Сиамский поход крейсера «Аврора»

В августе 1911 года крейсер "Аврора", входивший в учебный отряд кораблей Морского корпуса, после длительного плавания с гардемаринами на борту вернулся в Кронштадт. За кормой остались 25,5 тыс. миль, посещение многих стран Европы и Азии, а главное, успешная морская подготовка воспитанников корпуса. Командовал крейсером в то время капитан 1 ранга П.Н. Лесков — опытный моряк, участник Русско-японской войны. 8 августа морской министр И. К. Григорович провел на крейсере смотр. Командующий Балтийским флотом вице-адмирал Н. О. Эссен доложил: "Здесь смотреть нечего, всегда все в порядке". На это министр ответил: "Я это знаю", обошел корабль, поблагодарил экипаж "за верную службу царю и Отечеству" и отбыл с "Авроры".

13 августа командир корабля П. Н. Лесков сдал дела старшему офицеру и ушел в отпуск. Но в тот же день на крейсер пришла телеграмма морского министра: "Командиру или лицу его замещающему прибыть ко мне завтра в восемь часов утра". В указанное время Григорович принял старшего офицера "Авроры" Старка, который на вопрос «Может ли через три недели крейсер уйти в серьезное плавание?» дал утвердительный ответ. Услышав согласие, министр поставил задачу: совершить плавание в Бангкок на коронацию сиамского короля. Прибыть в Сиам следовало не позднее 16 ноября. В Средиземном море на «Аврору» должны были сесть представляющий государя-императора великий князь Борис Владимирович и королевич греческий Николай. Поставив задачу, министр свою беседу закончил, пожелав экипажу корабля успеха и счастливого плавания.

Несмотря на понятную усталость от предыдущего (почти двухлетнего) плавания, личный состав "Авроры" воспринял эту новость с большим удовлетворением. Началась подготовка к новому походу. Все офицеры были отозваны из отпусков, на корабле стали производиться небольшие по объему необходимые ремонтные работы, загружались различные запасы. Однако главной задачей экипажа было размещение на крейсере великого князя, его свиты и прислуги, а также 200 учеников унтер-офицеров, 70 юнг, 16 корабельных гардемарин, одного офицера сверх комплекта, оркестра. При этом следовало учитывать наличие на борту штатного экипажа из 570 человек. И хотя времени оставалось в обрез, к назначенному сроку все необходимое было завершено.

8 сентября "Аврора" пришла в Ревель, где командующий флотом провел тщательный осмотр крейсера, вновь остался удовлетворен его состоянием и перед сходом на берег дал теплое напутствие команде. Вечером крейсер снялся с якоря. Стоявшие на Ревельском рейде корабли и суда провожали его подъемом сигналов с пожеланиями счастливого плавания.

В плавании на корабле параллельно с учебой, несением ходовой вахты продолжалась подготовка к приему высоких гостей. Оставив за собой стоянки в Плимуте и в Алжире, согласно плану перехода, 28 сентября "Аврора" прибыла в Неаполь. Вечером следующего дня на крейсер прибыл великий князь. Одновременно пришло известие, что греческий принц на корабле не идет. Подняв флаг великого князя и произведя церемониальный салют, "Аврора" покинула итальянский берег. 5 октября корабль пришел в Порт-Саид и затем, пройдя Суэцким каналом, 14 октября прибыл в Аден. Во всех намеченных пунктах стоянок для командования и офицеров корабля местные власти устраивали приемы и встречи, наносили визиты на крейсер. Это рассматривалось как своеобразная дипломатическая работа в интересах России.

22 октября корабль вошел в Индийский океан и через два дня прибыл в Коломбо. Из-за забастовки английских шахтеров начались осложнения с загрузкой угля. Вместо Сингапура пришлось идти в Сабанг, куда прибыли 5 ноября, где корабль принял уголь, а 6 ноября вышел в Сингапур.

Ровно в назначенный срок, 16 ноября в 10 ч. утра, "Аврора" бросила якорь на рейде Бангкока. Рядом находились сиамская яхта "Махачакари" под штандартом герцога Зюдерманландского и его жены великой княгини Марии Павловны, английский крейсер "Астреа" под штандартом принца Текского, японский крейсер "Ибуки", две сиамские канонерские лодки. По прибытии российского корабля был произведен салют всем штандартам "по очереди в порядке старшинства".



С постановкой на якорь на "Аврору" прибыли российский посланник и младший сын сиамского принца, они поздравили великого князя и экипаж с благополучным прибытием. К сожалению, как вспоминал Г.К. Старк, наш посланник оказался далеко не в курсе того, как будет проходить церемония коронации и кто на ней должен официально присутствовать. Естественно, все это вызвало неудовольствие великого князя. Было решено, что на торжества отправятся великий князь со свитой и два офицера корабля, в том числе и командир "Авроры". Около половины двенадцатого на сиамской яхте они убыли в Бангкок, и на корабле наступило затишье.

Днями празднования определялись четыре дня — с 18 по 21 ноября. 19 ноября, в день коронации, был дан салют из 100 залпов. На рейде, где стояли корабли, был проведен морской парад. Когда стемнело, "Аврору" украсила яркая иллюминация. В тот же день на борту сиамской канонерской лодки для офицеров кораблей, прибывших на торжества, дали обед, в ходе которого разговоры велись исключительно на морские темы, о войне не было сказано ни слова, японцы (а недавно закончилась Русско-японская война), по воспоминаниям Старка, «вели себя безукоризненно». Позже российские моряки устроили ответный обед в честь офицеров сиамской канлодки, прошедший также в теплой и дружественной обстановке.

20 ноября группа офицеров "Авроры" побывала в Бангкоке, осмотрела экзотический город, королевский дворец, приняла участие в праздничных церемониях, хотя и не в роли официальных лиц, а просто частных гостей. Интересна характеристика, данная Г.К. Старком королю Сиама, вступившему тогда на престол: Старк сообщал, что принц получил образование в Англии и считается ученым человеком. Первая реформа, которую он сделал, когда вступил на престол, — распустил гарем старого короля, в котором было 300 жен. Имеющихся детей он пристроил в богадельню, а всех остальных просто выгнал. Сам он холостой, и жениться не хочет, что, кажется, не нравится его подданным. Войско Сиама того времени состояло из 30 тыс. человек, и все оно находилось в столице государства. Кроме официального войска, король имел и регулярное, так называемое тигровое, войско. Служили в нем представители известных сиамских фамилий, "от мальчиков 10-12 лет до старых генералов". Все они носили оригинальную красивую форму. Никто не обязывал их служить, но каждый считал за честь быть "тигром".

Нижние чины крейсера также сходили на берег. Их поведение было безупречным. Однако, в духе того времени, не обошлось и без серьезного происшествия. Полтора десятка матросов "Авроры", находившихся на берегу, получили острое пищевое отравление. Двое из них умерли. Корабельный врач опасался, что это может оказаться вспышкой холеры, и на корабле спешно провели профилактические мероприятия. Умерших матросов похоронили на бангкокском кладбище. Эти печальные события омрачили пребывание корабля в Королевстве Сиам. На корабле отменили официальный прием и участие официальных лиц из экипажа крейсера в ряде приемов на берегу.

Вечером 30 ноября на крейсер вернулся со свитой великий князь, "Аврора" подняла якорь и отправилась на Родину. В Сингапуре на корабле состоялся торжественный ритуал производства в офицеры корабельных гардемарин Морского корпуса. Великий князь тепло поздравил воспитанников старейшего военно-морского учебного заведения с присвоением первого офицерского звания мичмана. Для молодых офицеров был устроен торжественный завтрак. "Теперь, — отмечал в дневнике Г. К. Старк, — в кают-компании за столом сидело уже 48 человек".

При пересечении экватора на корабле устроили традиционный праздник Нептуна. "Бог морей и океанов» поздравил всех, кто впервые пересекал нулевую параллель нашей планеты. Потом было "крещение" — всех бросали в большую ванну, сделанную из тента. Начали с великого князя, окончили матросами. Последним был брошен в воду, к большому удовольствию присутствующих, живой поросенок. Вечером устроили пышный обед, на котором, это был единственный раз за время плавания, на столе были спиртные напитки".



Новый, 1912, год экипаж "Авроры" встречал в Коломбо. На корабле была украшенная рождественская елка. Великий князь раздавал всей команде подарки, а кают-компании преподнес прекрасную братину для крюшона старинной сиамской работы. Вечером для членов экипажа состоялся концерт оркестра и "корабельных дарований".

Миновав Красное море, Суэцкий канал и Порт-Саид, 2 февраля крейсер прибыл в греческий порт Пирей. Здесь его посетила российская миссия. 11 февраля в Неаполе на корабль прибыла великая княгиня Анастасия Михайловна, вручившая командиру "Авроры" и некоторым офицерам крейсера ордена "за верную службу". 22 февраля, пожелав экипажу корабля успехов в дальнейшей службе, "Аврору" покинул великий князь. Казалось, что теперь уже не обремененный присутствием высоких гостей корабль может возвращаться к родным берегам. Он выполнил свою миссию. Однако еще 19 февраля командир крейсера получил телеграмму: следовать на Крит. Началась его служба в качестве старшего российского станционера на этом острове в бухте Суда.

Нахождение "Авроры" в иностранном порту для демонстрации военного присутствия определялось международной обстановкой того времени. Официально тогда Крит принадлежал Турции, но был населен главным образом греками, стремившимися присоединиться к Греции. Для поддержки интересов Турции "державы-покровительницы" Крита (Англия, Россия, а также Франция) блокировали остров, чтобы не дать возможности депутатам Крита попасть в Грецию, где парламент рассматривал вопрос о включении острова в состав Греческого государства. Невзирая на эту "опеку", 15 апреля 20 критских депутатов попытались покинуть остров на пароходе. Однако их перехватил в море английский крейсер "Минерва". Семь депутатов отправили на "Аврору" для содержания в качестве арестантов до завершения работы греческого парламента. Однако, стоит отметить, что на российском корабле депутаты содержались целый месяц далеко не как узники. Они даже столовались к кают-компании наравне с офицерами. Но это уже было решением командира крейсера, а отнюдь не петербургских сановников.

7 марта на корабль пришла телеграмма, которой морской министр отзывал старшего лейтенанта Г.К. Старка в Россию. Пересев на канлодку "Хивинец", тот добрался до Пирея, а оттуда на пароходе до родного Кронштадта. Крейсер же задержался еще на длительное время, выполняя нелегкую дипломатическую вахту, и вернулся в Кронштадт только 16 июля 1912 года.