Архипелаг преткновения

Давайте узнаем эту историю подробнее …

Разделка вытащенного на берег кита на Шпицбергене
(гравюра на дереве 1590 года)

Интересно, что распространение ворвани в Европе было крайне невыгодно Московскому государству, которое было одним из главных экспортеров воска. Однако на Руси тогда было мало чиновников, которые бы могли мыслить категориями глобальной экономической стратегии.

А началось все с Виллема Баренца, который летом 1596 года обнаружил в арктических водах скалистый берег, который назвал Шпицберген («острые горы»). Любопытно, что тогда голландские моряки посчитали, что земля является частью Гренландии, поэтому не претендовали на «великое географическое открытие».

Вероятно, название «Шпицберген» так и «уснуло» бы в судовом журнале Баренца, если бы в прибрежной акватории голландцы не обнаружили огромную стаю гренландских китов. Это было открытие на миллиард! И вот почему…

Шлюпка с людьми Виллема Баренца проходит
вдоль русского корабля. Гравюра 1598 года

Китобойный промысел в Европе к тому времени процветал в Бискайском заливе. Главными китобоями Европы считались баски, которые научились орудовать гарпуном еще в раннем средневековье. Когда китовый жир, во второй половине XVI века, получил массовый спрос в Европе, промысел бискайских китов превратился в массовое истребление. В результате за несколько десятилетий популяция этих морских млекопитающих оказалась на грани вымирания. И вот Баренц открывает новое богатое «месторождение». Возвратившись на родину (правда, без трагически погибшего Виллема Баренца), участники экспедиции находят инвесторов, и через некоторое время в арктические воды направляется первая голландская китобойная экспедиция.

Пока голландцы собирали экспедицию, свое открытие Шпицбергена совершили англичане. В 1607 году архипелаг созерцал Генри Гудзон, который тогда работал на британскую Muscovy Company (Московская компания), получившую от русских монархов монополию на торговлю с Россией. Гудзон также отметил большую популяцию китов в прибрежных водах, о чем доложил по возвращении в Британию. А через 3 года «невероятное китовое изобилие» в водах Шпицбергена отметил еще один сотрудник Muscovy Company — капитан Джон Пуль.

Голландские китобои на Шпицбергене,
художник Авраам Шторк

Почувствовав золотую жилу, британская корпорация с русским названием в 1611 году отправляет первую китобойную экспедицию, усиленную басками-гарпунерами. Однако два корабля терпят катастрофу. Но английские «москвичи» не сдаются, и уже в следующем году снаряжается новая экспедиция к Шпицбергену. И здесь британских моряков ждет сюрприз: в акватории архипелага они встречают голландское и французское китобойные судна. В 1613 году Muscovy Company решает покончить с конкуренцией раз и навсегда, отправив к берегам Шпицбергена 7 боевых судов, которые разогнали несколько десятков голландских, испанских и французских кораблей. Это привело к международному политическому конфликту.

Печать Muscovy Company, середина XVI века

Голландцы, испанцы, французы настаивали на том, что акватория Шпицбергена (все участники называли его Гренландией) является нейтральными водами, и англичане не имеют никакого права на монополию. Кроме того, представители Нидерландов заявляли даже о своем преимуществе, поскольку именно Баренц открыл Шпицберген. Представители Muscovy Company в свою очередь утверждали, что исключительные права они получили от «московского государя». Дескать, еще с конца XV века эта земля принадлежит русским, которые даже там организовали поселения.

Действительно, есть даже письмо немецкого географа Иеронима Мюнцера к португальскому королю Жуану II, написанное в конце XV века, в котором говорится о недавно открытом острове Грумланд (так русские поморы называли Шпицберген), который входит в состав владений великого князя Московского. О Грумланде, который принадлежит Василию III, докладывал королю Кристиану II датский адмирал Северин Норби, посетивший Москву в 1525 и 1528 годах.

Но в спор включился король Дании и Норвегии Кристиан IV, который говорил, что эти арктические территории испокон веков принадлежали норвежцам и назывались Свальбард. В качестве аргумента приводилась выжимка из старой норвежской хроники, что в 1194 году недалеко от Исландии скандинавские мореплаватели открыли землю, которую назвали «Свальбард» («холодные берега»).

Мануфактура по переработке китового жира,
художник Корнелис де Ман

Уже в XX веке исследователи поставят под сомнение этот факт. Возможно, кто-то и плыл из Исландии в конце XII века и наткнулся на какие-то «холодные берега», однако, вероятней всего, Свальбардом отважные моряки тогда назвали местность на востоке Гренландии или остров Ян-Майен, которые не имеют никакого отношения к Шпицбергену.

Неизвестно, поверили ли англичане в норвежскую легенду, но в 1614 году они предлагают монарху датско-норвежского государства выкупить монопольное право на остров. Кристиан IV отвергает предложение, и в 1615 году на Шпицбергене высаживаются 3 скандинавских воина с целью собрать дань с обосновавшихся там интернациональных китобоев. Правда, труженики гарпуна отправляют норвежцев восвояси.

Поморский коч у Груманта

К этому моменту голландская китобойная Северная Гренландская компания договорилась с британскими «москвичами» о делении архипелага на две сферы влияния. Незначительные «куски» достались также французам и датчанам. Голландцы взялись за освоение Шпицбергена с максимальной интенсивностью. Вскоре на острове Амстердам выросло поселение китобоев Смееренбург, где трудилось в сезон до 200 человек. Англичане осваивались более вяло, а потом Muscovy company попало в тяжелое финансовое положение, что позволило голландцам фактически установить монополию за промыслом. А после того, как царь Алексей Михайлович лишил «москвичей» всех привилегий в России, англичан на архипелаге остались единицы.

Ну а потом киты кончились… Вместе с ними испарились и англичане с голландцами. Архипелаг пришел в запустение.

А что же поморы, спросите вы? Где же были все это время первооткрыватели Груманта? Отвечаем: мореходы Русского Севера были всегда рядом… Например, почти во всех арктических экспедициях Muscovy Company всегда был русский проводник, лоцман, или, как называли сами поморы, «корабельный вож». После англичан поморов стали нанимать и голландцы, и французы, и датчане.

История освоения Груманта восходит ко временам Руси Новгородской — уже в то время новгородские бояре, владевшие Лафотенами и граждане Новагородские, проживающие там, имели «летние квартиры» на Груманте. После разгрома Новгорода и разорения русских поселений на Лафотенах норманнами Грумат на какое-то время был практически забыт.

Однако менее чем через сто лет после новгородского разгрома холмогорские рыбаки снова обосновались на берегах Груманта. Такое тяготение русских к этим северным негостепреимным островам вполне объяснимо — водораздел между теплым Гольфстримом и холодными водами Северного океана буквально кишел рыбой, а сами острова — богаты песцом.

В XVII-XVIII веках практически все южные берега архипелага были усеяны летними избами русских рыболовов. В начале XVIII века, после нескольких вынужденных зимовок на Груманте были построены настоящие северные усадьбы, позволявшие проводить суровые северные зимы в более-менее сносных условиях. И хотя Грумант никогда не имел постоянного населения, в конце XVIII-XIX веках практически ежегодно на острове зимовали русские поморы, в иные годы — до 500 человек.

В 1765—1766 — Михаил Ломоносов организовал две морские научные экспедиции к Шпицбергену под началом В. Я. Чичагова, однако суровый климат не позволял организацию на архипелаге постоянных поселений и вплоть до начала 20-го века Шпицберген официального российского присутствия не имел. Тем не менее, поморы поддерживали сезонное охотничье присутствие на архипелаге, а наиболее отчаянные из них регулярно оставались на зимовку.

5-метровый поморский навигационный крест у входа в залив
Марчисон на Шпицбергене, поставленный в первой трети XIX века

Кроме того, каждый год поморские промысловики отправлялись на архипелаг бить моржей и котиков — китобойный промысел поморов не интересовал. А еще русские мореходы ставили на архипелаге свои знаменитые навигационные деревянные кресты, на которые ориентировались все. В те времена именно поморский крест был своего рода маркером того, что «Грумант — русская земля, и вы, китобои и умелые торговцы ворванью, всего лишь гости».

Интерес к архипелагу получил новое направление, когда в 1800 году шкипер промыслового судна Сëрен Цахариассен, вернувшись из плавания, привез из района Исфьорда уголь самого высокого качества. Стало понятно, что на Шпицбергене могут быть огромные запасы высококалорийного каменного угля. Тогда бороться за архипелаг начали шведы, норвежцы, американцы и русские. Активная добыча «черного золота» выдвигалась как законное право на владение территорией.

Шведско-норвежская полярная станция на Шпицбергене,
на рубеже XX века

Россия, чтобы закрепить свое присутствие в Арктике, наметила такой механизм: сначала развернуть хозяйственную деятельность, подкрепить ее научным изучением интересующего района, и лишь затем предпринимать политические меры. И когда в 1871 году Шведско-Норвежское правительство захотело монополии на архипелаг, Россия ответила однозначно против. Этого принципиального положения в вопросе о принадлежности Шпицбергена МИД России придерживался постоянно:

«архипелаг не может быть объектом исключительного владения какого-либо государства, а подданные и компании всех государств имеют здесь равные права в социально-экономической и научной деятельности, которая должна носить исключительно мирный характер».

Активно отстаивать свои права на Шпицберген Россия начала лишь в 1905 году. Тогда МИД России принял решение:

«организовать на архипелаге какое-нибудь русское предприятие, формально не принадлежащее государству, которое продемонстрировало бы нашу деятельность на Шпицбергене и помогло бы русскому правительству отстаивать наше старинное право на эту территорию».



Активизация экономической деятельности на Шпицбергене компаний европейских стран заставила и правительство России заняться «шпицбергенским вопросом». Оно приняло решение направить на архипелаг экспедиции, которым поручалось провести разведку месторождений каменного угля. Выполнить это поручение удалось экспедиции известного исследователя Севера Владимира Русанова, вскоре после этого погибшего в арктических льдах. Анализ образцов угля показал перспективность открытых месторождений.

В 1912 году он обнаружил ряд угольных месторождений, которые впоследствии помогли защитить интересы России на архипелаге. В результате, на международных собраниях всегда признавали преимущественные права на Шпицберген трех стран — России, Норвегии и Швеции.

Пока в России бушевала сначала Первая мировая война, а затем Гражданская, Норвегия воспользовалась «занятостью» своего главного конкурента, чтобы добиться суверенитета над Шпицбергеном. Для этого Совет десяти Парижской мирной конференции образовал специальный комитет в составе представителей Великобритании, Франции, США и Италии. И в 1920 году они подписали Шпицбергенский трактат, согласно которому Норвегия официально «получила» архипелаг.

В договор внесли уточнение о равных правах между Советским государством и другими странами-участницами договора. Однако Россию не только не пригласили на Парижскую конференцию, но даже не известили о намерениях Норвегии относительно Шпицбергена. Интересно, что на тот момент никто из участников договора не вел какой-либо экономической активности на архипелаге.

Пересмотр Парижского договора российскому правительству казался маловероятным. Но у Советской России была более важная цель — дипломатическое признание и заключение торгового договора. Поэтому в том же 1920 году Россия заявила, что «ни одно международное соглашение, в котором она не участвовала, не обладает для нее обязательностью или силою политическою или юридическою»:

«С глубочайшим изумлением узнало Российское Советское Правительство из парижской радиограммы от 11 февраля о том, что Правительства Великобритании, Франции, Италии, Японии, Северо-Американских Соединенных Штатов, Дании, Нидерландов, Швеции и Норвегии заключили между собой договор, постановляющий присоединение Шпицбергенских островов к Норвегии».

Дирижабль «Norge» с полярной экспедицией Руала Амундсена
над снегами Шпицбергена, 11 мая 1926 г.

Норвегия понимала, что если Россия не признает Парижский договор, документ не будет иметь юридическую силу. Поэтому заручиться согласием СССР Норвегии было необходимо, и в 1924 году она признала Советское государство. После этого Россия подписала Парижский договор. Когда в 1935 году СССР официально присоединился к Шпицбергенскому трактату, то выкупил у Норвегии часть земли.

12 июня 1931 года было подписано соглашение о покупке акций «Англо-русского Груманта», и угольное месторождение, состоящее из восьми земельных участков общей площадью 80 квадратных километров, перешло под государственное владение СССР. 07 октября 1931 года на основании решения Советов народных комиссаров СССР был организован трест «Арктикуголь» и утвержден его устав. Одним из первых руководителей треста был Плисецкий Михаил Эммануилович – отец всемирно известной балерины.

Вскоре после войны, уже в 1948 году, были начаты работы по восстановлению советских угольных рудников на Шпицбергене. К 1950 году добыча угля на «Груманте» составила 88,8 тысячи тонн, т. е. почти достигла довоенного уровня. Последние тонны грумантского угля были выданы 15 июля 1961 года. Однако с прекращением добычи угля жизнь на «Груманте» не остановилась. Жилые дома стали использоваться учеными советских экспедиций. На мореходных картах сохранилось старинное название рудника «Грумант» — «Сити».

За шестидесятилетний период «Арктикуглем» добыто свыше 22 миллионов тонн угля, из них 2 млн. тонн — рудником «Грумант», 13 млн. тонн — «Баренцбургом», свыше 7 млн. тонн — «Пирамидой». Рудник «Баренцбург», названный именем выдающегося исследователя Арктики Виллема Баренца, раскинулся на восточном береry Грёнфьорда у подножия горного массива Олаф, ступенями спускающегося к заливу.

После Второй мировой войны Советское правительство предложило Норвегии расторгнуть Парижский договор и договориться, чтобы Шпицберген принадлежал обоим государствам. Норвежцы согласились на переговоры, но на этом все закончилось. А после вступления Норвегии в 1949 году в НАТО вопрос об изменении статуса архипелага был снят советской стороной. В условиях холодной войны для СССР было важнее сохранить тот статус Шпицбергена, который был определен в 1920 году.

Металлические бонны треста «Арктикуголь», чеканились номиналы 10, 15, 20 и 50 копеек,
использовались в качестве разменной монеты для работников треста на
территории архипелага, имели хождение до 1957 года.

В 1950-е годы Норвегия начинает вытеснять с архипелага другие страны. Для этого введены односторонние законодательные уставы «Горный устав» и «Законодательство о 200-мильной рыбоохранной зоне вокруг Шпицбергена». Правда в 1978 году Норвегия и СССР заключили соглашение о совместных мерах контроля за рыбным промыслом, который, однако, северное королевство регулярно нарушает.

Согласно Парижскому договору, на Шпицбергене запрещено строить военно-морские базы и оборонительные сооружения. Архипелаг не должен использоваться в военных целях. Однако после вступления Норвегии в НАТО на Шпицбергене появилась военная инфраструктура.

Вертолёт Ми-4, Шпицберген, 1965 год

После распада СССР Норвегия тут же ввела вокруг Шпицбергена 200-мильную экономическую зону. При том, что без согласия государств-участников Парижского соглашения, Осло не имеет никакого права что-либо менять в статусе архипелага. Кроме того, Норвегия в акватории архипелага ведёт промысел китов, хотя это строжайше запрещено международной конвенцией.

Бывший Посол России в Норвегии Ю.А. Квицинский отметил, что:

«..на протяжении десятилетий Норвегия ведет здесь хоть и умелую, но довольно рискованную игру с целью превращения своего условного суверенитета над архипелагом в безусловный, выхолащивания Парижского договора и присвоения себе прав, не предусмотренных указанным договором. Эти усилия носят, к сожалению, системный и продуманный характер».



Неоднократно после Второй мировой войны Советский Союз, а затем и Россия направляла в Осло протест за протестом о нарушениях норвежской стороной условий Шпицбергенского трактата. В 2010 году подписан договор о разграничении морских пространств и сотрудничестве России с Норвегией в Баренцевом море и Северном Ледовитом океане. Так Норвегия лишилась морской монополии.

Основной доход Шпицбергену приносит рыбный промысел, туризм и добыча угля. Местный уголь высокого качества, а его запасы эксперты оценивают в 10 млрд. тонн. Кроме этого, в недрах архипелага оказалась нефть. Российские геологи из "Арктикугля" нашли ее еще в 1992 году, и долгое время скрывали от норвежцев. Геологи полагают, что количество углеводорода на архипелаге сопоставимо с Тимано-Печорской нефтегазоносной провинцией.

Российский посёлок Баренцбург на Шпицбергене

Сейчас население Шпицбергена составляет 2500 человек. Большая часть норвежцы и около 500 человек — русские. Русские поселки здесь: Баренцбург, Пирамида и Грумант. В поселках невысокие панельные или кирпичные дома, полное отсутствие деревьев и какой-либо зелени. На архипелаге не принято умирать. Здесь даже нет кладбища, поскольку могилы могут раскапывать белые медведи.

Паровозик и узкоколейка напоминают о тех временах,
когда повсюду на Шпицбергене велись активные разработки
угля (посёлок Ню-Олесунн)

Попасть на архипелаг можно из России и Норвегии. Перелет из Осло до Шпицбергена займет 3 часа, из Трумсё – чуть больше полутора. Также ходят несколько судов. Самый быстрый морской круиз (3 дня) отправляется из Трумсё и стоит около 50 тысяч рублей, 10-дневный из Осло – примерно 300 тысяч рублей.

Туристы на снегоходах, архипелаг Шпицберген

В России несколько раз в году из Мурманска отправляется грузовой корабль компании «Арктикуголь». Билеты на него не продаются, но местные жители говорят, что с экипажем можно «договориться». На том же самом судне можно добраться до архипелага и легально – просто устроившись на работу в эту компанию.

И еще. Если вы волею судеб окажетесь на Шпицбергене, не берите норвежского экскурсовода. Ибо свою экскурсию они начинают так: «Вам сейчас будут рассказывать, что архипелаг открыли поморы, не верьте ни единому слову».