На uCrazy 9 лет 6 месяцев
Крейсера проекта 68-бис: становой хребет послевоенного флота. Часть 1
Как уже говорилось в предыдущих статьях, согласно довоенным планам, легкие крейсера проекта 68 должны были стать основными кораблями этого класса в ВМФ СССР. К сожалению, ввести их в строй до начала войны не удалось, а к ее концу проект в известной мере устарел. После войны решено было достраивать эти крейсера по модернизированному проекту 68К, который предусматривал установку мощного зенитного и радиолокационного вооружения. В результате корабли стали значительно сильнее, и по совокупности боевых качеств они превосходили легкие крейсера других держав военной постройки, но все же обладали рядом недостатков, которые нельзя было исправить из-за ограниченного размера строящихся крейсеров. Требуемые номенклатура и количество вооружений, а также технических средств на них банально не помещались, поэтому решено было достроить 5 сохранившихся кораблей этого типа, но новых 68К не закладывать. Здесь и началась история крейсеров проекта 68-бис.
Но перед тем, как мы перейдем к ее рассмотрению, вспомним, что происходило с отечественным военным кораблестроением в послевоенные годы. Как известно, предвоенная кораблестроительная программа (15 линкоров проекта 23, столько же тяжелых крейсеров проекта 69 и т.д.) выполнена не была, а ее возобновление, в силу изменившихся условий, после войны уже не имело смысла.
В январе 1945 года по поручению наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова была образована комиссия в составе ведущих специалистов Военно-морской академии. Им была поставлена задача: обобщить и проанализировать опыт войны на море, и выдать рекомендации по типам и ТТХ перспективных кораблей для ВМФ СССР. На основе работы комиссии летом 1945 г. были сформированы предложения ВМФ по военному судостроению на 1946-1955 гг. Согласно представленному плану, за десять лет предполагалось построить 4 линкора, 6 больших и столько же малых авианосцев, 10 тяжелых крейсеров с 220-мм артиллерией, 30 крейсеров со 180-мм артиллерией и 54 крейсера со 152-мм пушками, а также 358 эсминцев и 495 подводных лодок.
Строительство столь грандиозного флота было, конечно, за пределами и промышленных, и финансовых возможностей страны. С другой стороны, откладывать кораблестроительные программы на потом также было нельзя — из огня Великой Отечественной флот вышел сильно ослабленным. Например, тот же Балтийский флот имел на начало войны 2 линкора, 2 крейсера, 19 эсминцев (в т.ч. 2 лидера эсминцев) и 65 подводных лодок, а всего — 88 кораблей перечисленных выше классов. К концу войны в его составе находились 1 линкор, 2 крейсера, 13 лидеров и эсминцев и 28 подводных лодок, т.е. всего только 44 корабля. Еще до войны чрезвычайно остро стояла кадровая проблема, поскольку флот получал большое количество новых кораблей, не успевая готовить для них достаточное количество офицеров и мичманов. В годы войны все становилось только хуже, в том числе в результате ухода многих моряков на сухопутные фронты. Конечно, война «вырастила» поколение боевых командиров, но по ряду различных причин действия наиболее мощных флотов ВМФ СССР, балтийского и черноморского, оказались не слишком активными, а потери действующих сил — весьма высокими, так что кадровая проблема оставалась нерешенной. Даже приемка трофейных кораблей стран Оси, переданных СССР по репарациям, оказалась для советского флота немалым испытанием — трудно было набрать экипажи для приемки и перевода кораблей в отечественные порты.
В целом же получилось следующее: до войны ВМС РККА длительное время являлись прибрежным флотом, ориентированным на решение оборонительных задач у своих берегов, но во второй половине 30-х годов была предпринята попытка строительства океанского флота, прерванная войной. Теперь же флот, понеся существенные потери, вернулся к своему «прибрежному» статусу. Его костяк составляли корабли довоенных проектов, которые уже не могли считаться современными, да еще и сплошь и рядом находились не в лучшем техническом состоянии. И которых к тому же осталось слишком мало.
В сущности, требовалось (в который уже раз!) раз заниматься возрождением отечественного военного флота. И здесь И.В. Сталин достаточно неожиданно встал на позиции промышленности, а не флота. Как известно, решающее слово оставалось за И.В. Сталиным. Многие ругают его за волюнтаристский подход к строительству ВМФ в послевоенные годы, но следует признать, что его план строительства советского флота оказался куда разумнее и реалистичнее, чем программа, разработанная специалистами ВМФ.
И.В. Сталин оставался сторонником океанского флота, каковой он полагал для СССР необходимым, но он понимал также, что приступать к его строительству в 1946 г. бессмысленно. К этому не готовы ни промышленность, которая просто не осилит такого количества кораблей, ни флот, который не сможет их принять, так как у него не будет достаточного количества квалифицированных экипажей. А потому он разделил строительство флота на 2 этапа. В период с 1946 по 1955 гг. следовало построить достаточно мощный и многочисленный флот для действия у родных берегов, на который, помимо собственно защиты Отечества, возлагались также функции «кузницы кадров» для будущего океанского ВМФ СССР. В то же время за это десятилетие судостроительная промышленность, безусловно, окрепла бы настолько, что строительство океанского флота оказалось ей вполне по зубам, и таким образом страна создала бы себе все необходимые предпосылки для рывка в океан после 1955 г.
Соответственно, программа кораблестроения на 1946-55 гг. оказалась существенно скорректирована в сторону уменьшения: из нее исчезли линкоры и авианосцы, количество тяжелых крейсеров сократилось с 10 до 4, (но при этом их главный калибр должен был вырасти с 220 до 305 мм), а количество прочих крейсеров должно было уменьшиться с 82 до 30 единиц. Вместо 358 эсминцев решили строить 188, а вот в части подводных лодок программа претерпела минимальные изменения — их количество было уменьшено с 495 до 367 ед.
Итак, в ближайшие 10 лет флоту следовало передать 30 легких крейсеров, из них 5 уже стояли на стапелях и должны были достраиваться по проекту 68К, который, несмотря на свои многочисленные достоинства все же не в полной мере удовлетворял военных моряков. Поэтому было предложено разработать крейсер совершенно нового типа, который мог бы вобрать себя все новинки вооружения и прочей техники. Этот проект получил номер 65, но совершенно ясно было, что работы по нему затянутся просто в силу его новизны, а корабли требовались еще вчера. Соответственно, было принято решение о строительстве ограниченного количества «переходных» крейсеров, или, если угодно, «второй серии» крейсеров проекта 68. Предполагалось, не внося кардинальных корректировок в проект 68 несколько увеличить его водоизмещение с тем, чтобы обеспечить размещение всего того, что желали видеть моряки в легком крейсере, но что «не влезло» в крейсера типа «Чапаев».
При этом для ускорения строительства новых крейсеров предполагалось сделать их корпуса полностью сварными. По большому счету, широкое применение сварки (при строительстве «Чапаевых» она также использовалась, но в незначительных объемах) должно было стать единственной масштабной новацией: для вооружения и оснащения новых крейсеров следовало использовать исключительно освоенные промышленностью образцы. Разумеется, отказ от установки значительно более современного оружия, находящегося в различных стадиях разработки серьезно уменьшал боевые возможности крейсеров, но зато гарантировал своевременность их ввода в строй. Корабли «второй серии» проекта 68, или, как их назвали позднее, 68-бис, не собирались строить большой серией: предполагалось к строительству всего лишь 7 таких крейсеров, в дальнейшем же собирались закладывать новый, «продвинутый», проект 65.
Таким образом, «в первой итерации» программа строительства легких крейсеров должна была включать 5 кораблей проекта 68К, 7 кораблей проекта 68-бис и 18 крейсеров проекта 65. Тем не менее, впоследствии от проекта 65 отказались: дело в том, что несмотря на большое количество самых различных вариантов, конструкторам так и не удалось спроектировать корабль, который имел бы настолько ощутимое превосходство над легкими крейсерами проекта 68-бис, чтобы имело смысл менять отработанный промышленностью проект. Таким образом, в окончательном варианте программы в период 1946-55 гг. должны были быть переданы флоту 5 крейсеров проекта 68К и 25 крейсеров проекта 68-бис.
Интересно, что аналогичный подход был принят при строительстве послевоенных эскадренных миноносцев проекта 30-бис: старое, отработанное промышленностью вооружение и механизмы с «добавкой» современных РЛС и СУО. По этому поводу, опять же, существует мнение о волюнтаризме В.И. Сталина, поддержавшего промышленность и лишившего эсминцы современного вооружения. Достаточно сказать, что главным калибром на них стояли две неуниверсальных башенных 130-мм Б-2ЛМ еще довоенной разработки!
Разумеется, было бы неплохо увидеть на отечественных эсминцах главный калибр, способный эффективно «работать» по самолетам наподобие СМ-2-1, а на легких крейсерах типа «Свердлов» — универсальные 152-мм установки, которые описывает А.Б. Широкорад в монографии «Легкие крейсера типа «Свердлов»:
Также можно было бы только приветствовать размещение на крейсерах полностью автоматических 100-мм пушек. Башенные установки СМ-5-1 все же предусматривали ручные операции, отчего их скорострельность (на ствол) не превосходила 15-18 выстр./мин., а вот у полностью автоматической СМ-52 этот показатель должен был составить 40 выстр./мин. Да и 37-мм В-11 с их ручным наведением в 50-х годах выглядели уже странновато, тем более что можно было попробовать оснастить корабли более мощными и куда более совершенными 45-мм скорострельными автоматами. А еще крейсера типа «Свердлов» могли получить более современную энергетическую установку с выработкой пара повышенных параметров, оборудование на переменном токе и прочее и прочее…
Увы, не получили. А все потому, что в кои-то веки восстановление отечественного флота пошло по правильному пути. Поскольку корабли были нужны «здесь и сейчас», закладываются достаточно крупные серии крейсеров и эсминцев, оснащенных хоть и не самым современной, но зарекомендовавшей себя с хорошей стороны и надежной «начинкой» и при этом — ведутся проработки «кораблей будущего» в которых фантазии заказчиков-моряков и исполнителей-конструкторов почти ничем не ограничиваются. Вот, например, эсминцы проекта 41, ТТЗ на который было выдано флотом в июне 1947 г. На корабле было все то, чего, по мнению многих аналитиков, не хватало на эсминцах проекта 30-бис: универсальная артиллерия, 45-мм автоматы, современная энергетическая установка… Но вот незадача: по результатам испытаний, начавшихся в 1952 г., эсминец был признан неудачным и в серию не пошел. Вопрос: сколько кораблей получил бы флот в первой половине 50-х годов, если бы вместо проекта 30-бис мы бы стали заниматься исключительно сверхсовременным эсминцем? А так в период с 1949 по 1952 гг. включительно в строй встали 67 эсминцев проекта 30-бис из 70 кораблей этой серии. И то же самое можно сказать о крейсерах — можно было, конечно, постараться кардинально обновить вооружение крейсеров типа «Свердлов» или вообще отказаться от строительства кораблей 68-бис в пользу новейшего проекта 65. Но тогда, с большой вероятностью, до самого 1955 г флот получил бы только 5 крейсеров проекта 68К — новейшие крейсера наверняка «застряли» бы на стапелях в силу того, что вся их «начинка» оказалась бы новой и не освоенной промышленностью, а уж о хронических задержках в разработке новейшего оружия лучше и не вспоминать. Та же автоматическая 100-мм СМ-52 только на заводские испытания вышла лишь в 1957 г., т.е. два года спустя после того, как в строй вошел четырнадцатый крейсер проекта 68-бис!
В результате отказа от «не имеющих аналогов в мире» проектов, флот в первое послевоенное десятилетие получил 80 эсминцев проектов 30К и 30-бис (по 20 на каждый флот) и 19 легких крейсеров (5 — 68К и 14 — 68-бис), а с учетом шести кораблей типа «Киров» и «Максим Горький» общее количество легких крейсеров отечественной постройки в ВМФ СССР достигло 25. Фактически в результате «волюнтаристских решений И.В. Сталина, не желавшего прислушиваться ни к морякам, ни к здравому смыслу», ВМФ СССР получил на каждом театре эскадру, достаточно мощную для действия у своих берегов, под прикрытием авиации сухопутного базирования. Ставшую той самой кузницей кадров, без которой создание отечественного океанского флота в 70-х годах было бы просто невозможно.
Можно провести интереснейшие параллели с сегодняшним, страшно вспоминать которым по счету, возрождением отечественного флота. В ХХ веке мы трижды восстанавливали флот: после Русско-японской войны, затем после Первой мировой войны и последовавшей за ней войны гражданской, и, конечно, после Второй мировой. Во втором случае была сделана ставка на «не имеющие аналогов в мире» корабли: первенцами судостроительных программ стали СКР типа «Ураган» с множеством технологических новинок, такими, как новые, не применявшиеся ранее высокооборотные турбины, лидеры проекта 1 с великолепными тактико-техническими характеристиками… А каков итог? Головной СКР «Ураган», кораблик менее 500 тонн водоизмещения строился с августа 1927 года по август 1930 г, и был условно принят флотом в декабре 1930 г — с момента закладки прошел 41 месяц! За 15 лет до описываемых событий на создание линкора «Императрица Мария», гиганта весом 23 413 т, от момента начала постройки и до вступления в строй понадобилось только 38 месяцев. Лидер эсминцев «Ленинград» заложили 5 ноября 1932 г., формально он вступил в состав КБФ 5 декабря 1936 г (49 мес.) но фактически достраивался на плаву до июля 1938 года! В это время как раз начинали сдаточные испытания первые эсминцы типа 7, заложенные в 1935 году…
И сравним это с послевоенными темпами восстановления ВМФ. Как мы уже говорили ранее, даже крейсера проекта 68К оказались вполне на уровне современных им иностранных кораблей и в целом соответствовали стоящим перед ними задачам, но легкие крейсера типа «Свердлов» были лучше, чем 68К. Конечно, крейсера проекта 68-бис не стали военно-технической революцией в сравнении с «Чапаевыми», но зато методы их строительства оказались самыми что ни на есть революционными. Мы уже упоминали, что их корпуса делались полностью сварными, при этом использовалась низколегированная сталь СХЛ-4, что существенно удешевляло строительство, при этом испытания не показали никакого ущерба для прочности корпусов. Корпус формировался из плоскостных и объемных секций, формируемых с учетом технологических особенностей цехов и их кранового хозяйства (это, конечно, еще не блочное строительство, но…). При строительстве использовался новый, т.н. пирамидальный, способ: весь процесс строительства разбивался на технологические этапы и строительные комплекты (судя по всему, это был некий аналог сетевых графиков). Итог — огромные корабли, свыше 13 тыс. тонн стандартного водоизмещения, строящиеся небывалой для Российской империи и СССР серией на четырех судостроительных заводах страны, создавались в среднем за три года, а иной раз даже меньше: так, например, «Свердлов» был заложен в октябре 1949 г, а вступил в строй в августе 1952 г (34 мес.). Долгострои случались крайне редко, например, «Михаил Кутузов» строился почти 4 года, с февраля 1951 по январь 1955 г.
Тем не менее, в ХХI веке мы выбрали именно довоенную модель восстановления флота, основанную на создании «не имеющих аналогов в мире» кораблей. Итог: заложенный 1 февраля 2006 г. фрегат «Адмирал флота Советского Союза Горшков» в 2016 г. (уже более десяти лет!) все еще не вошел в состав ВМФ РФ. Девятнадцать крейсеров сталинской эпохи, построенные за первое десятилетие после самой страшной в истории нашего народа войны, навсегда останутся немым укором нам сегодняшним… Если бы мы вместо того, чтобы уповать на новейшие образцы вооружений, строили бы «Горшков» как экспериментальный корабль, развернув при этом массовое строительство да хоть тех же фрегатов проекта 11356, то сегодня мы могли бы иметь на каждом флоте (а не только на черноморском) по 3, а может, и 4 вполне современных и оснащенных достаточно грозным оружием фрегата новой постройки, и все тот же «Горшков», ожидающий комплекса «Полимент-Редут». В этом случае нам не приходилось бы отправлять к берегам Сирии боевые кораблики класса «река-море» «Буян-М», судостроительная отрасль получила бы мощный толчок вперед, флот — все ту же «кузницу кадров» и адекватные корабли для демонстрации флага… Увы, как гласит печальная поговорка: «Единственный урок истории заключается в том, что люди не помнят ее уроков».
Но вернемся к истории создания крейсеров типа «Свердлов». Поскольку новый крейсер представлял собой, в сущности, увеличенный и немного откорректированный вариант предыдущего 68К, то сочтено было возможным опустить стадию эскизного проектирования, перейдя сразу же к составлению технического проекта. Разработка последнего началась сразу же после выдачи и на основании задания ВМФ, представленного СМ СССР в сентябре 1946 г. Разумеется, работы вело ЦКБ-17 — создатель крейсеров типа «Чапаев». Отличий у 68-бис по сравнению с 68К было не слишком много.
Но все же они были. В части вооружения главный калибр остался практически тем же: 4 трехорудийных 152-мм башни МК-5-бис почти во всем соответствовали МК-5, установленных на кораблях типа «Чапаев». Но было одно принципиальное отличие — МК-5-бис могли наводиться дистанционно из центрального артиллерийского поста. Кроме того, крейсера проекта 68-бис получили две РЛС управления стрельбой главного калибра «Залп», а не одну, как корабли проекта 68К. Зенитная артиллерия «Свердловых» состояла из тех же спаренных 100-мм установок СМ-5-1 и 37-мм автоматов В-11, что и на «Чапаевых», но их количество увеличилось на две установки каждого типа.
Количество стабилизированных постов наводки осталось тем же — 2 единицы, но «Свердловы» получили более совершенные СПН-500, взамен СПН-200 проекта 68К. За зенитную стрельбу отвечали ПУС «Зенит-68-бис». Интересно, что во время своей службы крейсера 68-бис активно отрабатывали стрельбу главным калибром по воздушным целям (методом завес). Очень мощная 152-мм пушка Б-38, способная вести огонь на дистанции до 168,8 кбт в сочетании с отсутствием ЗРК коллективной самообороны в 50-60-х годах «подталкивали» к такому решению. Соответственно, на вооружении главного калибра крейсеров проекта 68-бис (как, впрочем, и 68К) поступили дистанционные гранаты ЗС-35, содержащие 6,2 кг ВВ. По неподтвержденным данным, были и снаряды с радиовзрывателями (неточно). Теоретически, управлением огнем главного калибра могла заниматься система ПУС «Зенит-68-бис», однако, по имеющимся данным, практически организовать стрельбу под управлением данных ПУС не получалось, поэтому огонь велся по таблицам стрельбы.
На крейсера проекта 68-бис вернулись оба торпедных аппарата, причем теперь они были не трех-, а пятитрубными. Впрочем, «Свердловы» достаточно быстро их лишились. Крейсера были слишком большими для того, чтобы участвовать в торпедных атаках, а повсеместное развитие радиолокации не оставляло места для ночных торпедных боев наподобие тех, к которым готовился довоенный императорский флот Японии. Авиационного вооружения на крейсерах изначально не предусматривалось. Что касается радиолокационного вооружения, то оно во многом соответствовало кораблям проекта 68К, но не потому, что конструкторы не придумали ничего нового, а наоборот, по мере появления новейших средств радиолокации, устанавливаемых на «Свердловы», ими оснащались также и крейсера типа «Чапаев».
На момент ввода в строй крейсера «Свердлов» он располагал РЛС «Риф» для обнаружения надводных целей и низколетящих самолетов, РЛС «Гюйс-2» для контроля воздушного пространства, 2 РЛС «Залп» и 2 — «Штаг-Б» для управления огнем главного калибра, 2 РЛС «Якорь» и 6 РЛС «Штаг-Б» для управления огнем зенитных орудий, РЛС «Заря» для управления торпедной стрельбой, а также аппаратуру опознавания, в том числе 2 запросных устройства «Факел М3» и столько же ответных устройств «Факел-МО». Кроме того, крейсер, как и корабли типа «Чапаев», оснащался ГАС «Тамир-5Н», способной обнаруживать не только подводные лодки, но и якорные мины.
В дальнейшем номенклатура РЛС и иных систем обнаружения целей изрядно расширилась: крейсера получали более современные РЛС общего обзора надводных и воздушных целей, таких как П-8, П-10, П-12, «Кактус», «Киль», «Клевер» и др. Но особый интерес, пожалуй, представляют собой средства радиоэлектронной борьбы. Установка этих средств на крейсера предусматривалась первоначальным проектом, но к моменту ввода в строй разработать их не удалось, хотя место на кораблях и было зарезервировано. Первый экземпляр (РЛС «Коралл») прошел госиспытания в 1954 г., затем в 1956 г на «Дзержинском» испытывали более «продвинутую» модель «Краб», но и но и она не устроила моряков. Только в 1961 г. прошла госиспытания РЛС «Краб-11» и была установлена на крейсере «Дзержинский», а несколько позднее еще 9 крейсеров проекта 68-бис получили усовершенствованную модель «Краб-12». Точные ТТХ «Краб-12» автору настоящей статьи неизвестны, но первоначальная модель, «Краб», обеспечивала защиту от РЛС «Заря» на дальности 10 км, РЛС «Якорь» — 25 км, РЛС «Залп» — 25 км. По всей видимости, "Краб-12" мог неплохо сбивать с толку вражеские артиллерийские радары на больших дистанциях, и можно только пожалеть, что подобные возможности у крейсеров появились только в 60-х годах.
Не менее интересна теплопеленгаторная станция (ТПС) «Солнце-1», представлявшее собой оптико-электронное устройство, предназначенное для скрытого обнаружения, сопровождения и определения пеленга целей в ночное время. Данная станция обнаруживала крейсер на расстоянии 16 км, эсминец — 10 км, точность определения пеленга — 0,2 град. Конечно, возможности ТПС «Солнце -1» были куда ниже чем у радиолокационных станций, но она обладал большим преимуществом — в отличие от РЛС станция не имела активного излучения, соответственно ее невозможно было засечь во время работы.
Бронирование крейсеров 68-бис практически полностью повторяло таковое у крейсеров проекта 68К.
Единственным отличием от крейсеров типа «Чапаев» стало усиленное бронирование румпельного отделения — вместо 30 мм брони оно получило 100 мм вертикальной и 50 мм горизонтальной защиты.
Энергетическая установка также соответствовала крейсерам проекта 68-К. «Свердловы» были тяжелее, поэтому их скорость была ниже, но совсем незначительно — 0,17 уз на полном и 0,38 уз при форсировании котлов. При этом скорость оперативно-экономического хода оказалась даже на пол-узла выше. (18,7 против 18,2 уз).
Одной из важнейших задач при проектировании крейсеров типа «Свердлов» стало более комфортное размещение экипажей, чем это было достигнуто на крейсерах проекта 68К, у которых вместо 742 человек по довоенному проекту пришлось размещать 1184 чел. Но тут, к сожалению, отечественные конструкторы потерпели поражение. Изначально крейсера проекта 68-бис планировались под 1270 человек, но они также не избежали роста численности экипажа, превысившего в итоге 1500 человек. К сожалению, условия их обитания не слишком отличались от крейсеров типа «Чапаев».
Сравнивать крейсера проекта 68-бис с заграничными аналогами чрезвычайно сложно по причине почти полного отсутствия аналогов. Но хотелось бы отметить следующее: долгое время считалось, что отечественные крейсера существенно уступали не то, чтобы «Ворчестеру», но даже и легким крейсерам типа «Кливленд». Вероятно, первая подобная оценка прозвучала от В. Кузина и В. Никольского в их труде «Военно-морской флот СССР 1945—1991»:
Ни в коем случае не нужно упрекать уважаемых авторов в недостаточной глубине анализа или преклонении перед западной техникой. Проблема заключалась лишь в том, что американская печать чрезвычайно преувеличивала ТТХ своих кораблей и в том числе — легких крейсеров типа «Кливленд». Так, в части защиты им приписывались чрезвычайно мощная 76-мм бронепалуба, и 127-мм пояс без указания длины и высоты цитадели. Какой еще вывод на основании имеющихся у них данных могли сделать В. Кузин и В. Никольский, кроме этого: «68-бис был в 1,5 раза хуже забронирован»? Конечно же, никакого.
Но сегодня мы отлично знаем, что толщина бронепалубы крейсеров типа «Кливленд» не превышала 51 мм, причем значительная его часть находилась ниже ватерлинии, а бронепояс, хотя и достигал 127-мм толщины, но был более чем вдвое короче и в 1,22 раза ниже, чем у крейсеров типа «Свердлов». Кроме того, неизвестно был ли этот бронепояс равномерным по толщине, или же, как и у предыдущих легких крейсеров типа «Бруклин» он утоньшался к нижней кромке. С учетом всего вышесказанного, следует признать, что легкие крейсера 68К и 68-бис были защищены значительно лучше и рациональнее американских крейсеров. Что в сочетании с превосходством отечественной 152-мм пушки Б-38 во всем, кроме скорострельности, над американской Mark 16 дает советским крейсерам проекта «Свердлов» очевидное превосходство в бою.
Утверждения В. Кузина и В. Никольского об отсутствии систем управления огнем, способным обеспечить поражение целей на предельных дистанциях, возможно, и верно, так как мы не имеем примеров стрельбы советских крейсеров на дистанции свыше 30 км по морской цели. Но, как мы знаем, корабли уверенно поражали цель на дистанциях порядка 130 кбт. В то же время, как совершенно верно пишет А.Б. Широкорад:
Эффективная дальность стрельбы отечественной Б-38, посчитанная по «методу А.Б. Широкорада» составляет 126 кбт. Она подтверждается практической стрельбой крейсеров проекта 68К состоявшихся 28 октября 1958 г: управляя огнем исключительно по данным РЛС, ночью и на скорости свыше 28 узлов за три минуты было достигнуто три попадания с дистанции, изменявшейся во время стрельб со 131 кбт до 117 кбт. С учетом того, что предельная дальность пушек «Кливленда» не превышала 129 кбт его эффективная дистанция стрельбы — порядка 97 кбт, но на эту дистанцию еще нужно выйти, а это будет затруднительно с учетом того, что американский крейсер по скорости не превосходит советский. И то же самое верно для легких крейсеров типа «Ворчестер». Последний, безусловно, забронирован лучше «Кливленда», хотя и здесь имеются некоторые сомнения в достоверности его ТТХ. Тем не менее, его орудия по дальности стрельбы не превосходят пушки «Кливленда», а это означает, что для любого американского легкого крейсера будет существовать дистанция от 100 до 130 кбт, на которой советские крейсера проектов 68К и 68-бис могут уверенно поражать «американца» в то время как последний таких возможностей иметь не будет. Причем для «Ворчестера» ситуация оказывается еще хуже, чем для «Кливленда», поскольку этот легкий крейсер не нес специализированных КДП для управления огнем главного калибра в бою с надводными кораблями. Вместо них были установлены 4 директора, аналогичных тем, что управляли 127-мм универсальной артиллерией на других кораблях США — это решение улучшало возможности стрельбы по воздушным целям, но выдача целеуказания по вражеским кораблям на больших дистанциях была затруднена.
Конечно, на 100-130 кбт 152-мм снаряд вряд ли сможет пробить бронепалубу или цитадель «Кливленда» или «Ворчестера», все же возможности даже самых лучших шестидюймовок на подобных расстояниях невелики. Но, как мы знаем, уже в конце войны системы управления огнем имели огромнейшее значение для точности стрельбы, а РЛС американских директоров управления огнем совершенно не способны противостоять осколкам советских 55-кг фугасных снарядов и потому превосходство советских кораблей на больших дистанциях имело колоссальное значение.
Разумеется, вероятность артиллерийской дуэли «один на один» между советским и американским крейсерами была относительно невелика. Все же ценность того или иного боевого корабля определяется его способностью решать задачи, для выполнения которых он был предназначен. Поэтому в следующей (и последней) статье цикла мы не только сопоставим возможности советских кораблей с «последними из могикан» западного артиллерийского крейсеростроения (британским «Тайгером», шведским «Тре Крунур» и нидерландским «Де Зевен Провинсен»), но и рассмотрим роль и место отечественных артиллерийских крейсеров в концепциях ВМФ СССР, а также некоторые малоизвестные подробности эксплуатации их артиллерии главного калибра.
Но перед тем, как мы перейдем к ее рассмотрению, вспомним, что происходило с отечественным военным кораблестроением в послевоенные годы. Как известно, предвоенная кораблестроительная программа (15 линкоров проекта 23, столько же тяжелых крейсеров проекта 69 и т.д.) выполнена не была, а ее возобновление, в силу изменившихся условий, после войны уже не имело смысла.
В январе 1945 года по поручению наркома ВМФ Н.Г. Кузнецова была образована комиссия в составе ведущих специалистов Военно-морской академии. Им была поставлена задача: обобщить и проанализировать опыт войны на море, и выдать рекомендации по типам и ТТХ перспективных кораблей для ВМФ СССР. На основе работы комиссии летом 1945 г. были сформированы предложения ВМФ по военному судостроению на 1946-1955 гг. Согласно представленному плану, за десять лет предполагалось построить 4 линкора, 6 больших и столько же малых авианосцев, 10 тяжелых крейсеров с 220-мм артиллерией, 30 крейсеров со 180-мм артиллерией и 54 крейсера со 152-мм пушками, а также 358 эсминцев и 495 подводных лодок.
Строительство столь грандиозного флота было, конечно, за пределами и промышленных, и финансовых возможностей страны. С другой стороны, откладывать кораблестроительные программы на потом также было нельзя — из огня Великой Отечественной флот вышел сильно ослабленным. Например, тот же Балтийский флот имел на начало войны 2 линкора, 2 крейсера, 19 эсминцев (в т.ч. 2 лидера эсминцев) и 65 подводных лодок, а всего — 88 кораблей перечисленных выше классов. К концу войны в его составе находились 1 линкор, 2 крейсера, 13 лидеров и эсминцев и 28 подводных лодок, т.е. всего только 44 корабля. Еще до войны чрезвычайно остро стояла кадровая проблема, поскольку флот получал большое количество новых кораблей, не успевая готовить для них достаточное количество офицеров и мичманов. В годы войны все становилось только хуже, в том числе в результате ухода многих моряков на сухопутные фронты. Конечно, война «вырастила» поколение боевых командиров, но по ряду различных причин действия наиболее мощных флотов ВМФ СССР, балтийского и черноморского, оказались не слишком активными, а потери действующих сил — весьма высокими, так что кадровая проблема оставалась нерешенной. Даже приемка трофейных кораблей стран Оси, переданных СССР по репарациям, оказалась для советского флота немалым испытанием — трудно было набрать экипажи для приемки и перевода кораблей в отечественные порты.
В целом же получилось следующее: до войны ВМС РККА длительное время являлись прибрежным флотом, ориентированным на решение оборонительных задач у своих берегов, но во второй половине 30-х годов была предпринята попытка строительства океанского флота, прерванная войной. Теперь же флот, понеся существенные потери, вернулся к своему «прибрежному» статусу. Его костяк составляли корабли довоенных проектов, которые уже не могли считаться современными, да еще и сплошь и рядом находились не в лучшем техническом состоянии. И которых к тому же осталось слишком мало.
В сущности, требовалось (в который уже раз!) раз заниматься возрождением отечественного военного флота. И здесь И.В. Сталин достаточно неожиданно встал на позиции промышленности, а не флота. Как известно, решающее слово оставалось за И.В. Сталиным. Многие ругают его за волюнтаристский подход к строительству ВМФ в послевоенные годы, но следует признать, что его план строительства советского флота оказался куда разумнее и реалистичнее, чем программа, разработанная специалистами ВМФ.
И.В. Сталин на легком крейсере "Молотов", 1947 г.
И.В. Сталин оставался сторонником океанского флота, каковой он полагал для СССР необходимым, но он понимал также, что приступать к его строительству в 1946 г. бессмысленно. К этому не готовы ни промышленность, которая просто не осилит такого количества кораблей, ни флот, который не сможет их принять, так как у него не будет достаточного количества квалифицированных экипажей. А потому он разделил строительство флота на 2 этапа. В период с 1946 по 1955 гг. следовало построить достаточно мощный и многочисленный флот для действия у родных берегов, на который, помимо собственно защиты Отечества, возлагались также функции «кузницы кадров» для будущего океанского ВМФ СССР. В то же время за это десятилетие судостроительная промышленность, безусловно, окрепла бы настолько, что строительство океанского флота оказалось ей вполне по зубам, и таким образом страна создала бы себе все необходимые предпосылки для рывка в океан после 1955 г.
Соответственно, программа кораблестроения на 1946-55 гг. оказалась существенно скорректирована в сторону уменьшения: из нее исчезли линкоры и авианосцы, количество тяжелых крейсеров сократилось с 10 до 4, (но при этом их главный калибр должен был вырасти с 220 до 305 мм), а количество прочих крейсеров должно было уменьшиться с 82 до 30 единиц. Вместо 358 эсминцев решили строить 188, а вот в части подводных лодок программа претерпела минимальные изменения — их количество было уменьшено с 495 до 367 ед.
Итак, в ближайшие 10 лет флоту следовало передать 30 легких крейсеров, из них 5 уже стояли на стапелях и должны были достраиваться по проекту 68К, который, несмотря на свои многочисленные достоинства все же не в полной мере удовлетворял военных моряков. Поэтому было предложено разработать крейсер совершенно нового типа, который мог бы вобрать себя все новинки вооружения и прочей техники. Этот проект получил номер 65, но совершенно ясно было, что работы по нему затянутся просто в силу его новизны, а корабли требовались еще вчера. Соответственно, было принято решение о строительстве ограниченного количества «переходных» крейсеров, или, если угодно, «второй серии» крейсеров проекта 68. Предполагалось, не внося кардинальных корректировок в проект 68 несколько увеличить его водоизмещение с тем, чтобы обеспечить размещение всего того, что желали видеть моряки в легком крейсере, но что «не влезло» в крейсера типа «Чапаев».
При этом для ускорения строительства новых крейсеров предполагалось сделать их корпуса полностью сварными. По большому счету, широкое применение сварки (при строительстве «Чапаевых» она также использовалась, но в незначительных объемах) должно было стать единственной масштабной новацией: для вооружения и оснащения новых крейсеров следовало использовать исключительно освоенные промышленностью образцы. Разумеется, отказ от установки значительно более современного оружия, находящегося в различных стадиях разработки серьезно уменьшал боевые возможности крейсеров, но зато гарантировал своевременность их ввода в строй. Корабли «второй серии» проекта 68, или, как их назвали позднее, 68-бис, не собирались строить большой серией: предполагалось к строительству всего лишь 7 таких крейсеров, в дальнейшем же собирались закладывать новый, «продвинутый», проект 65.
Таким образом, «в первой итерации» программа строительства легких крейсеров должна была включать 5 кораблей проекта 68К, 7 кораблей проекта 68-бис и 18 крейсеров проекта 65. Тем не менее, впоследствии от проекта 65 отказались: дело в том, что несмотря на большое количество самых различных вариантов, конструкторам так и не удалось спроектировать корабль, который имел бы настолько ощутимое превосходство над легкими крейсерами проекта 68-бис, чтобы имело смысл менять отработанный промышленностью проект. Таким образом, в окончательном варианте программы в период 1946-55 гг. должны были быть переданы флоту 5 крейсеров проекта 68К и 25 крейсеров проекта 68-бис.
Интересно, что аналогичный подход был принят при строительстве послевоенных эскадренных миноносцев проекта 30-бис: старое, отработанное промышленностью вооружение и механизмы с «добавкой» современных РЛС и СУО. По этому поводу, опять же, существует мнение о волюнтаризме В.И. Сталина, поддержавшего промышленность и лишившего эсминцы современного вооружения. Достаточно сказать, что главным калибром на них стояли две неуниверсальных башенных 130-мм Б-2ЛМ еще довоенной разработки!
Разумеется, было бы неплохо увидеть на отечественных эсминцах главный калибр, способный эффективно «работать» по самолетам наподобие СМ-2-1, а на легких крейсерах типа «Свердлов» — универсальные 152-мм установки, которые описывает А.Б. Широкорад в монографии «Легкие крейсера типа «Свердлов»:
Также можно было бы только приветствовать размещение на крейсерах полностью автоматических 100-мм пушек. Башенные установки СМ-5-1 все же предусматривали ручные операции, отчего их скорострельность (на ствол) не превосходила 15-18 выстр./мин., а вот у полностью автоматической СМ-52 этот показатель должен был составить 40 выстр./мин. Да и 37-мм В-11 с их ручным наведением в 50-х годах выглядели уже странновато, тем более что можно было попробовать оснастить корабли более мощными и куда более совершенными 45-мм скорострельными автоматами. А еще крейсера типа «Свердлов» могли получить более современную энергетическую установку с выработкой пара повышенных параметров, оборудование на переменном токе и прочее и прочее…
Увы, не получили. А все потому, что в кои-то веки восстановление отечественного флота пошло по правильному пути. Поскольку корабли были нужны «здесь и сейчас», закладываются достаточно крупные серии крейсеров и эсминцев, оснащенных хоть и не самым современной, но зарекомендовавшей себя с хорошей стороны и надежной «начинкой» и при этом — ведутся проработки «кораблей будущего» в которых фантазии заказчиков-моряков и исполнителей-конструкторов почти ничем не ограничиваются. Вот, например, эсминцы проекта 41, ТТЗ на который было выдано флотом в июне 1947 г. На корабле было все то, чего, по мнению многих аналитиков, не хватало на эсминцах проекта 30-бис: универсальная артиллерия, 45-мм автоматы, современная энергетическая установка… Но вот незадача: по результатам испытаний, начавшихся в 1952 г., эсминец был признан неудачным и в серию не пошел. Вопрос: сколько кораблей получил бы флот в первой половине 50-х годов, если бы вместо проекта 30-бис мы бы стали заниматься исключительно сверхсовременным эсминцем? А так в период с 1949 по 1952 гг. включительно в строй встали 67 эсминцев проекта 30-бис из 70 кораблей этой серии. И то же самое можно сказать о крейсерах — можно было, конечно, постараться кардинально обновить вооружение крейсеров типа «Свердлов» или вообще отказаться от строительства кораблей 68-бис в пользу новейшего проекта 65. Но тогда, с большой вероятностью, до самого 1955 г флот получил бы только 5 крейсеров проекта 68К — новейшие крейсера наверняка «застряли» бы на стапелях в силу того, что вся их «начинка» оказалась бы новой и не освоенной промышленностью, а уж о хронических задержках в разработке новейшего оружия лучше и не вспоминать. Та же автоматическая 100-мм СМ-52 только на заводские испытания вышла лишь в 1957 г., т.е. два года спустя после того, как в строй вошел четырнадцатый крейсер проекта 68-бис!
Легкий крейсер "Адмирал Ушаков" перед спуском, 1952 г.
В результате отказа от «не имеющих аналогов в мире» проектов, флот в первое послевоенное десятилетие получил 80 эсминцев проектов 30К и 30-бис (по 20 на каждый флот) и 19 легких крейсеров (5 — 68К и 14 — 68-бис), а с учетом шести кораблей типа «Киров» и «Максим Горький» общее количество легких крейсеров отечественной постройки в ВМФ СССР достигло 25. Фактически в результате «волюнтаристских решений И.В. Сталина, не желавшего прислушиваться ни к морякам, ни к здравому смыслу», ВМФ СССР получил на каждом театре эскадру, достаточно мощную для действия у своих берегов, под прикрытием авиации сухопутного базирования. Ставшую той самой кузницей кадров, без которой создание отечественного океанского флота в 70-х годах было бы просто невозможно.
Можно провести интереснейшие параллели с сегодняшним, страшно вспоминать которым по счету, возрождением отечественного флота. В ХХ веке мы трижды восстанавливали флот: после Русско-японской войны, затем после Первой мировой войны и последовавшей за ней войны гражданской, и, конечно, после Второй мировой. Во втором случае была сделана ставка на «не имеющие аналогов в мире» корабли: первенцами судостроительных программ стали СКР типа «Ураган» с множеством технологических новинок, такими, как новые, не применявшиеся ранее высокооборотные турбины, лидеры проекта 1 с великолепными тактико-техническими характеристиками… А каков итог? Головной СКР «Ураган», кораблик менее 500 тонн водоизмещения строился с августа 1927 года по август 1930 г, и был условно принят флотом в декабре 1930 г — с момента закладки прошел 41 месяц! За 15 лет до описываемых событий на создание линкора «Императрица Мария», гиганта весом 23 413 т, от момента начала постройки и до вступления в строй понадобилось только 38 месяцев. Лидер эсминцев «Ленинград» заложили 5 ноября 1932 г., формально он вступил в состав КБФ 5 декабря 1936 г (49 мес.) но фактически достраивался на плаву до июля 1938 года! В это время как раз начинали сдаточные испытания первые эсминцы типа 7, заложенные в 1935 году…
И сравним это с послевоенными темпами восстановления ВМФ. Как мы уже говорили ранее, даже крейсера проекта 68К оказались вполне на уровне современных им иностранных кораблей и в целом соответствовали стоящим перед ними задачам, но легкие крейсера типа «Свердлов» были лучше, чем 68К. Конечно, крейсера проекта 68-бис не стали военно-технической революцией в сравнении с «Чапаевыми», но зато методы их строительства оказались самыми что ни на есть революционными. Мы уже упоминали, что их корпуса делались полностью сварными, при этом использовалась низколегированная сталь СХЛ-4, что существенно удешевляло строительство, при этом испытания не показали никакого ущерба для прочности корпусов. Корпус формировался из плоскостных и объемных секций, формируемых с учетом технологических особенностей цехов и их кранового хозяйства (это, конечно, еще не блочное строительство, но…). При строительстве использовался новый, т.н. пирамидальный, способ: весь процесс строительства разбивался на технологические этапы и строительные комплекты (судя по всему, это был некий аналог сетевых графиков). Итог — огромные корабли, свыше 13 тыс. тонн стандартного водоизмещения, строящиеся небывалой для Российской империи и СССР серией на четырех судостроительных заводах страны, создавались в среднем за три года, а иной раз даже меньше: так, например, «Свердлов» был заложен в октябре 1949 г, а вступил в строй в августе 1952 г (34 мес.). Долгострои случались крайне редко, например, «Михаил Кутузов» строился почти 4 года, с февраля 1951 по январь 1955 г.
Тем не менее, в ХХI веке мы выбрали именно довоенную модель восстановления флота, основанную на создании «не имеющих аналогов в мире» кораблей. Итог: заложенный 1 февраля 2006 г. фрегат «Адмирал флота Советского Союза Горшков» в 2016 г. (уже более десяти лет!) все еще не вошел в состав ВМФ РФ. Девятнадцать крейсеров сталинской эпохи, построенные за первое десятилетие после самой страшной в истории нашего народа войны, навсегда останутся немым укором нам сегодняшним… Если бы мы вместо того, чтобы уповать на новейшие образцы вооружений, строили бы «Горшков» как экспериментальный корабль, развернув при этом массовое строительство да хоть тех же фрегатов проекта 11356, то сегодня мы могли бы иметь на каждом флоте (а не только на черноморском) по 3, а может, и 4 вполне современных и оснащенных достаточно грозным оружием фрегата новой постройки, и все тот же «Горшков», ожидающий комплекса «Полимент-Редут». В этом случае нам не приходилось бы отправлять к берегам Сирии боевые кораблики класса «река-море» «Буян-М», судостроительная отрасль получила бы мощный толчок вперед, флот — все ту же «кузницу кадров» и адекватные корабли для демонстрации флага… Увы, как гласит печальная поговорка: «Единственный урок истории заключается в том, что люди не помнят ее уроков».
Но вернемся к истории создания крейсеров типа «Свердлов». Поскольку новый крейсер представлял собой, в сущности, увеличенный и немного откорректированный вариант предыдущего 68К, то сочтено было возможным опустить стадию эскизного проектирования, перейдя сразу же к составлению технического проекта. Разработка последнего началась сразу же после выдачи и на основании задания ВМФ, представленного СМ СССР в сентябре 1946 г. Разумеется, работы вело ЦКБ-17 — создатель крейсеров типа «Чапаев». Отличий у 68-бис по сравнению с 68К было не слишком много.
Но все же они были. В части вооружения главный калибр остался практически тем же: 4 трехорудийных 152-мм башни МК-5-бис почти во всем соответствовали МК-5, установленных на кораблях типа «Чапаев». Но было одно принципиальное отличие — МК-5-бис могли наводиться дистанционно из центрального артиллерийского поста. Кроме того, крейсера проекта 68-бис получили две РЛС управления стрельбой главного калибра «Залп», а не одну, как корабли проекта 68К. Зенитная артиллерия «Свердловых» состояла из тех же спаренных 100-мм установок СМ-5-1 и 37-мм автоматов В-11, что и на «Чапаевых», но их количество увеличилось на две установки каждого типа.
Установка В-11 на легком крейсере "Адмирал Ушаков"
Количество стабилизированных постов наводки осталось тем же — 2 единицы, но «Свердловы» получили более совершенные СПН-500, взамен СПН-200 проекта 68К. За зенитную стрельбу отвечали ПУС «Зенит-68-бис». Интересно, что во время своей службы крейсера 68-бис активно отрабатывали стрельбу главным калибром по воздушным целям (методом завес). Очень мощная 152-мм пушка Б-38, способная вести огонь на дистанции до 168,8 кбт в сочетании с отсутствием ЗРК коллективной самообороны в 50-60-х годах «подталкивали» к такому решению. Соответственно, на вооружении главного калибра крейсеров проекта 68-бис (как, впрочем, и 68К) поступили дистанционные гранаты ЗС-35, содержащие 6,2 кг ВВ. По неподтвержденным данным, были и снаряды с радиовзрывателями (неточно). Теоретически, управлением огнем главного калибра могла заниматься система ПУС «Зенит-68-бис», однако, по имеющимся данным, практически организовать стрельбу под управлением данных ПУС не получалось, поэтому огонь велся по таблицам стрельбы.
На крейсера проекта 68-бис вернулись оба торпедных аппарата, причем теперь они были не трех-, а пятитрубными. Впрочем, «Свердловы» достаточно быстро их лишились. Крейсера были слишком большими для того, чтобы участвовать в торпедных атаках, а повсеместное развитие радиолокации не оставляло места для ночных торпедных боев наподобие тех, к которым готовился довоенный императорский флот Японии. Авиационного вооружения на крейсерах изначально не предусматривалось. Что касается радиолокационного вооружения, то оно во многом соответствовало кораблям проекта 68К, но не потому, что конструкторы не придумали ничего нового, а наоборот, по мере появления новейших средств радиолокации, устанавливаемых на «Свердловы», ими оснащались также и крейсера типа «Чапаев».
На момент ввода в строй крейсера «Свердлов» он располагал РЛС «Риф» для обнаружения надводных целей и низколетящих самолетов, РЛС «Гюйс-2» для контроля воздушного пространства, 2 РЛС «Залп» и 2 — «Штаг-Б» для управления огнем главного калибра, 2 РЛС «Якорь» и 6 РЛС «Штаг-Б» для управления огнем зенитных орудий, РЛС «Заря» для управления торпедной стрельбой, а также аппаратуру опознавания, в том числе 2 запросных устройства «Факел М3» и столько же ответных устройств «Факел-МО». Кроме того, крейсер, как и корабли типа «Чапаев», оснащался ГАС «Тамир-5Н», способной обнаруживать не только подводные лодки, но и якорные мины.
В дальнейшем номенклатура РЛС и иных систем обнаружения целей изрядно расширилась: крейсера получали более современные РЛС общего обзора надводных и воздушных целей, таких как П-8, П-10, П-12, «Кактус», «Киль», «Клевер» и др. Но особый интерес, пожалуй, представляют собой средства радиоэлектронной борьбы. Установка этих средств на крейсера предусматривалась первоначальным проектом, но к моменту ввода в строй разработать их не удалось, хотя место на кораблях и было зарезервировано. Первый экземпляр (РЛС «Коралл») прошел госиспытания в 1954 г., затем в 1956 г на «Дзержинском» испытывали более «продвинутую» модель «Краб», но и но и она не устроила моряков. Только в 1961 г. прошла госиспытания РЛС «Краб-11» и была установлена на крейсере «Дзержинский», а несколько позднее еще 9 крейсеров проекта 68-бис получили усовершенствованную модель «Краб-12». Точные ТТХ «Краб-12» автору настоящей статьи неизвестны, но первоначальная модель, «Краб», обеспечивала защиту от РЛС «Заря» на дальности 10 км, РЛС «Якорь» — 25 км, РЛС «Залп» — 25 км. По всей видимости, "Краб-12" мог неплохо сбивать с толку вражеские артиллерийские радары на больших дистанциях, и можно только пожалеть, что подобные возможности у крейсеров появились только в 60-х годах.
Не менее интересна теплопеленгаторная станция (ТПС) «Солнце-1», представлявшее собой оптико-электронное устройство, предназначенное для скрытого обнаружения, сопровождения и определения пеленга целей в ночное время. Данная станция обнаруживала крейсер на расстоянии 16 км, эсминец — 10 км, точность определения пеленга — 0,2 град. Конечно, возможности ТПС «Солнце -1» были куда ниже чем у радиолокационных станций, но она обладал большим преимуществом — в отличие от РЛС станция не имела активного излучения, соответственно ее невозможно было засечь во время работы.
Бронирование крейсеров 68-бис практически полностью повторяло таковое у крейсеров проекта 68К.
Единственным отличием от крейсеров типа «Чапаев» стало усиленное бронирование румпельного отделения — вместо 30 мм брони оно получило 100 мм вертикальной и 50 мм горизонтальной защиты.
Энергетическая установка также соответствовала крейсерам проекта 68-К. «Свердловы» были тяжелее, поэтому их скорость была ниже, но совсем незначительно — 0,17 уз на полном и 0,38 уз при форсировании котлов. При этом скорость оперативно-экономического хода оказалась даже на пол-узла выше. (18,7 против 18,2 уз).
Одной из важнейших задач при проектировании крейсеров типа «Свердлов» стало более комфортное размещение экипажей, чем это было достигнуто на крейсерах проекта 68К, у которых вместо 742 человек по довоенному проекту пришлось размещать 1184 чел. Но тут, к сожалению, отечественные конструкторы потерпели поражение. Изначально крейсера проекта 68-бис планировались под 1270 человек, но они также не избежали роста численности экипажа, превысившего в итоге 1500 человек. К сожалению, условия их обитания не слишком отличались от крейсеров типа «Чапаев».
Кубрик экипажа на крейсере "Свердлов"
Сравнивать крейсера проекта 68-бис с заграничными аналогами чрезвычайно сложно по причине почти полного отсутствия аналогов. Но хотелось бы отметить следующее: долгое время считалось, что отечественные крейсера существенно уступали не то, чтобы «Ворчестеру», но даже и легким крейсерам типа «Кливленд». Вероятно, первая подобная оценка прозвучала от В. Кузина и В. Никольского в их труде «Военно-морской флот СССР 1945—1991»:
Ни в коем случае не нужно упрекать уважаемых авторов в недостаточной глубине анализа или преклонении перед западной техникой. Проблема заключалась лишь в том, что американская печать чрезвычайно преувеличивала ТТХ своих кораблей и в том числе — легких крейсеров типа «Кливленд». Так, в части защиты им приписывались чрезвычайно мощная 76-мм бронепалуба, и 127-мм пояс без указания длины и высоты цитадели. Какой еще вывод на основании имеющихся у них данных могли сделать В. Кузин и В. Никольский, кроме этого: «68-бис был в 1,5 раза хуже забронирован»? Конечно же, никакого.
Но сегодня мы отлично знаем, что толщина бронепалубы крейсеров типа «Кливленд» не превышала 51 мм, причем значительная его часть находилась ниже ватерлинии, а бронепояс, хотя и достигал 127-мм толщины, но был более чем вдвое короче и в 1,22 раза ниже, чем у крейсеров типа «Свердлов». Кроме того, неизвестно был ли этот бронепояс равномерным по толщине, или же, как и у предыдущих легких крейсеров типа «Бруклин» он утоньшался к нижней кромке. С учетом всего вышесказанного, следует признать, что легкие крейсера 68К и 68-бис были защищены значительно лучше и рациональнее американских крейсеров. Что в сочетании с превосходством отечественной 152-мм пушки Б-38 во всем, кроме скорострельности, над американской Mark 16 дает советским крейсерам проекта «Свердлов» очевидное превосходство в бою.
Утверждения В. Кузина и В. Никольского об отсутствии систем управления огнем, способным обеспечить поражение целей на предельных дистанциях, возможно, и верно, так как мы не имеем примеров стрельбы советских крейсеров на дистанции свыше 30 км по морской цели. Но, как мы знаем, корабли уверенно поражали цель на дистанциях порядка 130 кбт. В то же время, как совершенно верно пишет А.Б. Широкорад:
Эффективная дальность стрельбы отечественной Б-38, посчитанная по «методу А.Б. Широкорада» составляет 126 кбт. Она подтверждается практической стрельбой крейсеров проекта 68К состоявшихся 28 октября 1958 г: управляя огнем исключительно по данным РЛС, ночью и на скорости свыше 28 узлов за три минуты было достигнуто три попадания с дистанции, изменявшейся во время стрельб со 131 кбт до 117 кбт. С учетом того, что предельная дальность пушек «Кливленда» не превышала 129 кбт его эффективная дистанция стрельбы — порядка 97 кбт, но на эту дистанцию еще нужно выйти, а это будет затруднительно с учетом того, что американский крейсер по скорости не превосходит советский. И то же самое верно для легких крейсеров типа «Ворчестер». Последний, безусловно, забронирован лучше «Кливленда», хотя и здесь имеются некоторые сомнения в достоверности его ТТХ. Тем не менее, его орудия по дальности стрельбы не превосходят пушки «Кливленда», а это означает, что для любого американского легкого крейсера будет существовать дистанция от 100 до 130 кбт, на которой советские крейсера проектов 68К и 68-бис могут уверенно поражать «американца» в то время как последний таких возможностей иметь не будет. Причем для «Ворчестера» ситуация оказывается еще хуже, чем для «Кливленда», поскольку этот легкий крейсер не нес специализированных КДП для управления огнем главного калибра в бою с надводными кораблями. Вместо них были установлены 4 директора, аналогичных тем, что управляли 127-мм универсальной артиллерией на других кораблях США — это решение улучшало возможности стрельбы по воздушным целям, но выдача целеуказания по вражеским кораблям на больших дистанциях была затруднена.
Конечно, на 100-130 кбт 152-мм снаряд вряд ли сможет пробить бронепалубу или цитадель «Кливленда» или «Ворчестера», все же возможности даже самых лучших шестидюймовок на подобных расстояниях невелики. Но, как мы знаем, уже в конце войны системы управления огнем имели огромнейшее значение для точности стрельбы, а РЛС американских директоров управления огнем совершенно не способны противостоять осколкам советских 55-кг фугасных снарядов и потому превосходство советских кораблей на больших дистанциях имело колоссальное значение.
Разумеется, вероятность артиллерийской дуэли «один на один» между советским и американским крейсерами была относительно невелика. Все же ценность того или иного боевого корабля определяется его способностью решать задачи, для выполнения которых он был предназначен. Поэтому в следующей (и последней) статье цикла мы не только сопоставим возможности советских кораблей с «последними из могикан» западного артиллерийского крейсеростроения (британским «Тайгером», шведским «Тре Крунур» и нидерландским «Де Зевен Провинсен»), но и рассмотрим роль и место отечественных артиллерийских крейсеров в концепциях ВМФ СССР, а также некоторые малоизвестные подробности эксплуатации их артиллерии главного калибра.
Продолжение следует…
Комментариев пока нет
