На uCrazy 9 лет 7 месяцев
Красногорское сражение 23 – 4 мая (3-4 июня) 1790 года
11 мая 1790 года Круз получил уведомление В.Я. Чичагова, что у мыса Паркалаут крейсерские суда обнаружили шведский флот в количестве 28 вымпелов и на следующий день, 12 мая, Круз вышел в море. Адмирал В.Я. Чичагов с 12 линейными кораблями и 4 фрегатами вышел из Ревеля 16 мая и стал на якорь у острова Нарген, откуда 19 числа отправил донесение вице-президенту Адмиралтейств-коллегии И.Г. Чернышеву: «Флот его (шведа) держится по полученным мною известиям между Ексгольма и Стейншкер. Хотя ветер и весьма благополучный, если бы и желал следовать на Кронштадтскую эскадру, из чего заключить должно, что он принял меры атаковать первую из наших эскадр, которая в виду его покажется. А как часть флота, при мне находящаяся, против неприятельских сил несравненно менее, то и не можно мне решиться с удачею выдержать с ним бой, отчего сколько возможно удаляться нужно и Кронштадтской части, докуда не придем мы в близкое между собой разстояние».
Таким образом, изначально в планы главнокомандующего не входила атака флота противника, и он намеревался уклоняться от боя, приняв решение отстаиваться на якорях у Наргена. Эскадра А.И. Круза, тем временем, вследствие сильных встречных ветров стояла у Красной Горки, а 20 мая находилась в 14 милях от Толбухина маяка. Вечером 21 мая при тихом брамсельном ветре и ясной солнечной погоде корабль «Иоанн Богослов» поднял сигнал, что видит шведский флот, приближавшийся со стороны острова Сескар. На следующий день, 22 мая, эскадра Круза находилась в 16 милях от Сескара, между Долгим Носом и мысом Стирсудден, готовая к бою в линии баталии (17 кораблей, 1 400 орудий, 11 тысяч человек) на правый галс. Шведский флот был под ветром.
В состав шведской эскадры под командованием герцога Карла Зюдерманландского входило 29 судов, 1 722 орудия, 15 тысяч человек. Причем шведские фрегаты 40-пушечного ранга вставали в линию де баталии вместе с линейными кораблями и на любой фазе боя могли заменить вышедший из строя корабль.
Военный историк второй половины XIX века В.Ф. Головачев писал: «Все наши надежды возлагались на Круза. Ему и его эскадре оставалось если не одолеть герцога Сюдерманландского, то драться до последнего судна и до последнего человека, отстаивая Кронштадт и столицу». Действительно, по силе и численности личного состава шведский флот превосходил кронштадтскую эскадру, и у герцога Зюдерманландского имелись все шансы разбить эскадру Круза и вынудить ее вернуться в Кронштадт. В таком случае, многочисленная гребная флотилия шведов получала бы возможность перевезти десант и высадить его в районе Ораниенбаума, который далее сухим путем беспрепятственно двинулся бы на Петербург. Поэтому адмиралу В.Я. Чичагову, стоявшему с оставшейся частью флота на якорях у острова Наргена, было необходимо соединиться с Крузом, но главнокомандующий этого не сделал.
Тем временем, вице-адмирал А.И. Круз выстроил корабли таким образом, чтобы на флангах находилось по два 74-пушечных корабля; третьими кораблями с флангов были 100-пушечные, далее стояло по три 66- и 74-пушечных, затем, ближе к центру – два 100- и два 74-пушечных, а в центре линии (кордебаталии) стояли флагманский «Иоанн Креститель» (100 орудий). За линией находился отряд судов из трех гребных и четырех парусных фрегата под начальством Ф. Денисона. А.И. Круз приказал ему наблюдать за ходом сражения и при необходимости подкреплять слабые места в линии, а в случае ее прорыва оказать помощь наиболее пострадавшим кораблям. В таком ордере кронштадтская эскадра в составе 17 линейных кораблей, вытянувшись на 4 – 5 миль, лавировала поперек Финского залива.
Накануне сражения, 22 мая, с наступлением темноты при самом тихом ветре море оставалось спокойным. В российской эскадре происходило оживленное движение шлюпок, развозивших приказания адмирала, так как в ночи было сложно распознавать сигналы. Флот противника находился примерно на расстоянии четырех миль. На рассвете шведы стояли в боевом порядке ордера на правом галсе в бейдевинд в линии, растянутой приблизительно на шесть миль; большие фрегаты несколько за кораблями в интервалах. Ветер оставался прежним – тихим, брамсельным.
На флагманском корабле вице-адмирала Круза подняли два сигнала: «Исправить линию», «Задним кораблям прибавить парусов», и после этого на всех кораблях поставили брамсели и бом-брамсели. Эскадра в шахматном порядке правым флангом шла навстречу шведам.
«23 мая 1790 года с полуночи. Маловетрие, погода облачная. Неприятельский флот виден под ветром. В исходе 3го часа учинен у нас сигнал, чтоб атаковать неприятеля на ружейный выстрел, а потом зделан сигнал атаковать ариергадии. В 3 часа зделан сигнал, чтоб атаковать авангардии и кордебаталии. Мы начали спускаться на неприятельскую линию и адмиральский корабль.
В 4 часа по приближении к неприятельскому флоту оказалось в линии оного лежащих правым галсом кораблей 22. В начале 5 часа по нашей авангардии от неприятельского вице-адмиральского корабля начали производить жесточайшую пальбу, на что от нас ответствовано».
Основной удар шведы нанесли по русскому авангарду под командованием вице-адмирала Я.Ф. Сухотина. Шквал ядер пришелся на корабли «Дву-на-Десять Апостолов», «Иоанн Богослов» и «Победослав». С флагманского 100-пушечного «Дву-на-Десять Апостолов» на шведский авангард обрушился ответный огонь. Вскоре после начала боя находившийся на шканцах вице-адмирал Я.Ф. Сухотин был тяжело ранен – ядром ему оторвало правую ногу. В вахтенном журнале его корабля «записано, что «сильною пальбою лежащие противу нас два неприятельских корабля вредили много корпусу корабля, а более такелажу». Стрельба же с корабля «производилась с таким успехом и прицелом, что неприятели от корабля удалялись. По прочищении дыму увидели, что у корабля нашего Иоанна Богослова сшиблена фор стеньга, а на корабле Иоанн Креститель крюйс стеньга»[2]. Несмотря на потерю стеньги, команда флагманского корабля не покидала места сражения и продолжала бой.
В эпицентре сражения, кроме «Дву-на-Десять Апостолов», находились еще два 100-пушечника – корабль командующего авангардом контр-адмирала И.А. Повалишина «Трех Иерархов» и командующего эскадрой и кордебаталией самого вице-адмирала А.И. Круза «Иоанн Креститель». Постепенно большие шведские фрегаты вступили в образовавшиеся интервалы и заняли свои места рядом с линейными кораблями.
Как отмечено в журналах, 23 мая было солнечно и ясно, но место битвы заволокло стеной густого дыма, из-за которого не было видно солнца. Ближе к семи часам утра шведы стали заметно уклоняться от боя и уходить в сторону Сескара. Однако корабли центра российской линии под командованием адмирала Круза, в полнейшем дыму, с помощью буксиров, продвигались за противником и «сыпали картечью». К восьми часам утра шведский флот окончательно покинул поле боя.
Сражение у мыса Стирсудден, более известное как Красногорское, было выиграно эскадрой адмирала А.И. Круза, так как противник отступил. Во время короткой передышки Александр Иванович на катере произвел осмотр кораблей и навестил адмирала Сухотина. Между 10 и 11 часами утра, когда пелена дыма постепенно рассеялась, из-за островов Бьорке показалась шведская гребная флотилия в количестве 17 ед., которая после присоединения к флоту открыла огонь. В журнале «Дву-на-Десять Апостолов» записано: «На корабле Крестителе учинен сигнал всему флоту приготовитца к бою. Шведский флот построился на линию правого галса. В исходе 12 часа и наш флот поворотил на правый галс, и на корабле Крестителе учинен сигнал всем идущим фордевинт или бакштаг привесть корабли в бейдевинт на правый галс. И оный сигнал у нас и на корабле Трех Иерархов повторен был, по которому исполнение и чинено».
Вице-адмирал Круз сигналом приказал Ф. Денисону: «Фрегатам атаковать неприятельскую флотилию», и отряд гребных фрегатов на веслах пошел навстречу шведской шхерной флотилии. Атаку произвели около 11 ч утра, и гребные суда противника, не выдержав боя, ушли под защиту своих кораблей.
23 мая, в начале второго часа дня, шведский корабельный флот возобновил нападение на российскую эскадру. На ближних дистанциях к нему, в сфере беглого огня, оказались корабли русского арьергарда и особенно кордебаталии с флагманским «Иоанном Крестителем». Адмирал Круз отвечал на выстрелы противника интенсивным огнем со всех деков, приказав остальным кораблям «сомкнуть линию». Два 74-пушечных корабля: «Сысой Великий» и «Иоанн Богослов» не стали продолжать бой: командир последнего И.М. Одинцов вышел из линии и самовольно, без разрешения адмирала, оставил место сражения и пошел в Кронштадт под предлогом ремонта корабля.
Сражение продолжалось около часа. В три часа пополудни шведы начали удаляться от россиян, и через четверть часа Круз дал сигнал: «Прекратить сражение». Он намеревался преследовать противника, поэтому продолжил движение. В шестом часу пополудни корабли шведского авангарда стали приближаться к российскому авангарду с явным намерением прорезать строй. По мере приближения остальных судов весь шведский флот ложился контр-галсом вдоль российской линии, после чего открыл огонь с ближних дистанций. Произведя стрельбу, шведы, однако, стали удаляться от русской эскадры, а в девять часов вечера наступил полный штиль. Круз приказал лечь в дрейф.
На этом завершился первый этап сражения. Его итоги таковы: 23 мая с российской стороны выбыло из строя 340 человек, из них 89 убитых и 217 раненых; 5 человек было убито от разрыва собственных пушек. За время сражения в эскадре Круза израсходовали 36 008 ядер; два 74-пушечных корабля выбыло из строя. Потери шведов составили 84 человека убитых и 241 раненых.
Всю ночь, с 23 на 24 мая, в обоих флотах заделывали пробоины, меняли разорванные паруса и заменяли поврежденные мачты и стеньги. Тяжелораненого вице-адмирала Я.Ф. Сухотина переправили в Кронштадт, но флаг на его корабле оставался поднятым, чтобы шведы не смогли заметить потери. Он скончался в июне того же 1790 года.
24 мая во втором часу пополудни шведский флот возобновил атаку; флоты сближались на правых галсах, и в начале пятого часа герцог Зюдерманландский приказал открывать огонь по русскому авангарду. В ходе сражения два корабля русского арьергарда – «Св. Петр» и «Царь Константин» – не успели уменьшить ход и справиться с парусами, и первый набежал на корабль противника, а второй – на «Трех Иерархов». В результате корабли русского арьергарда сбились в кучу.
Этим обстоятельством немедленно воспользовался шведский главнокомандующий. Два его корабля и четыре больших фрегата устремились в образовавшийся интервал между последним русским кораблем и Стирсудденом, намереваясь поставить своего противника в два огня. Этот маневр заметил адмирал Круз и приказал Ф. Денисону поспешить с отрядом на помощь арьергарду. В шесть часов пополудни шведский авангард и кордебаталия начали уходить с места сражения, но между обеими «ариергардиями происходила жестокая баталия», продолжавшаяся в течение получаса. Корабли «Св. Петр» и «Константин» успели перейти через фордевинд и вели по противнику мощный анфиладный огонь из орудий левых бортов, ранее не задействованными в бою. Русскому арьергарду вовремя подошел на помощь отряд фрегатов под командованием Франца Денисона, и к восьми часам вечера шведский флот отступил.
С борта своего флагманского корабля «Иоанн Креститель» А.И. Круз отправил донесение вице-президенту Адмиралтейств-коллегии графу И.Г. Чернышеву: «23 числа я атаковал неприятеля и оным атакован был. В оба сражения неприятельский флот принужден был к ретираде. На другой день, то есть 24 числа решился Герцог последний и искусный удар порученной мне эскадре нанести. В 3 часа пополудни покусился употребить явную хитрость. Разделив флот свой на две части, думал может быть Герцог, что я моей эскадре прикажу стремится на одну часть, а Его Высочество между тем обошед кругом, поставит меня между двух огней. Но вместо того, чтоб в хитрость вдатся, я продолжал в одинаком положении находится, доколе не усмотрел идущего неприятеля для обложения. Тогда по сигналу учинен был поворот, препятствующий оному исполнению намереваемого им плана. Неприятель решился наконец окончить бой в 5 часов и отошел весьма далеко».
24 и 25 мая Круз отправил важные реляции Екатерине II, в которых писал: «Войско В.И.В. ежедневно отличается своею ревностию, но не получая пособия со стороны адмирала Чичагова, мало по малу от частых тревог приходить будет в ослабление. С моей стороны я стану до последней силы неприятеля гнать со всеми его превосходными силами. К удивлению моему, примечал я купно со всеми начальниками кораблей, что во время последнего сражения, которое в весьма близком разстоянии учинилось, неприятельский флот по часту холостыми зарядами из своих пушек стрелял, так что иногда в 3-х или 4-х учиненных залпом выстрелах много если один с ядром находился».
В перерывах между сражениями, кроме подробных донесений императрице, Александр Иванович отправлял и краткие донесения графу И.Г. Чернышеву, и в одном из них есть такие строки: «Странно и непостижимо для меня, что гос. Адмирал Чичагов по сие время не идет ко мне на помощь. Вот уже четыре дня, что я сражаюсь и благодарю Бога за успех, но войску становится уже весьма тягостно».
Действительно, ревельская эскадра под командованием В.Я. Чичагова в составе 12 линейных кораблей и четырех фрегатов вышла на соединение с кронштадтской еще 16 мая, но все время оставалась у Наргена.
В течение двухдневного сражения – 23 и 24 мая эскадра Круза понесла потери: убито 102 человека, ранено 263. Так завершилось двухдневное сражение у Стирсуддена, получившее название Красногорское, так как в Петербурге выстрелы слышны были со стороны Красной Горки.
Флот герцога Зюдерманландского понес ощутимый материальный урон, корабли получили повреждения в рангоуте, а починка мачт и стеньг в море, вдали от своих портов, не представлялась возможной. В ходе сражения с русской эскадрой, состоявшей всего из 16 кораблей, шведы, несмотря на свои преимущества, несколько раз отступали и уклонялись от боя. Не сложно представить, каким могло бы стать их положение в тот момент, когда с запада подошли бы еще 12 русских кораблей, создав им реальную угрозу оказаться под перекрестным огнем двух русских эскадр.
27 мая 1790 года вице-адмирал А.И. Круз доложил императрице: «Отправившись с порученною мне эскадрою за бежавшим неприятелем и опасающемся между двух огней попасть, уповал я, что герцог не избавитца от великого урона, а может быть от совершенного разбития. Но к удивлению моему, вместо запертого неприятельского флота начались открываться наши ревельские корабли. Адмирал Чичагов писал ко мне, что случившийся туман воспрепятствовал ему неприятеля видеть. Принужден признаться В.И.В., что уход неприятеля для меня весьма чувствителен, и для всех бывших моих храбрых подчиненных. Тем паче, что по дошедшим до меня чрез шкиперов известиям, шведы в чрезмерном унынии находились и опасались несказанно сего двуогненного положения, от которого, надобно думать, туман один мог избавить без успеха сражавшегося со мною неприятеля».
В.Я. Чичагов не реализовал возможности полностью уничтожить шведские морские силы, достаточно измотанные и обессиленные в двухдневном сражении. Вскоре произойдет последнее, для парусных кораблей, сражение в русско-шведской войне 1788–1790 годов – Выборгское.
Таким образом, изначально в планы главнокомандующего не входила атака флота противника, и он намеревался уклоняться от боя, приняв решение отстаиваться на якорях у Наргена. Эскадра А.И. Круза, тем временем, вследствие сильных встречных ветров стояла у Красной Горки, а 20 мая находилась в 14 милях от Толбухина маяка. Вечером 21 мая при тихом брамсельном ветре и ясной солнечной погоде корабль «Иоанн Богослов» поднял сигнал, что видит шведский флот, приближавшийся со стороны острова Сескар. На следующий день, 22 мая, эскадра Круза находилась в 16 милях от Сескара, между Долгим Носом и мысом Стирсудден, готовая к бою в линии баталии (17 кораблей, 1 400 орудий, 11 тысяч человек) на правый галс. Шведский флот был под ветром.
В состав шведской эскадры под командованием герцога Карла Зюдерманландского входило 29 судов, 1 722 орудия, 15 тысяч человек. Причем шведские фрегаты 40-пушечного ранга вставали в линию де баталии вместе с линейными кораблями и на любой фазе боя могли заменить вышедший из строя корабль.
Адмирал В. Я. Чичагов (1726-1809)
Военный историк второй половины XIX века В.Ф. Головачев писал: «Все наши надежды возлагались на Круза. Ему и его эскадре оставалось если не одолеть герцога Сюдерманландского, то драться до последнего судна и до последнего человека, отстаивая Кронштадт и столицу». Действительно, по силе и численности личного состава шведский флот превосходил кронштадтскую эскадру, и у герцога Зюдерманландского имелись все шансы разбить эскадру Круза и вынудить ее вернуться в Кронштадт. В таком случае, многочисленная гребная флотилия шведов получала бы возможность перевезти десант и высадить его в районе Ораниенбаума, который далее сухим путем беспрепятственно двинулся бы на Петербург. Поэтому адмиралу В.Я. Чичагову, стоявшему с оставшейся частью флота на якорях у острова Наргена, было необходимо соединиться с Крузом, но главнокомандующий этого не сделал.
Тем временем, вице-адмирал А.И. Круз выстроил корабли таким образом, чтобы на флангах находилось по два 74-пушечных корабля; третьими кораблями с флангов были 100-пушечные, далее стояло по три 66- и 74-пушечных, затем, ближе к центру – два 100- и два 74-пушечных, а в центре линии (кордебаталии) стояли флагманский «Иоанн Креститель» (100 орудий). За линией находился отряд судов из трех гребных и четырех парусных фрегата под начальством Ф. Денисона. А.И. Круз приказал ему наблюдать за ходом сражения и при необходимости подкреплять слабые места в линии, а в случае ее прорыва оказать помощь наиболее пострадавшим кораблям. В таком ордере кронштадтская эскадра в составе 17 линейных кораблей, вытянувшись на 4 – 5 миль, лавировала поперек Финского залива.
Накануне сражения, 22 мая, с наступлением темноты при самом тихом ветре море оставалось спокойным. В российской эскадре происходило оживленное движение шлюпок, развозивших приказания адмирала, так как в ночи было сложно распознавать сигналы. Флот противника находился примерно на расстоянии четырех миль. На рассвете шведы стояли в боевом порядке ордера на правом галсе в бейдевинд в линии, растянутой приблизительно на шесть миль; большие фрегаты несколько за кораблями в интервалах. Ветер оставался прежним – тихим, брамсельным.
Адмирал А. И. Круз
На флагманском корабле вице-адмирала Круза подняли два сигнала: «Исправить линию», «Задним кораблям прибавить парусов», и после этого на всех кораблях поставили брамсели и бом-брамсели. Эскадра в шахматном порядке правым флангом шла навстречу шведам.
Из вахтенного журнала корабля «Иоанн Креститель»:
«23 мая 1790 года с полуночи. Маловетрие, погода облачная. Неприятельский флот виден под ветром. В исходе 3го часа учинен у нас сигнал, чтоб атаковать неприятеля на ружейный выстрел, а потом зделан сигнал атаковать ариергадии. В 3 часа зделан сигнал, чтоб атаковать авангардии и кордебаталии. Мы начали спускаться на неприятельскую линию и адмиральский корабль.
В 4 часа по приближении к неприятельскому флоту оказалось в линии оного лежащих правым галсом кораблей 22. В начале 5 часа по нашей авангардии от неприятельского вице-адмиральского корабля начали производить жесточайшую пальбу, на что от нас ответствовано».
Основной удар шведы нанесли по русскому авангарду под командованием вице-адмирала Я.Ф. Сухотина. Шквал ядер пришелся на корабли «Дву-на-Десять Апостолов», «Иоанн Богослов» и «Победослав». С флагманского 100-пушечного «Дву-на-Десять Апостолов» на шведский авангард обрушился ответный огонь. Вскоре после начала боя находившийся на шканцах вице-адмирал Я.Ф. Сухотин был тяжело ранен – ядром ему оторвало правую ногу. В вахтенном журнале его корабля «записано, что «сильною пальбою лежащие противу нас два неприятельских корабля вредили много корпусу корабля, а более такелажу». Стрельба же с корабля «производилась с таким успехом и прицелом, что неприятели от корабля удалялись. По прочищении дыму увидели, что у корабля нашего Иоанна Богослова сшиблена фор стеньга, а на корабле Иоанн Креститель крюйс стеньга»[2]. Несмотря на потерю стеньги, команда флагманского корабля не покидала места сражения и продолжала бой.
В эпицентре сражения, кроме «Дву-на-Десять Апостолов», находились еще два 100-пушечника – корабль командующего авангардом контр-адмирала И.А. Повалишина «Трех Иерархов» и командующего эскадрой и кордебаталией самого вице-адмирала А.И. Круза «Иоанн Креститель». Постепенно большие шведские фрегаты вступили в образовавшиеся интервалы и заняли свои места рядом с линейными кораблями.
Как отмечено в журналах, 23 мая было солнечно и ясно, но место битвы заволокло стеной густого дыма, из-за которого не было видно солнца. Ближе к семи часам утра шведы стали заметно уклоняться от боя и уходить в сторону Сескара. Однако корабли центра российской линии под командованием адмирала Круза, в полнейшем дыму, с помощью буксиров, продвигались за противником и «сыпали картечью». К восьми часам утра шведский флот окончательно покинул поле боя.
Сражение у мыса Стирсудден, более известное как Красногорское, было выиграно эскадрой адмирала А.И. Круза, так как противник отступил. Во время короткой передышки Александр Иванович на катере произвел осмотр кораблей и навестил адмирала Сухотина. Между 10 и 11 часами утра, когда пелена дыма постепенно рассеялась, из-за островов Бьорке показалась шведская гребная флотилия в количестве 17 ед., которая после присоединения к флоту открыла огонь. В журнале «Дву-на-Десять Апостолов» записано: «На корабле Крестителе учинен сигнал всему флоту приготовитца к бою. Шведский флот построился на линию правого галса. В исходе 12 часа и наш флот поворотил на правый галс, и на корабле Крестителе учинен сигнал всем идущим фордевинт или бакштаг привесть корабли в бейдевинт на правый галс. И оный сигнал у нас и на корабле Трех Иерархов повторен был, по которому исполнение и чинено».
Вице-адмирал Круз сигналом приказал Ф. Денисону: «Фрегатам атаковать неприятельскую флотилию», и отряд гребных фрегатов на веслах пошел навстречу шведской шхерной флотилии. Атаку произвели около 11 ч утра, и гребные суда противника, не выдержав боя, ушли под защиту своих кораблей.
23 мая, в начале второго часа дня, шведский корабельный флот возобновил нападение на российскую эскадру. На ближних дистанциях к нему, в сфере беглого огня, оказались корабли русского арьергарда и особенно кордебаталии с флагманским «Иоанном Крестителем». Адмирал Круз отвечал на выстрелы противника интенсивным огнем со всех деков, приказав остальным кораблям «сомкнуть линию». Два 74-пушечных корабля: «Сысой Великий» и «Иоанн Богослов» не стали продолжать бой: командир последнего И.М. Одинцов вышел из линии и самовольно, без разрешения адмирала, оставил место сражения и пошел в Кронштадт под предлогом ремонта корабля.
Сражение продолжалось около часа. В три часа пополудни шведы начали удаляться от россиян, и через четверть часа Круз дал сигнал: «Прекратить сражение». Он намеревался преследовать противника, поэтому продолжил движение. В шестом часу пополудни корабли шведского авангарда стали приближаться к российскому авангарду с явным намерением прорезать строй. По мере приближения остальных судов весь шведский флот ложился контр-галсом вдоль российской линии, после чего открыл огонь с ближних дистанций. Произведя стрельбу, шведы, однако, стали удаляться от русской эскадры, а в девять часов вечера наступил полный штиль. Круз приказал лечь в дрейф.
На этом завершился первый этап сражения. Его итоги таковы: 23 мая с российской стороны выбыло из строя 340 человек, из них 89 убитых и 217 раненых; 5 человек было убито от разрыва собственных пушек. За время сражения в эскадре Круза израсходовали 36 008 ядер; два 74-пушечных корабля выбыло из строя. Потери шведов составили 84 человека убитых и 241 раненых.
Всю ночь, с 23 на 24 мая, в обоих флотах заделывали пробоины, меняли разорванные паруса и заменяли поврежденные мачты и стеньги. Тяжелораненого вице-адмирала Я.Ф. Сухотина переправили в Кронштадт, но флаг на его корабле оставался поднятым, чтобы шведы не смогли заметить потери. Он скончался в июне того же 1790 года.
24 мая во втором часу пополудни шведский флот возобновил атаку; флоты сближались на правых галсах, и в начале пятого часа герцог Зюдерманландский приказал открывать огонь по русскому авангарду. В ходе сражения два корабля русского арьергарда – «Св. Петр» и «Царь Константин» – не успели уменьшить ход и справиться с парусами, и первый набежал на корабль противника, а второй – на «Трех Иерархов». В результате корабли русского арьергарда сбились в кучу.
Этим обстоятельством немедленно воспользовался шведский главнокомандующий. Два его корабля и четыре больших фрегата устремились в образовавшийся интервал между последним русским кораблем и Стирсудденом, намереваясь поставить своего противника в два огня. Этот маневр заметил адмирал Круз и приказал Ф. Денисону поспешить с отрядом на помощь арьергарду. В шесть часов пополудни шведский авангард и кордебаталия начали уходить с места сражения, но между обеими «ариергардиями происходила жестокая баталия», продолжавшаяся в течение получаса. Корабли «Св. Петр» и «Константин» успели перейти через фордевинд и вели по противнику мощный анфиладный огонь из орудий левых бортов, ранее не задействованными в бою. Русскому арьергарду вовремя подошел на помощь отряд фрегатов под командованием Франца Денисона, и к восьми часам вечера шведский флот отступил.
С борта своего флагманского корабля «Иоанн Креститель» А.И. Круз отправил донесение вице-президенту Адмиралтейств-коллегии графу И.Г. Чернышеву: «23 числа я атаковал неприятеля и оным атакован был. В оба сражения неприятельский флот принужден был к ретираде. На другой день, то есть 24 числа решился Герцог последний и искусный удар порученной мне эскадре нанести. В 3 часа пополудни покусился употребить явную хитрость. Разделив флот свой на две части, думал может быть Герцог, что я моей эскадре прикажу стремится на одну часть, а Его Высочество между тем обошед кругом, поставит меня между двух огней. Но вместо того, чтоб в хитрость вдатся, я продолжал в одинаком положении находится, доколе не усмотрел идущего неприятеля для обложения. Тогда по сигналу учинен был поворот, препятствующий оному исполнению намереваемого им плана. Неприятель решился наконец окончить бой в 5 часов и отошел весьма далеко».
24 и 25 мая Круз отправил важные реляции Екатерине II, в которых писал: «Войско В.И.В. ежедневно отличается своею ревностию, но не получая пособия со стороны адмирала Чичагова, мало по малу от частых тревог приходить будет в ослабление. С моей стороны я стану до последней силы неприятеля гнать со всеми его превосходными силами. К удивлению моему, примечал я купно со всеми начальниками кораблей, что во время последнего сражения, которое в весьма близком разстоянии учинилось, неприятельский флот по часту холостыми зарядами из своих пушек стрелял, так что иногда в 3-х или 4-х учиненных залпом выстрелах много если один с ядром находился».
В перерывах между сражениями, кроме подробных донесений императрице, Александр Иванович отправлял и краткие донесения графу И.Г. Чернышеву, и в одном из них есть такие строки: «Странно и непостижимо для меня, что гос. Адмирал Чичагов по сие время не идет ко мне на помощь. Вот уже четыре дня, что я сражаюсь и благодарю Бога за успех, но войску становится уже весьма тягостно».
Действительно, ревельская эскадра под командованием В.Я. Чичагова в составе 12 линейных кораблей и четырех фрегатов вышла на соединение с кронштадтской еще 16 мая, но все время оставалась у Наргена.
В течение двухдневного сражения – 23 и 24 мая эскадра Круза понесла потери: убито 102 человека, ранено 263. Так завершилось двухдневное сражение у Стирсуддена, получившее название Красногорское, так как в Петербурге выстрелы слышны были со стороны Красной Горки.
Флот герцога Зюдерманландского понес ощутимый материальный урон, корабли получили повреждения в рангоуте, а починка мачт и стеньг в море, вдали от своих портов, не представлялась возможной. В ходе сражения с русской эскадрой, состоявшей всего из 16 кораблей, шведы, несмотря на свои преимущества, несколько раз отступали и уклонялись от боя. Не сложно представить, каким могло бы стать их положение в тот момент, когда с запада подошли бы еще 12 русских кораблей, создав им реальную угрозу оказаться под перекрестным огнем двух русских эскадр.
27 мая 1790 года вице-адмирал А.И. Круз доложил императрице: «Отправившись с порученною мне эскадрою за бежавшим неприятелем и опасающемся между двух огней попасть, уповал я, что герцог не избавитца от великого урона, а может быть от совершенного разбития. Но к удивлению моему, вместо запертого неприятельского флота начались открываться наши ревельские корабли. Адмирал Чичагов писал ко мне, что случившийся туман воспрепятствовал ему неприятеля видеть. Принужден признаться В.И.В., что уход неприятеля для меня весьма чувствителен, и для всех бывших моих храбрых подчиненных. Тем паче, что по дошедшим до меня чрез шкиперов известиям, шведы в чрезмерном унынии находились и опасались несказанно сего двуогненного положения, от которого, надобно думать, туман один мог избавить без успеха сражавшегося со мною неприятеля».
В.Я. Чичагов не реализовал возможности полностью уничтожить шведские морские силы, достаточно измотанные и обессиленные в двухдневном сражении. Вскоре произойдет последнее, для парусных кораблей, сражение в русско-шведской войне 1788–1790 годов – Выборгское.
Комментарии1
