Самые большие потери за один бой в Афганистане. 1984 г.

К маю 1984 года между офицерами стали появляться слухи о том, что только что вошедший в Афганистан из Союза полк, на Панджшере понёс огромные потери. Всей правды тогда никто не знал, но поговаривали, что яко бы душманами, которыми руководили наёмники (почему именно наёмниками никто не объяснял) был уничтожен полнокровный батальон этого полка.
Яко бы убитых доставали сотнями. В последствии оказалось, что размеры понесённых потерь оказались значительно меньше, чем вещало сарафанное радио, однако следует признать, что таких огромных единовременных потерь в Афганистане, по результатам одного боя, Советская армия ещё не знала.
В результате одного боя, в течении дня, полк потерял 53 человека убитыми из них 12 офицеров, и ещё 58 было ранено. Причины и условия, по которым возникли такие огромные потери, требуют объяснения.
Разумеется, по факту потерь возбудили уголовное дело, по итогам рассмотрения которого в военном трибунале, командир полка подполковник Суман Петр Романович был признан виновным в этой трагедии. То есть, причины установлены, а виновные в преступной халатности понесли заслуженное наказание. На этом бы и поставить жирную точку, да что то не ставится точка.

С учётом имеющегося опыта, прочитав множество воспоминаний выживших очевидцев попробую изложить собственную версию причин произошедшей трагедии. Главное, что по моему мнению было упущено следствием, это то, что далеко не всегда, даже серьёзная и значительная, но единственная ошибка не приводит к катастрофе.
Любая катастрофа, не происходит в следствии какой то одной, единственной причины, к катастрофе приводит совокупность множества причин. Это аксиома и из этого следует исходить. Но когда одна причина накладывается на другую, при соответствующих условиях, а всё вместе в совокупности катализирует разрушительный процесс и тогда достаточно незначительного толчка, незначительной ошибки и трагедию уже не остановить.
Скрытно переместить значительные силы и средства в горной местности тяжело, если вообще возможно. Ведь противник тоже ведёт наблюдение, разведку. При этом, мы знаем, Ахмад-Шах Масуд не имел в долине Панджшер сплошной линии обороны. Не имел он и возможности мгновенно перебросить силы с одного направления на другое.
В рассматриваемом же случае, ему удалось обеспечить значительный перевес сил на определённом участке именно в тот момент, когда подразделениями 682-го мсп находились в крайне невыгодном для ведения боя положении. Но почему такое стало возможным?






Ответа никто даёт. Указывают, и указывают правильно, что командир 1-го мотострелкового батальона капитан Королёв Александр Федорович приказал снять подразделения с высот и спуститься в ущелье. Правильно указывают, что это была его роковая ошибка.
При этом следствием, достоверно так не установлено, кто же отдал этот приказ команду командиру батальона. Спросить об этом Александра Королёва не возможно, так как он погиб один из первых.
Единственно в чём выжившие очевидцы сходятся, так это в том, что комбат как мог пытался доказать кому то из вышестоящего руководства, что этого делать нельзя. Однако боевой приказ был им исполнен и этим было предопределено развитие последующих событий.
Противник, который до последнего момента ничем не проявлял своего присутствия, дождавшись когда создалась наиболее благоприятная для него обстановка, внезапно открыл огонь с нескольких направлений по подразделениям 682-го полка, организовав бой так, что даже предусмотрел отсечение основных сил полка от блокированных.






Оценивая результаты этого боя, а именно понесённые подразделениями полка значительные потери, есть все основания полагать, что противник не только хорошо знал общий замысел советского командования на ведение боевых действий, но и отлично понимал логику принятия решений советским командованием в этой ситуации.
А если коротко, то Ахмад-Шах Масуд знал, что командование 682 полка, которое ему противостояло, поступит именно так, и никак иначе. Иного объяснения, такому значительному количеству потерь понесённые советскими войсками в течении одного боя, дать нельзя.
При этом надо учитывать, что "взять" нашего солдата, а тем более офицера, далеко не так просто. Попавший в сложную ситуацию наш солдат и офицер, как правило, проявляют исключительное мужество и самоотверженность. И ход этого боя это подтвердил в полной мере.
Те солдаты и офицеры, которые не погибли в первые минуты боя, дрались до конца в самой неблагоприятной для них обстановке. Попав в безвыходное положение, подрывали себя. Такая самоотверженность наших солдат и не позволила противнику добиться более значительных результатов, и потому говорить о том, что в результате боя был потерян полный батальон, конечно нельзя.
Но для того что бы разобраться в причинах которые привели к такому трагическому результату следует проследить и проанализировать путь полка от момента его формирования до боя.






Это была свежая, только что сформированная часть. Вероятно, вопрос о его формировании был решён поспешно, в тот момент когда было принято решение о проведении крупной операции в долине реки Панджшер. На это указывает факт, что полк сформирован в начале 1984 года на основе 285 танкового полка дислоцированного в г. Термез, то есть только за 3 месяца до боя.
Командиром сформированного полка стал подполковник Сукман Петр Иванович, ранее командовавший 285 танковым полком. На то, что формирование было спешным указывает то, что полк оснащён техникой по смешанному типу. Часть полка оснастили БТРами, а часть БМП. Не говоря уже личном составе, который тоже был сборным.
Тем не менее, надо отдать должное командиру полка и его офицерам, они сумели сделать практически невозможное. В кратчайший срок полк стал полноценной боевой частью. В середине февраля полк перешёл границу, успешно совершил марш до базы в Баграме, где остановился на месяц.
Стояние полка в Баграме, знаменательно тем, что командование полка и его офицеры тесно общались с представителями афганской армии и местными органами власти. Имеется значительное число свидетельств этого, в частности многочисленные фотографии, запечатлевшие "братские, тесные узы" связавшие два "братских народа".
Такое поведение представителей советских войск с народной армией Афганистана в те времена было обычным. Это было частью советской идеологии. Наши не видели в афганцах врагов и упускали элементарные меры обеспечения секретности и безопасности.






Замечу, что в 1982 году советская военная контрразведка вскрыла огромную сеть осведомителей Ахмад-Шаха Масуда в афганской армии, а также в ХАД, были проведены чистки, но дало ли это результат, сомневаюсь. Уверен, что и через год ситуация в этом направлении вряд ли изменилась в лучшую сторону.
Не может быть сомнений, что всё, что могло заинтересовать противника, о части которая готовилась к направлению в долину реки Панджшер, становилось известным Ахмад-Шаху и его штабу, вплоть до личных качеств офицеров и солдат, что и позволило противнику спланировать и осуществить удар с такими тяжёлыми последствиями.
Не исключается и прямое предательство со стороны "союзников" на что указывает факт того, что они заблаговременно бросили свои места в боевом порядке непосредственно перед началом этого боя.
Не объяснимо решение командования армии о направлении в бой с опытным противником только-только сформированной части, личный состав и офицеры которой не имели и не могли иметь боевого опыта. Отсутствие опыта усугубило то, что боевые действия полку уготовано было вести в горной местности, сложность ведения боя в которой не уступает ведению боя в городе. Истина кроется в деталях.
Характерно, в связи с этим, соотношение общих потерь убитыми к потерям офицеров. Получается, что каждый четвертый убитый в бою был офицером. На что это указывает? Да на то, что офицеров противник "вычислил" заблаговременно, и немедленно "вычистил", лишив управления батальон.
Такое возможно совершить только в случае, если офицер в боевых порядках одет по иному или своим поведением показывает, что он офицер. И то и другое указывает на недостаточную подготовку подразделений полка к ведению боя в горах.






Отсутствие достаточного опыта, накладывалось на "трения" между офицерским составом, что повлекло за собой непонимание друг друга в сложной обстановке. Так, командиром мотострелкового, а по сути пехотного полка, был назначен профессиональный танкист.
Ни в коем случае, не подвергаю малейшему сомнению профессиональные и личные высокие качества командиров бронетанковых войск, однако необходимо понимать, что офицера танкиста обучают и воспитывают в военных учебных заведениях по иному, чем общевойскового офицера.
Коротко и ёмко определяется сущность и характер танкиста так: - "Огонь!, Натиск, Броня!". Их учат и учили наступать, быстро и не взирая ни на что выполнять боевые задачи. Всё это отражается на формирование личных качеств и характера танкиста. Они отважны и быстры в принятии решений.
В пехоте же всё несколько по иному, здесь важнее обстоятельность, тщательная организация взаимодействия с другими родами войск, сообразуясь с местностью и иными обстоятельствами, так как топать приходится исключительно ножками в условиях когда пехотинца не защищает броня.






Особенно различия в организации и ведении боевых действий пехоты и танков различаются на сильно пересечённой местности, в горах, городе, лесу, заболоченной местности. Полагаю, что здесь то и возникли "трения" между командиром полка, который ещё не вышел из танкового комбинезона (в буквальном смысле, так как везде на имеющихся фотографиях командир полка подчёркнуто одет в танковый комбинезон) с командирами батальонов из пехоты.
Со временем, взаимопонимание наладилось бы, но его то, то есть времени, для этого, судьба им не предоставила. В решающий момент, один из них отдал непродуманный приказ и жёстко настоял на его исполнении, а другой не мог не исполнить этот приказ, не смог убедить командира полка изменить непродуманное решение.
В итоге отсутствия взаимопонимания командиров, один из них геройски погиб вместе с 52-умя подчинёнными, а другой командир пошёл под трибунал. Расчёт же противника на наши упущения и недостатки в подготовке и организации боя оправдался в полной мере, которые он, то есть противник, грамотно использовал в свою пользу.






В то же время, возводить вину в произошедшей трагедии - гибели более полусотни и ранении такого же количества военнослужащих исключительно на командование полка нельзя. То что такая, либо подобная трагедия, обязательно произойдёт с этим недостаточно подготовленным полком, вынужденного воевать в сложнейших условиях горной войны, должно было знать командование армии.
Кроме того, нельзя было допускать самой возможности контактов между советскими военнослужащими с представителями афганской армии. Без сомнения, противник имел возможность и время для тщательного изучения полка и хорошо сделал это.
Зная же особенности и слабые места противника, реализовать замысел о нанесении удара, становится вопросом выбора места и времени. А советская военная контрразведка эти кране важные вопросы упустила. Следствие же эти вопросы и не поднимало. Вину в трагедии возложили на командира полка и косвенно на погибшего командира батальона.






К рассматриваемому случаю приведу следующую аналогию: Когда то, на так называемом "Диком Западе" ранних США, "лихие люди", разного рода ковбои, бандиты с большой дороги и иное отребье, которых много было на "диком Западе", отдыхали от своих "трудов праведных" в кабаках, так называемых салунах. Перепив виски и рома, они начинали упражняться в стрельбе из револьверов системы "Кольт".
Целью же для своих упражнений в стрельбе выбирали музыкантов, которые играли в салунах, развлекая публику, но как казалось посетителям, не совсем так как им хотелось бы. Хозяева питейных заведений как могли, противостояли этой вакханалии, так как играть с риском для жизни никто не хотел. Что бы остановить хулиганство пьяных ковбоев, хозяева вывешивали над музыкантами объявление такого содержания: "Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет".
А в нашем же случае, за трагедию возложили вину на тех, кто не умел и потому не мог уметь делать то, что от них требовалось в сложной обстановке. А позже наказали за это, то есть за то, что "они играли, как умели", но оставили без внимания и наказания тех, кто создал условия для возникновения таких чувствительных потерь.
В последующем, положение полка мало изменилось. Расположен он был в крайне неспокойном месте, фактически на передовой, при этом в ущелье, не имея достаточного оперативного простора для реализации своих возможностей. В связи с этим, потери в полку были высокими. Да и для снабжения полка всем необходимым всякий раз необходимо было проводить боевую операцию. Короче, ребятам 682-го полка не позавидуешь.
В том же году, в начале сентября, возвращаясь с отпуска, я встретил на пересыльном пункте в Кабуле однокашника с училища Андрея Кравцова. Узнав, что он направлен в 682-ой полк в Руху, я ему искренне посочувствовал. Сказав, что ему "крупно повезло". Как я и опасался, Андрюха успел повоевать наверное только с месяц-полтора, был тяжёло ранен и на строевую службу более не вернулся."