Действия подводных сил Черноморского флота в период с 1943 по 1944 год

Используя боевой опыт, который был приобретен в 1941-1942 гг. (см. статью Действия подводных сил Черноморского флота в первый период войны .), Черноморский флот, в том числе и его подводные силы, продолжали наращивать усилия в борьбе на неприятельских коммуникациях. За два первых месяца 1943 года только подводные лодки (ПЛ) потопили 11 транспортов, две шхуны, пять десантных барж и повредили два танкера, транспорт, десантную баржу противника.

Организационно подлодки были сведены в бригаду (БПЛ) пяти дивизионного состава. На начало 1943 года в ней насчитывалось 29 подводных лодок (из них в строю находилось восемнадцать, остальные в ремонте). Создание оперативного соединения под единым командованием заметно улучшило управление подводными силами, подготовку кораблей к боевым выходам и их материально-техническое обеспечение. Приказом командования ВМФ от 9 августа 1942 года БПЛ была сформирована путем объединения 1-й и 2-й бригад и 10-го отдельного дивизиона подводных лодок.

Нарушение неприятельских морских перевозок осуществлялось в сложной обстановке. День за днем, повышая интенсивность движения конвоев, фашистское командование вместе с тем принимало энергичные меры по их безопасности. Так, для защиты конвоев на линиях Севастополь-Констанца и Констанца-Босфор противник располагал четырьмя эсминцами, тремя миноносцами, тремя канонерскими лодками, 12 тральщиками, 3 противолодочными и 4 сторожевыми катерами, исключая несколько других кораблей, переоборудованных из гражданских судов. На коммуникациях, проходящих вдоль южного берега Крыма, неприятель использовал быстроходные и маневренные десантные баржи, которые были специально переоборудованы для целей ПЛО и ПВО. В ходе перехода из Констанцы в Константинополь только один танкер «Оссаг» имел в охранении два эсминца, две канонерские лодки, противолодочный катер и четыре катера-тральщика.

Конвои двигались преимущественно ночью, что осложняло выход подлодок в торпедные атаки. Кроме того, серьезную опасность представляли мины. Фашисты, стремясь создать угрозу нашим кораблям и сковать их действия, продолжали минировать подходы к Севастополю, Евпатории, Феодосии и Керченскому проливу. Всего в 1943 году было поставлено полсотни новых вражеских минных заграждений (порядка 6000 мин), из них два десятка - у южного выхода из Керченского пролива. Поиск и атака неприятельских конвоев затруднялись также тем, что подлодкам, базировавшимся в портах Кавказского побережья, приходилось совершать до района боевых действий длительные (до 600 миль) переходы.

Несмотря на трудности, подводники-черноморцы настойчиво преодолевали вражескую ПЛО и наносили противнику немалый урон. Наибольших результатов добился экипаж Д-4 капитан-лейтенанта И.Я. Трофимова, потопивший 3 транспорта. На боевом счету других подводных лодок были: М-111 - 2 транспортных судна и лихтер; М-112 - транспорт и быстроходная десантная баржа (БДБ); Л-4 - БДБ и две шхуны; Щ-215 -транспорт и быстроходная баржа.



Подводные лодки совершили в 1943 году шесть выходов для проведения минных постановок. Выставленные ими 120 мин в районах оживленного судоходства держали немцев и их союзников в постоянном напряжении, вынуждали производить постоянное траление, нарушали время выхода и прибытия конвоев, приводили к потерям. Общий же ущерб, причиненный подводными лодками транспортному флоту врага в 1943 году на коммуникациях Черного моря, составил 33428 рег. брт (регистрационных брутто-тонн). За 1942 г. эти потери составили 28007 рег. брт.

К ноябрю 1943 года у южного и юго-западного черноморского побережья для подлодок было установлено 13 позиций, активно использовавшихся до начала 1944 года. Прежней оставалась и численность в составе флота подводных лодок - 29 единиц. Но боеспособных лодок было только 11, остальные требовали ремонта. Находившиеся в строю выполняли задачи согласно оперативной директиве военного совета ЧФ от 22 января, а также боевым распоряжением и директиве от 23 и 30 января 1944 года. В этих документах указывалось, что подводные силы должны вести активную боевую работу самостоятельно и совместно с морской авиацией против вражеских кораблей, транспортов и плавсредств в западной части акватории Черного моря с целью нарушения и даже перерыва коммуникаций противника. В последующем Главный морской штаб (ГМШ) задачу перерыва вражеских коммуникаций расценивал как недостижимую. Для ее успеха по расчету штаба ЧФ на позициях необходимо было одновременное нахождение трех-четырех подводных лодок. Фактически же Флот мог вывести в море только 2-3 лодки одновременно. В этот же период на ПЛ возлагалось ведение повседневной оперативной разведки во время их пребывания на позициях, а также на переходе. В первые месяцы года выполнение указанных задач было затруднено из-за суровых зимних условий. Также ситуация усугублялась ограниченностью возможностей для проведения ремонта лодок. Например, в течение трех первых месяцев года в строю находилось не более 40% ПЛ из списочного состава бригады. В результате значительно снижалась эффективность действий подводных лодок на вражеских коммуникациях, а некоторым корабельным экипажам приходилось оставаться в море до 35 суток.

Стоит также отметить, что каждый боевой выход советской подлодки сопровождался сильным вражеским противодействием. Противник располагал радиолокационными и гидроакустическими средствами, широкой сетью радиопеленгаторных станций. Все это создавало серьезную помеху для действий наших субмарин. Наибольшую опасность представляли охотники за подводными лодками, оснащенные гидроакустической аппаратурой, несущие глубинные бомбы, автоматические пушки, крупнокалиберные пулеметы. Четыре эскадрильи вражеских гидросамолетов, базировавшиеся в Констанции, систематически производили воздушную разведку. Переходы крупных конвоев, как правило, обеспечивались авиацией, производившей поиск ПЛ по курсу конвоя.

Все это учитывало наше командование, разрабатывая и используя необходимые меры для обеспечения безопасности подлодок. Были установлены специальные правила их плавания и боевых действий, конкретные руководства для командиров. В них излагались характерные для различных ситуаций требования и рекомендации. Запрещалось, например, продолжительно маневрировать близ побережья в районах радиолокационных установок, находиться в светлое время в позиционном положении. После торпедной атаки при уклонении от преследования предписывалось экстренно погружаться до максимально возможной глубины или уходить в темную часть горизонта. Выполнение этих и других указаний облегчало действия командиров, повышало уровень их тактической подготовки, обеспечивало высокую эффективность торпедных атак.



Всего за три первых месяца 1944 года подводные лодки совершили 17 боевых выходов. В 10 случаях они имели боевое соприкосновение с врагом, в 7- осуществляли торпедные атаки, причем 6 - ночью. Эффективность действий советских подводников на неприятельских морских коммуникациях в тот период могла быть и выше, если бы поддерживалось более тесное взаимодействие между ними и другими силами флота. Так, в большинстве случаев они действовали против обнаруженных самостоятельно вражеских судов и кораблей. Поэтому, подводя итоги боевой работы подводных сил за три месяца 1944 года, штаб ЧФ отметил весьма существенный недостаток: отсутствие их взаимодействия с авиацией. Ни один из 36 обнаруженных воздушной разведкой конвоев и кораблей не стал объектом атаки подводных лодок.

Высокие результаты показали подводники во время операции по нарушению вражеских коммуникаций, проведенной Черноморским флотом по решению Ставки ВГК в апреле-мае 1944 года. Борьбу с конвоями они вели в открытом море и у румынских берегов. На первом этапе задачей операции было недопущение усиления группировки противника в Крыму. Второй этап имел целью срыв эвакуации 17-й германской армии с Крымского полуострова. Уже в марте началась усиленная подготовка подводных лодок, главными слагаемыми которой являлась форсированный ввод в строй находящихся в ремонте кораблей и повышение тактической грамотности офицеров. Учитывая отмеченные штабом ЧФ недостатки за первый квартал, штаб бригады издал предварительное боевое наставление по взаимодействию на коммуникациях подлодок и авиации, уточнил вопросы обеспечения связи со штабами взаимодействующих соединений и частей. Тщательно разрабатывались также оперативные документы по управлению, в которых, в частности, предусматривалась надежная (прямая и обратная) радиосвязь между КП командира бригады и лодками, находящимися в море с самолетами-разведчиками и друг с другом. Также штаб БПЛ провел с командирами дивизионов и экипажей тактическую игру на тему, соответствовавшую планируемым боевым действиям. В дивизионах в свою очередь были организованы тактические занятия с корабельными офицерами.

Черноморский флот начал операцию ночью 9 апреля. 11-12 апреля количество подводных лодок в море было увеличено до семи. Через неделю общее количество боеготовых подлодок достигло 12, а к маю -13. Для них было нарезано 18 позиций. Это дало возможность командирам БПЛ в процессе операции сосредоточивать ПЛ там, где наблюдалась наибольшая интенсивность движения судов противника. Подводники должны были производить самостоятельно поиск конвоя в пределах своих позиций. В случае смены противником маршрутов, командир БПЛ, основываясь на данных воздушной разведки, отдавал командирам лодок приказ о перемещении на другие позиции. Такой метод использования ПЛ получил наименование позиционно-маневренного. Он обеспечивал при недостаточном количестве лодок, но при хорошей организации взаимодействия их друг с другом и с разведывательной авиацией, возможность контролировать значительный район и вести активные действия по всей протяженности неприятельских коммуникаций, которые связывали Севастополь с румынскими портами.

Значительных успехов, к примеру, добился личный состав гвардейской ПЛ М-35 капитан-лейтенанта М. Прокофьева. 23 апреля с дальности в 6 кабельтовых лодка выпустила торпеды и потопила танкер «Оссаг» водоизмещением около 2800 т, который накануне был поврежден нашей авиацией. Ночью 10 мая при зарядке аккумуляторных батарей М-35 была атакована вражеским самолетом. Во время ее погружения от взрыва фугасных бомб вышел из строя входной люк шестого отсека, через который стала поступать вода. Устранив повреждение, экипаж продолжил выполнение боевой задачи. 11 мая с 3 кабельтовых ПЛ торпедировала транспорт противника. Атака была произведена ночью с перископной глубины, что явилось необычным тактическим приемом для подводников Черноморского флота. Высоких результатов добились и другие экипажи. ГМШ особо выделил факт тесного взаимодействия командиров субмарин, а также широкого использования ими крейсерства в отведенных районах, что повышало эффективность поиска и обеспечивало быстрое сближение с врагом.



Сыграло положительную роль и взаимодействие подводных лодок с авиацией, наносящей удары по районам, прилегавшим к зонам действий подводных лодок, наводила их по радио на конвои и отдельные цели. С потерей противником портов Крыма коммуникации его весьма сократились, что вызвало сужение района действий советских подводных сил. Число их позиций в этот период часто менялось в соответствии с интенсивностью движения неприятельских кораблей и судов. К примеру, в июле имелось лишь две позиции, в августе - 5. У фашистов осталась возможность осуществлять проводку конвоев лишь между четырьмя портами (Сулина - Констанца - Варна - Бургас). Такая возможность обеспечивалась их нахождением вблизи побережья и мощными минными заграждениями, выставленными вдоль этих линий. Также ввиду их небольшой протяженности даже тихоходные вражеские корабли могли преодолеть указанное расстояние за одну ночь. Коммуникации обслуживались в основном малыми судами под защитой береговых батарей с солидным охранением и характеризовались небольшим напряжением. Так, с 13 мая по 9 сентября здесь прошло 80 конвоев и одиночных кораблей. Все это осложняло боевую работу нашим лодкам. В этот период на коммуникациях действовало двенадцать ПЛ, которые имели 21 боевое соприкосновение с врагом. Они осуществили 8 торпедных атак, в ходе которых потопили пять неприятельских судов.

Действия подводных сил ЧФ в 1944 году подтвердили значение и роль этого рода сил, на их счету было 33% суммарного тоннажа, потерянного врагом на Черноморском театре. Особую роль сыграли ПЛ в борьбе с фашистскими конвоями в период Крымской операции. Наряду с авиацией они лишали врага возможности пополнять группировки войск, срывали сроки ведения активных действий, ограничивали обороноспособность вражеских частей и соединений. Например, уничтожение одного среднего танкера оставляло без топлива 1500 двухмоторных бомбардировщиков или порядка 5000 истребителей.

Успех торпедной атаки подлодки значительно зависел от позиции залпа. Лучшие результаты были у тех командиров, которые осуществляли атаку с дистанции 2-6 кабельтовых, поскольку при увеличении дальности противник, заметив торпеду или ее след, имел возможность уклониться. Эффективность действий зависела и от навыков, приобретенных подводниками, как в ходе выполнения боевых задач, так и в процессе боевой подготовки. А последней в 1944 году уделялось большое внимание. Важную роль в росте мастерства подводников сыграло тщательное изучение и применение накопленного боевого опыта на своем флоте, и на других флотах.

Следует отметить, что условия для действий подводников ЧФ в годы войны оказались неблагоприятными. Коммуникации противника располагались в прибрежных районах, хорошо защищались минными заграждениями. Отрезки водного пути между портами были короткими, а напряжение коммуникаций - небольшим. Противник использовал для своих перевозок в основном малые суда. Все это в сочетании с сильным охранением конвоев, состоявшим из кораблей и авиации, затрудняло действия наших лодок.



В начале войны практически отсутствовало взаимодействие, как между подводными лодками в море, так и ПЛ с авиацией. С 1943 года эпизодический характер такого взаимодействия, благодаря вооружению кораблей новыми техническими средствами, стал более систематическим. Возрастали также конструктивная надежность и автономность плавания подводных лодок, что позволяло, в отличие от первого периода войны, охватывать обширные районы судоходства сравнительно малым количеством ПЛ.

Торпедное оружие отечественного флота показало высокую надежность. Хорошими были и тактико-технические характеристики торпедных аппаратов, торпед и приборов стрельбы. Вместе с тем последние постоянно совершенствовались, обусловливая тем самым дальнейшее развитие способов использования ПЛ и осуществления торпедных атак (от позиционного до позиционно-маневренного и крейсерства в отдельных районах; от стрельбы одиночной торпедой до залповой стрельбы веером и т. д.). Подводники действовали на черноморских коммуникациях врага непрерывно, решительно и смело, что во многом обеспечивалось целенаправленной партийно-политической работой, проводимой в предпоходовый период и непосредственно в море на кораблях.

Опыт боевых действий ПЛ в годы войны, а в частности в 1943- 1944 гг., вскрыл и ряд недостатков, которые сами по себе поучительны. Так, требовалось улучшить техническую оснащенность кораблей. Ее недостаточность особенно ощущалась в первый период войны. Флоту не хватало хорошо оборудованных и защищенных баз, а также ремонтных предприятий, что снижало возможности организации надежной обороны ПЛ в пунктах их базирования, беспрерывного и полного обеспечения боевых выходов, быстрого восстановления боеспособности поврежденных лодок. Малое количество находящихся в строю ПЛ не позволяло держать под их постоянным и полным воздействием все черноморские коммуникации противника.