Огненные мили радистов морфлота

Первая военная радиограмма была передана открытым текстом в ночь на 20 июня 1941 года из Германии, радистом балтийского парохода «Магнитогорск» М. Стасовым: «Нас задержали. Из порта не выпускают. Чинят насилие. Не посылайте других судов». Отправку приостановили, но «Магнитогорск» и еще пять балтийских судов остались в портах Германии.

Ночью 22 июня еще, до нападения Германии на нашу страну, четыре немецких торпедных катера у о. Гогланд, атаковали советский пароход «Гайсма». Пароход тонул, а радист С. Савицкий, оставаясь верным закону своей профессии - в случае бедствия до последнего мгновения поддерживать связь с землей, продолжал передавать сообщения о вероломном нападении.

В первый же день войны всем судам на Балтике и других морях был передан по радио приказ, немедленно зайти в ближайшие порты и ждать особых распоряжений. С этого момента советский транспортный флот начал переключаться на выполнение перевозок в условиях войны.

Все морские бассейны Советского Союза стали театрами военных действий, и торговый флот оказался на передовой линии борьбы с фашистскими агрессорами. Война поставила перед морским транспортом большие задачи по выполнению перевозок войск и боевой техники для соединений и частей Красной Армии, действовавших на приморских направлениях. Торговые суда привлекались и непосредственно к проведению боевых действий, для снабжения осажденных баз и для эвакуации промышленного оборудования, раненых и гражданского населения из районов, которым угрожал временный захват противником.

Морякам транспортного флота с началом войны пришлось плавать в особых условиях: противник выставлял минные заграждения, использовал авиацию и подводные лодки для борьбы с судами, проводил диверсионные акты в портах, во время грузовых операций.

23 сентября 1941 года Гитлер подписал приказ: «...Все торговые суда, которые начнут передачу в эфир при встрече с германской подводной лодкой, должны быть потоплены». В этих условиях режим связи судов существенно изменился. Если в мирное время передача радиограмм в адрес судов происходила после установления непосредственной связи береговой радиостанции с судами и, получение радиограмм немедленно подтверждалось, то в военное время судовые радисты, как правило, осуществляли только радиоприем, ведя непрерывное наблюдение на частотах вызова и бедствия, и периодически - циркулярных передач РЦ. Все радиограммы принимались судами без вхождения в связь, что обязывало радистов быть особенно внимательными. Сообщения теперь передавались закрытым текстом, вызов осуществлялся специально установленными позывными. Прекратилась передача по радио ежедневных метеосводок и штормовых предупреждений. Суда передавали сообщения, находясь, как правило, вблизи пунктов назначения, максимально сократив служебные переговоры.



С начала войны часть судов вместе со своими экипажами была мобилизована в ВМФ. На Северном флоте в первые дни войны несколько десятков рыболовных траулеров, мотоботов и дрифтеров переоборудовались в сторожевые корабли, тральщики и использовались для несения дозоров, противолодочной и противоминной обороны, выполнения других задач охраны водного района. Командование назначило на каждый корабль небольшую военную команду: офицера, связиста, специалиста по оружию.

Разнотипность средств связи судов, кораблей и береговых частей флота создавала значительные трудности при организации связи. В ходе войны мобилизованные суда перевооружались корабельной техникой связи систем радио вооружений «Блокада-1» и «Блокада-2», разработанных в предвоенные годы коллективами предприятий радиопромышленности под руководством Научно-исследовательского морского института связи во главе с А. Бергом. Только за первые месяцы войны на Северном флоте было перевооружено радиостанциями «Бриз» и «Бухта» 56 тральщиков и сторожевых кораблей, 10 вспомогательных судов. На 15 сторожевых катерах (ботах) установили радиостанции 5АК.

В наиболее трудном положении в годы войны, оказалось пароходство Балтики. Но, несмотря на большие потери в судах, временную оккупацию врагом многих портов, балтийцы выполняли свой долг, обеспечивая перевозки войск, грузов, эвакуацию населения в начальный период войны, а в освобожденных прибалтийских районах содействовали наступающим войскам Советской Армии. Даже затонувшее на мелком месте, в 2 милях от занятого врагом берега транспортное судно «Барта» было превращено в наблюдательный пункт, оборудованный в торчащей из воды, носовой части судна. В первую же ночь наблюдатели с «Барты» засекли в районе Старого Петергофа фашистские дальнобойные батареи, обстреливавшие Кронштадт, и по их данным артиллеристы кронштадтских фортов уничтожили эти батареи. Благодаря донесениям, регулярно передаваемым с «Барты», врагу был нанесен значительный ущерб.

Огромное значение играла организация морских перевозок на Черном море. Невзирая на все опасности, вели свою работу экипажи транспортов «Белосток», «Курск», «Кубань», «Калинин», «Крым», «Березина», «Фабрициус», грузопассажирский пароход «Пестель». С 1 июля по 16 октября 1941 года они совершили между Одессой и Севастополем 911 рейсов.

Крайне сложной была работа у судовых радистов. Соблюдая для обеспечения скрытности переходов строжайшее радиомолчание, они непрерывно несли приемные радиовахты и были готовы в любой момент к приему приказаний и оповещений. Своевременный прием оповещений, особенно о воздушном противнике, лишал врага внезапности нападения и в значительной мере способствовал выполнению судами задач по доставке войск, оружия и других военных грузов. В ночь на 16 октября 1941 года радиоцентр Одесской военно-морской базы, передав крейсеру «Червона Украина» связь с Севастополем, прекратил работу, и его связисты на катере рыбного флота «Лукомский» ушли из Одессы.

Большую роль сыграли транспортные суда и в обороне Севастополя. Здесь связисты обеспечивали успешное выполнение ответственных задач транспортного флота. В условиях, когда фашистские подводные лодки и авиация пытались блокировать районы наших портов и баз Кавказского побережья, для охраны перевозок была создана специальная конвойная служба с задачами планирования перевозок, формирования караванов судов и их охранения. Только с июля 1942 года по январь 1943-го боевые корабли и транспорты совершили более 6000 рейсов с войсками и грузами.

При этом, разрабатывались меры обеспечения скрытности связи конвоев (сокращение радиообмена до минимума, использование таблиц условных сигналов и т. д.). Право на передачу радиограмм имел только командир конвоя, остальные корабли могли работать на передачу только при обнаружении конвоя противников. Между собой корабли и суда конвоя осуществляли только зрительную связь: днем семафором, а ночью - затемненным фонарем.

Отдел связи Черноморского флота создал для конвоев специальные группы связи из личного состава ремонтировавшихся кораблей. В группу связи входили пять радистов, два акустика и три сигнальщика с дополнительными средствами зрительной связи. На катера МО были выданы переносные УКВ радиостанции. Капитаны транспортов прошли краткосрочные курсы. Благодаря хорошей организации связи, наблюдения, надежной противокатерной обороне и другим проведенным мероприятиям, моряки-черноморцы успешно справились с задачей обеспечения перевозок.



Поскольку Балтийское и Черное моря противник закрыл для внешних перевозок, Мурманск и Архангельск оказались наиболее удобными для перевозок вооружения и других грузов, предоставленных союзниками в помощь Советскому Союзу. Первый союзный конвой из Англии в СССР вышел 12 августа 1941 года, а всего силы Северного флота осуществили защиту 41 прибывшего (738 транспортов) и 36 убывших (726 транспортов) конвоев. На внутренних коммуникациях было проведено 1548 конвоев (2951 транспорт). В этих условиях значительно возросла роль радиостанций Главсевморпути. Для улучшения освещения обстановки в восточной части оперативной зоны Беломорской флотилии, ее штабу были оперативно подчинены 23 полярные станции Главсевморпути, с возложением на них задач наблюдения.

В отдельных случаях (при плавании вблизи своих берегов) радиосвязь осуществлялась через радиоцентр и радиостанции Главсевморпути (Диксон, Амдерма н др.). Радиосвязь кораблей с радиостанциями Главсевморпути в начале войны была весьма слабой. В 1943 года в соответствии с решением Государственного Комитета Обороны, в Арктику направилась группа офицеров-связистов ВМФ, во главе с инженер-капитаном I ранга Р. Шварцбергом, ставшим начальником связи Главсевморпути. К концу 1943 года связь кораблей с радиостанциями Главсевморпути заметно улучшилась.

Успешная проводка конвоев во многом определялась организацией связи, правильным ее использованием, высокой обработанностью связи в целом и каждого связиста, так как это обеспечивало скрытность перехода конвоев, надежное получение нужной информации и быстрое прохождение донесений, приказаний, оповещений в условиях часто меняющейся обстановки на море. Например, в 1943 году проводилась операция по проводке конвоя АБ-55 (Арктика - Белое море, конвой № 55), обеспечившая возвращение ледокола «И. Сталин» и ледореза «Ф. Литке» из Арктики в Архангельск.

Значение деятельности ледоколов на Севере было столь велико, что вопрос об этой операции рассматривался в Государственном Комитете Обороны, а руководство ею было возложено на командующего Беломорской флотилией. Связь штаба флотилии с командиром конвоя предусматривалась по радионаправлению и в радиосетях штаба флотилии и Главсевморпути. Кораблям конвоя предписывалось строгое соблюдение радиомаскировки, запрещение работать на передачу, а силам обеспечения - ограничение передач на коротких волнах и широкое использование связи через посты службы наблюдения и связи (СНиС). Для передачи донесений командира конвоя, радиостанция флагманского корабля конвоя должна была входить в радиосеть Главсевморпути.



Ледоколы за время операции прошли 2600 миль, из них 1600 миль во льдах, через районы активной деятельности немецких кораблей и подводных лодок. За 27 суток операции с флагманского корабля конвоя передали всего 3 радиограммы, при этом передатчиком малой мощности через ближайшие радиостанции Главсевморпути. В то же время, командир конвоя получал своевременно всю оперативную информацию, до ледовых сводок включительно. Было принято 44 радиограммы общей емкостью 38 043 группы.

В условиях активной деятельности радиоразведки противника, особое внимание уделялось скрытности радиосвязи кораблей и судов в море. Поздней осенью 1944 г. по заданию ГКО из Арктики вновь вывели отряд ледоколов (ледоколы «И. Сталин», «Северный ветер» и ледокольные суда «Мурман» и «Дежнев»), Задача усложнялась тем, что корабли охранения должны были встретить ледоколы в точно обусловленное время и в определенном месте у кромки льда. В случае опоздания кораблей, суда оставались без защиты, а при преждевременном появлении противник мог обнаружить место встречи. Необходимо было при полном радиомолчании ледоколов и без использования их позывных информировать командование отряда об обстановке и, своевременно (за сутки) передать донесение командованию флота о времени выхода ледоколов на чистую воду.

Для решения этой задачи, назначенные береговые радиостанции обменивались между собой информацией, предназначенной для отряда, с тем, чтобы ее принимали связисты ледоколов. Донесение же командира отряда передали в строго установленное время, коротким условным сигналом - пять точек. Благодаря надежной работе связистов (флагманский связист конвоя - Г. Толстолуцкий, в послевоенные годы вице-адмирал, начальник связи Военно-Морского Флота, лауреат Государственной премии СССР), важное задание было успешно выполнено.

Моряки северных пароходств проявляли героизм при обеспечении морских перевозок. Яркую страницу вписала в историю Великой Отечественной войны команда теплохода «Старый большевик», шедшего в составе конвоя РQ-16. Только за трое суток моряки теплохода отбили 47 атак вражеских самолетов. 27 мая 1942 года, когда конвой подвергся очередной атаке бомбардировщиков, одна бомба угодила в носовую часть судна, где находились зенитные орудия. Начался пожар, в тушении которого активно участвовал и начальник радиостанции В. Нитронов. Справившись с пожаром, команда довела нагруженное взрывчатыми веществами, отставшее от конвоя судно до советских берегов. 28 июня 1942 г. теплоход был награжден орденом Ленина. Капитан судна И. Афанасьев, первый помощник капитана К. Петровский и рулевой Б. Аказенок, были удостоены звания Героя Советского Союза, радист В. Митронов награжден орденом Ленина. Почти все члены команды награждены орденами и медалями.



Навсегда остался в истории и ледокольный пароход «А. Сибиряков», смело принявший 25 августа 1942 года неравный бой с германским тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». Пароход погиб, но его радисты успели оповестить суда в Арктике и о. Диксон, где располагался штаб морских операций, о появлении в наших водах фашистского рейдера. В ходе боя, раненый радист М. Сараев, поднял и закрепил на мачте сбитую антенну. До последней минуты оставался на боевом посту радист А. Шаршавин. Едва он передал радиограмму: «Помполит приказал покинуть судно. Горим. Прощайте. 14.05», вражеский снаряд пробил радиорубку.

Сообщение «А. Сибирякова» помогло уклониться от опасной встречи многим судам, в частности пароходу «Беломорканал», начальник радиостанции которого, Ф. Дегтярев принял тревожный сигнал.

Получили радиограмму «А. Сибирякова» и на Диксоне, где начальником связи штаба морских операций был В. Игнатченко, и успели подготовиться к встрече пирата. Когда фашистский рейдер подошел к порту, артиллеристы СКР-10 (ледокольный пароход «Дежнев»), парохода «Революционер» и полевой батареи открыли по нему огонь. Получив несколько попаданий 152-миллиметровых орудий, установленных прямо на пирсе, крейсер ушел в море.

Мужественно действовал радист гидрографического судна «Норд» Л. Попов. Когда фашистская подводная лодка U-362 расстреливала из орудия крохотное суденышко, радист успел передать сообщение о нападении. Направленные по этому донесению корабли и самолеты Северного флота, спустя несколько дней обнаружили и уничтожили субмарину.



С началом Великой Отечественной войны изменились характер работы и районы плавания судов на Дальнем Востоке. Моряки-тихоокеанцы повели свои суда к берегам Америки, Канады, Австралии, Новой Зеландии, в порты Юго-Восточной Азии и Персидского залива, а это резко изменило условия осуществления их радиосвязи с радиоцентром Владивосток.

Опасности подстерегали суда и здесь, далеко от фронтов. По ночам шли без огней, в тумане - без звуковых сигналов. Усиленное наблюдение за морем стало обязательным для каждого члена команды. На всех судах активно проводилась военная подготовка, шло изучение установленного на судах вооружения. Много трудностей выпало связистам. На суда устанавливалась дополнительная радиоаппаратура, значительно изменилась организация связи. Стало необходимым скрыть суда от радиоразведки противника вплоть до осуществления их полного радиомолчания и, обеспечить в то же время уверенную передачу им информации при отсутствии квитанций. Поэтому, командование Тихоокеанского флота, уже в июне 1941 года утвердило специальные указания по связи судам гражданских организаций Тихоокеанского бассейна. В них предписывалось: перед выходом в рейс средства связи проверять инспекторам службы связи, с момента выхода из порта нести только приемную радиовахту, работа на передачу разрешалась лишь при авариях, требующих помощи других судов, или при нападении иностранных военных кораблей и самолетов. Все радиограммы, полученные от судов, приемные радиоцентры пароходств докладывали адресатам и дежурному отдела военных сообщений флота.

В систему связи Дальневосточного пароходства входили радиостанции Владивосток, Александровск (на Сахалине), Советская Гавань, Тетюхе, Находка, Петропавловск-Камчатский. Кроме того, радиосвязь с судами, находящимися в районе Петропавловска, обеспечивалась радиостанциями Акционерного Камчатского общества (АКО), а с судами в районе бухты Провидения и мыса Шмидта - радиостанциями Главсевморпути.

Радиосвязь с судами осуществлялась, в основном, на коротких волнах. В целях повышения надежности радиоприема донесений от судов на приемных РЦ флота и Северо Тихоокеанской флотилии, были открыты постоянные радиовахты. Как рассказывал начальник связи Тихоокеанского флота военных лет П. Смирнов, связь с судами Дальневосточного госморпароходства вызывала немало хлопот, особенно в 1941 году, пока на специальном сборе капитанов и штурманов судов пароходства не разъяснились и уточнились действующие положения по организации связи с судами. В дальнейшем связь значительно улучшилась.

Японцы осуществляли откровенно пиратские действия по отношению к советским судам. На рекомендованном курсе из Петропавловска во Владивосток их военные корабли задержали пароход «Ангарстрой». Судно подверглось незаконному досмотру и под конвоем пришло в порт Кушимото. Предъявив обвинение в передаче по радио военной сводки, японцы в течение десяти суток допрашивали экипаж о существующем порядке связи с пароходством, пытались найти и конфисковать судовой радиожурнал, который, еще до обыска был сожжен вместе с другими секретными документами в топке кочегарки.

О напряженности обстановки, в которой проходили океанские плавания дальневосточников, вспоминал известный капитан дальнего плавания Н. Малахов: «Идем зигзагом. Ведем самое тщательное наблюдение за горизонтом... Радист ежедневно приносит 5-6 сигналов с торпедированных судов».

Начальник радиостанции парохода «Колхозник», торпедированного 16 января 1942 года на подходе к порту Галифакс (Канада), Н. Проценко передавал сигнал бедствия, оставаясь в радиорубке тонущего судна, пока не получил подтверждения о приеме своих сигналов от радиостанций Нью-Йорка, Бостона, Галифакса, Сесть в шлюпку он уже не успел.

Весной 1945 г., когда еще шли бои в Германии, к берегам Калифорнии по океану и по воздуху направились дипломаты стран пяти континентов, на учредительную Конференцию Организация Объединенных Наций. В середине апреля в порту Сан-Франциско ошвартовался теплоход «Смольный». Для обеспечения прямой и независимой связи советской делегаций с Москвой, на судно была смонтирована мощная радиостанция. Судно стояло в Сан-Франциско в течение всего времени работы Конференции, завершившейся 26 июня 1945 г. подписанием Устава ООН, а по возвращении домой, участвовало в десантной операции на о. Сахалин. 22 августа « Смольный» доставил в порт Маока (Холмск) штаб армии и роту связи, а по окончании войны с Японией на теплоходе в Токио прибыл генерал-лейтенант К. Деревянко, принявший, по поручению советского Верховного Главнокомандования вместе с союзниками капитуляцию Японии.



Тяжелым испытанием для всего советского народа, в том числе и для моряков морского флота, явилась Великая Отечественная война. Много моряков и в их числе радисты А. Спиров, А. Моховцев, Н. Карпов, Е. Кривошеева, А. Кожевина, Н. Сапов, Е. Дивнов и многие другие погибли на своем боевом посту. Несмотря на большие потери, захват врагом многих портов, другие трудности, морской флот за годы войны перевез около 100 млн. т. грузов и более 4 млн. человек.