«Кровавая Пасха» и судьба казака-карателя Сенина
На Пасху, 11 мая 1918 года, на Дону произошла трагедия – казнь белыми казаками своих соплеменников, красных казаков. Было убито 82 человека. Это было началом «белого террора» на Дону, в ответ на который возник «красный террор». Один из белых палачей, казак Сенин был пойман ОГПУ в 1930 году. На суде он рассказал подробности «Кровавой Пасхи».
В начале 1930 года группа донских казаков готовила вооружённое восстание против советской власти. В июне того же года по этому делу были арестованы более 60-ти человек. 13 ноября руководитель этой организации, донской казак Александр Степанович Сенин был приговорен к расстрелу «за создание контрреволюционной организации, ставившей своей главной целью свержение Советской власти».
Приговор по меркам 1930 года слишком строг. Подавляющему большинству тогда, если и присуждалась смертная казнь, то она заменялась Верховным судом 10 годами заключения. Но случай с Сениным был особенным: в ходе следствия вскрылось, что тот был одним из главных палачей, принимавших в казни подхорунжего Ф.Г. Подтелкова, председателя Совнаркома Донской советской республики, и его товарищей 28 апреля (11 мая по новому стилю) 1918 года. Именно эта массовая казнь, как считается, послужила причиной начала «красного террора» на Дону.
Более того – то, что произошло в хуторе Пономарёве в пасхальные дни 1918 года было одним из первых судилищ своих над своими. Казаки судили казаков. После этой казни были отпущены все тормоза, и началась братоубийственная бойня.
Александр Степанович Сенин, казак станицы Боковской, родился в июне 1891 году. В 1909-м поступил в Усть-Медведицкое училище, которое закончил в 1910 году. В своих показаниях он пишет, что в том же году поступил в Новочеркасский политехнический институт, где проучился до 1914 года. То есть у него было по тем временам довольно приличное образование, которое позволило ему, простому казаку, получить чин хорунжего.
Тут подоспела и Мировая война, на которой он к 1917 года дослужился до чина подъесаула. Воевал храбро. Об этом говорят полученные ордена: три ордена Св. Анны и два ордена Св. Станислава.
В декабре 1917 года он по болезни приехал в отпуск домой. А так как донские казачьи части уже возвращались с фронта домой и самораспускались, то в армию не вернулся. Типичная история многих тысяч казаков, не желавших воевать ни с немцами, ни с новой, большевистской, властью.
События конца зимы-весны 1918 года на Дону, от самоубийства войскового атамана А.М. Каледина до гибели преддонсовнаркома Подтелкова. Всего три месяца – миг для истории. Но сколько же трагических событий вместил этот миг.
Меньше, чем через две недели после самоубийства Каледина, 24 и 25 февраля (по новому стилю), красные взяли сначала Ростов, а затем и Новочеркасск. 23 марта декретом Донского областного Военно-революционного комитета (ВРК) была провозглашена Донская Советская республика. 9 апреля в Ростове открылся 1-й съезд Советов рабочих и казачьих депутатов Донской советской республики. Председателем Совнаркома и народным комиссаром по военным делам был избран Федор Подтелков, возглавлявший Донской ВРК.
Почти в те же дни, после неудачи штурма Екатеринодара и гибели генерала Л.Г. Корнилова, обратно на Дон двинулась Добровольческая армия. В конце апреля, нарушив условия Брестского мира, на территорию Донской области вошли немецкие войска. 8 мая они заняли Ростов.
А неделей раньше, 1 мая, для мобилизации в Красную армию казаков с целью борьбы против белоказаков и немцев, на Верхний Дон, в северные округа области, из Ростова выехала комиссия Донсовнаркома с отрядом в 120 человек. Во главе экспедиции стоял Подтелков. В состав ее входил и прапорщик М.В. Кривошлыков – бывший секретарь Донского ВРК, а теперь член Чрезвычайного штаба обороны Донсовреспублики.
По собственному рассказу Сенина, занесённому в протокол в 1930 году, до апреля 1918 года он находился дома, занимался хлебопашеством. А затем, когда запылал Верхний Дон, был мобилизован в белую Донскую армию, которая только-только начала формироваться – и теперь судьба вела его к трагической встрече с отрядом Подтелкова, который всё дальше уходил от Ростова.
Поход этого отряда на север Дона позже был признан авантюрой. На что надеялся Подтелков, понять нельзя. Возможно, поскольку он был родом из станицы Усть-Хоперской, он надеялся на свой авторитет и дружеские связи на родине.
Среди документов дела ОГПУ №104413 – несколько листов, где карандашом записан рассказ Сенина о том, как совершался суд над подтелковцами, как их казнили. Запись сделана самим Сениным.
В романе М. Шолохова «Тихий Дон» подробно описано всё, что произошло в хуторе Пономареве. В основу легли не только рассказы очевидцев, с которыми встречался писатель, но и протоколы казачьего суда. И до сих пор не известно, как они попали в его руки.
Вот как рассказывает о суде Сенин:
«Вечером состоялись выборы членов суда от каждой части, причём так, чтобы от каждого хутора было не меньше одного представителя или двух.
Суд со состоялся ночью. Судили заочно. Из членов суда был выдвинут президиум. Председателем суда был есаул Попов Василий Степанович. Члены: сотник Попов Афанасий Степанович, второй, кажется, Кумов Иван Яковлевич, но точно не знаю. Секретарём был выбран я. Но фактически должность секретаря исполнял Попов. Он составлял и писал своей рукой приговор, а нам все дал подписать им составленное.
Перед тем как вынести приговор, сотник Попов Афанасий Степанович выступил с длинной громкой речью, всячески обвиняя подсудимых. Эта его речь и сыграла роль в вынесении столь сурового приговора. Было вынесено: из 82 человек, двух, как главных руководителей – Подтелкова и Кривошлыкова – повесить, 79 человек – расстрелять и одного освободить. В этом же приговоре я был назначен начальником караула».
Эти показания почти буквально совпадают с тем, что написал Шолохов. Но есть одно единственное несовпадение. Писатель назвал секретарём суда Попова, а не избранного на эту должность Сенина. Карандашная запись Сенина подтверждает фактическую правоту Шолохова. Ведь Сенин уклонился от порученных ему обязанностей.
Одним из тех, кто казнил, был Спиридонов, однобатареец Подтелкова, бок о бок воевавший с ним несколько лет в Первую мировую. Сама казнь пришлась на субботу Светлой седмицы. В России традиционно в этот всех «праздников праздник» казни не производились, напротив – император даровал амнистию заключенным. Для православных, какими были казаки, убийство на Светлой седмице должно было казаться святотатством. По некоторым свидетельствам, узнавшие об аресте Подгелкова казаки спешили в хутор Пономарёв, боясь, что «подтелковцы» и «спиридоновцы» разопьют, по случаю примирения ради Светлого праздника, весь самогон.
Но примирения быть уже не могло, и 28 апреля (11 мая) 1918 года произошло братоубийство.
О самой казни и Шолохов, и Сенин говорят практически одно и то же. За исключением одной, но очень яркой детали, знать о которой мог только непосредственный участник. Вот что написал Сенин о последних минутах жизни Подтелкова:
«Из всех погибших наиболее стойко и героически себя держал товарищ Подтелков. Накануне смерти он попросил кое-что сказать. Ему разрешили. Он говорил про революцию, её значение, что она все же, в конце концов, должна победить, и умирал со словами о революции».
А далее то, о чем не знал, вероятно, Шолохов:
«Одно было непонятно. Он перед смертью попросил попа к себе. Он попросил благословить его, поцеловал крест, сказав при этом: «Я был верующий человек».
Так завершилась эта кровавая Пасха 1918 года, во многом повлиявшая на последующие трагические события на Дону. Почти ни о ком из участвовавших в том казачьем суде не осталось практически никаких сведений. Но Александр Степанович Сенин через 12 лет попал в сети ОГПУ.
После суда над подтелковцами Сенин воевал в белой Донской армии, дослужившись до командира полка. Переболел тифом. Потом вместе с армией отступал до Новороссийска, где остался и был взят в плен красными. В плену скрыл чин и изменил фамилию на Володин. В Красной армии служил рядовым в 16-й кавдивизии, потом в команде реввоентрибунала то же дивизии. (Интересно, чем он там занимался? Тоже расстреливал?) Потом попал на должность переписчика, а затем и делопроизводителя.
В 1921 году Сенин был арестован особым отделом – за то, что скрывал фамилию и чин. Реввоентрибуналом дивизии был приговорен к высшей мере наказания, но этот приговор Верховный Суд отменил по кассации. Сенин получил 5 лет, из которых отсидел в Новочеркасской тюрьме только четыре года. Ему удалось скрыть свое участие в суде над подтелковцами и в их казни. Но как ему это удалось, не покидая Дона, где всем про всех все было известно – загадка.
После освобождения занимался хлебопашеством, затем работал учителем в 7-летней школе станицы Боковской.
А в начале января 1930 года он ушёл в подполье и приступил к созданию «контрреволюционной» организации.
Во время допросов Сенин подробно и ясно изложил свои политические взгляды. Вот несколько выдержек из его показаний:
«Я считаю своим долгом остановиться на политических разногласиях с партией и Советской властью по крестьянскому вопросу. Я не согласен с принудительной коллективизацией крестьянских хозяйств, особенно с перепрыгиванием от артели непосредственно к коммуне, как это имело место в целом ряде случаев при проведении сплошной коллективизации. Я являюсь сторонником развития индивидуального хозяйства, предоставления полной инициативы в хозяйственной деятельности и свободы хлеборобу. А отсюда, совершенно естественно, я не согласен с целым рядом практических мероприятий, связанных с проведением сплошной коллективизации. Я не являюсь монархистом, я являюсь сторонником демократического правления государством.
Я не был ни в коей мере согласен с ликвидацией кулака как класса, считая, что кулака нужно ограничить, но ликвидировать кулака как класс не следует, ибо это приведет к абсолютному упадку сельского хозяйства и разорит, в конце концов, хлебороба. По моему мнению, кулак приносил пользу, продавая государству свой хлеб. После ликвидации кулака как класса кулацкое имущество, с моей точки зрения, на тот момент расхищалось, разбазаривалось. В результате оно не могло иметь эффекта в пользу государства».
13 ноября 1930 года Сенин был расстрелян.
Приговор по меркам 1930 года слишком строг. Подавляющему большинству тогда, если и присуждалась смертная казнь, то она заменялась Верховным судом 10 годами заключения. Но случай с Сениным был особенным: в ходе следствия вскрылось, что тот был одним из главных палачей, принимавших в казни подхорунжего Ф.Г. Подтелкова, председателя Совнаркома Донской советской республики, и его товарищей 28 апреля (11 мая по новому стилю) 1918 года. Именно эта массовая казнь, как считается, послужила причиной начала «красного террора» на Дону.
Более того – то, что произошло в хуторе Пономарёве в пасхальные дни 1918 года было одним из первых судилищ своих над своими. Казаки судили казаков. После этой казни были отпущены все тормоза, и началась братоубийственная бойня.
Александр Степанович Сенин, казак станицы Боковской, родился в июне 1891 году. В 1909-м поступил в Усть-Медведицкое училище, которое закончил в 1910 году. В своих показаниях он пишет, что в том же году поступил в Новочеркасский политехнический институт, где проучился до 1914 года. То есть у него было по тем временам довольно приличное образование, которое позволило ему, простому казаку, получить чин хорунжего.
Тут подоспела и Мировая война, на которой он к 1917 года дослужился до чина подъесаула. Воевал храбро. Об этом говорят полученные ордена: три ордена Св. Анны и два ордена Св. Станислава.
В декабре 1917 года он по болезни приехал в отпуск домой. А так как донские казачьи части уже возвращались с фронта домой и самораспускались, то в армию не вернулся. Типичная история многих тысяч казаков, не желавших воевать ни с немцами, ни с новой, большевистской, властью.
События конца зимы-весны 1918 года на Дону, от самоубийства войскового атамана А.М. Каледина до гибели преддонсовнаркома Подтелкова. Всего три месяца – миг для истории. Но сколько же трагических событий вместил этот миг.
Меньше, чем через две недели после самоубийства Каледина, 24 и 25 февраля (по новому стилю), красные взяли сначала Ростов, а затем и Новочеркасск. 23 марта декретом Донского областного Военно-революционного комитета (ВРК) была провозглашена Донская Советская республика. 9 апреля в Ростове открылся 1-й съезд Советов рабочих и казачьих депутатов Донской советской республики. Председателем Совнаркома и народным комиссаром по военным делам был избран Федор Подтелков, возглавлявший Донской ВРК.
Почти в те же дни, после неудачи штурма Екатеринодара и гибели генерала Л.Г. Корнилова, обратно на Дон двинулась Добровольческая армия. В конце апреля, нарушив условия Брестского мира, на территорию Донской области вошли немецкие войска. 8 мая они заняли Ростов.
А неделей раньше, 1 мая, для мобилизации в Красную армию казаков с целью борьбы против белоказаков и немцев, на Верхний Дон, в северные округа области, из Ростова выехала комиссия Донсовнаркома с отрядом в 120 человек. Во главе экспедиции стоял Подтелков. В состав ее входил и прапорщик М.В. Кривошлыков – бывший секретарь Донского ВРК, а теперь член Чрезвычайного штаба обороны Донсовреспублики.
(Первый руководитель Донской советской республики Ф. Г. Подтелков)
По собственному рассказу Сенина, занесённому в протокол в 1930 году, до апреля 1918 года он находился дома, занимался хлебопашеством. А затем, когда запылал Верхний Дон, был мобилизован в белую Донскую армию, которая только-только начала формироваться – и теперь судьба вела его к трагической встрече с отрядом Подтелкова, который всё дальше уходил от Ростова.
Поход этого отряда на север Дона позже был признан авантюрой. На что надеялся Подтелков, понять нельзя. Возможно, поскольку он был родом из станицы Усть-Хоперской, он надеялся на свой авторитет и дружеские связи на родине.
Среди документов дела ОГПУ №104413 – несколько листов, где карандашом записан рассказ Сенина о том, как совершался суд над подтелковцами, как их казнили. Запись сделана самим Сениным.
В романе М. Шолохова «Тихий Дон» подробно описано всё, что произошло в хуторе Пономареве. В основу легли не только рассказы очевидцев, с которыми встречался писатель, но и протоколы казачьего суда. И до сих пор не известно, как они попали в его руки.
Вот как рассказывает о суде Сенин:
«Вечером состоялись выборы членов суда от каждой части, причём так, чтобы от каждого хутора было не меньше одного представителя или двух.
Суд со состоялся ночью. Судили заочно. Из членов суда был выдвинут президиум. Председателем суда был есаул Попов Василий Степанович. Члены: сотник Попов Афанасий Степанович, второй, кажется, Кумов Иван Яковлевич, но точно не знаю. Секретарём был выбран я. Но фактически должность секретаря исполнял Попов. Он составлял и писал своей рукой приговор, а нам все дал подписать им составленное.
Перед тем как вынести приговор, сотник Попов Афанасий Степанович выступил с длинной громкой речью, всячески обвиняя подсудимых. Эта его речь и сыграла роль в вынесении столь сурового приговора. Было вынесено: из 82 человек, двух, как главных руководителей – Подтелкова и Кривошлыкова – повесить, 79 человек – расстрелять и одного освободить. В этом же приговоре я был назначен начальником караула».
Ф. Г. Подтелков и М. В. Кривошлыков перед казнью 11 мая 1918 года в хуторе Пономарёве
Эти показания почти буквально совпадают с тем, что написал Шолохов. Но есть одно единственное несовпадение. Писатель назвал секретарём суда Попова, а не избранного на эту должность Сенина. Карандашная запись Сенина подтверждает фактическую правоту Шолохова. Ведь Сенин уклонился от порученных ему обязанностей.
Одним из тех, кто казнил, был Спиридонов, однобатареец Подтелкова, бок о бок воевавший с ним несколько лет в Первую мировую. Сама казнь пришлась на субботу Светлой седмицы. В России традиционно в этот всех «праздников праздник» казни не производились, напротив – император даровал амнистию заключенным. Для православных, какими были казаки, убийство на Светлой седмице должно было казаться святотатством. По некоторым свидетельствам, узнавшие об аресте Подгелкова казаки спешили в хутор Пономарёв, боясь, что «подтелковцы» и «спиридоновцы» разопьют, по случаю примирения ради Светлого праздника, весь самогон.
Но примирения быть уже не могло, и 28 апреля (11 мая) 1918 года произошло братоубийство.
О самой казни и Шолохов, и Сенин говорят практически одно и то же. За исключением одной, но очень яркой детали, знать о которой мог только непосредственный участник. Вот что написал Сенин о последних минутах жизни Подтелкова:
«Из всех погибших наиболее стойко и героически себя держал товарищ Подтелков. Накануне смерти он попросил кое-что сказать. Ему разрешили. Он говорил про революцию, её значение, что она все же, в конце концов, должна победить, и умирал со словами о революции».
А далее то, о чем не знал, вероятно, Шолохов:
«Одно было непонятно. Он перед смертью попросил попа к себе. Он попросил благословить его, поцеловал крест, сказав при этом: «Я был верующий человек».
(Революционный казачий полк в станице Каменской)
Так завершилась эта кровавая Пасха 1918 года, во многом повлиявшая на последующие трагические события на Дону. Почти ни о ком из участвовавших в том казачьем суде не осталось практически никаких сведений. Но Александр Степанович Сенин через 12 лет попал в сети ОГПУ.
После суда над подтелковцами Сенин воевал в белой Донской армии, дослужившись до командира полка. Переболел тифом. Потом вместе с армией отступал до Новороссийска, где остался и был взят в плен красными. В плену скрыл чин и изменил фамилию на Володин. В Красной армии служил рядовым в 16-й кавдивизии, потом в команде реввоентрибунала то же дивизии. (Интересно, чем он там занимался? Тоже расстреливал?) Потом попал на должность переписчика, а затем и делопроизводителя.
В 1921 году Сенин был арестован особым отделом – за то, что скрывал фамилию и чин. Реввоентрибуналом дивизии был приговорен к высшей мере наказания, но этот приговор Верховный Суд отменил по кассации. Сенин получил 5 лет, из которых отсидел в Новочеркасской тюрьме только четыре года. Ему удалось скрыть свое участие в суде над подтелковцами и в их казни. Но как ему это удалось, не покидая Дона, где всем про всех все было известно – загадка.
После освобождения занимался хлебопашеством, затем работал учителем в 7-летней школе станицы Боковской.
А в начале января 1930 года он ушёл в подполье и приступил к созданию «контрреволюционной» организации.
Во время допросов Сенин подробно и ясно изложил свои политические взгляды. Вот несколько выдержек из его показаний:
«Я считаю своим долгом остановиться на политических разногласиях с партией и Советской властью по крестьянскому вопросу. Я не согласен с принудительной коллективизацией крестьянских хозяйств, особенно с перепрыгиванием от артели непосредственно к коммуне, как это имело место в целом ряде случаев при проведении сплошной коллективизации. Я являюсь сторонником развития индивидуального хозяйства, предоставления полной инициативы в хозяйственной деятельности и свободы хлеборобу. А отсюда, совершенно естественно, я не согласен с целым рядом практических мероприятий, связанных с проведением сплошной коллективизации. Я не являюсь монархистом, я являюсь сторонником демократического правления государством.
Я не был ни в коей мере согласен с ликвидацией кулака как класса, считая, что кулака нужно ограничить, но ликвидировать кулака как класс не следует, ибо это приведет к абсолютному упадку сельского хозяйства и разорит, в конце концов, хлебороба. По моему мнению, кулак приносил пользу, продавая государству свой хлеб. После ликвидации кулака как класса кулацкое имущество, с моей точки зрения, на тот момент расхищалось, разбазаривалось. В результате оно не могло иметь эффекта в пользу государства».
13 ноября 1930 года Сенин был расстрелян.
Цитаты: Журнал «Новый исторический вестник», №19, 2009 год.
Комментариев пока нет
