Маленький корабль для больших замыслов. Поход «Самтера», первого рейдера Конфедерации

«Дом разделенный»

Даже самые убежденные идеалисты с обеих сторон не питали иллюзий по поводу мирного решения о разводе. Слишком лакомый, приносящий регулярную прибыль, кусок страны скользким ужом уплывал из рук Вашингтона. Этот уж был золотой. Торговля хлопком, важнейшим сырьем текстильной промышленности, давала солидную прибавку в федеральный бюджет. В правительстве слишком хорошо умели считать деньги. Высокие ввозные пошлины на промышленные товары мешали развитию аграрного Юга, вынужденного, с одной стороны, отчислять большую часть прибыли в федеральный бюджет, а с другой – покупать продукцию заводов Севера по очень высоким ценам. Из-за границы завозить было еще дороже. На самом деле противоречий было просто множество. Вопрос о рабстве был не менее важным, чем искусственные экономические тиски Севера. 4 марта 1861 года новый президент Абрахам Линкольн принял присягу. В своем обращении он объявил о незыблемости Союза штатов, незаконности сецессии (отсоединения) южан. Формально разрешения на отделение от Союза в конституции не было. Но и запрет на подобное действие отсутствовал. Линкольн пообещал не применять против Южных штатов силу, не трогать их рабовладельческих порядков, однако был категоричен в отношении федеральной собственности. При посягательстве на нее он угрожал вооруженным вмешательством. Фактически южанам предлагалось ограничиться громкими декларациями и продолжать вести себя строго в границах дозволенного. Делегацию сецессионистов в Вашингтоне Линкольн не принял, считая, что этим он легитимизирует мятежников. Предложение компенсировать деньгами столь высоко ценимую федеральным правительством собственность было отвергнуто. Становилось очевидно, что фарватер для «конструктивного диалога» весьма быстро сужается, и скоро никаких возможностей для мирного выхода сначала шести и позже присоединившихся к ним еще восьми штатов не останется.

12 апреля 1861 года в 4 часа 30 минут снаряд, выпущенный из мортиры, разорвался над фортом Самтер в Чарлстонской бухте. Занятый федеральным гарнизоном, который отверг ультиматум генерала Борегара об эвакуации, форт был подвергнут бомбардировке. Дело в том, что к Самтеру в это время шла федеральная эскадра с грузом, якобы состоявшим только из продовольствия. У правительства Конфедерации не было никакой уверенности, что вместе с провиантом туда не доставят и нечто более существенное. Во время обстрела не погиб ни один человек. 14 апреля президент Линкольн подписал указ о наборе 75 тысяч добровольцев в армию. Гражданская война началась.

Офицер и джентльмен

Как любое только что созданное государственное образование, Конфедерация в первую очередь озаботилась своей защитой. Решать эту проблему было весьма непросто, учитывая разницу в количестве населения и объеме имеющихся ресурсов. Вначале комплектация вооруженных сил осуществлялась путем привлечения добровольцев. Как и армию, свой флот южанам пришлось создавать заново. Флот Североамериканских Штатов в середине XIX века был весьма скромен и по числу имеющихся кораблей, и по номенклатуре решаемых задач. С началом войны большинство из 42 находящихся в строю единиц базировались в портах Севера. Военно-морской флот Конфедерации брал свое начало от 20 июня 1861 года, когда на должность военно-морского секретаря был назначен энергичный, знающий свое дело Стивен Мэллори. Справедливо полагая, что количественно Юг со своей хилой промышленной базой не сможет противостоять индустриальному Северу, Мэллори решил превзойти противника по качеству. Именно по его указанию 11 июля 1861 года начались работы по переоборудованию сгоревшего до ватерлинии парового фрегата «Мэрримак» в броненосец.

Стивен Рассел Мэллори, министр военно-морских сил Конфедерации

Пока шла работа над созданием у КША военно-морских сил, южане решили обратиться к старому проверенному способу войны на море – морскому рейдерству. Север располагал достаточно крупным (относительно своего противника) торговым флотом и вел обширную торговлю с Европой. А значит, у перспективных морских охотников имелось неплохое поле деятельности. Для этой цели необходимы были корабли и люди: при достаточном количестве морских офицеров имелся ощутимый дефицит того, чем именно они могли бы командовать. Одним из 322 морских офицеров, принявших сторону Юга в начавшемся конфликте, был Рафаэль Семс. Он родился в 1809 году на юге штата Мэриленд. В возрасте 15 лет пошел на флот, где служил достаточно успешно. В 1826 он был уже мичманом, в 1837 – произведен в лейтенанты. Проявил себя во время Мексиканской войны 1846–1848 гг. К началу внутригосударственного кризиса в стране служил в морском ведомстве непосредственно в Вашингтоне. В кругу коллег по службе Семс не скрывал своих взглядов ввиду нарастающего противостояния между Севером и Югом. Убежденного сторонника патриархальных, консервативных порядков откровенно раздражал менталитет, свойственный северянам, – многих южан приводил в негодование «менеджерский» подход к жизни своих оппонентов.

14 февраля 1861 года Семс получает телеграмму из Монтгомери, где в тот момент находилось самопровозглашенное правительство Конфедерации, с просьбой приехать. Семс был известной личностью в военно-морской среде, и его симпатии не вызывали никаких сомнений. Офицер пишет рапорт с просьбой уволить его со службы – просто собрать чемодан и укатить на Юг он считал ниже своего достоинства. Его просьба в скором времени была удовлетворена – в то время многие офицеры-южане и сочувствующие сецессии покидали вооруженные силы. Семс отправился на Юг в Монтгомери (Ричмонд станет столицей КША после присоединения штата Виргинии), где тепло был встречен президентом Дэвисом. Вначале вновь прибывшего офицера назначают на временную должность начальника всех маяков Южных Штатов. Но уже в апреле 1861 года, когда в дискуссию о будущем сосуществовании Севера и Юга вступили железо и порох, Семс получил новое назначение в крупнейший порт Конфедерации Новый Орлеан, где уже полным ходом велись работы на небольшом торговом пароходе «Гавана».

Маленький корабль для больших замыслов

В начале, да и на протяжении всей войны, Конфедерация располагала весьма ограниченным мореходным корабельным составом. Посему южане часто руководствовались принципом австралийской версии жюльверновского Филеаса Фогга: «Используй то, что под рукою, и не ищи себе другое». Кстати, именно для того, чтобы добраться до Нового Орлеана, мистер Фогг и сформулировал этот афоризм. В настоящем, а не мультипликационном городе Рафаэль Семс приступает к нелегкой процедуре переоборудования 500-тонной «Гаваны» в военный корабль. Первоначальным осмотром будущий командир остался доволен: парусно-винтовой торговый пароход, совершавший коммерческие рейсы между Кубой и Новым Орлеаном, был крепок и добротно построен. Политически нейтральное в тот период название «Гавана» было сменено на «Самтер» в честь первого успеха армии Конфедерации. Будущий рейдер подвергся основательной переделке. С палубы убираются лишние надстройки, она перестилается и укрепляется для установки орудий. «Самтер» получил их пять: 8-дюймовое бомбовое на поворотной платформе между фок и грот-мачтой и четыре 24-фунтовых пушки по две на борт. Несмотря на то, что в Норфолкском арсенале было захвачено более 1 тыс. орудий, правда, большей частью устаревших, рейдер вооружался в недостаточном, по мнению его командира, темпе. С большой задержкой был смонтирован станок для 8-дюймового орудия. Так недостаточно развитая транспортная сеть Юга оказывала свое негативное влияние на подготовку похода.

Офицеры «Самтера»

К середине июня рейдер, который являлся фактически первым военным кораблем Конфедерации, был подготовлен к своей миссии. Экипаж и все необходимые запасы были загружены на борт. Команда состояла из командира, 11 офицеров, 82 моряков и 12 морских пехотинцев. 18 июня 1861 года «Самтер», покинув родную гавань, двинулся вниз по Миссисипи и вечером того же дня встал на якорь под прикрытием фортов в устье реки. С конца мая при выходе из этой важнейшей для Юга водной артерии дежурили корабли юнионистов. В двух рукавах дежурили фрегаты «Миннесота» и «Ниагара», в двух других – вооруженные пароходы «Поухатан» и «Бруклин». Стояло лето, и плохая погода, столь желанная для прорыва в океан, все не наступала. В ожидании подходящего момента для «просачивания» мимо вражеских дозоров Семс использовал возможность для совершенствования навыков вверенного ему экипажа. На «Самтере» была установлена жесткая дисциплина: офицеры на борту и на берегу обязаны были быть одетыми по форме, праздное времяпрепровождение на шканцах, позади грот-мачты, строго воспрещалось. Каждый вечер после 9 часов команда вызывалась на палубу для осмотра. Артиллерийские расчеты должны были проводить тренировки не реже трех раз в неделю.

Прорыв рейдера из Нового Орлеана

Интенсивные учения и тренировки продолжались вплоть до 30 июня, когда дозорные с фортов заметили, что «Бруклин» погнался за каким-то судном и покинул свое обычное местоположение. Находившийся в полной готовности «Самтер» развел пары и, дав полный ход, направился в море. Увлекшийся погоней «Бруклин» все же заметил своего внезапно показавшего прыть «подопечного» и, бросив преследование, поспешил к устью. Рейдер уже подходил к проходу через бар (наносная мель при впадении реки в море). Целью северянина было перехватить «Самтер» до того, как тот форсирует выход из устья в океан. Но «Бруклин» был слишком далеко и не успевал – корабль конфедератов успешно прошел критическую точку и, огибая банки, направился в открытое море. Рейдер был легче своего преследователя, однако «Бруклин» имел более мощную машину и поставил паруса. Умело маневрируя, Семс взял настолько круто к ветру, что его противник не смог воспользоваться своей парусной оснасткой. Незадачливый сторож шустрого рейдера дал несколько выстрелов, но расстояние начало увеличиваться. Пары на «Самтере» были подняты до предела: винт выдавал 65 оборотов в минуту – максимум, что можно было из него извлечь. Погоня длилась в общей сложности около 4 часов, и, наконец, посрамленный «Бруклин» повернул назад. Прорыв удался. Впереди была Атлантика.

Трофеи, погони и упрямые губернаторы

Благополучно покинув Мексиканский залив, утром 2 июля 1861 года «Самтер» достиг юго-западного побережья Кубы, обогнув его, вступил в пассат и, подняв винт (на многих парусниках того периода имелась возможность поднимать винт в специальный колодец), направился в Карибское море. Свой первый приз рейдер взял 3 июля 1861 года. Около 3 часов пополудни было замечено судно, пересекающее курс. Когда расстояние сократилось до мили, южане подняли английский флаг. На незнакомце в ответ заполоскался флаг США. Немедленно над «Самтером» взвился «Stars and Bars» Конфедерации, и раздался выстрел. Янки лег в дрейф. Направленная абордажная партия выяснила, что это барк «Голд Рокет» из штата Мэн. Сняв с него команду, южане сожгли невезучего торговца. Следующий день принес улов в виде двух американских бригантин. «Самтер», взяв свои призы на буксир, поволок их к ближайшему порту, коим являлся Сьенфуэгос на Кубе. Процессия передвигалась медленно и к назначенному месту прибыла только вечером. Семс решил подождать до утра, а уже потом на свежую голову войти в гавань. Пока южане располагались на ночлег в открытом море, были замечены два судна. Приказав бригантинам стоять на месте, Семс бросился в погоню и вскоре захватил еще две американские бригантины. Им было приказано идти к Сьенфуэгосу. Всю ночь рейдер лавировал у входа в порт, бдительно следя за своими пленницами, благо погода была отменная.

Охотничье счастье сопутствовало новоявленным корсарам – утром из гавани показались еще три судна под американским флагом, буксируемые портовым пароходом. Подобно терпеливому зверолову, стойко наблюдающему, как добыча настойчиво лезет в силки, Семс подождал, когда янки выйдут за пределы территориальных вод и пароход повернет назад. Когда это произошло, «Самтер», прятавшийся за скалой, как хищный судак, атакующий стайку беспечных пескарей, ринулся к американцам. Преследование длилось недолго, и очень скоро добыча Семса увеличилась на два барка и еще одну бригантину. Во главе целой эскадры призов маленький корсар наконец направился в кубинский порт. Однако при входе с берегового форта прозвучало два требовательных выстрела – ядра просвистели над мачтами рейдера. Это было не совсем вежливое приглашение остановиться и бросить якорь. Для разъяснения ситуации на берег была направлена шлюпка с офицером. Комендант форта сообщил, что ни одно судно, военное или гражданское, не может войти в гавань без выяснения его национальной принадлежности. Флаг же КША в числе известных у местного начальства не значился. Когда же южане ввели в курс дела бдительных военных, а затем и гражданских чиновников, губернатор дал разрешение войти в порт, однако дал понять, что все трофеи «Самтера» будут находиться в Сьенфуэгосе до получения инструкций от более высокого руководства. Последнее весьма смущало командира «Самтера» – испанская колониальная бюрократия славилась своей пышностью и неторопливостью. Поэтому он пишет губернатору письмо, где с истинно южной джентльменской учтивостью просит ускорить процесс «получения инструкций». Подумав немного, его корреспондент ответил, что призы останутся в гавани до разъяснения, а рейдеру после пополнения запасов предлагалось покинуть Сьенфуэгос. Ответственность на себя в условиях неясного отношения правительства в Мадриде к Конфедерации чиновник брать не желал. Отчетливо сознавая, что в ожидании прихода инструкций можно спокойно простоять всю войну, Семс, приняв топливо и провизию, покинул негостеприимный для него Сьенфуэгос и направился к Барбадосу.

Рафаэль Семс, командир рейдера «Самтер»

В районе Ямайки задул сильный встречный пассат, весьма затруднивший передвижение под парусами. Уголь в борьбе со стихией в этот раз южане жечь не захотели, и было принято решение идти на юг к Кюрасао. Когда рейдер подошел к острову, на борт явился лоцман, сообщивший, что проведет корабль в гавань на следующее утро. Когда же сдержавший свое слово лоцман прибыл в означенный час, то объявил, что не может выполнить свою миссию из-за запрета голландских властей. Переписка с несговорчивыми и подозрительными губернаторами уже становится привычной, и Семс опять пишет учтивое и тактичное послание уже к голландскому начальству с просьбой разрешить «Самтеру» как кораблю, принадлежащему воюющей стороне, зайти в порт. Поразмыслив с голландской неторопливостью и обстоятельностью, губернатор не нашел состава преступления в появлении рейдера у себя на пороге и разрешил ему войти. Пополнив запасы провизии, угля, налившись водой, 24 июля «Самтер» покинул в целом благосклонное к нему Кюрасао.

Семс шел курсом к Венесуэле. Достигнув берегов Южной Америки, он начал движение вдоль них, держась вне территориальных вод. Вскоре рейдер захватил шхуну «Аббу Брефорд», следующую в Пуэрто-Кабельо. Взяв добычу на буксир, охотник последовал туда же. Попытка оставить трофей в этом порту привела к уже ставшей традиционной переписке с губернатором. Тот настаивал на тезисе: «Никаких призов во вверенной мне гавани», – и предлагал «Самтеру» покинуть акваторию в течение 24 часов. 27 июля, недобро поминая всех губернаторов, на которых уходит масса чернил и времени, Семс назначает на шхуну призовой экипаж с задачей добраться до Нового Орлеана. Не успел корсар далеко отойти, как в поле его зрения угодил ничего не подозревающий филадельфийский барк «Джозеф Максвелл», следовавший в Пуэрто-Кабельо. Поскольку при осмотре трюма было выяснено, что почти половина груза принадлежит нейтральному владельцу, Семс отправил к нему одного из своих офицеров вместе со шкипером барка с предложением купить весь корабль и его содержимое за умеренную цену. Обсуждение сделки шло полным ходом, когда поступило распоряжение губернатора: прекратить всю коммерческую деятельность, барк доставить в гавань до выяснения, был ли он захвачен в территориальных водах Венесуэлы или нет. Семс, который взял приз в 7 милях от Пуэрто-Кабельо, был совершенно опечален злобным занудством местного начальства – шкипера отправили на берег, а барк ушел с призовой командой в один из кубинских портов.

Рафаэль Семс, командир рейдера «Самтер»

Покинув побережье Венесуэлы, «Самтер» заглянул в Порт-оф-Спейн на Тринидаде. Британская колония встретила южан с викторианским радушием. Англия признала Конфедерацию воющей стороной, и поэтому Семсу удалось сэкономить письменные принадлежности и свое терпение. Вскоре командиру рейдера нанес визит вежливости капитан брига из Мэриленда, стоящий буквально в сотне метров от «Самтера». Обеспокоенный капитан интересовался, не будет ли он атакован, если покинет гавань? Южанин успокоил его и объяснил, что хоть Мэриленд формально и входит в состав Союза, но, будучи рабовладельческим штатом, считается сторонником Конфедерации. Чинить вред его представителям он не будет. К тому же сам Семс был родом из Мэриленда. Покинув гостеприимный Тринидад, «Самтер» продолжил свой путь на юг.

Ловушка на Мартинике

Зайдя для пополнения запасов в голландский Парамарибо, южане узнали, что их успехи в деле нанесения ущерба торговли вызвали неподдельный интерес в морском департаменте США. По следам «Самтера» двигался вооруженный пароход «Кейсон Стейт». Его видели в Тринидаде и Барбадосе. И вполне вероятно, что это был не единственный охотник. В дальнейшем продвижении на юг стали наблюдаться очевидные сложности: призов под американскими флагами становилось все меньше, а пополнение корабельных запасов оказалось весьма затруднительным. Рейдер, оставив позади устье Амазонки, уже пересек экватор – Бразилия, возле которой он находился, не признавала Конфедерацию. После нескольких безрезультатных попыток отбункероваться и налиться водой Семс решает идти на Мартинику. 9 ноября 1861 года «Самтер» заходит на рейд Фор-де-Франса. Местные власти в отличие от южноамериканских были настроены вполне лояльно. Губернатор пообещал выделить уголь с государственных складов и не чинить препятствий в закупках других материалов. Пленные, которых уже набралось избыточное количество, после переговоров с консулом США были отправлены на берег и отпущены под честное слово. Перед расставанием Семс собрал их всех на палубе и поинтересовался, довольны ли они обращением с ними? Ответ был утвердительным. Дело в том, что из американских газет южане уже знали о нелицеприятном имидже рейдера, созданном акулами пера того времени. «Самтер» обрисовывался в репортажах, как некий безжалостный демон океана, топящий всех без разбору, с болтающимися на реях жертвами.

По-видимому, у северян на Мартинике действовала агентура. Семс 13 ноября получил сведения, что вблизи острова был замечен паровой фрегат противника. 14 ноября доброжелатели сообщили о корвете «Ирокез», вышедшем с Тринидада. В разных местах в этом районе были отмечены еще два корабля юнионистов. Обстановка становилась сложной, и стояние на Мартинике перестало быть праздным. Вскоре появился и сам винтовой «Ирокез», который, обогнув северную оконечность острова, занял позицию в какой-то миле от «Самтера». Всю ночь северянин играл на нервах, подходя на близкое расстояние и отрабатывая машинами назад. Экипаж рейдера отчетливо слышал звонки машинного телеграфа на корвете и провел бессонную ночь у орудий. Однако дальше провокационной активности командир корвета не пошел – портить отношения с Францией было явно не благоразумно. Утром к бодрствующим с взведенными курками противникам подошла французская канонерка. Ее командир объяснил, что послан губернатором наблюдать за строгим соблюдением нейтралитета порта. Если «Ирокез» встанет на якорь, то сняться с него он сможет не раньше, чем через 24 часа после ухода «Самтера». Миссия француза была дополнена соответствующим письмом от губернатора, суть которого сводилась к принципу хозяина кабака из какого-нибудь вестерна: «Никакой стрельбы в моем салуне!» Командира рейдера, на котором в это время была частично разобрана машина и чистились котлы, такая ситуация вполне устраивала. Угольные ямы «Ирокеза» были отнюдь не бездонными, и тот вскоре действительно бросил якорь в двух милях от корабля конфедератов.

Два дня прошли в лихорадочной подготовке к выходу в море. Город бурлил в ожидании кровопролития. К вечеру 22 ноября все работы на «Самтере» были закончены. Дождавшись ночи, Семс, не тратя времени на лишние движения, отдает приказ обрубить якорный канат и дать полный ход. «Самтер» начинает движение в южную сторону. На американской шхуне, как бы из любопытства вставшей недавно возле рейдера, поджигают фальшфейер – скорее всего, это был условный сигнал для «Ирокеза». Семс был готов к таким хитростям и, пройдя еще некоторое расстояние в том же направлении, он застопорил машину и затаился возле берега. «Ирокез» с азартом фокстерьера, поднявшего хитрого лиса, бросился на юг. Именно это и было нужно капитану. «Самтер» вновь дал полный ход и пошел на север. Налетевший дождевой шквал помог скрыться от назойливого преследователя. Команда ликовала – во второй раз янки остались с носом.

Поход в европейские воды

Оставаться в здешних водах, уже изобилующих кораблями противника, Семс посчитал небезопасным и поэтому принял решение перенести район деятельности в европейские воды, где, по его мнению, было меньше шансов встретиться с военными кораблями северян. Уже 25 ноября, находясь в Атлантике, «Самтер» останавливает грузовое судно «Монтморси». Оно везло уголь для британского почтового пароходства. Груз был нейтральным, поэтому, «одолжив» у янки немного корабельного имущества: краску, снасти, запасной рангоут, – маленький корсар отпустил свою добычу, взяв с него выкупное свидетельство. Следующие десять дней принесли ухудшающуюся погоду, грузовое судно «Виджилент», которое сожгли, предварительно сняв 9-фунтовое орудие, и небольшой китобой, следовавший в Тихий океан, на закуску. На борту рейдера теперь имелось 43 пленника. Атлантика встретила небольшой каботажный пароход недружелюбно – была зима, время, когда океан не проявляет себя гостеприимным хозяином. От частой качки и сотрясения корпуса в трюме образовалась течь, впрочем, поступление воды было незначительным.

Обложка книги Рафаэля Семса

Наконец 3 января 1862 года с «Самтера» увидели огонь Кадисского маяка. Через несколько часов измотанный атлантическими штормами рейдер бросил якорь в испанском порту. Экипаж был откровенно рад свиданию с берегом. К несчастью для него, власти имели свое мнение на этот счет. Вскоре на «Самтер» явился офицер и потребовал, чтобы южанин покинул акваторию в течение 24 часов. Семс вновь прибегает к уже проверенному средству: вооружается пером, чернилами и красноречием и пишет письмо военному губернатору, где без прикрас описывает положение вверенного ему корабля, нуждающегося в ремонте. Вероятно, способность общаться с многочисленными упрямыми губернаторами была «прокачана» у командира рейдера до высокого уровня, поскольку ему разрешают остаться в Кадисе и высадить на берег пленных. Но лояльность испанских властей была недолгой. Через несколько дней от адъютанта военного губернатора Семсу сообщили, что его настоятельно просят уйти немедленно. Чтобы подкрепить свои требования, на борт прислали лоцмана. Оставив Кадис за кормой, рейдер двинулся в ближайшую гавань, где ему оказали бы все знаки внимания. «Самтер» шел в Гибралтар. При подходе к этому весьма оживленному месту были захвачены два североамериканских грузовых судна: «Неаполитан» и «Инвестигейтор». Первое было сожжено, второе отпущено под выкупное свидетельство.

Гибралтар встретил южан приветливо. Вскоре после того, как «Самтер» бросил якорь, со стоявшего поблизости английского фрегата прибыла шлюпка с предложением помощи. Губернатор был любезен и готов оказать содействие в закупке необходимых припасов. Впрочем, англичанин добавил, что не может позволить «Самтеру» использовать вверенную ему гавань как оперативную базу, поскольку его страна придерживается хоть и дружественного, но строго соблюдаемого нейтралитета. Это весьма усложняло и без того незавидное положение корабля. Осмотр корпуса показал, что он находится далеко не в лучшем состоянии – семимесячное океанское плавание небольшого корабля, изначально построенного для каботажного судоходства, не прошло даром. Силовая установка в значительной мере была изношена. Семс созвал комиссию из судовых офицеров и механиков, которая после тщательного анализа ситуации признала корабль непригодным для дальнейшего плавания.

Точка в карьере корабля, запятая – у командира

За свое рейдерство «Самтер» нанес Соединенным Штатам ущерб в размере одного миллиона долларов, сумма с учетом цен того периода очень внушительная. Он захватил 18 судов, 7 из них были сожжены и только 2 отпущены под выкупное свидетельство. Косвенный ущерб выражался в трате ресурсов на охоту за «Самтером», в росте судовых страховок и нежелании европейцев перевозить товары на кораблях под американским флагом. Окончательную точку в деятельности маленького корсара поставили военные корабли северян «Кирсардж» и «Таскарора», блокировавшие его в Гибралтаре. На бис осуществить прорыв из Гибралтара с изношенными машинами вряд ли бы удалось, и Семс принял решение разоружить «Самтер». Карьера корабля была окончена. Но самого командира маленького корсара впереди ждала еще более знаменитая, обросшая многочисленными эпизодами, одиссея.

Далеко от скал Гибралтара, в английском городе Беркенхеде, на верфи братьев Лэрд уже шла напряженная работа. Строящийся корабль, числившийся в заводских документах, как «судно №290», приятно поражал знатоков агрессивной стремительностью и красотой обводов. Никто не знал, кто выступает его заказчиком. Однако вскоре о нем узнает весь мир. Одни его ласково будут называть «южной красавицей», другие – «алабамской змеей».