Гражданской войны на Украине; поставленная в Москве в 1940, опера подверглась резкой критике и вскоре была снята с репертуара. В 1940 были завершены соната №6 для фортепиано и комическая опера «Обручение в монастыре» по пьесе Р. Шеридана «Дуэнья», премьера которой состоялась в Ленинграде уже после войны, в 1946.
Летом 1941 Прокофьев был эвакуирован на Северный Кавказ, где вскоре написал струнный квартет №2 (на темы из кабардинского музыкального фольклора). В том же году он начал работать над оперой «Война и мир» по роману Л. Н. Толстого. Работа эта растянулась на 11 лет. В первоначальных редакциях оперы основное внимание уделялось бытовым, семейным мотивам романа, тогда как ее окончательная версия (премьера Ленинград, 1955, в более полном виде Москва, 1959) представляет собой грандиозную народно-патриотическую эпопею. В военные годы Прокофьевым было создано еще одно крупное сценическое произведение балет «Золушка» (1945, Москва). Среди произведений военных и первых послевоенных лет симфонии №№5 и 6 (1944, 1947), сонаты №№7, 8, 9 для фортепиано (1942, 1944, 1947), соната для флейты и фортепиано (1943; известна также в скрипичной редакции), соната для скрипки и фортепиано (1938-46).
Постановлением ЦК ВКП(б) об опере В. И. Мурадели «Великая дружба» от 10 февраля 1948 музыка Прокофьева, наряду с произведениями других крупнейших советских композиторов, была объявлена «формалистической», «чуждой советскому народу». От этого удара Прокофьев не оправился до конца жизни. Почти все его произведения, написанные после 1948 (опера «Повесть о настоящем человеке», поставлена в Москве в 1960, балет «Сказ о каменном цветке», 1950, поставлен в Москве в 1954, оратория «На страже мира», 1950, симфония №7, 1952) малоудачны, отмечены вымученными попытками «упростить» свой музыкальный язык. Среди немногих исключений два произведения, написанных в расчете на исполнительский дар молодого М. Л. Ростроповича: соната для виолончели и фортепиано (1949) и симфония-концерт для виолончели с оркестром (1952).
Прокофьев умер в один день со Сталиным. Его смерть почти не была замечена советскими средствами массовой информации. Неуклюжей попыткой советской власти сгладить вину перед композитором стало посмертное присуждение ему Ленинской премии (1957).
Пожалуйста оцените статью и поделитесь своим мнением в комментариях — это очень важно для нас!
Комментарии10
