Татьяна Андреева: спортсменка, которая убила насильника

Резонансное дело Татьяны Андреевой, чемпионки России по пауэрлифтингу из Бийска, гремело на всю страну. По словам сотрудников алтайского УФСИН, только в день вынесения приговора, в СМИ появилось 86 публикаций, рассказывающих об исходе процесса. Спортсменка оказалась в тюрьме по «тяжёлой» статье — причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Вот уже полгода она отбывает наказание в женской колонии, но до сих пор не сомневается: другого выбора погибший мужчина ей не оставил. И продолжает отстаивать свою невиновность.







Эта история началась в августе 2012 года. Татьяна с подругой поехала отдохнуть в Горно-Алтайск. По дороге девушки встретили приятелей, которые подвезли их до места назначения и предложили вечером забрать обратно. Однако до Бийска компания так и не доехала: парни остановили машину в пригородном мотеле, где сняли номера…
- По дороге домой в машине мне стало плохо, и я потеряла сознание. Очнулась уже в незнакомой комнате от громкого хлопка двери. Ко мне с веселым видом подошел Сергей и начал снимать с себя футболку. Я, естественно, испугалась, поскольку вообще не понимала: где я и как здесь оказалась. Я ведь помню, что мы были в машине… Он тем временем настойчиво приставал: «Куда ты денешься, что ты ломаешься». И так далее. Не обращал внимания на мое сопротивление, а после того, как я ударила его по лицу, вообще перестал реагировать на слова. Тогда в поисках защиты я стала оглядываться по сторонам. Под руку попался нож, им я его и ударила, — воспоминает Таня.
Спустя год после рокового дня, районный суд Бийска вынес ей обвинительный приговор. По мнению судьи, причин для самообороны у девушки не было: раз она оказалась в гостинице, значит, должна была предвидеть последствия, а потому действия потерпевшего не являются противоправными. Кассационная комиссия проявила солидарность с таким решением, и в ноябре Андреева была этапирована в колонию.







Сегодня Татьяна работает на швейной фабрике в качестве ученицы.
- …Шить у неё совсем не получается: шьёт и порет, шьёт и порет. Ей даже продлили испытательный срок, — рассказывая об Андреевой, Елена Берлизова, заместитель начальника колонии, уточняет, что Татьяна «характеризуется положительно и взысканий не имеет». — Сейчас для неё самое главное освоить виды швов и научиться делать ровные строчки. Тогда ей начнут давать более сложные задания. Но пока ничего не выходит.





Таня улыбается.
- Ну, вообще-то кое-что уже получается, — мягко возражает она. – Я потихонечку, но перехожу на новый уровень. По прямой, пожалуй, уже смогу прошить. Но наша бригада выполняет госзаказы по спецодежде для рабочих: мы шьём куртки и комбинезоны. А это не так просто.
- Ты сразу устроилась на работу?
- Да, как только оказалась в колонии, сразу написала заявление, чтобы меня приняли на фабрику. Что сидеть-то просто так, когда есть возможность чему-то научиться?
- То есть здесь работать необязательно? Есть те, кто этого не делает?
- Конечно, — к разговору вновь подключается Елена Алексеевна. – В колонии числится 1 307 человек, из них лишь 400 работают на швейной фабрике, и 70 — в хозяйственных бригадах. Правда, по два часа в неделю у нас все осуждённые заняты в работах по благоустройству колонии. Например, зимой, после бурана весь отряд выходит откидывать снег…
Думать о том, как эта девочка с лицом диснеевской Русалочки зимой чистит лопатой территорию зоны, больно.
-… Как прошла зима?
- Она приехала в ноябре! — отвечает Елена Берлизова. – Зима. Холод. Колония. Какие могут быть воспоминания об этом времени у домашнего ребёнка?
Таня очаровательно улыбается, словно не замечая жалости начальства:
- Сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что зима прошла спокойно. Быстро пролетела. В каких-то заботах, делах… Мне же всё надо было узнать, как здесь жизнь устроена. Каждый день какие-то новые дела. Поэтому я даже не заметила зиму…
В колонии пока не видят препятствий для условно-досрочного освобождения Андреевой. Правда, для этого девушке нужно будет выплатить иск, а он ни много ни мало – 800 тысяч рублей.
- Гасить иск можно разными способами: с помощью родственников, по лицевому счету и из зарплаты, — объясняет Елена Берлизова. — Но у Татьяны сумма очень большая. На фабрике, конечно, разработана система премирования, но ведь очевидно, что швейное дело не её стезя. Если она не сможет шить, никто не станет держать её на производстве. Здесь нужна скорость, качество.
Героиня, в свою очередь, намерена обжаловать назначенную к выплате сумму.





- Изначально мама Сергея просила миллион за моральный ущерб и 102 тысячи – за материальный (погребение и прочие расходы, связанные с похоронами), — рассказывает Татьяна. — Когда её представитель заявил этот иск, судья попросил представить доказательства физического или морального расстройства потерпевшей после потери сына. Она принесла справку о том, что состоит на учёте у терапевта, и больше ничего. Однако её требование было удовлетворено частично: 700 тысяч морального вреда и 102 — материального. Я не думаю, что вы найдёте хоть одну колонию в России, где осуждённая могла бы выплатить такую огромную сумму, работая на производстве. Родителей я просить не буду. Во-первых, у них нет такой возможности, а во-вторых, они же этого не совершали…
Сейчас адвокаты Татьяны готовят обращение в Верховный суд Российской Федерации.
- Когда шло следствие – а оно длилось около полугода – следователь сразу решил, что это будет часть 4 статьи 111. Никакие другие статьи, по его мнению, под мои деяния не подходили, поскольку от повреждений потерпевший скончался, — говорит Татьяна. -Несмотря на показания свидетелей, эта статья осталась неизменной до самого суда. А я на протяжении всего процесса была уверена, что меня либо оправдают, либо осудят за превышение необходимой самообороны. Я просто поверить не могла, что может быть иначе. Но оказалось всё очень плохо.





Особенно больно было, когда отказали в суде апелляционной инстанции, куда входили три женщины. Они оставили приговор без изменения. Почему? Даже брат потерпевшего рассказал, всё как было о намерениях Сергея. При этом никого, никого не заинтересовало, что он был болен гепатитом, что засвидетельствовала медэкспертиза, и всё равно решился на меня напасть. Представляешь? Мне вообще сейчас кажется, что приговором судьи не столько меня хотели наказать, сколько других девочек напугать. Насилуют – терпите.
Но мы сейчас отправили надзорную жалобу в Верховный суд. До конца лета должен прийти ответ.
- Рассматриваешь ли ты вариант неудачи?
- О, да. Теперь да. Но падать духом я не собираюсь. Если не получится…Что ж. Я буду продолжать здесь работать. Постараюсь получить высшее образование дистанционно, но уже в другом вузе, поскольку с педагогической академией, где я училась, у колонии договорённостей нет. Мне ведь оставалось учиться всего год: госэкзамены и защита диплома. Если получится перевестись и окончить единственный пятый курс – будет здорово.
Пока же я просто взяла академический отпуск. Все преподаватели – а это люди с юридическим образованием, поскольку я учусь на юрфаке — рассчитывают, что меня оправдают. Я тоже всё-таки надеюсь на справедливость. Но если зря, то…. Когда-то это всё равно закончится. Главное в этих стенах надеяться на лучшее, стараться что-то изменить.



Таня, улыбаясь, рассказывает, что очень часто во сне видит свои тренировки. Здесь заниматься любимым видом спорта она не может: в колонии нет инвентаря и спортзала. Но летом девушка планирует участвовать в спартакиадах по лёгкой атлетике. Если же тренажёры всё-таки появятся, она мечтает разработать для заключённых спортивную программу. Говорит: «Это ж девчонки, всем хочется красивую фигуру». А выйдя на свободу, Таня планирует начать юридическую практику по правам человека. Особенно женщин. Уже сейчас к ней обращаются за советами: спрашивают, как обжаловать приговор, куда нужно обращаться.
- Я быстро нашла с жительницами колонии общий язык, хотя подруг здесь у меня нет и, думаю, не появится, — рассказывает она. – Мы все очень разные и по возрасту, и по национальности, и по образованию. Я разговаривала с женщинами, которые сидят по 105 статье (убийство), и почти все подвергались бытовому насилию либо со стороны сожителей, либо мужей. Просто почему-то не уходили, а потом, в один момент не выдерживали и нападали сами. Иногда, чтобы защитить своего ребёнка. А вот о ситуациях, похожих на мою, я пока здесь не слышала.
Конечно, я сожалею, что всё так произошло. Но, по крайней мере, в тот момент мне некогда было думать и взвешивать.



- Какая самая частая тема разговора здесь?
- Ой, да как везде! Это ж девчонки. Начинается все от шмоток и заканчивается непростой политической ситуацией. О детях много разговоров, о работе, о быте, о занятиях у психолога, о прочитанных книгах. А ещё каждая вслух делится планами на будущее. Кто-то хочет изменить мир, кто-то уехать за границу, а кто-то просто работать продавцом. Кто-то не хочет ничего не менять. Но таких единицы.
БЛИЦ
- Что сейчас читаешь?
— Роберт Турман «Зачем нам Далай-лама». И параллельно Джека Лондона и Владимира Маяковского. У нас хорошая библиотека.
- Кто чаще всего тебя навещает?
— На длительные свидания приезжают родители. На короткие – друзья, коллеги по спорту, сокурсники. Все близкие остались со мной.
- Какая любимая вещь поддерживает тебя вне дома?
— Иконка с изображением святой Матроны. Мне тётя прислала…