На uCrazy 9 лет 7 месяцев
Морская политика Германии
Титульный лист «Воспоминаний» А. фон Тирпица переиздания 1957 г.
Как бы ни относиться к бывшей Германской империи и к ее руководителям, эта личность, столь выделяющаяся среди своих коллег и в то же время столь типичная для германской психологии и образа немецкого мышления, стоит особняком, а знакомство с ней производит огромное впечатление. Бытует мнение, что политическое руководство Германии эпохи Первой мировой войны состояло из посредственностей. Сам А. фон Тирпиц склоняется к этому мнению. В его глазах между поколением Бисмарка-Мольтке и его поколением – целая пропасть. Конечная катастрофа Германии в значительной степени является для него результатом несоответствия между людьми и возложенной на них задачей. Как бы то ни было, сам А. фон Тирпиц представляет в этом смысле исключение. Особое уважение вызывают сила его воли и напряженное стремление к реализации поставленной цели.
Вся жизнь А. фон Тирпица была посвящена техническим и практическим задачам – строительству германского военного флота. Но при реализации этой, казалось бы, сугубо технической задачи он вдохновлялся политической и национальной идеей, осуществить которую, несмотря на его блестящие технические достижения, ему все же было не дано – политическое разрешение этой большой задачи лежало вне его компетенции, а его влияние в политике, иногда очень заметное, все же было случайным и эпизодическим. Крушение той новой политической идеи, которой служил А. фон Тирпиц, выразилось не в поражении германской армии, а в судьбе германского флота как во время, так и после мировой войны. Трагедия Германии особенно ярко воплощается в образе А. фон Тирпица – так как ему более, чем кому-либо из ее военных вождей, выпала на долю участь «сознавать, хотеть и не мочь».
А. фон Тирпиц находился в оппозиции к политическому руководству и дипломатии довоенной Германии. Это руководство замкнулось в рамках традиционной концепции: оно видело перед собой только чисто континентальные отношения. В рамках этих отношений имел значение антагонизм Германии с Францией и Россией – но он был наследием прошлого. С 1871 г. основы национального развития изменились. Прирост населения и экономическая экспансия поставили перед Германией новые задачи, выходящие из сугубо европейской сферы, – задачи мировые. Эти задачи поставили Германию лицом к лицу с Англией. Германия быстро и беспрепятственно создавала свой торговый флот и развивала заморскую торговлю. Но необходимость морской защиты торговых коммуникаций ускользала от понимания германских военно-морских стратегов. Первым, кто понял эту необходимость и вытекающую из нее задачу по созданию океанского военного флота, был первый морской министр новой империи Штош (1871–1883), ранее сухопутный генерал. Но его преемники забыли эту идею: германский флот в будущем они мыслили лишь как пособника армии в континентальной войне на два фронта. И только А. фон Тирпиц, ставший морским министром с 1897 г., не только реанимировал эту идею, но и сумел положить ее в основу постройки и организации нового флота. Однако целое десятилетие было потеряно. Кроме того, недостаточный интерес к этой теме политического руководства Германии во многом парализовал усилия флота и во время войны.
Такова основная канва книги А. фон Тирпица. То, что именно он, – практик и военно-морской техник, а не политик и не дипломат, был наиболее ярким выразителем этой идеи, удивлять не должно. А. фон Тирпиц видел эти тенденции яснее других не только благодаря своему потрясающему кругозору, но и потому, что он был моряк и человек, свободный от политической рутины. Свою идею он сумел передать кайзеру, но и кайзер не смог избавиться от континентального политического наследства. Что же касается канцлера Бетмана-Гольвега, то его мышление вращалось в традиционном четырехугольнике: Петербург, Вена, Берлин, Париж. А между тем необходимо было сбросить путы старых антагонизмов на континенте, надо было обеспечить себя со стороны России (где это было и легче и нужнее) и главное внимание сосредоточить на той державе, которая рано или поздно должна была стать поперек нового пути Германии, то есть на Англии. Именно поэтому А. фон Тирпиц был принципиальным противником войны с Россией.
В своем труде А. фон Тирпиц отвергает распространенный взгляд, будто главной причиной мировой войны является постройка германского военного флота. Согласно этому взгляду флот сделал Англию врагом Германии, а без ее поддержки франко-русский союз никогда не решился бы на выступление. Конечно, морская экспансия превратили Англию в злейшего врага Германии. Но именно в эпоху отсутствия германского флота Англия вела себя наиболее угрожающе, и наоборот, никогда она не была так покладиста, никогда настолько не считалась с Германией, как с момента достижения германским флотом наибольшей мощи.
Благодаря тому, что рост морской мощи Германии прогрессивно увеличивал для Англии риск войны, Германия в 1914 г. стояла накануне окончательного упрочения своего мирового положения – и она достигала этого мирным путем и демонстрацией своей силы. Но в этот момент в данный процесс ворвался иной фактор – наследие прошлого. Этот фактор – континентальные антагонизмы, с которыми, по мнению А. фон Тирпица, надо было давно покончить, но которые, вопреки величайшему миролюбию Германии в целом, наоборот раздувались нетактичными выходками кайзера и неумелой германской дипломатией. Действия последней в австро-сербском конфликте в июле 1914 г. есть лишь завершающее звено в целом ряде таких промахов, как депеша к Крюгеру, Симоносеки и Агадир. Вопрос о виновности в начале Первой мировой войны А. фон Тирпиц трактует совершенно иначе, нежели Бетман, Ягов или кайзер. Миролюбие Германии не подлежит ни малейшему сомнению, но германская дипломатия виновата не в том, что не хотела, а в том, что не сумела предотвратить войну. Мало того – своим нелепым и совершенно непонятным поведением в июле 1914 г. она дала шовинистам Антанты возможность вовлечь ее в войну. Поведение Бетмана и его присных придало этому положению такой вид, что свое фактическое нападение державы Антанты смогли прикрыть предлогом обороны от германской агрессии, убедить весь мир в виновности Германии и настроить его в свою пользу.
А. фон Тирпиц вскрывает также и ошибки, допущенные в ходе войны. Надо было понять, что, в сущности, борьба идет с Англией, пишет он, – борьба за торговое преобладание. И все силы надо было направить на борьбу именно с ней, а с Россией необходимо было добиваться сепаратного мира, причем любой ценой – ценой широчайших уступок. Сложилась же обратная ситуация – вместо этого Англию щадили. Отсюда и бездействие германского флота, не только лишавшее смысла сами факты его создания и существования, но и отнимавшее у него честь. Но, труся перед Англией, в то же время немцы реализовали «половинчатую подводную войну» – и благодаря этому разжигали в противнике решимость идти до победного конца. Были допущены ошибки и в вопросе о неограниченной подводной войне. Ее надо было вести в начале войны (когда подводные лодки благодаря неподготовленности Англии были действительно страшным оружием, и когда выступление Америки было еще маловероятно), а не потом, когда она стала бессильным жестом отчаяния, так как благодаря новым мерам противолодочной борьбы подлодки перестали быть так страшны, как раньше.
Таковы ключевые взгляды А. фон Тирпица. Конечно, окончательно они выявились под впечатлением катастрофы Германии в 1918 г. Но, что особенно ценно, общее направление его мыслей определилось гораздо раньше. Это доказывают как документы, приведенные в тексте книги, так и извлечения из его переписки с начала войны и до отъезда из Главной квартиры после отставки в конце августа 1915 г.
Вся жизнь А. фон Тирпица была посвящена техническим и практическим задачам – строительству германского военного флота. Но при реализации этой, казалось бы, сугубо технической задачи он вдохновлялся политической и национальной идеей, осуществить которую, несмотря на его блестящие технические достижения, ему все же было не дано – политическое разрешение этой большой задачи лежало вне его компетенции, а его влияние в политике, иногда очень заметное, все же было случайным и эпизодическим. Крушение той новой политической идеи, которой служил А. фон Тирпиц, выразилось не в поражении германской армии, а в судьбе германского флота как во время, так и после мировой войны. Трагедия Германии особенно ярко воплощается в образе А. фон Тирпица – так как ему более, чем кому-либо из ее военных вождей, выпала на долю участь «сознавать, хотеть и не мочь».
А. фон Тирпиц находился в оппозиции к политическому руководству и дипломатии довоенной Германии. Это руководство замкнулось в рамках традиционной концепции: оно видело перед собой только чисто континентальные отношения. В рамках этих отношений имел значение антагонизм Германии с Францией и Россией – но он был наследием прошлого. С 1871 г. основы национального развития изменились. Прирост населения и экономическая экспансия поставили перед Германией новые задачи, выходящие из сугубо европейской сферы, – задачи мировые. Эти задачи поставили Германию лицом к лицу с Англией. Германия быстро и беспрепятственно создавала свой торговый флот и развивала заморскую торговлю. Но необходимость морской защиты торговых коммуникаций ускользала от понимания германских военно-морских стратегов. Первым, кто понял эту необходимость и вытекающую из нее задачу по созданию океанского военного флота, был первый морской министр новой империи Штош (1871–1883), ранее сухопутный генерал. Но его преемники забыли эту идею: германский флот в будущем они мыслили лишь как пособника армии в континентальной войне на два фронта. И только А. фон Тирпиц, ставший морским министром с 1897 г., не только реанимировал эту идею, но и сумел положить ее в основу постройки и организации нового флота. Однако целое десятилетие было потеряно. Кроме того, недостаточный интерес к этой теме политического руководства Германии во многом парализовал усилия флота и во время войны.
Такова основная канва книги А. фон Тирпица. То, что именно он, – практик и военно-морской техник, а не политик и не дипломат, был наиболее ярким выразителем этой идеи, удивлять не должно. А. фон Тирпиц видел эти тенденции яснее других не только благодаря своему потрясающему кругозору, но и потому, что он был моряк и человек, свободный от политической рутины. Свою идею он сумел передать кайзеру, но и кайзер не смог избавиться от континентального политического наследства. Что же касается канцлера Бетмана-Гольвега, то его мышление вращалось в традиционном четырехугольнике: Петербург, Вена, Берлин, Париж. А между тем необходимо было сбросить путы старых антагонизмов на континенте, надо было обеспечить себя со стороны России (где это было и легче и нужнее) и главное внимание сосредоточить на той державе, которая рано или поздно должна была стать поперек нового пути Германии, то есть на Англии. Именно поэтому А. фон Тирпиц был принципиальным противником войны с Россией.
В своем труде А. фон Тирпиц отвергает распространенный взгляд, будто главной причиной мировой войны является постройка германского военного флота. Согласно этому взгляду флот сделал Англию врагом Германии, а без ее поддержки франко-русский союз никогда не решился бы на выступление. Конечно, морская экспансия превратили Англию в злейшего врага Германии. Но именно в эпоху отсутствия германского флота Англия вела себя наиболее угрожающе, и наоборот, никогда она не была так покладиста, никогда настолько не считалась с Германией, как с момента достижения германским флотом наибольшей мощи.
Благодаря тому, что рост морской мощи Германии прогрессивно увеличивал для Англии риск войны, Германия в 1914 г. стояла накануне окончательного упрочения своего мирового положения – и она достигала этого мирным путем и демонстрацией своей силы. Но в этот момент в данный процесс ворвался иной фактор – наследие прошлого. Этот фактор – континентальные антагонизмы, с которыми, по мнению А. фон Тирпица, надо было давно покончить, но которые, вопреки величайшему миролюбию Германии в целом, наоборот раздувались нетактичными выходками кайзера и неумелой германской дипломатией. Действия последней в австро-сербском конфликте в июле 1914 г. есть лишь завершающее звено в целом ряде таких промахов, как депеша к Крюгеру, Симоносеки и Агадир. Вопрос о виновности в начале Первой мировой войны А. фон Тирпиц трактует совершенно иначе, нежели Бетман, Ягов или кайзер. Миролюбие Германии не подлежит ни малейшему сомнению, но германская дипломатия виновата не в том, что не хотела, а в том, что не сумела предотвратить войну. Мало того – своим нелепым и совершенно непонятным поведением в июле 1914 г. она дала шовинистам Антанты возможность вовлечь ее в войну. Поведение Бетмана и его присных придало этому положению такой вид, что свое фактическое нападение державы Антанты смогли прикрыть предлогом обороны от германской агрессии, убедить весь мир в виновности Германии и настроить его в свою пользу.
А. фон Тирпиц вскрывает также и ошибки, допущенные в ходе войны. Надо было понять, что, в сущности, борьба идет с Англией, пишет он, – борьба за торговое преобладание. И все силы надо было направить на борьбу именно с ней, а с Россией необходимо было добиваться сепаратного мира, причем любой ценой – ценой широчайших уступок. Сложилась же обратная ситуация – вместо этого Англию щадили. Отсюда и бездействие германского флота, не только лишавшее смысла сами факты его создания и существования, но и отнимавшее у него честь. Но, труся перед Англией, в то же время немцы реализовали «половинчатую подводную войну» – и благодаря этому разжигали в противнике решимость идти до победного конца. Были допущены ошибки и в вопросе о неограниченной подводной войне. Ее надо было вести в начале войны (когда подводные лодки благодаря неподготовленности Англии были действительно страшным оружием, и когда выступление Америки было еще маловероятно), а не потом, когда она стала бессильным жестом отчаяния, так как благодаря новым мерам противолодочной борьбы подлодки перестали быть так страшны, как раньше.
Таковы ключевые взгляды А. фон Тирпица. Конечно, окончательно они выявились под впечатлением катастрофы Германии в 1918 г. Но, что особенно ценно, общее направление его мыслей определилось гораздо раньше. Это доказывают как документы, приведенные в тексте книги, так и извлечения из его переписки с начала войны и до отъезда из Главной квартиры после отставки в конце августа 1915 г.
(с)
Комментариев пока нет
