Запад погубит не война или экономический кризис, а… феминизм
Сразу обозначу личную позицию — я шовинист. Мужской. Ярый антифеминист, но не дремучий домостроеевец.
Потому как в очках из-за регулярного чтения многих полезных книг, которые прямо указывают: движение феминизма — насквозь политизированное, фальшивое, паразитическое и нелепое по своей сути.
Феминистки (и примкнувшие к ним женоподобные особи мужского пола) не желают «независимости» для женщин. Им подавай жить за чужой счёт, который должен оплатить весь остальной, пока ещё здоровый головой — социум. Феминистам не нужно равенство с мужчинами, лишь безоговорочное господство.
Ряд западных стран и правительств уже сломлены, поддались на истерику. Исправно кланяются паразитической группе давления либеральных СМИ, принимают фантастические законы...
Абсолютно все юридические нормы, выбитые феминистами из власти, в любой стране — антиконституционны. Что стало уже вселенской опасностью, показав дорожку шантажа другим деструктивным «движениям».
Ни одна демократическая страна не делает различий между мужчинами и женщинами.
©Исторические напёрстки
Когда Конституции говорят о правах, подразумеваются общие и равные для обоих полов. Признание особых, исключительных прав для женщин — это психологический выверт больного ума, факт принятия иной реальности. Почему ни одна феминистическая манифестация не борется за равный для обоих полов — обязательный призыв на военную службу? Потому что понятно: такая армия проиграет войну, не добравшись до первого окопа.
Снизим градус, хотя очень хочется откровенно поглумиться над публично выкидывающими лифчики, ссыпающими перед парламентами разных стран косметику — неопрятными безумными бабищами. Либо откровенно асексуальными, ничуть не женственными девицами, таким образом привлекающими внимание СМИ к проблемам, которых попросту нет.
Отдельно хотелось бы проехаться гусеницами ядовитой сатиры по сообществам инстаграм-дур, крайне похабно и неубедительно играющих роль феминисток. Но постараемся быть взвешенными, научно к проблеме подойдём.
Разгром теории феминизма
состоялся давно, во времена Юнга. Но это социальное движение, возникшее в период Французской Революции, — словно не заметило интеллектуального поражения, настоящей болезнью общества став в конце XIX века. Подкрепившись неправильным прочтением марксизма, с 1960-ых — феминизм становится «водоразделом между эпохами обычной и поздней современности».
Тогда феминистки прочно обосновались в литературном жанре «о сумасшедших домохозяйках», сформировав устойчивый набор образов, передающих ощущение клаустрофобии от заточения женщины в семейной жизни.
Именно с коммунистическими лозунгами «классовой борьбы», призывая человечество свернуть с тысячелетних троп женского рабства и лишения свободы — феминистки вышли на улицы, заполонили либеральную повестку дня многих СМИ.
Уже тогда эволюционные биологи, антропологи и социальные психологи вскинулись. Позвольте, господа! Что вы собираетесь уничтожить, основу взаимоотношений внутри человеческого вида? Систему мифологических образов и ритуалов, обозначивших социальный порядок «господства и подчинения»? Десятки тысяч лет этот регуляторный механизм приводил к добровольному подчинению полов общему порядку, кстати — без прямого физического насилия!
Поднялись на научную сторону баррикады этнографы и философы, богословы и теологи, лучшие интеллектуалы. Напомнили: разделение социальных ролей между полами всю историю человечества воспринималось как часть природного и космического миропорядка. Присутствовало в объективном мире, в габитусе людей, в общих схемах восприятия, мыслях и действиях.
Именно так формировались гармонии: между структурами реальности и когнитивными структурами, между объективным ходом вещей и социальными ожиданиями.
«Социальный порядок функционирует как огромный символический механизм, утверждающий ту мужскую гегемонию, на которой он и сам основан». (Бордье)
Что такое социальный порядок?
Как только бродячие семьи первых людей стали надолго задерживаться на одном месте, пробуя на зуб хоть какое-то подобие оседлой жизни, — сразу наметилось строгое гендерное разделение. Оно касалось труда и видов деятельности. Немедленно появились табу на использование орудий этого самого труда противоположным полом.
В первых человеческих поселениях изменилась структура жизненного пространства. Была оппозиция между «мужским» публичным местом (рынок, место для собраний) и приватным «женским», территории внутри дома, которые занимали матери с детьми, войти туда мужчине категорически воспрещалось.
Женщине принадлежала внутри дома большая часть пространства, поскольку место противоположного пола переносилось вовне — на подсобные постройки, лишь очаг с огнём играл роль мужского начала внутри дома. Компетенции «женского» распространялись на остальное жилище, воду, животных и растения.
Так возникла сакрализация мужской гегемонии, поскольку абсолютно все человеческие культуры связывали мужские репродуктивные органы с символическими значениями силы, мужества; животворящих, оплодотворяющих начал природы. Женщина рассматривалась как подчинённый, «принимающий» священный сосуд, обладающий сакральной тайной воспроизведения жизни.
Женское начало всегда подразумевалось… как некая «нехватка», «отсутствие». Но человечество через систему сознательных педагогических усилий (бессознательное подражание природе, мифологемы, ритуалы и ограничения) сформировало строгую дисциплину полов, сделав гегемонию мужчин и подчинение женщин — совершенно естественными явлениями, взаимодополняющими.
Гендерная дисциплина работала в обе стороны. Девочку постепенно, явно и неявно готовили стать хранительницей жилища, матерью. Ее поведение должно напоминать воду, обтекать острые углы. В позах и жестах обезоруживать агрессию, умиротворять, приглашать к компромиссам. Но обладать непреклонной волей в рамках женских компетенций.
Появились механизмы «символического заключения» женщины, начиная с жилого пространства — до различий в одежде. Она не просто скрывает тело, но ограничивает некоторый набор естественных движений. Как пошутил один из Пап Римских: «длинная юбка выполняет ту же функцию, что и сутана священников». Это формировалось тысячелетиями, женщина ходила, сидела и выполняла свои компетенции не так, как это делали мужчины.
Для этого не нужны были запреты или насилие. Обувь, элементы одежды, особенности личной гигиены и ухода за собой — вот они, неприметные стражи дисциплины, социальные ограничения, направленные на создание привлекательного, женственного облика. Без внешнего насилия и принуждения женское тело приобрело свои гармоничные формы, пластику, позы и жесты.
От этого глубокого природного механизма и рефлекса не могут избавиться никакие феминистки. Ограничения заложены столь глубоко, что и через сотни лет женщины будут непрестанно одергивать мини-юбку, оправлять блузку с глубоким вырезом и выполнять прекрасные акробатические номера — на высоких каблуках и узком платье изящно и стремительно подхватывать с земли упавшую заколку. Исключительно нравственно и скромно…
Открывающая тело одежда, столь критикуемая «моралистами»? Простите, это не доказательство свободы и раскованности женщины, тем более её «испорченности».
Установлено совершенно точно — так выглядит механизм особого поддержания тревожности, неуверенности по поводу своего внешнего вида. Но и тут (хоть даже трижды) патологические феминистки не могут избавиться от глубинных законов нравственного поведения «женского начала».
Даже в тряпочках, едва прикрывающих тело, обязательно сохранят узнаваемую телесную пластику. Не плюхнутся на стул, широко раздвинув ноги, не начнут на нём раскачиваться, уж тем более — не закинут на стол, даже надев джинсы и кроссовки.
Эти небрежные позы и фривольные жесты — территория «мужского начала», демонстрация собственного высокого социального статуса, власти и агрессии, направленной вовне.
Законы тела.
Чем совсем не отличаются современные западные и восточные культуры от племён первобытно-общинного строя? Именно специфическим женским опытом «быть замеченной», воспринимаемой противоположным полом. Сами женщины относятся к собственному телу — как к «телу-для-других». Это такой культурный эволюционный код, если хотите.
Тело со всеми естественными характеристиками (объём, вес, мускулатура, осанка) — продукт социальных условий, несёт знаки социальной идентичности. Характеристики тела «читаются» на основе определённых схем восприятия, это ещё нам гоминиды в геном заложили.
Как отличать доминирующие и подчинённые социальные группы. Главными факторами являются соотношения: высокий/низкий, худой/толстый, большой/маленький, тонкий/грубый и т.п.
Каждое тело в социуме получает собственную оценку от окружающих особей, работает принцип «предустановленной гармонии»: тела типичных представителей доминирующей группы получают более высокую оценку в собственной и особенно — подчинённых группах. Это строгая система, базирующаяся на пропорциях.
Она не любит так называемой телесной «роковой красоты», когда представители подчинённой группы неожиданно получают более выгодный набор генов, увеличиваются в объёме, обзаводятся более развитой мускулатурой или гармоничными пропорциями. Это угроза социальному порядку, доминирующая группа делает всё, чтобы статус-кво сохранить чрезмерным насилием, «указать выскочке на место». Это животный мир, а как человеческий?
Он живёт через систему «эталонов», очень переживая, когда получает женское тело — излишне крупное, а мужское — слишком маленькое. Это отход от глубинного понимания пропорциональности. Вот почему мир современной косметологии и пластики столь перегрет. 80% американских женщин хотят выглядеть как дюжина киноактрис, мужчины выбирают «эталон» из ещё меньшего списка…
Социология бесстрастна, Европа и Азия единодушны: подавляющее большинство современных женщин хотят, чтобы их спутником и отцом детей был мужчина старше их, крупнее, выше ростом. Обладал зримыми признаками превосходства.
Если предлагали модель противоположную — женщины испытывали негативные чувства, некоторые даже считали такое положение вещей — унизительным для себя.
Мужская гегемония
всегда была спутником развития человеческого вида. Независимо от смены экономических или политических структур. Это природная данность закреплена всеми социальными институтами: семьёй, религиями, государственным устройством. В разные эпохи степень их воздействия была различна, но мужская гегемония сохранялась.
Даже пресловутый матриархат. Женщина там не была главной, а всего лишь принимала ряд решений, опираясь на силу и поддержку родственников по мужской линии. Позже на арену эволюции вышло образование, сформировав стойкую дихотомию женских и мужских «занятий», строгих/нестрогих наук. Но это не главное, поскольку баланс обоих начал прививался исключительно семейными отношениями.
Это и есть «традиционное общество», где функция накопления и сохранения символического и социального капитала — принадлежит женщине. Чем здоровее, красивее, опрятнее, богаче супруга, чем «товарнее» её внешний вид — тем выше социальный статус мужа.
Ещё древние германцы говорили: «женщина — лицо рода» (сегодня перефразируют — «фамилии»). Женщина — главная связующая нить для поддержания полезных социальных связей.
С древнейших времён территорией женского начала были функции не только биологического, но и социального воспроизводства. Контакты с родственниками и соседями обеих семей, организация пиршеств и домашних ритуалов, медицина, знахарство, воспитание потомства.
Мог этим заниматься мужчина? Нет, «женоподобный статус» не ценился, осуждался, начиная с пресловутой «женской болтливости», заканчивая любыми домашними хлопотами.
Мужская гегемония стала возможной в момент, когда женщины первый раз не пошли на длительную охоту, сформировав разделение обязанностей, нарисовав андроцентрическую картину мира. Очень быстро сделав её естественной, само собой разумеющейся.
Женщины сами создали мужскую гегемонию (не мешайся под ногами, иди пропитание добывай или убей кого-нибудь!), воплотив статус особым отношением к собственному телу, интеллекту, закрепив за собой широчайший спектр интересов и занятий.
Без обид, но когда женщины требуют «пропустить» их в политику, экономику, власть, научно-технический прогресс и точные науки — это звучит удивительно. Такое по определению не должно их интересовать. Это игрушки, которые мужчины создали. Но и запрещать приходить в эти сферы — несусветная глупость, современный быт предоставил женщинам уйму свободного времени, позволил самостоятельно зарабатывать. Это тоже эволюция…
Гибельный феминизм.
То, чего добиваются эти очень забавные и скандальные особи, к эволюционным явлениям не имеет никакого отношения. Потому что, механизмы действенности символической власти (схемы восприятия, оценки и действия) невозможно устранить только волевым усилием, побуждением сознания. Это приводит к деструктивному и страшному явлению — потере мужественности противоположным полом.
Мужская гегемония никогда не достигалась в процессе эволюции — правом рождения. Она долго и упорна формировалась в механизмах социализации. Матери с первых лет сообщали мальчикам — ты будущий глава семьи, добытчик и защитник, вбивая в мозг императив: «мужчина должен быть мужчиной».
Следующий этап воспитания, обычно после пяти-семи лет, добавлял: существуют обязанности, кодекс мужской чести и достоинства. На протяжении всей жизни нужно ему соответствовать, поддерживать образом мысли и поступками.
Почему мужчины живут меньше женщин? Потому что находятся в состоянии стресса, «мужская привилегия» оборачивается ловушкой, постоянным напряжением, доведением некоторых усилий — до абсурда.
Накиньте сверху вопросы сексуальной и социальной продуктивности, постоянную готовность к борьбе и применению насилия. Что получим в итоге? Правильный ответ: вечное стремление к недостижимому идеалу мужественности. Мужчины во все времена не справлялись с этим, приобретая комплексы уязвимости, начиная упражняться в занятиях, связанных с насилием (спорт, драки, дуэли, войны), имея на оборотной стороне медали страхи и тревоги.
Именно из них вырастали стереотипы, столь осуждаемые современным обществом, предрассудки о гибельном «женском начале»: дьявольская хитрость, козни, колдовство, предательство и корыстолюбие… Цивилизованность Запада последних веков мужскую гегемонию в самых дремучих проявлениях осадило, однако оказалась не способна отменить эволюционные механизмы, её породившие. Можно только запретить, что с успехом демонстрируют феминистки.
О профессиях…
Мало кто будет спорить, что самый лучший и основательный подчинённый — это женщина, способная согласиться, очерчивающая собственный «мир компетенций» недвусмысленно и жёстко, обладающая гибкостью, уступчивостью, дисциплиной, самоотверженностью… Все из глубин веков качества. А современный мир перечень «женских» профессий расширяет регулярно.
Есть одна тонкость в этом. Феминизация любой профессии уменьшает её престиж и желательность. Даже в студенистом западном обществе, полностью сдавшемся либерализму. Система работает в обратную сторону тоже. Посмотрите, с каким пиететом говорят о мужчинах-поварах или портных. А ведь это малозначимая, женская компетенция чуть ли не на генетическом уровне.
Стоит мужчине взяться за любую древнюю «женскую работу» — её статус взлетает, стоит женщине появиться в Кремниевой Долине в должности программиста или инженера — авторитет профессии падает. Или же армию взять… Это заложено тысячелетней историей: квалифицированной работой чаще всего занимались мужчины (и это ценилось), а неквалифицированный, менее статусный труд был уделом женщин.
Поэтому смешно звучит выражение «она занимает высокий пост». Эта фраза имеет очевидные мужские коннотации. А женщины там смотрятся зачастую нелепо. Без обид, уважаемые дамы, но это так. «Высокие посты» придумывались мужчинами и для мужчин, формируя соответствующие требования к лицам, их занимающим. Поэтому, глядя на очередного министра обороны в юбке, спокоен — эту страну можно вычеркивать из списка потенциальных угроз.
Можно поспорить, насколько уместно наличие женщин в рядах войск или полиции, во многих фундаментальных науках, точных, опасных и сложных производствах. Спорить не о чем, это свершившийся факт. Несмотря на биологическую память сотен поколений, женщины делают карьеру, совершая «святотатство» — управляют противоположным полом. Но это не самая большая угроза мужественности, есть немало ниш, где мужчина всегда будет незаменим.
Выводы.
А теперь о гендерной справедливости, правах женщин и… феминизме. Это три разных вещи. Да, существуют рецидивы, очень не нравящиеся современным дамам: их перебивают, не прислушиваются к мнению, угрожают насилием, затирают по карьере, меньше платят… полный список «мужского шовинизма» можно узнать на любом феминистическом сайте.
Большинство таких проявлений можно считать бессознательными, такова была традиция человеческого общества, которое построено мужчинами, по их правилам. Феминистки же сегодня предлагают пожить за чужой счёт, не создав собственную «женскую цивилизацию» с законами наоборот. В этом и опасность. Мужчины уже сегодня должны требовать: не лезьте туда, в чём не понимаете!
Либеральная политкорректность уже развалила целостное понятие: быть женщиной и иметь женоподобные черты. Последнее на себя примерили… многие «прогрессивно мыслящие» мужчины, как не трудно догадаться, заработав легко диагностируемые расстройства личности почти в ста процентах случаев. Как и женщины, находящиеся в конфликтных «патологических» отношениях с мужчинами, — перестали различать тиранию и мужской авторитет с его компетенциями. Это суровые медицинские факты.
Почти два десятка лет проработал в очень токсичной профессиональной среде политической журналистики и технологий, битком набитой феминистками, лесбиянками и прочими «прогрессивными персонажами».
Стоило начаться серьёзному разговору о «неравноправии полов», его нить непременно приводила к единственному непреложному факту — не сложившимся нормальным отношениям «мужчина-женщина». Реже — следованию либеральной моде, влиянию поп-культуры. Третьего не дано…
Феминистки — это люди с серьёзными расстройствами личности, не способные (или усилием воли — отказывающиеся) поддерживать нормальные отношения с противоположным полом, поставившие телегу (место в социуме) впереди лошади (осознанием собственной природы и женского начала), пользующиеся правом неприкосновенности, воспитанной в мужчинах долгими веками западной цивилизации (нельзя бить женщин).
Поэтому везде и всегда начали капитулировать, эволюция не наделила мужской пол механизмами «умиротворения сумасшедшей бабы» добрым словом, в ходу было только физическое насилие на такой случай. Это дань культуре, очень ловко используемая феминистками.
Проверяется легко: многие сталкивались с невменяемыми «бешеными бабами», они современного мужчину ставят в тупик. Потому что в их природе заложен ответный механизм противодействия: угроза на угрозу, насилие на насилие, вплоть до крайних мер… Следование и уважение уголовных кодексов такой диалог делает невозможным. Остаётся только отступить перед истериками, сдаться. Шаг за шагом, эпизод за эпизодом…
То есть, в существующей системе координат демократического общества — феминисток не могут остановить мужчины, на такое способны только здоровые психически женщины, верно понимающие место в социуме. Сверху до низу: от сакральных традиций, до выбора жизненных занятий и правил общежития с мужским полом.
Нормальной женщине некогда следовать за гарпиями феминизма, на них по-прежнему лежит слишком много обязанностей. А современный мир требует ещё и на работу ходить…
Феминизм крепко ударил в традиционную западную культуру, подорвал её, запустив стремительный процесс деградации и распада. Мужественность стала синонимом джихадизма, символом какого-то дремучего средневекового пережитка, инструмента насилия и подавления. Европцы сбились… забыв, что «мужественность» всегда была спутником страстности, безопасности, экспансии, на ней построены государства и образ жизни, научно-технический прогресс…
Мужененавистничество феминисток — прямой путь к уничтожению культуры и традиций, физический… Кто будет защищать вопящих гарпий от тех же ненавидимых ими исламистов? Ядерное оружие? Так система уже не работает, биться придётся в рукопашных. Сначала на улицах городов, затем на полях сражений. Русские снова спасут от чего-нибудь жуткого? Которое обязательно восстанет против политкорректности и навязывания мужчинам женоподобности в поступках и образе мысли.
История человечества — это огромный пласт традиций именно аграрной эпохи, где место женщин было подобающим, почётным, даже главенствующим. В качестве примера посмотрите на сохранившиеся традиционалистские анклавы Греции, Италии, Сардинии, Сицилии, Испании… Там до сих пор существуют редко пересекающиеся в повседневности «миры женщин» и «миры мужчин». А верховодят всем весьма бойкие и древние старушки. Оплоты морали, традиций, стержни всех главных деревенских событий.
Своих бабушек поспрашивайте, как жила русская и советская глубинка. Как женщины днями напролёт вращались в собственном мире: вместе стирали, готовили, обменивались опекой над малолетними спиногрызами, судачили, сплетничали, работали на огородах и поле, на фермах и прочих местах «женской компетенции». Лишь поздно вечером и по праздникам два мира соприкасались полноценно.
У каждого пола тысячелетиями складывалась собственная иерархия, были собственные ценности, манера общаться. Мужчины и женщины крайне редко сталкивались каждый день, не до того было. Наступила эра эмансипации, женщина получила блага научно-технического прогресса, избирательное право, кучу свободного времени и возможность строить собственную карьеру без мужчин.
Образовался цивилизационный разрыв, самодостаточность и неумение работать в одном коллективе с мужчинами (чего в истории никогда раньше не было!) породили кучу расстройств личности — под общим названием «я несчастна». Чем успешнее и богаче — тем градус отчаяния выше. Кто виноват? Конечно, мужчины: грубые, неотёсанные, ущемляющие, доминирующие сексисты. Доколе!
Следующий логический шаг в этой нелепой ситуации — мужчины обязаны измениться, обзавестись женственными чертами и соответствующим мышлением. Поделиться своими правами и компетенциями. Вот весь феминизм до копейки, без всяких философий…
Заканчиваю пока, продолжим после толковища в комментариях. Но в заключении хочется напомнить вопящим гарпиям и склонившимся в миры феминизма: история полна примерами, когда государства и цивилизации рушились, если ненормальным становился процент праздных, расслабившихся, слабых мужчин. Инфантилизм всегда порождает распад.
Плодить «женоподобных и толерантных» феминистов сегодня сознательно — значит, вскоре столкнуться в своей спальне с более мужественными, пассионарными, злыми и действительно грубыми «варварами».
Комментарии распахнуты…
Снизим градус, хотя очень хочется откровенно поглумиться над публично выкидывающими лифчики, ссыпающими перед парламентами разных стран косметику — неопрятными безумными бабищами. Либо откровенно асексуальными, ничуть не женственными девицами, таким образом привлекающими внимание СМИ к проблемам, которых попросту нет.
Отдельно хотелось бы проехаться гусеницами ядовитой сатиры по сообществам инстаграм-дур, крайне похабно и неубедительно играющих роль феминисток. Но постараемся быть взвешенными, научно к проблеме подойдём.
Разгром теории феминизма
состоялся давно, во времена Юнга. Но это социальное движение, возникшее в период Французской Революции, — словно не заметило интеллектуального поражения, настоящей болезнью общества став в конце XIX века. Подкрепившись неправильным прочтением марксизма, с 1960-ых — феминизм становится «водоразделом между эпохами обычной и поздней современности».
Тогда феминистки прочно обосновались в литературном жанре «о сумасшедших домохозяйках», сформировав устойчивый набор образов, передающих ощущение клаустрофобии от заточения женщины в семейной жизни.
Именно с коммунистическими лозунгами «классовой борьбы», призывая человечество свернуть с тысячелетних троп женского рабства и лишения свободы — феминистки вышли на улицы, заполонили либеральную повестку дня многих СМИ.
Уже тогда эволюционные биологи, антропологи и социальные психологи вскинулись. Позвольте, господа! Что вы собираетесь уничтожить, основу взаимоотношений внутри человеческого вида? Систему мифологических образов и ритуалов, обозначивших социальный порядок «господства и подчинения»? Десятки тысяч лет этот регуляторный механизм приводил к добровольному подчинению полов общему порядку, кстати — без прямого физического насилия!
Поднялись на научную сторону баррикады этнографы и философы, богословы и теологи, лучшие интеллектуалы. Напомнили: разделение социальных ролей между полами всю историю человечества воспринималось как часть природного и космического миропорядка. Присутствовало в объективном мире, в габитусе людей, в общих схемах восприятия, мыслях и действиях.
Именно так формировались гармонии: между структурами реальности и когнитивными структурами, между объективным ходом вещей и социальными ожиданиями.
«Социальный порядок функционирует как огромный символический механизм, утверждающий ту мужскую гегемонию, на которой он и сам основан». (Бордье)
Что такое социальный порядок?
Как только бродячие семьи первых людей стали надолго задерживаться на одном месте, пробуя на зуб хоть какое-то подобие оседлой жизни, — сразу наметилось строгое гендерное разделение. Оно касалось труда и видов деятельности. Немедленно появились табу на использование орудий этого самого труда противоположным полом.
В первых человеческих поселениях изменилась структура жизненного пространства. Была оппозиция между «мужским» публичным местом (рынок, место для собраний) и приватным «женским», территории внутри дома, которые занимали матери с детьми, войти туда мужчине категорически воспрещалось.
Женщине принадлежала внутри дома большая часть пространства, поскольку место противоположного пола переносилось вовне — на подсобные постройки, лишь очаг с огнём играл роль мужского начала внутри дома. Компетенции «женского» распространялись на остальное жилище, воду, животных и растения.
Так возникла сакрализация мужской гегемонии, поскольку абсолютно все человеческие культуры связывали мужские репродуктивные органы с символическими значениями силы, мужества; животворящих, оплодотворяющих начал природы. Женщина рассматривалась как подчинённый, «принимающий» священный сосуд, обладающий сакральной тайной воспроизведения жизни.
Женское начало всегда подразумевалось… как некая «нехватка», «отсутствие». Но человечество через систему сознательных педагогических усилий (бессознательное подражание природе, мифологемы, ритуалы и ограничения) сформировало строгую дисциплину полов, сделав гегемонию мужчин и подчинение женщин — совершенно естественными явлениями, взаимодополняющими.
Гендерная дисциплина работала в обе стороны. Девочку постепенно, явно и неявно готовили стать хранительницей жилища, матерью. Ее поведение должно напоминать воду, обтекать острые углы. В позах и жестах обезоруживать агрессию, умиротворять, приглашать к компромиссам. Но обладать непреклонной волей в рамках женских компетенций.
Появились механизмы «символического заключения» женщины, начиная с жилого пространства — до различий в одежде. Она не просто скрывает тело, но ограничивает некоторый набор естественных движений. Как пошутил один из Пап Римских: «длинная юбка выполняет ту же функцию, что и сутана священников». Это формировалось тысячелетиями, женщина ходила, сидела и выполняла свои компетенции не так, как это делали мужчины.
Для этого не нужны были запреты или насилие. Обувь, элементы одежды, особенности личной гигиены и ухода за собой — вот они, неприметные стражи дисциплины, социальные ограничения, направленные на создание привлекательного, женственного облика. Без внешнего насилия и принуждения женское тело приобрело свои гармоничные формы, пластику, позы и жесты.
От этого глубокого природного механизма и рефлекса не могут избавиться никакие феминистки. Ограничения заложены столь глубоко, что и через сотни лет женщины будут непрестанно одергивать мини-юбку, оправлять блузку с глубоким вырезом и выполнять прекрасные акробатические номера — на высоких каблуках и узком платье изящно и стремительно подхватывать с земли упавшую заколку. Исключительно нравственно и скромно…
Открывающая тело одежда, столь критикуемая «моралистами»? Простите, это не доказательство свободы и раскованности женщины, тем более её «испорченности».
Установлено совершенно точно — так выглядит механизм особого поддержания тревожности, неуверенности по поводу своего внешнего вида. Но и тут (хоть даже трижды) патологические феминистки не могут избавиться от глубинных законов нравственного поведения «женского начала».
Даже в тряпочках, едва прикрывающих тело, обязательно сохранят узнаваемую телесную пластику. Не плюхнутся на стул, широко раздвинув ноги, не начнут на нём раскачиваться, уж тем более — не закинут на стол, даже надев джинсы и кроссовки.
Эти небрежные позы и фривольные жесты — территория «мужского начала», демонстрация собственного высокого социального статуса, власти и агрессии, направленной вовне.
Законы тела.
Чем совсем не отличаются современные западные и восточные культуры от племён первобытно-общинного строя? Именно специфическим женским опытом «быть замеченной», воспринимаемой противоположным полом. Сами женщины относятся к собственному телу — как к «телу-для-других». Это такой культурный эволюционный код, если хотите.
Тело со всеми естественными характеристиками (объём, вес, мускулатура, осанка) — продукт социальных условий, несёт знаки социальной идентичности. Характеристики тела «читаются» на основе определённых схем восприятия, это ещё нам гоминиды в геном заложили.
Как отличать доминирующие и подчинённые социальные группы. Главными факторами являются соотношения: высокий/низкий, худой/толстый, большой/маленький, тонкий/грубый и т.п.
Каждое тело в социуме получает собственную оценку от окружающих особей, работает принцип «предустановленной гармонии»: тела типичных представителей доминирующей группы получают более высокую оценку в собственной и особенно — подчинённых группах. Это строгая система, базирующаяся на пропорциях.
Она не любит так называемой телесной «роковой красоты», когда представители подчинённой группы неожиданно получают более выгодный набор генов, увеличиваются в объёме, обзаводятся более развитой мускулатурой или гармоничными пропорциями. Это угроза социальному порядку, доминирующая группа делает всё, чтобы статус-кво сохранить чрезмерным насилием, «указать выскочке на место». Это животный мир, а как человеческий?
Он живёт через систему «эталонов», очень переживая, когда получает женское тело — излишне крупное, а мужское — слишком маленькое. Это отход от глубинного понимания пропорциональности. Вот почему мир современной косметологии и пластики столь перегрет. 80% американских женщин хотят выглядеть как дюжина киноактрис, мужчины выбирают «эталон» из ещё меньшего списка…
Социология бесстрастна, Европа и Азия единодушны: подавляющее большинство современных женщин хотят, чтобы их спутником и отцом детей был мужчина старше их, крупнее, выше ростом. Обладал зримыми признаками превосходства.
Если предлагали модель противоположную — женщины испытывали негативные чувства, некоторые даже считали такое положение вещей — унизительным для себя.
Мужская гегемония
всегда была спутником развития человеческого вида. Независимо от смены экономических или политических структур. Это природная данность закреплена всеми социальными институтами: семьёй, религиями, государственным устройством. В разные эпохи степень их воздействия была различна, но мужская гегемония сохранялась.
Даже пресловутый матриархат. Женщина там не была главной, а всего лишь принимала ряд решений, опираясь на силу и поддержку родственников по мужской линии. Позже на арену эволюции вышло образование, сформировав стойкую дихотомию женских и мужских «занятий», строгих/нестрогих наук. Но это не главное, поскольку баланс обоих начал прививался исключительно семейными отношениями.
Это и есть «традиционное общество», где функция накопления и сохранения символического и социального капитала — принадлежит женщине. Чем здоровее, красивее, опрятнее, богаче супруга, чем «товарнее» её внешний вид — тем выше социальный статус мужа.
Ещё древние германцы говорили: «женщина — лицо рода» (сегодня перефразируют — «фамилии»). Женщина — главная связующая нить для поддержания полезных социальных связей.
С древнейших времён территорией женского начала были функции не только биологического, но и социального воспроизводства. Контакты с родственниками и соседями обеих семей, организация пиршеств и домашних ритуалов, медицина, знахарство, воспитание потомства.
Мог этим заниматься мужчина? Нет, «женоподобный статус» не ценился, осуждался, начиная с пресловутой «женской болтливости», заканчивая любыми домашними хлопотами.
Мужская гегемония стала возможной в момент, когда женщины первый раз не пошли на длительную охоту, сформировав разделение обязанностей, нарисовав андроцентрическую картину мира. Очень быстро сделав её естественной, само собой разумеющейся.
Женщины сами создали мужскую гегемонию (не мешайся под ногами, иди пропитание добывай или убей кого-нибудь!), воплотив статус особым отношением к собственному телу, интеллекту, закрепив за собой широчайший спектр интересов и занятий.
Без обид, но когда женщины требуют «пропустить» их в политику, экономику, власть, научно-технический прогресс и точные науки — это звучит удивительно. Такое по определению не должно их интересовать. Это игрушки, которые мужчины создали. Но и запрещать приходить в эти сферы — несусветная глупость, современный быт предоставил женщинам уйму свободного времени, позволил самостоятельно зарабатывать. Это тоже эволюция…
Гибельный феминизм.
То, чего добиваются эти очень забавные и скандальные особи, к эволюционным явлениям не имеет никакого отношения. Потому что, механизмы действенности символической власти (схемы восприятия, оценки и действия) невозможно устранить только волевым усилием, побуждением сознания. Это приводит к деструктивному и страшному явлению — потере мужественности противоположным полом.
Мужская гегемония никогда не достигалась в процессе эволюции — правом рождения. Она долго и упорна формировалась в механизмах социализации. Матери с первых лет сообщали мальчикам — ты будущий глава семьи, добытчик и защитник, вбивая в мозг императив: «мужчина должен быть мужчиной».
Следующий этап воспитания, обычно после пяти-семи лет, добавлял: существуют обязанности, кодекс мужской чести и достоинства. На протяжении всей жизни нужно ему соответствовать, поддерживать образом мысли и поступками.
Почему мужчины живут меньше женщин? Потому что находятся в состоянии стресса, «мужская привилегия» оборачивается ловушкой, постоянным напряжением, доведением некоторых усилий — до абсурда.
Накиньте сверху вопросы сексуальной и социальной продуктивности, постоянную готовность к борьбе и применению насилия. Что получим в итоге? Правильный ответ: вечное стремление к недостижимому идеалу мужественности. Мужчины во все времена не справлялись с этим, приобретая комплексы уязвимости, начиная упражняться в занятиях, связанных с насилием (спорт, драки, дуэли, войны), имея на оборотной стороне медали страхи и тревоги.
Именно из них вырастали стереотипы, столь осуждаемые современным обществом, предрассудки о гибельном «женском начале»: дьявольская хитрость, козни, колдовство, предательство и корыстолюбие… Цивилизованность Запада последних веков мужскую гегемонию в самых дремучих проявлениях осадило, однако оказалась не способна отменить эволюционные механизмы, её породившие. Можно только запретить, что с успехом демонстрируют феминистки.
О профессиях…
Мало кто будет спорить, что самый лучший и основательный подчинённый — это женщина, способная согласиться, очерчивающая собственный «мир компетенций» недвусмысленно и жёстко, обладающая гибкостью, уступчивостью, дисциплиной, самоотверженностью… Все из глубин веков качества. А современный мир перечень «женских» профессий расширяет регулярно.
Есть одна тонкость в этом. Феминизация любой профессии уменьшает её престиж и желательность. Даже в студенистом западном обществе, полностью сдавшемся либерализму. Система работает в обратную сторону тоже. Посмотрите, с каким пиететом говорят о мужчинах-поварах или портных. А ведь это малозначимая, женская компетенция чуть ли не на генетическом уровне.
Стоит мужчине взяться за любую древнюю «женскую работу» — её статус взлетает, стоит женщине появиться в Кремниевой Долине в должности программиста или инженера — авторитет профессии падает. Или же армию взять… Это заложено тысячелетней историей: квалифицированной работой чаще всего занимались мужчины (и это ценилось), а неквалифицированный, менее статусный труд был уделом женщин.
Поэтому смешно звучит выражение «она занимает высокий пост». Эта фраза имеет очевидные мужские коннотации. А женщины там смотрятся зачастую нелепо. Без обид, уважаемые дамы, но это так. «Высокие посты» придумывались мужчинами и для мужчин, формируя соответствующие требования к лицам, их занимающим. Поэтому, глядя на очередного министра обороны в юбке, спокоен — эту страну можно вычеркивать из списка потенциальных угроз.
Можно поспорить, насколько уместно наличие женщин в рядах войск или полиции, во многих фундаментальных науках, точных, опасных и сложных производствах. Спорить не о чем, это свершившийся факт. Несмотря на биологическую память сотен поколений, женщины делают карьеру, совершая «святотатство» — управляют противоположным полом. Но это не самая большая угроза мужественности, есть немало ниш, где мужчина всегда будет незаменим.
Выводы.
А теперь о гендерной справедливости, правах женщин и… феминизме. Это три разных вещи. Да, существуют рецидивы, очень не нравящиеся современным дамам: их перебивают, не прислушиваются к мнению, угрожают насилием, затирают по карьере, меньше платят… полный список «мужского шовинизма» можно узнать на любом феминистическом сайте.
Большинство таких проявлений можно считать бессознательными, такова была традиция человеческого общества, которое построено мужчинами, по их правилам. Феминистки же сегодня предлагают пожить за чужой счёт, не создав собственную «женскую цивилизацию» с законами наоборот. В этом и опасность. Мужчины уже сегодня должны требовать: не лезьте туда, в чём не понимаете!
Либеральная политкорректность уже развалила целостное понятие: быть женщиной и иметь женоподобные черты. Последнее на себя примерили… многие «прогрессивно мыслящие» мужчины, как не трудно догадаться, заработав легко диагностируемые расстройства личности почти в ста процентах случаев. Как и женщины, находящиеся в конфликтных «патологических» отношениях с мужчинами, — перестали различать тиранию и мужской авторитет с его компетенциями. Это суровые медицинские факты.
Почти два десятка лет проработал в очень токсичной профессиональной среде политической журналистики и технологий, битком набитой феминистками, лесбиянками и прочими «прогрессивными персонажами».
Стоило начаться серьёзному разговору о «неравноправии полов», его нить непременно приводила к единственному непреложному факту — не сложившимся нормальным отношениям «мужчина-женщина». Реже — следованию либеральной моде, влиянию поп-культуры. Третьего не дано…
Феминистки — это люди с серьёзными расстройствами личности, не способные (или усилием воли — отказывающиеся) поддерживать нормальные отношения с противоположным полом, поставившие телегу (место в социуме) впереди лошади (осознанием собственной природы и женского начала), пользующиеся правом неприкосновенности, воспитанной в мужчинах долгими веками западной цивилизации (нельзя бить женщин).
Поэтому везде и всегда начали капитулировать, эволюция не наделила мужской пол механизмами «умиротворения сумасшедшей бабы» добрым словом, в ходу было только физическое насилие на такой случай. Это дань культуре, очень ловко используемая феминистками.
Проверяется легко: многие сталкивались с невменяемыми «бешеными бабами», они современного мужчину ставят в тупик. Потому что в их природе заложен ответный механизм противодействия: угроза на угрозу, насилие на насилие, вплоть до крайних мер… Следование и уважение уголовных кодексов такой диалог делает невозможным. Остаётся только отступить перед истериками, сдаться. Шаг за шагом, эпизод за эпизодом…
То есть, в существующей системе координат демократического общества — феминисток не могут остановить мужчины, на такое способны только здоровые психически женщины, верно понимающие место в социуме. Сверху до низу: от сакральных традиций, до выбора жизненных занятий и правил общежития с мужским полом.
Нормальной женщине некогда следовать за гарпиями феминизма, на них по-прежнему лежит слишком много обязанностей. А современный мир требует ещё и на работу ходить…
Феминизм крепко ударил в традиционную западную культуру, подорвал её, запустив стремительный процесс деградации и распада. Мужественность стала синонимом джихадизма, символом какого-то дремучего средневекового пережитка, инструмента насилия и подавления. Европцы сбились… забыв, что «мужественность» всегда была спутником страстности, безопасности, экспансии, на ней построены государства и образ жизни, научно-технический прогресс…
Мужененавистничество феминисток — прямой путь к уничтожению культуры и традиций, физический… Кто будет защищать вопящих гарпий от тех же ненавидимых ими исламистов? Ядерное оружие? Так система уже не работает, биться придётся в рукопашных. Сначала на улицах городов, затем на полях сражений. Русские снова спасут от чего-нибудь жуткого? Которое обязательно восстанет против политкорректности и навязывания мужчинам женоподобности в поступках и образе мысли.
История человечества — это огромный пласт традиций именно аграрной эпохи, где место женщин было подобающим, почётным, даже главенствующим. В качестве примера посмотрите на сохранившиеся традиционалистские анклавы Греции, Италии, Сардинии, Сицилии, Испании… Там до сих пор существуют редко пересекающиеся в повседневности «миры женщин» и «миры мужчин». А верховодят всем весьма бойкие и древние старушки. Оплоты морали, традиций, стержни всех главных деревенских событий.
Своих бабушек поспрашивайте, как жила русская и советская глубинка. Как женщины днями напролёт вращались в собственном мире: вместе стирали, готовили, обменивались опекой над малолетними спиногрызами, судачили, сплетничали, работали на огородах и поле, на фермах и прочих местах «женской компетенции». Лишь поздно вечером и по праздникам два мира соприкасались полноценно.
У каждого пола тысячелетиями складывалась собственная иерархия, были собственные ценности, манера общаться. Мужчины и женщины крайне редко сталкивались каждый день, не до того было. Наступила эра эмансипации, женщина получила блага научно-технического прогресса, избирательное право, кучу свободного времени и возможность строить собственную карьеру без мужчин.
Образовался цивилизационный разрыв, самодостаточность и неумение работать в одном коллективе с мужчинами (чего в истории никогда раньше не было!) породили кучу расстройств личности — под общим названием «я несчастна». Чем успешнее и богаче — тем градус отчаяния выше. Кто виноват? Конечно, мужчины: грубые, неотёсанные, ущемляющие, доминирующие сексисты. Доколе!
Следующий логический шаг в этой нелепой ситуации — мужчины обязаны измениться, обзавестись женственными чертами и соответствующим мышлением. Поделиться своими правами и компетенциями. Вот весь феминизм до копейки, без всяких философий…
Заканчиваю пока, продолжим после толковища в комментариях. Но в заключении хочется напомнить вопящим гарпиям и склонившимся в миры феминизма: история полна примерами, когда государства и цивилизации рушились, если ненормальным становился процент праздных, расслабившихся, слабых мужчин. Инфантилизм всегда порождает распад.
Плодить «женоподобных и толерантных» феминистов сегодня сознательно — значит, вскоре столкнуться в своей спальне с более мужественными, пассионарными, злыми и действительно грубыми «варварами».
Комментарии распахнуты…
Комментарии6
